Марк Захарович Шагал

Автор: Пользователь скрыл имя, 18 Декабря 2011 в 18:40, контрольная работа

Описание работы

Произведения этого художника неизменно погружают зрителя в мир детства. Невероятные персонажи, например зеленые козы или коровы, у него гуляют где хотят, люди ходят задом наперед, сидят на крышах, летают и переворачиваются вверх ногами, предметы помещаются один в другом и вытворяют еще бог знает что, не поддающееся логике обычного мышления. Это похоже на воплощение детской мечты, бессознательных всплесков фантазии или сновидений.

Содержание

Введение 3
1. Начало творческого пути 4
2. Франция 5
3. Россия 8
4. Снова заграница 11
5. 50 – 70 годы 13
Список использованной литературы 16

Работа содержит 1 файл

Шагал М. (к.р.).doc

— 94.50 Кб (Скачать)
 
 
 
 
 
 
 

     Содержание

 

Введение

 

      Марк  Захарович Шагал родился 7 июля 1887 года в городе Витебске.

      Произведения  этого художника неизменно погружают  зрителя в мир детства. Невероятные персонажи, например зеленые козы или коровы, у него гуляют где хотят, люди ходят задом наперед, сидят на крышах, летают и переворачиваются вверх ногами, предметы помещаются один в другом и вытворяют еще бог знает что, не поддающееся логике обычного мышления. Это похоже на воплощение детской мечты, бессознательных всплесков фантазии или сновидений. Не зря один из критиков назвал искусство Шагала ночным. Но такое мироощущение художник сохранял всю жизнь, он был всегда неожиданным и эксцентричным

      Щуплый  большеголовый мальчик, которому отец из каких-то соображений еще и  приписал лишних два года, изо всех сил старался превзойти хоть в чем-нибудь своих сверстников. И его действительно стали называть вундеркиндом, потому что он учился игре на скрипке, пел в синагоге, сочинял стихи и рисовал. Мовша Шагал поочередно мечтал «пойти» в канторы, музыканты, танцоры или поэты, потому что все ему удавалось. Вот только в школе успехи были очень средние. Единственным предметом, на котором он не краснел и не заикался, была геометрия. Ну а на рисовании, как он вспоминал позже, ему «не хватало только трона».

 

1. Начало творческого  пути

      Отец  Шагала был грузчиком в рыбной лавке, кормильцем большой семьи, в которой росло девятеро детей. Мать заботилась обо всех, была мастерицей, любительницей поговорить и, наверное, одаренной женщиной, потому что Шагал признавал: «Весь мой талант таился в ней, моей матери, и все, кроме ее ума, передалось мне». Именно она поверила в его художественные задатки и повела в школу живописи и рисунка художника Пэна — единственное подобное учебное заведение в Витебске. Мальчик из бедного еврейского квартала буквально бредил словом «художник». Отец заплатил только за два месяца обучения, а потом Ю. Пэн стал учить юное дарование бесплатно. О роли этого человека в жизни Шагала говорит то, что он ставил своего первого учителя рядом с отцом. Пэн и посоветовал юноше продолжить учебу в Петербурге1.

      Когда отец об этом услышал, то бросил 27 рублей сыну под ноги, и тот собирал их под столом, глотая слезы. Но все-таки строгий родитель достал ему временное разрешение на жительство в Петербурге (дело в том, что по царскому повелению для евреев существовала черта оседлости), и теперь Мовша Шагал ехал в северную столицу якобы по поручению купца за товаром. Оказавшись в 1907 г. в Питере, юноша сначала попытался поступить в училище технического рисования барона Штиглица, но провалился. А вот в школе Общества поощрения художеств повезло, его приняли без экзаменов сразу на третий курс, а затем, как успевающему ученику, назначили стипендию. Директором здесь был Николай Рерих. Один из преподавателей, скульптор Гинцбург, ученик Антокольского, академик, пускал молодого человека в свою мастерскую. Другим благодетелем стал адвокат Гольдберг, который взял его к себе в лакеи и таким образом дал крышу над головой и стол. Шагал перепробовал еще несколько учебных заведений, пока не остановился на школе Е. Н. Званцевой, где преподавал замечательный мастер театрально-декоративного искусства Л. С. Бакст. Это было единственное учебное заведение, которое ориентировалось на новые европейские веяния в искусстве. Разглядывая рисунки Марка Шагала (он поменял свое имя на более звучное), Бакст вынес свой приговор: талант у юноши есть, но испорченный, хотя и не окончательно. А своеобразие этого таланта состояло в том, что он плохо поддавался шлифовке. Через несколько месяцев учебы Шагал понял, что и здесь, как раньше у Пэна, его что-то не устраивало. «Я способен только следовать своему инстинкту», — решил он для себя.

