Элита в россии

     Что же произошло с 85% бизнес-элиты 1993 г.? Наши данные свидетельствуют, что большинство (52%) предпринимателей, входивших в состав элиты в 1993 г., остались в 2001г. в бизнесе, однако масштаб деятельности многих теперь не позволяет включить их в число ведущих бизнесменов страны. Вполне естественно, что снизилась и степень их влияния в обществе. 5% бизнесменов из прежнего состава стали профессиональными политиками и в настоящее время работают на постоянной основе в парламенте либо в правительстве. 7% бизнесменов ушли на пенсию по возрасту. В основном это банкиры, которые в первые годы реформ возглавили коммерческие банки, созданные на базе бывших госбанков. 8% переехали за границу, в основном по причине сохранения личной безопасности. Двое были убиты (это глава Круглого стола бизнеса России Иван Кивелиди и глава Ассоциации «ХХI век» Отари Квантришвили). По остальным нет информации.

      Если в 1995-1997 гг. в  список ста наиболее влиятельных  политиков входили 10-15 олигархов, то в посткризисный период ситуация разительно меняется. Совокупный рейтинг  группы в 1998 г. стремительно падает уже после июня: если в январе он оценивался 33 местом, в феврале — 30, апреле — 35, июне — 22, то в июле 28, августе — 30, а в сентябре — 47. В то же время происходит наращивание экономической мощи крупнейших финансово-промышленных групп. Олигархи, приобретая целенаправленно целые сектора экономики, становятся не только популярными PR-персонами, но и крупнейшими собственниками. Теперь бизнес-элита – это группа людей, которые владеют почти всеми крупнейшими предприятиями и банками России (см. рис.2).

4 Портрет посткризисной бизнес-элиты.

      Посмотрим, насколько изменился состав бизнес-элиты  за 8 лет. Сравнение данных 1993 и 2001 гг. позволяет наглядно увидеть следующие  изменения: бизнес-элита 2001 г. помолодела на 3 года по сравнению с 1993 г., и теперь средний возраст группы составляет 48,6 лет по сравнению с 51,8 восемь лет назад [9]. По-прежнему это исключительно мужская группа. Если в 1993 г. 37% были из Москвы, 28 — из крупных городов, а 35 — из сел и малых городов, то в 2001 г. почти каждый третий представитель бизнес-элиты родом из Москвы и Петербурга, остальные 67 % - представители Российской провинции, причем 25 % - из крупных городов, а 42 % выходцы из сельской местности и малых населенных пунктов.. Причина большей провинциальности группы кроется в структурных изменениях - на место влиятельных московских финансистов пришли региональные промышленники. Характер образования бизнес-элиты также претерпел некоторые изменения. Если в 1993 г. типичным был приход в бизнес из сферы науки (26 чел.), культуры и образования (15), из гоcбанков (17), то в 2001 г. это в основном производственники  — 50 чел. (35 в 1993 г.), 16 чел. пришли из структур госслужбы, 28 работали в свое время в сфере науки, культуры и образования. И хотя доля людей с высшим образованием практически не изменилась (94% в 1993г. и 97 — в 2001г.), в 2001 г. среди них преобладают люди с техническим или инженерно-экономическим образованием  — 73 чел. (в 1993г. — 55), экономическое и юридическое имеют 57 чел. (ранее 44). У многих второе юридическое образование. Если два высших образования в 1993 г. имели 2,6 %; то в 2001 г. таких было 13,4 % [10].

     Анализ социально-профессионального  бэкграунда новой бизнес-элиты позволяет сделать вывод о том, что связь этой группы с политической элитой советских времен остается по-прежнему высокой. Так, 28,6% нынешней бизнес-элиты принадлежали в свое время к советской номенклатуре [11]. Восемь лет назад этот показатель был лишь на 4 процента меньше. По опыту работы на номенклатурных ответственных постах представители когорт 1993г. и 2001г. соответственно характеризуются: 11,3 и 7,1% работали в органах ВЛКСМ; 4,3 и 4,4 — в органах КПСС; 5,2 и 5,3 — в советах и исполкомах; 10,4 и 11,6 — в министерствах [12]. Если для когорты образца 1993 г. главной номенклатурной базой выступали комсомольские структуры, то сейчас она заметна как министерская. Непосредственно же до вхождения в бизнес-элиту, члены группы 2001г. были директорами предприятий (25%), чиновниками (20%), работниками частных коммерческих структур (27%), работниками государственных банков (6%) и др.

