Семейное право Республики Казахстан

1.     Понятие, предмет и принципы семейного права РК.

Основные понятия семейно-брачного законодательства.

Представление о семейном праве не может быть полным без знакомства с основными понятиями, используемыми при регулировании семейно-правовых отношений.

Основные понятия семейно-брачного законодательства предусмотрены статьей 1  Закона Республики Казахстан «о браке и семье» от 17.12.1998г. N 321-I .

В законе рассмотрены такие понятия как:

1) брак - равноправный союз между мужчиной и женщиной, заключенный при свободном и полном согласии сторон в установленном законом порядке, с целью создания семьи, порождающий имущественные и личные  неимущественные отношения между супругами;

2) фиктивный брак - брак, заключенные в установленном законом порядке, без намерения создать семью и не порождающий прав и обязанностей супругов;

3) семья - круг лиц, связанных имущественными и личными неимущественными правами и обязанностями, вытекающими из брака, родства, усыновления или иной формы принятия детей на воспитание и призванными  способствовать укреплению и развитию семейных отношений;

4) брачный возраст - возраст, по достижении которого лицо вправе вступить в брак;

5) детство - правовое состояние лиц, не достигших  совершеннолетия;

6) договорной режим имущества - режим собственности супругов и детей, рожденных ими в этом браке, установленный брачным договором;

7) договор суррогатного материнства - соглашение между лицами, желающими иметь ребенка, и женщиной, давшей свое согласие на применение метода искусственного оплодотворения или имплантации эмбриона;

8) патронат - форма воспитания, при которой дети, оставшиеся без попечения родителей, передаются на воспитание в семьи граждан по договору, заключаемому уполномоченным государственным органом и лицом (патронатным воспитанием), выразившим желание взять ребенка на воспитание;

9) алименты - содержание, которое одно лицо обязано предоставить другому лицу, имеющему право на его получение;

10) семейное положение - состояние в браке или разводе, наличие или отсутствие детей или других членов семьи;

11) материальное положение - наличие или отсутствие заработной платы, пенсии, других доходов; их размер; наличие имущества; степень утраты трудоспособности; получение или неполучение материальной помощи от других  членов семьи;

12) акты гражданского состояния - юридически оформленные обязательства, которые индивидуализируют человека и с которыми связано возникновение и прекращение его прав и обязанностей;

13) близкие родственники - родители, дети, усыновители, усыновленные, полнородные и неполнородные братья и сестры, дедушка, бабушка,  внуки;

14) опекун (попечитель) - лицо, назначенное в установленном законом порядке для осуществления функций по опеке и попечительству;

15) опека - (попечительство) - правовая форма защиты прав и  интересов несовершеннолетних и лиц, признанных судом недееспособными (ограничено дееспособными);

16) репродуктивное здоровье - здоровье человека, отражающее его способность к воспроизводству полноценного потомства;

17) суррогатное материнство - зачатие, вынашивание и рождение ребенка по договору между суррогатной матерью и потенциальными родителями.

18) орган опеки и попечительства - местный исполнительный орган города республиканского значения, столицы, района (города областного значения).

Следует отметить, что в законодательстве отсутствуют понятия семейной правоспособности и дееспособности.

Правоспособность и дееспособность.

