Искусство, общество, человек

Искусство, общество, человек. 

Воспроизведение характерности  жизни с помощью тех или  иных материальных средств с помощью  речи, мимики и жестов, рисунка и  красок, системы звуков и т. д.создает  произведения искусства. 

Мы знаем, что искусство  доставляет радость, особое (духовное удовольствие, оно украшает жизнь, создает  атмосферу праздничности, гармонизирует  диссонансы внутренней жизни человека и его отношений с окружающей средой, но иногда забываем, что искусство  также (может и должно вызывать эмоции сострадания и со (чувствия, эмоции боли и страдания). 

Забвение этой стороны  воздействия искусства ведет  к односторонне гедонистическому его  истолкованию, К уравниванию художественного  произведения с пред метами комфорта, к непомерной жажде развлечении  Посредством искусства. Подобный гедонистический  пере кос остро ощущают многие писатели. Так, Василь Быков говорит  о социальном смысле позиции, которая  отрицает способность искусства  тревожить душу: а...стараниями бюрократов воспитан и определенного рода читатель. 

Для определения  специфического воздействия искусства  можно воспользоваться понятиями, освященными многовековой традицией  эстетики, а именно понятиями гармонизации и катарсиса в широком их значении. Гармонизация и катарсис социальноэстетическое  воз действие искусства на человека, включающее многосторонний, но целостный  комплекс духовно-нравственных, социально-идеологических и собственно художественных переживаний, потрясений, преодолений и просветлений. Гармония характеризует содержательное и формальное единство, согласие качественно  различных и даже противоположных  компонентов. В гармонизирующем  воздействии доминирует, следовательно, соответствие, которое поглощает  односторонние или диссонансные отношения. Прогрессивное искусство  гармонизирует природное и социальное в человеке, предохраняет человеческое "я" от стандартизации и грубого  «омассовения», с одной стороны, и от духовной изоляции от общества с другой. Социальной стадности оно  противопоставляет гуманную социальную общность, индивидуализму развитую личность, чувствующую свою ответственность  перед обществом, чрезмерному рационализму значение непосредственного ощущения жизни. Выражая тот духовный максимум культуры, который достигнут обществом  и человеком в преодолении  природно-стихийного, грубо физиологического начала, искусство вместе с тем  не перестает напоминать человеку о  вечных гармониях природы, сыном  которой он является и разрыв с  которой грозит ему бедствиями. Искусство  гармонизирует также человеческое познание, лишая его односторонности  дискурсивного знания, дополняя особым нерасчлененно-целостным, образно-конкретным, интуитивно-эмоциональным постижением  окружающего мире, себя самого и  других людей. Но оно не только устанавливает  равновесие, не только гармонизирует  диссонансы, но и выявляет их, разрушает  стереотипы, сложившиеся у личности, беспощадно обнажает социальные и нравственные язвы, демонстрирует сложную, противоречивую борьбу разных мотивов в поведении  человека (вызывающих восхищение и  ужас, сочувствие и негодование, слезы  и смех). Все то, что мешает социальному устройству и человеку быть пре красным и высоким, бесстрашно изображается искусством. Но изображается во имя высшего идеала. По своей природе искусство противостоит неорганизованности и хаосу, стремясь помочь человеку гармонизировать мир и себя, обрести целостность. Но гармонизировать можно и при бесстрашном обнажении диссонансов и противоречий. 

Когда речь идет о  произведении искусства, то подразумеваются  три основных значения этого понятия. 

Во-первых, имеется  в виду продукт культуры и человеческой деятельности (созданный преднамеренно, с определенной целью), а не продукт  природы. 

Второе значение понятия художественного произведения фиксирует принадлежность этого  предмета (скульптурного изваяния, живописного полотна) или процесса (музыкальное исполнение, драматический  спектакль, танец) к особой, специфической  сфере человеческого труда, культуры и деятельности — к искусству, отличающемуся своими структурными свойствами и функциями от других сфер культуры. В подобном словоупотреблении  подразумевается оценочное суждение (сфера особого и высокого мастерства, познавательно-ценностная, образно-чувственная  картина мира и жизни человеческого  духа). 

Третий аспект понятия  «произведение искусства» уже содержит определенный аксиологический, ценностный смысл: выделяется продукт искусства, отвечающий оптимальным качественным критериям (в этом случае используется термин и художественное произведение). 