      Характерно, что 14 % новой бизнес-элиты пришли в бизнес с высших государственных  постов. Этот тип карьеры сложился только в новой России. Если раньше местом отставки высокого должностного лица, как правило, была дипломатическая служба, то теперь, чаще всего, государственные чиновники после отставки становятся топ-менеджерами в крупных корпорациях. Эта тенденция впервые проявила себя в период 1992-1993 гг., когда ряд членов правительства перешли работать в коммерческие структуры: Петр Авен стал президентом «Альфа-банка»; Максим Бойко - генеральным директором рекламной группы Video International; Виктор Илюшин - главой холдинга «Газпром-Медиа»; Андрей Козырев – одним из топ-менеджеров американской компании ICN Pharmaceuticals; Владимир Лопухин - президентом консалтинговой фирмы «Вангвард»; Владимир Машиц – президентом Межгосбанка; Петр Мостовой - первым вице-президентом «АЛРОСА»; Юрий Петров - председателем Государственной инвестиционной корпорации; Альфред Кох – главой компании «Монтес Аури»; Владимир Полеванов - вице-президентом инвестиционного фонда «Золото России»; Олег Сысуев - вице-президентом «Альфа-банка». Впоследствии этот процесс стал массовым.

     За 8 лет существенно изменились способы  прихода в бизнес ведущих предпринимателей страны. В 1993-1995 гг. наиболее распространенным способом создания успешной коммерческой структуры было создание государственным чиновником фирмы непосредственно для своего перехода в эту структуру (мы называем этот процесс «пересаживанием»). Это была форма обмена власти на собственность. Вместо прежней советской «дипломатической ссылки» возник новый путь ухода из власти - переход в бизнес. Структуры, созданные таким способом, быстро наполнялись высокопоставленными отставниками. Как неоднократно рассказывали нам в своих интервью бывшие партийные руководители и ответственные работники министерств, в такие фирмы принимались на работу только старые коллеги, «свои». Такие коммерческие «отстойники» образовывались главным образом на базе старых министерств и ведомств.

     Следующим по распространенности способом обмена власти на собственность было делегирование каким-либо государственным органом полномочий по ведению коммерческих дел своим уполномоченным лицам. На руководящие посты в таких новых компаниях, созданных при непосредственном содействии госструктур, направлялись молодые люди, не имевшие прямого отношения к советской номенклатуре или занимавшие в ней низшие должности. Эту группу бизнесменов мы называем «классом уполномоченных». Разновидностью этого же способа было отпочкование новой коммерческой структуры от уже существующей «уполномоченной» и создание целого куста аффилированных фирм. И, наконец, третьим распространенным способом создания успешного бизнеса была приватизация предприятий. В большинстве случаев социалистическое предприятие, превращенное в акционерное общество, не меняло или не сразу меняло менеджеров, и директор завода оставался на своем посту, став теперь уже не только управляющим, но и собственником своего предприятия.

     Если  для 1993 г. самым характерным способом перехода в бизнес было создание собственной  структуры с использованием служебного положения (56,5 % представителей бизнес-элиты), то в 2001 г. основная масса «олигархов» создавала свой собственный бизнес, используя приватизирование предприятий (39 %). Приход в бизнес для верхушки предпринимателей 1993 и 2001 гг. приходится на два временных отрезка. Для ранней генерации вхождение в коммерцию приходится главным образом на 1988 г., а для нынешней бизнес-элиты – этот процесс был более плавным и растянулся на период 1991-1994 гг.

5 Бизнес-элита и власть: новые роли.

      В посткризисный период изменилась не только сама бизнес-элита. Изменилось и ее влияние на политический процесс. «Старые» олигархи Ельцинской эпохи уходят в тень, уступая место новой генерации предпринимателей. Эти "новейшие русские" более провинциальны, теснее связаны с отечественной промышленностью, не так наивно амбициозны. Катастрофы «старых» олигархов, пострадавших от своей близости к власти, научили их осторожности. Новые олигархи стараются не эпатировать публику, не бахвалятся своим богатством, а пытаются выстраивать прочные и неброские отношения с истэблишментом на всех уровнях, действуя все чаще не лично, а через своих представителей.

     Разрушение  медиа-империй Б.Березовского и В.Гусинского привело к осознанию, что нынешний режим не позволит себя шантажировать. Иметь влияние в СМИ теперь могут только те структуры, которые действуют вместе с властью. Лояльность стала новым девизом олигархии. Не вершить судьбы политиков, а помогать власти – вот какая роль теперь отведена крупному бизнесу. Но эти изменения политического контекста отнюдь не означают, что предприниматели тихо уползли в тень. Их влияние изменило формы, но все же осталось значительным. Олигархия в значительной мере деперсонифицировалась. Теперь не конкретные боровые, тарасовы, брынцаловы, березовские блистают на политической арене, а молчаливые представители могущественных корпораций – Газпрома, Лукойла, Юкоса, Альфы и проч. Высшие достижения бизнес-элиты в структурах власти можно описать так.