Многие авторы[1] отмечали, что генетическая связь между гражданским правом как профилирующей отраслью и отраслями, выделившимися из него, предполагает наличие об­щих понятий, заимствуемых этими отраслями из гражданского права. Семейное право не только использует граждан­ско-правовое понятие правоспособности и дееспособности. Из­менение гражданской дееспособности оказывает непосред­ственное влияние на семейные отношения. Связь указанных правовых явлений в семейном и гражданском праве настолько тесная, что можно, на взгляд М. В. Антокольской, говорить о едином понятии правоспособности и дееспособности в гражданском и семейном праве.[2] Не все авторы, однако, придерживаются такой точки зрения. Я. Р. Веберс, автор монографии, специально посвящен­ной исследованию правоспособности и дееспособности в семейном и гражданском праве, считал, что в семейное право нельзя ме­ханически переносить соответствующие гражданско-правовые категории. Тем не менее, он отмечал, что эти понятия настолько близки, что рассматривать их можно только совместно, в рам­ках одного и того же исследования[3]. Я. Р. Веберс определяет семейную правоспособность как способность «в соответствии с законом совершать семейно-правовые акты и иметь личные неимущественные и имущественные права и обязанности, предусмотренные законодательством «o браке и семье». Данное определение представляется весьма неудачным. Прежде всего, в содержание правоспособности не следует включать способ­ность «совершать акты». Во-первых, если речь идет o способ­ности совершать их своими действиями, то это элемент дееспо­собности, а не правоспособности. Если имеется в виду абстрактная возможность совершения актов, то почему речь идет только об актах? Ведь возможность совершения юридиче­ских поступков тоже входит в содержание правоспособности. Слова «в соответствии c законом» тоже излишни, так как никто не может иметь права и обязанности, не соответствующие тре­бованиям закона. Указание на то, что в семейном праве субъек­ты могут иметь лишь права и обязанности, предусмотренные законодательством o браке и семье, весьма спорно. B граждан­ском праве субъекты могут иметь права и нести обязанности, как прямо предусмотренные, так и не предусмотренные законом, но не противоречащие ему. Каково же положение в семейном пра­ве? Семейное законодательство не содержит указаний на ис­черпывающий перечень семейно-правовых прав и обязанно­стей, а значит, в соответствии c принципом «разрешено все, что прямо не запрещено законом» можно предположить, что и в семейном праве, возможно, иметь права, прямо не предусмот­ренные законом. Итак, все, что осталось от определения - это «способность иметь имущественные и личные неимуществен­ные права и обязанности». B результате мы получили опреде­ление правоспособности идентичное гражданско-правовому.

B качестве еще одного отличия семейной правоспособ­ности от гражданской выделяется то, что хотя семейная право­способность, как и гражданская, возникает c рождения, c до­стижением определенного возраста она расширяется.[4] Этот взгляд связан с тем, что правоспособность и в гражданском, и в семейном правe рассматривается как абстрактная предпосылка правообладания, но ее абстрактность предполагает, что в ее содержание не входят уже возникшие субъективные права и обязанности, a не то, что некоторые ее элементы вообще не могут быть реализованы. B семейном же праве многочисленные элементы правоспособности, такие как способность, к вступле­нию в брак, усыновлению, способность быть назначенным опе­куном или попечителем, не могут до определенного возраста осуществляться ни действиями самого субъекта права, ни дей­ствиями его законных представителей. Возникает вопрос о том, можно ли сказать, что эти элементы присутствуют в составе се­мейной правоспособности уже с рождения или же они появляют­ся, как указывал В.А. Рясенцев и многие другие ученые, только с достижением соответствующет возраста? М.Т. Оридорога при­давала этому обстоятельству такое значение, что вообще счи­тала понятие правоспособности неприменимым к праву на вступление в брак. Категория правоспособности, по ее мнению, имеет практическое значение, если закон предоставляет лицу субъективные права до наступления того возраста, когда оно приобретает способность своими действиями создавать для се­бя обязанности (так складываются отношения в гражданском праве). Именно разрыв во времени между возможностью иметь субъективные права и обязанности и способностью совершать юридически значимые действия вызвал к жизни категорию правоспособности и дееспособности в гражданском праве. По­скольку вступление в брак неразделимо с возможностью иметь вытекающие из брака права и обязанности, то нет оснований различать брачную правоспособность, а целесообразно считать основанием возникновения брачного правоотношения брачную (или семейную) правосубъектность, понимая под этим как спо­собность быть носителем прав и обязанностей, так и способ­ность к их самостоятельному осуществлению[5]. Не вдаваясь в споры о соотношении правоспособности и дееспособности с правосубъектностью, прежде всего нужно помнить, что и в се­мейном праве есть ряд прав, при осуществлении которых до­пускается восполнение недостающей дееспособности действия­ми законных представителей. Это такие имущественные права, как право на получение алиментов, право на раздел имущества. К ним же должны быть отнесены права на заключение брачно­го контракта недееспособным супругом (если один из супругов стал недееспособным после вступления в брак) и алиментного со­глашения. Невозможно в рамках одной отрасли или даже под­отрасли или института, как бы мы ни расценивали семейное право, признавать, что к одним отношениям понятие правоспо­собности применимо, а к другим нет. Кроме того, необходимо отметить, что проблема невозможности осуществления прав с помощью других лиц - это проблема не только семейного, но и гражданского права. В гражданском праве, правда, гораздо ре­же, тоже встречаются действия, которые не могут быть реали­зованы с помощью законных представителей. Например, недее­способный не может завещать ни сам, ни через представителя; не может он выступить в качестве поверенного в договоре по­ручения, стать опекуном или попечителем. Дарителем в догово­ре дарения может быть также только дееспособное лицо, пото­му что законный представитель не вправе осуществлять безвозмездный отказ от прав представляемого, а органы опеки не вправе дать разрешение на совершение этого договора. Во всех случаях, где отношения или тесно связаны с личностью, или требуют личного участия, отсутствие дееспособности, как правило, не может быть восполнено. Поэтому если следует го­ворить о развитии дееспособности с достижением определенно­го возраста, то не только в рамках семейного, но и гражданско­го права. Однако тогда получится, что в семейном праве не один лишь возраст оказывает влияние на правоспособность.