Искусство апеллирует к социализированному индивиду, производя  в нем незримую духовную работу и  переработку, недоступную другим сферам деятельности и сознания. В человеке же "естество" и культура находятся  в сложном, противоречивом взаимодействии. А эстетическая культура личности есть, в частности, мера власти над социально-духовной неорганизованностью, помноженная  на гармонизацию достигнутого уровня с лучшими естественными задатками  человека Она отрицает одностороннее  развитие человека как функционального  элемента общества. Здесь личность полагается в качестве субъекта исторического  процесса, что связано и с ее высоким нравственно-духовным, творческим потенциалом, который в немалой  степени формируется искусством Такая позиция совпадает с  ценностными ориентациями социалистического  общества. 

Искусство не брезгливо, как говорил Герцен, и способно выражать разные, в том числе страшные, зловещие чувства человека, но оно  при этом дает им высшую нравственно-эстетическую оценку, раскрывает их природу и  мотивы, осмысливает и помещает на определенное место в системе  духовных ценностей. Катарсическая  функция искусства не исключает  как разряда, изживания негативных чувств, так и компенсации восполнения того, в чем обделил человека личный опыт и судьба. Помогая нечто изжить и нечто восполнить, искусство способствует установлению равновесия человека со средой. Только будучи совершенным предметом по форме и по соответствию этой формы эстетически полноценному содержанию, оно способно исполнить свою гармонизирующую и катарсическую функцию. 

С помощью искусства  человек безгранично расширяет  свой внутренний опыт, приобщаясь к  опыту всего человечества. При  этом искусство не растворяет личность во множестве других жизней, а помогает кристаллизироваться, определиться, найти  себя человеку как неповторимому  индивиду. Эта духовно-нравственная самопроверка, самоиспытание, самосознание и самооценка совершается в контексте  социального опыта. Именно искусство  свобод но и непринужденно раскрывает человеку, и насколько природа  стала человеческой сущностью человека... в какой мере потребность человека стала человеческой потребностью. Искусство  становится одним из средств свободного выявления истинно человеческой сущности его как родового и социально  организованного существа, осуществляя  сопоставление личностного, межличностного и надличностного уровней. 

Оно подсказывает пути, на которых возможно множить и  динамизировать «я», лишая однозначной  догматичности и активизируя  способность ориентации в конкретных новых ситуациях. Но в современных  условиях повышения случайных, поверхностных  форм общения, развившихся под влиянием безликих, универсальных способов коммуникаций, ускорения темпа жизни, в связи  с непомерно разросшейся "ролевой" функциональной изменчивостью личности возникла необходимость в выработке  тех воздействий, которые способствуют "собиранию" «я» вокруг стержня  личности. 

Результативным аспектом эстетического восприятия искусства  являются и более пластичные формы  общения. Структура личности содержит как эмпирически реальные, так  и идеально-ценностные уровни. Искусство  помогает преодолеть несоответствия между  ними, повышая уровень самосознания личности, прогнозирования своего поведения, своего видения мира и нравственного  выбора в той или иной ситуации: "и Я бы мог так , а Вижу ли я так?", и Приемлю ли я это?" . 

Цели истинного  искусства способствовать духовнотворческому, социально-нравственному росту личности, пробуждать такие чувства, которые  способны к человеческим наслаждениям и которые утверждают себя как  человеческие сущностные силы, по словам К. Маркса. Хотя в языке нет четкого  разграничения между понятием "восприятие" и "воздействие", тем не менее  восприятие позиция читателя, воздействие  же предполагает акцент на произведении как послании, с которым художник обращается' к людям. 

Ценности личности и общества могут и не совпадать, отсюда огромное значение искусства  как социально-эстетического феномена, в котором в непосредственно-чувственной, эмоционально-захватывающей форме  изображается эта "перекачка" ценностей  от социально-общезначимого к общечеловеческому  родовому и к интимно-личностному. Несовпадению ценностей личности и  общества препятствуют неповторимые особенности  физического и психического склада личности, которая самостоятельно решает вопросы выбора профессии, семейно-бытового уклада, определяет симпатии и антипатии, при этом она способна впитывать  предрассудки и оставаться глухой к  предлагаемым ей ценностям, не считая их своими . 

Искусство рассчитывает на будущее, будоражит чело века, заставляет меняться без принуждения, лишь "силой" постижения, сопереживания сконцентрированного  человеческого опыта, "силой" открывающихся  возможностей для личностного творческого  и нравственного развития. 