      Начало  художнической биографии Шагала — картина «Смерть», написанная в 1908 году, — переплетение фантастики и реализма.

      «В  отличие от академических художников Шагала всегда привлекали дорога, сцены повседневной жизни, цирк, — пишет С. де Роза. — Даже такой сюжет, как «Святое семейство», — имеется в виду картина, написанная в 1910 году перед самым отъездом в Париж, — был для художника предлогом для того, чтобы придать персонажам народные черты.

      В этой прекрасной картине все непривычно, нетрадиционно. Цветовое решение привлекает мастерски найденной естественностью тона, но главный секрет красоты кроется в умении художника вывести образ за пределы общепринятой иконографии и превратить его в сугубо личный момент свидетельства и веры»2. 

2. Франция

      Для продолжения образования в августе 1910 года Марк уехал в Париж. Поездку и обучение субсидировал известный юрист и общественный деятель М. Винавер.

      М. Шагал много путешествовал по Франции, изучал страну, поддерживал  дружеские отношения с Пикассо, Матиссом, Боннаром, Элюаром и другими художниками и поэтами, ставшими гордостью французского искусства. Жил он тогда в «Улье» — общежитии художников, где располагались десятки маленьких художественных мастерских, часто голодал, не имел денег на холсты, бывало, что рвал и натягивал на подрамники постельное белье. В периоды хронического безденежья Марк в дуэте с Ф. Леже давал концерты на улицах Парижа. Картина была незабываемой: Шагал пел еврейские песни, а Леже аккомпанировал ему... на лютне. Но, несмотря на нужду и тоску по родине, молодой художник работал с упоением, выставлял свои картины в салонах и пытался продавать, но их покупали разве что оптом и по дешевке. Чаще же он их раздаривал, и уезжали работы раннего Шагала в Амстердам, Брюссель, Берлин.

      А.В. Луначарский, посетивший «Ля Рюш» в 1912 году в качестве корреспондента газеты «Киевская мысль», писал о нем как о «живописном и убогом», «огромном коллективном гнезде художников... Вавилоне № 2... который сооружен из рухляди и остатков разрушенных зданий, приспособлен к потребностям бедного художника и дает приют доброй сотне молодых людей, ведущих отчаянную материальную борьбу с жизнью».

      Шагала  он назвал «маленьким Гофманом околовитебских трущоб», поэтом, стремящимся «выразить свою незаурядную душу графически, красочно». Луначарский поинтересовался, почему он написал еврея на крыше домика в Витебске. Шагал ответил, что это не выдумка, а реальность: «У меня был дядя, который, когда ел компот, забирался на крышу, чтобы его не беспокоили»3.

      Нельзя  не видеть влияния на творчество Шагала еврейской и французской культуры. Отсюда особенности художника, создавшего своеобразный сплав фантасмагории и быта, прошлого и будущего, мистики и реальности. Экспрессивность цвета и рисунка сделали Шагала предтечей экспрессионизма и сюрреализма. По словам художника, он стремился «видеть мир особыми глазами, как будто только что родился». Художественно-поэтическая система Шагала определилась уже в ранних полотнах 1911—1913 годов: «Я и деревня», «Адам и Ева», «Солдат пьет», «Россия. Ослы и другие», «Автопортрет с семью пальцами», «Голгофа», «Понюшка табаку», «Молящийся еврей».