Способность к заключению брака по общему правилу возникает с достижением 18 лет. Но брачный возраст может быть снижен. Означает ли это, что в данном случае расшире­ние правоспособности произошло под воздействием акта мест­ной администрации о снижении брачного возраста? В про­тивном случае придется признать, что право вступить в брак до 18 лет, было осуществлено в отсутствие соответствующего элемента правоспособности, что невозможно. Право быть усы­новителем, опекуном или попечителем не предоставлено лицам, признанным недееспособными, ограниченно дееспособными. В.А. Рясенцев считал, что в указанных ситуациях имеет место ограничение семейной правоспособности. Однако признание недееспособным или ограниченно дееспособным не расцени­вается как ограничение гражданской правоспособности, хотя право быть дарителем, опекуном, попечителем, поверенным тоже не может быть осуществлено ни лично, ни через предста­вителей. Следовательно, вопрос о влиянии возраста и других факторов на правоспособность имеет не семейно-правовое, а общетеоретическое значение.

Итак, мы видим, что существенных отличий правоспособ­ности в гражданском праве от правоспособности в семейном праве установить, пока не удается.

Рассмотрим другую не менее важную категорию - дее­способность. Я.Р. Веберс предлагает определить семейную дее­способность как «способность к приобретению и осуществлению семейных прав и обязанностей»[6]. В это определение необходи­мо добавить указание на то, что права и обязанности приобретаются и осуществляются своими собственными действиями; так как осуществлять права и обязанности могут и недееспо­собные лица посредством действий законных представителей. Тогда семейную дееспособность следует рассматривать, как способность своими действиями приобретать и осуществлять права и обязанности, и это определение опять-таки полностью совпадет с гражданско-правовым. Тем не менее в отношении семейной дееспособности предпринимается еще больше усилий, чтобы доказать ее семейно-правовую специфику. Я.Р. Веберс возражает против возможности применения гражданской кате­гории дееспособности в семейном праве. Применение цивили­стической конструкции дееспособности в области семейного права, по его мнению, не может быть оправдано, главным обра­зом по той причине, что содержание и структура гражданской дееспособности установлены для создания и осуществления прав и обязанностей в основном имущественного характера, совершения имущественных сделок, возникновения деликтных обязательств[7]. Но в гражданском праве есть, как и в семейном, имущественные и личные неимущественные права, и для воз­никновения и осуществления, последних тоже необходима дее­способность.