     В группе "бизнесмены – депутаты" значатся Артем Тарасов — народный депутат РСФСР 1990 г; Владимир Семаго — депутат Госдумы (ГД) 1993; Марк Горячев — ГД 1993; Константин Боровой — ГД 1995; Владимир Гуцериев — ГД 1995, 1999 г.; Владимир Дубов — ГД 1999; Геннадий Семигин — ГД 1999; Сергей Генералов — ГД 1999; Борис Березовский — ГД 1999 (по 2000 г.). В группе "бизнесмены – члены Совета Федерации": Леонид Невзлин — представитель Президента Республики Мордовия в Совете Федерации 2001г. (группа «ЮКОС»); Сергей Пугачев — представитель Президента Республики Тыва в Совете Федерации 2001г. (Межпромбанк). "Бизнесмены в исполнительной власти": Владимир Потанин — 1-й вице-премьер правительства РФ 1996-1997 (группа «Интеррос»); Сергей Генералов — Министр топлива и энергетики 1998-1999 гг. (группа «ЮКОС»); Владислав Сурков — заместитель руководитель Администрации Президента РФ 1999 – по н.в. (группа «Альфа»); Александр Абрамов — заместитель руководителя Администрации Президента РФ 1999-2000 гг., секретарь Госсовета РФ 2000 - по н.в. (группа «Альфа»); Андрей Попов — начальник Главного территориального управления администрации Президента РФ (группа «Альфа»); Борис Березовский — заместитель секретаря Совета Безопасности РФ 1996 - 1997, исполнительный секретарь СНГ 1999 - 2000; Александр Гаврин — министр топлива и энергетики РФ 2000 («Лукойл»). "Бизнесмены-губернаторы": Кирсан Илюмжинов — Республика Калмыкия, 1993, 1995г.; Юрий Евдокимов — Мурманская область, 1996, 2000; Леонид Горбенко — Калининградская область, 1996-2000; Владимир Бутов — Ненецкий АО, 1996, 2000; Александр Ткачев — Краснодарский край, 2000; Владимир Логинов — Корякский АО, 2000; Роман Абрамович — Чукотский АО, 2000; Александр Хлопонин — Таймырский (Долгано-Ненецкий) АО, 2001; Борис Золотарев — Эвенкийский АО, 2001; Вячеслав Штыров — Республика Якутия (Саха), 2002; Хазрет Совмен — Республика Адыгея, 2002.

     Среди «старых» олигархов лишь «Альфа-группа»  открыто присутствует на политической арене. Ее представители вошли в  Российский истэблишмент: сразу два  бывших топ-менеджера заняли посты  заместителей руководителя администрации  Президента РФ (В.Сурков и С.Абрамов). Альфовцы составляют целую команду на Старой площади, занимая различные посты от консультантов до руководителей ряда управлений.

     Несмотря  на то, что персональное влияние  олигархов первой волны заметно  снизилось, роль крупных бизнесменов  в обществе в целом имеет тенденцию к возрастанию. В табл.2 представлены данные биографического анализа властных когорт периода Ельцина и Путина, которые показывают, что удельный вес ставленников бизнеса в различных органах власти заметно возрос. В целом по всем элитным группам рост представительства бизнеса во власти увеличился более чем в 2 раза за последние восемь лет.

Таблица 2

Ставленники крупного бизнеса в элитных группах (в %)

6 Бизнес-элита в регионах.

      Жестокие  удары, которые сыпались на амбициозных  предпринимателей в центре в посткризисный  период, миновали провинциальных коммерсантов. Разорившиеся в 1998 г. московские бизнесмены закрывали региональные филиалы, принадлежавшие олигархам структуры переходили в руки местных администраций или аффилированных с ними компаний. По сути дела за период 1998-2000 гг. произошел новый передел собственности. При отчуждении собственности у ее «неэффективных» владельцев «за долги» возможны были два сценария развития: возврат акций в лоно государства (национализация) или замена одного частного собственника другим (пере-приватизация). И тот, и другой путь активно использовался местными властями.

      Бархатная национализация посткризисного периода  проходила в интересах местных  властей. Первый опыт такого рода был  проведен губернатором Псковской области  Е.Михайловым, который ввел монополию на производство и оптовую торговлю алкогольной продукцией. Было создано первое государственное унитарное предприятие (ГУП) «Псковалко». Модель оказалась весьма эффективной, и за год было создано еще 8 ГУПов: "Псковобллеспром", "Эколес", "Псковторф", "Псковвторма" и др. В пользу только что созданного ГУПа у местного предприятия отторгались производственные активы - в счет погашения налоговой недоимки. "Злостных должников" банкротили, их собственность отходила ГУПам, то есть местной администрации. Опыт Михайлова соответствовал духу времени и интересам региональных элит. ГУПы стали расти в регионах, как грибы после дождя. Повсеместно начались попытки создания региональных монополистов по типу «Газпрома» или «ЕЭС России».