      Однажды в мастерскую Шагала пришел Гийом  Аполлинер. Он сел, покраснел, потом улыбнулся и пробормотал: «Сверхъестественно!» На следующий день художник получил от Гийома письмо и посвященное ему стихотворение. В свою очередь, Шагал создал картину «В честь Аполлинера»4.

      Четырехлетнее пребывание в Париже стало самым  важным в творческом становлении Шагала. Он окунулся: в разнообразие новых течений, направлений и школ, постигал классическую живопись в залах Лувра и Люксембургского музея, преклонялся перед Рембрандтом, не раз возвращался к работам Шардена, Фуке, Жерико. Художник был завсегдатаем галерей и салонов, где выставлялись Сезанн, Ван Гог, Матисс, Гоген, посещал литературные и художественные салоны, участвовал в спорах, пытался разобраться в искусстве и найти в нем свое место. В конце концов, Шагал определился: «Долой натурализм, импрессионизм и кубореализм!.. Куда мы идем? Что за эпоха, прославляющая технику и преклоняющаяся перед формализмом? Да здравствует безумие!.. Мое искусство не рассуждает, оно — расплавленный свинец, лазурь души, изливающаяся на холст».

      В 1912 году Шагал впервые показал  свои полотна на Осеннем салоне в Петербурге, с группой «Мир искусства», в 1913 году — в Москве, на выставке «Мишень», организованной М. Ларионовым.

      Через год художник собрал почти все  свои работы, выполненные во Франции, и поехал в Берлин устраивать первую персональную выставку в редакции журнала «Дер Штурм», организованную издателем Вальденом. Она произвела фурор. Особенный отклик вызвала живопись Шагала у молодых немецких художников, а уже после войны она дала толчок развитию экспрессионизма. 

3. Россия

      Начавшаяся  Первая мировая война не позволила Шагалу вернуться в Берлин из родного города, где он был в отпуске. Летом 1915 года Шагал женился на Берте (Белле) Розенфельд, в следующем году у них родилась дочь Ида.

      Их  знакомство состоялось еще до Парижа, отношения были чисты и возвышенны. Девушка провожала его за границу, потом писала письма. Любопытно, что он с первого взгляда почувствовал притяжение ее глаз, теплоту души и... понял, что это его жена. Расстояние несколько стерло остроту этого чувства, но теперь, оказавшись рядом, Шагал решил, что эта девушка предназначена ему судьбой. Пусть она дочь богатого ювелира и не ровня ему, но ведь он художник!

      Шагал был по-настоящему счастлив. Потому что познал любовь, потому что не ошибся в Белле. С этого времени тема любви станет одной из ведущих в его творчестве. И даже одна из последних картин художника, написанная в 1983 г., будет называться «Двое влюбленных на красном фоне». Ей было что дать Шагалу. Она сразу же оценила талант будущего супруга. А он воспевал ее в своих картинах, посвящал ей свои стихи и даже поэму под названием «Жена», а в воспоминаниях слово «Она» — писал с большой буквы. Их любовь — это редкое совпадение миров двух людей5.

      Осенью 1915 года семья уехала в Петроград. В это время Шагал по-прежнему много пишет. Он создает такие значительные работы, как «Продавец газет», «Зеленый еврей», «Молящийся еврей» (все — 1914); «Красный еврей» (1915) «Голубые любовники» (1914), «Зеленые любовники» (1914—1915), «Розовые любовники» (1916), «Зеркало» (1915), «Портрет Беллы в белом воротничке» (1917)6.

      Счастье молодоженов прервала война. Шагал  лишился загранпаспорта и ожидал призыва в армию. Правда, ему удалось устроиться не в окопы, а в Петроградское военное бюро и воевать с бумажками. Когда же армия Вильгельма стала одерживать победы, а русские солдаты разбегаться с лозунгами о свободе и революции, Шагал тоже дезертировал. Разобраться в происходящем ему было трудно. Дума, Временное правительство, Керенский, Учредительное собрание, Маркс и Ленин — все это было где-то рядом, но художник жил прежде всего творчеством. В 1914— 1915 гг. его картины фиксировали события, он даже именовал их документами. Неожиданно его выдвинули от молодежи в новое министерство искусств. Через некоторое время Шагал едет в Кремль к Луначарскому и получает от него мандат комиссара по делам изобразительных искусств в Витебске. Мудрая Белла сказала тогда: «Все, кончится провалом и обидой». И оказалась права.