В.А.Рясенцев справедливо отмечает, что наличие дееспо­собности не всегда необходимо для участия в семейных право­отношениях[8]. В одних случаях, например в правоотношениях, складывающихся между родителями и несовершеннолетними детьми, один субъект - ребенок всегда недееспособен, и его дееспособность не нуждается в восполнении. В других правоот­ношениях, например алиментных, одна из сторон может быть недееспособной, но ее дееспособность должна восполняться дей­ствиями законных представителей. Нельзя, однако, согласиться и с тем, что дееспособность нужна только для совершения семей­но-правовых актов. С.Я. Паластина совершенно обоснованно указывала на то, что дееспособность необходима и для совер­шения юридических поступков. Анализируя волевой элемент юридического поступка, она пишет, что при его совершении воля должна быть направлена на достижение материальных или социальных последствий, это и отличает поступок от акта, где воля непосредственно направлена на достижение правовых последствий. И в том и в другом случае воле придается значение, а значит, она должна быть выражена дееспособными ли­цами. Фактический воспитатель, замечает С.Я. Паластина, должен понимать значение своего намерения постоянно воспи­тывать и содержать ребенка, независимо от того, известны ему правовые последствия таких действий или нет. «Если при этом имеются пороки сознания или воли субъекта, судебная практи­ка не признает его поведение фактическим воспитанием и со­держанием»[9].

Полная дееспособность в семейном праве, как и в граж­данском, возникает с 18 лет. Невозможно согласиться с утверждением Я.Р. Веберса о том, что в области совершения семейно-правовых актов она «возникает одновременно с соот­ветствующими элементами содержания правоспособности и существует как правило в единстве с ними»[10]. Во-первых, даже если признать, что правоспособность в семейном праве разви­вается с достижением субъектом определенного возраста, нель­зя считать, что в части совершения актов момент возникнове­ния правоспособности и дееспособности связаны, а в отношении совершения юридических поступков - нет. Кроме того, для совершения некоторых актов: расторжения брака, взыскания алиментов, заключения брачного договора - необязательно быть дееспособным. Все эти действия от имени недееспособного может осуществить его законный представитель. Значит, соот­ветствующие элементы правоспособности есть и у недееспособ­ного субъекта.

Можно, следовательно, сделать вывод, что в семейном и гражданском праве полная дееспособность возникает одновре­менно. Неразрывная связь этих категорий проявляется и в их взаимном влиянии друг на друга. Признание несовершеннолетнего полностью дее­способным в области семейного права, вступившего в брак в результате снижения ему брачного воз­раста, автоматически приводит к возникновению у него полной гражданской дееспособности. В семейном праве существует проблема, связанная с дееспособностью несовершеннолетней матери, ребенок которой родился вне брака. В данном случае рождение ребенка не приводит к возникновению у нее граж­данской и семейной дееспособности, и это не позволяет ей в полной мере осуществлять свои родительские права. В частности, она не может представлять своего ребенка, так как сама находится под попечительством или, реже, под опекой. Для защиты прав несовершеннолетней матери, за ней, в связи с рож­дением ребенка, должна признаваться гражданская и семейная дееспособность в полном объеме. 3атруднение связано лишь с тем, что биологическая возможность родить ребенка не всегда сочетается с интеллектуальной и волевой зрелостью, достаточ­ной для возникновения полной дееспособности. Ребенок может родиться и в 15, и в 13 и даже, в редких случаях, ранее этого возраста. Поэтому несовершеннолетняя мать должна призна­ваться полностью дееспособной с 16 лет, независимо от того, когда у нее родился ребенок. До этого момента ребенку следует назначать отдельного опекуна.