Люди сохранили  склонность и способность к эмоционально-фантастической типизации жизни. Но предмет ее теперь значительно усложнился. Членов антагонистического общества по-прежнему интересовали полезные и благоприятные для них процессы, происходящие в природе, и они  по-прежнему стремились вызвать их, совершая магические обрядовые действия. Но их все больше стали вместе с  тем интересовать особенности противоречивых социальных отношений и порождаемых  ими характерностей человеческих действий, поступков, переживаний, человеческих характеров. Эти действия, поступки, переживания возбуждали в членах антагонистического общества активное эмоциональное осмысление, сочувствующее  или осуждающее в зависимости  от того, какое место занимали те или иные люди в объективных антагонистических  отношениях своего общества. Отсюда человеческие социальные характеры стали новым  и основным предметом эмоционально-гиперболической  типизации, а в дальнейшем единственным предметом познания и образного  творчества, отличающегося от всех других видов общественного сознания. 

Социальный смысл  создания всех произведений искусства, заключается в том, что содержание той или иной высшей области общественного  сознания получает в них в процессе своего внешнего выражения свою внутреннюю систематизацию. Оно становится гораздо  более отчетливым, последовательным и законченным, чем оно было в  личном сознании отдельных людей, его  разрабатывающих. И систематизация эта бывает, конечно, совершенно различной  в разных областях общественного  сознания. 

Вследствие этого  идеологические области общественного  сознания этика, правовые нормы, социально-политические учения, философия в ее идеологической стороне и, наконец, искусство всегда стремятся сказать с помощью  своих произведений своеобразное воздействие  на сознание общества. Они стремятся  по-своему внушить обществу всеобщее значение определенных взглядов, идейно утверждающих и отрицающих тот или  иной строй социальных отношений. И  поэтому их произведения отличаются в той или иной мере познавательнооценивающим пафосом. 

При этом все виды идеология, кроме искусства, специализируются в своем содержании на идейном  утверждении и соответственно отрицании  отдельных сторон общественных отношений  и, абстрагируя общие особенности  познаваемых ими сторон жизни  от индивидуальных их проявлений, выражают свое содержание в системах понятий. Поэтому познавательнооценивающий пафос их произведений ограничен  как односторонностью содержания произведений, так и отвлеченным характером его выражения. 

Произведения искусства  и представляют собой раскрытие  и реализацию этого всеобщего  значения идеологического, эмоционально оценивающего осознания характерных  особенностей общественной жизни людей  и связанной с ней жизни  природы. В произведениях искусства  такое осознание перестает быть достоянием отдельной личности и  становится достоянием всего общества. То, что люди в своем огромном большинстве таят в своем внутренней мире, что они лишь смутно и изменчиво  сознают, чувствуют, переживают, это  находит себе ясное, действенное  и законченное выражение в  произведениях художественН9го творчества. Искусство как бы возводит содержание идеологического миросозерцания в  «ранг» высшей области общественного  сознания. В этом и заключается  в основном постоянная и неизбежная привлекательность произведений искусства  для большинства людей. В этом и заключается основной стимул самого художественного творчества. 

Произведения искусства  созерцаются не чужим, холодным внешним  взором, они созерцаются и одновременно переживаются глубинным внутренним миром личности, включающим эмоциональные  оценки. Но внутренний взор по отношению  к произведению искусства не означает полного нарушения дистанции. Уничтожение  расстояние между объектом и субъектом  может привести к фамильярному общению  со стариной, с историей, к оживлению  ее за счет искажения объекта, к попыткам устранить дистанцию между созерцающим  и созерцаемым. Возражая тем, кто  хоронит театр дистанции во имя  театра, в котором зритель активный соучастник действа, можно сказать: активность зрителя-созерцателя не всегда выражается в форме реплик, жестов, телодвижений и т. п.; она  носит внутренний, нравственно-психологический  характер. 

Произведение искусства, писал Гегель, совершенно меняет нашу точку зрения, обрывая все практические связи и взаимоотношения с  предметом. Например, уже сама форма  стихосложения в поэзии извещает нам сразу же... другую сферу, почву, на которую мы можем ступить, только оставив практическую и теоретическую  прозу обыденной жизни и обыденного сознания'. Точнее было бы говорить не об отделении, а об особом эффекте  подчинения всех других сторон эстетически  ценностному аспекту. И хотя предмет  искусства предназначен для воспринимающего, но он предназначен не практическим образом, связанным с вожделением и  волей, полагала классическая эстетика, а теоретически-духовным, созерцательным, которое оставляет предмет существовать свободно, самостоятельно, не "пожирая", не "разлагая" его, не обладая им в грубо физиологическом и  меркантильно-практическом смысле.