Институт необходимой обороны в деятельности сотрудников УИС

     Институт  необходимой обороны  в деятельности сотрудников  УИС  

     Одним из способов правомерной защиты законных прав и интересов личности, общества и государства является необходимая оборона, получившая  правовое признание не только в конституционных, но и в уголовно-правовых нормах, конкретизировавших и определивших самостоятельный характер  рассматриваемого института.

     В современном российском обществе  в последнее время, необходимая оборона как одно из эффективных средств борьбы с преступностью приобретает все большую значимость. Это подтверждается, прежде всего тем, что за последнее десятилетие  законодателем были внесены  принципиальные изменения в институт необходимой обороны, существенно расширившие  права обороняющегося лица.  Очевидно, что реформирование института необходимой обороны вызвано стремлением законодателя обеспечить оптимальные условия для реализации гражданами права на защиту личности, общества или государства от общественно опасных посягательств.

     Принципиальное  значение  имеет норма закона,  согласно которому положения ст.37 УК РФ в равной мере распространяются на всех лиц, независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки, из чего следует, что необходимая оборона специальных субъектов не имеет.

     Вместе  с тем, очевидно, что возможности для эффективной защиты у граждан, рассчитывающих, как правило, лишь на собственные силы,  и у сотрудников правоохранительных органов, выполняющих обязанности по охране общественного порядка, в распоряжении которых имеются спецсредства и огнестрельное оружие, не одинаковы. Известно, что правила применения  лицами, наделенными специальными полномочиями, спецсредств и огнестрельного оружия регламентируется законами  «О милиции»¹, « О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления»², « Об учреждениях и органах, исполняющих наказание в виде лишения свободы»³ и др. Между тем, требования норм административного законодательства  в части применения оружия, и соответственно, причинения вреда при защите от общественно опасных посягательств не соответствуют нормам уголовного законодательства, регламентирующим действия по причинению вреда в состоянии необходимой обороны.

     Так, в соответствии со ст.37 ч.1 УК РФ допускается  причинять любой вред посягающему  лицу, вплоть до лишения жизни последнего, при защите не от любого посягательства, а лишь от  сопряженного с насилием, опасным  для жизни, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. 

      Вместе с тем,  п.1 ст.31  Закона  «Об учреждениях и органах,  исполняющих наказание в виде лишения свободы» предусматривает применение огнестрельного оружия для защиты от нападения, угрожающего не только жизни, но и здоровью. Например, при защите от действий лица, причиняющего легкий или средней тяжести вред здоровью, исходя из п. 1 ст.31 Закона, правомерным признается применение огнестрельного оружия, несмотря на то, что подобные меры защиты явно не соответствовали характеру и опасности посягательства в соответствии со ст.37 УК РФ. Стоит отметить, что под применением огнестрельного оружия понимается производство выстрела, результатом которого может быть причинение тяжкого вреда здоровью или смерти. 

    На  вопрос о том, имеют ли  право  сотрудники УИС причинять тяжкий вред здоровью осужденному или иному  лицу, оказывающему  сопротивление без применения либо угрозы применения насилия к сотруднику правоохранительных органов в связи с исполнением им своих служебных обязанностей, 41,1 % опрошенных сотрудников УИС  ответили положительно. Однако само по себе сопротивление законным требованиям сотрудников правоохранительных органов без применения к ним насилия образует не состав преступления, а состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ, что в свою очередь не является основанием для необходимой обороны.  Вместе с тем, ст.29 Закона «Об учреждениях и органах, исполняющих наказание в виде лишения свободы» предоставляет право сотрудникам УИС применять физическую силу, в том числе боевые приемы борьбы, для пресечения не только преступлений, но и административных правонарушений⁴, не в полной мере соответствует законодательству о необходимой обороне.

    В п.2 ст.31 Закона «Об учреждениях и органах, исполняющих наказание в виде лишения свободы» применение огнестрельного оружия признается правомерным для  освобождения захваченных транспортных средств⁵. Однако в соответствии со ст.37 УК РФ подобные меры могут быть признаны явно чрезмерными, не соответствующими характеру и опасности посягательства, тем более что в соответствии с УК РФ нахождение в транспортном средстве, под которыми понимаются не только автомобили, мотоциклы, но и тракторы либо иные самоходные машины, без цели хищения либо угона само по себе не образует состава преступления.

    В соответствии с п.5 ст.31 рассматриваемого Закона предусматривается применение огнестрельного оружия при задержании лица, совершившего тяжкое преступление против здоровья или собственности и пытающегося скрыться. Если лицо, обнаруженное в процессе совершения преступления не пытается  прекратить совершение общественно опасных действий, у сотрудника возникает состояние необходимой обороны. Напомним, что к категории тяжких преступлений против здоровья или собственности относятся преступления, наказание за которые не превышает 10 лет лишения свободы, например, кража, совершенная организованной группой. Очевидно, что причинение тяжкого вреда здоровью или смерти при защите от подобного посягательства в случае применения огнестрельного оружия в соответствии со ст.37 УК РФ будет признано неправомерным, превышающим пределы необходимой обороны. Указанные несоответствия усматриваются и при сравнении уголовного законодательства и  Закона «О милиции»⁶.