      Но  М. Шагал с энтузиазмом взялся за работу. Организовал в родном городе Школу искусств для детей бедноты, успел даже выпустить несколько десятков художников, открыл мастерскую и художественный музей. Дважды он вместе с учениками оформлял город к празднованию годовщин Октябрьской революции. По его приглашению в школе работали Пэн, Малевич и другие живописцы из «левых». В этот период художник создает ряд полотен («Над городом», 1914—1918 гг.; «Венчание», «Прогулка», обе в 1918 г.), ставших вершинами его творчества7.

      Но  ученики и соратники во главе  с К. Малевичем скоро остыли к идее, предали своего друга и директора. Они организовали настоящую травлю М. Шагала и таки добились его изгнания. Имущество школы и музея было растащено. Административная и педагогическая деятельность, которая не оставляла художнику времени для творчества, потерпела крах.. Но все, что оставалось из прежних работ, спасла и сохранила верная Белла. Она одна осталась рядом с супругом. Хотя нет, ко времени переезда в Москву у них уже родилась дочь Ида. Втроем в 1920 г. они поселились в подмосковном поселке Малаховка8.

      «Живописные произведения Марка Шагала, созданные  в 1918— 1921 годах, пронизаны духом романтической идеальности мира, — пишет А.А. Каменский. — В них торжествует чудо, все они так или иначе приобщены к неким высший силам, врывающимся в обычный ход жизни и решительно преобразующим ее.

      Своего  рода эпиграфом к такому образно-символическому строю может служить большое полотно «Видение» (1917—1918)».

      Шагал говорил, что она появилась благодаря  странному сну: «Меня одолевали  сны. Квадратная, пустая комната. В углу одинокая постель, где сижу я. Темно.

      Вдруг разверзся потолок и крылатое существо с шумом и грохотом спустилось вниз, наполняя комнату движением и облаками. Шелест влекущихся крыльев. Я понимаю: ангел! Не могу открыть глаза, становится слишком светло и лучисто. Пошарив всюду, он поднялся к прорези в потолке, унося с собой весь свет и голубой воздух.

      Снова стало темно. Я проснулся.

      Моя картина «Видение» вызвана этим сном»9.

      Переехав  из Витебска в Москву в 1920 году, М. Шагалу предложили работу в открывшемся Еврейском камерном театре под руководством А. Грановского. И художник снова столовой ушел в дела. Кроме костюмов и декораций для спектаклей, он за полтора месяца выполнил семь панно для фойе и зрительного зала, а также занавес. Шагал писал декорации для гоголевских постановок: «Ревизор», «Женитьба», «Игроки». Это были поистине монументальные работы, которые, к сожалению, прослужили недолго (в 30-е гг. их сняли), но дали возможность художнику «размахнуться» в новом виде живописи и ощутить свои силы.

      В этот период художник дружил с Эфросом  и Михоэлсом, познакомился с Мейерхольдом, Вахтанговым и Таировым, встречался с Маяковским, увлекался Блоком и Есениным. Однако многое из того, что они создавали, как известно, не вписалось в рамки «пролетарского» искусства. Творчество Шагала тоже отказывались понимать и принимать. Он оказался невостребованным. Несколько месяцев художнику пришлось работать в колонии для беспризорных в Малаховке. И все чаще мыслями он летел в Париж, где в его мастерской было много неоконченных работ, а также в Берлин, где он оставил свою выставку. В 1922 г. Шагал решил покинуть неласковую родину навсегда, с надеждой, что, может быть, вслед за Европой его полюбит и Россия. 

Информация о работе Марк Захарович Шагал