     В связи с этим  возникает неопределенность, каким законом надлежит руководствоваться  сотруднику при совершении оборонительных действий, направленных на причинение вреда  посягающему лицу. В теории уголовного права высказываются различные точки зрения на эту проблему. Так, А.И. Каплунов и С.Ф. Милюков  при разрешении данного вопроса оставляют приоритет за административным законодательством⁷, Э.Ф.Побегайло и В.П. Ревин считают, что применение оружия должно основываться на нормах уголовного законодательства⁸. Л.Н.Смирнова считает необходимым изменить нормы  административного (специального)  законодательства таким образом, чтоб они не выходили за пределы действия уголовного закона и не служили его расширительному толкованию⁹. Отсутствие выработанной  единой позиции по рассматриваемой проблеме  нередко приводит  к ошибкам в судебно-следственной практике¹⁰.

     Вместе  с тем, необходимо помнить, что более  широкие основания для  применения физической силы, спецсредств и оружия, регулируемые административным законодательством, в частности, Законом «Об учреждениях и органах, исполняющих наказание в виде лишения свободы» по сравнению со ст.37 УК РФ, обусловлены специфичной обстановкой, в которой находятся сотрудники УИС. Заключенные и осужденные - особая категория граждан, в отношении которых уже имеется приговор суда либо они взяты под стражу. Отсюда и повышенные меры безопасности, которые вряд ли полностью могут и должны находиться в рамках  ст.37 УК РФ. Представляется, что суды при вынесении решения по факту причинения вреда в состоянии необходимой обороны должны оценивать его правомерность  не с точки зрения субъектопринадлежности, а с точки зрения законности и правомерности.

     Предоставив сотрудникам силовых ведомств более  широкие, по сравнению с обычными гражданами, основания для причинения вреда в состоянии необходимой обороны, законодатель установил и дополнительные обязанности для данной категории лиц. Так, ст.28 Закона  «Об учреждениях и органах, исполняющих наказание в виде лишения свободы» обязывает сотрудников уголовно-исполнительной системы предупредить о применении физической силы, спецсредств или оружия, обеспечить наименьшее причинение вреда осужденным и заключенным, предоставить пострадавшим медицинскую помощь, доложить непосредственному начальнику о каждом случае применения физической силы, специальных средств и оружия¹¹.

     В связи с этим  возникает вопрос- в каком случае действия сотрудников  правоохранительных органов при совершении оборонительных действий следует рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны? Является ли нарушение правил применения спецсредств и оружия в ходе необходимой обороны основанием для привлечения должностного лица к уголовной ответственности в соответствии со статьями Особенной части УК РФ?

     По  нашему мнению,  правомерность применения мер безопасности, в том числе  и при применении оружия, должна устанавливаться в соответствии со специальными нормами. В случае, если сотрудник, находясь в состоянии необходимой обороны,  действовал в соответствии с нормами административного законодательства, регламентирующего порядок применения физической силы, спецсредств и оружия, он не может быть привлечен к  уголовной ответственности за любой причиненный вред¹².

    Мы  полагаем, что если сотрудник, находясь в состоянии необходимой обороны, нарушает  рамки административного  законодательства, то правомерность его действий должна определяться в соответствии с нормами о необходимой обороне.

    Если  в состоянии необходимой обороны  сотрудником  причиняется вред, явно не соответствующий характеру и  опасности посягательства, то его  действия должны квалифицироваться, по нашему мнению, в зависимости от степени причиненного вреда, в соответствии с ч.1 ст.108 либо ч.1 ст.114 УК РФ.

     Причинение  вреда  сотрудником силового ведомства  при отсутствии цели защиты от общественно  опасного посягательства либо причинение вреда при отсутствии необходимости  в этом должно  квалифицироваться  в соответствии со ст. 286 УК РФ. Кроме того, такие очевидно преступные действия, совершаемые сотрудниками правоохранительных органов, безусловно, являются основанием для совершения акта необходимой обороны. В  уголовном законодательстве России допустимость необходимой обороны от общественно опасных действий должностных лиц прямо не регулируется. Вместе с тем, основанием для совершения защитных действий является  общественно опасное посягательство. Поскольку никаких ограничений по реализации данного права в отношении представителей власти  УК РФ не содержит, полагаем, что отдельного законодательного закрепления этого права в УК РФ, как предлагают некоторые авторы¹³, не вызывается необходимостью.

       Между тем, как отмечает В.В.  Иванова, встречаются случаи, когда  ненасильственным в обыденном понимании  способом достигается цель  применения к потерпевшему насилия- лишение или ограничение свободы, возможности осуществления своих прав и свобод, унижение достоинства¹⁴. В таких  ситуациях, по нашему мнению, незаконные действия должностных лиц (например, при вынесении заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта, привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, незаконное помещение в психиатрический стационар и др.) могут быть обжалованы в соответствии с законом.