Казак к незнакомой женщине-казачке обращался, как правило, к старшей по возрасту «мамаша», а равной - «сестра», к младшей - «дочка» (внучка). К жене – индивидуально каждый усвоенному с молодых лет: «Надя, Дуся, Оксана» и т.д. к пожилым годам – нередко «мать», а то и по имени- отчеству. В качестве приветствия друг друга казаки слегка приподнимали головной убор и с рукопожатием справлялись о состоянии здоровья семьи, о положении дел. Казачки кланялись мужчине на его приветствие, а между собой обнимались с поцелуем и беседой.

     При подходе к группе стоящих и сидящих, казак снимал шапку, кланялся и справлялся о здоровье – «Здорово, казаки!», «Здорово бывали, казаки!» или «Здоровенько булы казаки!». Казаки отвечали – «Слава Богу». В строю, на смотрах, парадах полковых и сотенных построениях на приветствия казаки отвечали согласно воинского устава: «Здравия желаю, господин...!».

     При исполнении Гимна России, области  войска согласно Уставу снимали головные уборы.

     При встрече, после долговременной разлуки, а также при прощании, казаки обнимались и прикладывались щеками. Целованием приветствовали друг друга в Великий  праздник Воскресения Христова, на Пасху, причем целование допускалось  только среди мужчин и отдельно –  среди женщин.

     Среди казачьей детворы, да и среди взрослых, было принято здороваться (приветствовать) даже незнакомого человека, появившегося в хуторе или станице.

     Дети  и младшие по возрасту казаки как  к родным, знакомым и незнакомым обращались, называя «дядя», «тетя», «тетка», «дядька» и, если знали, называли имя. К пожилому казаку(казачке) обращались: «батя», «батько», «диду», «баба», «бабуня», «бабушка», добавляя, если знали, имя.

     При входе в хату (курень) крестились на образа, мужчины предварительно снимали шапку, тоже делали и при  выходе.

     Извинения за допущенную оплошность произносили  со словами: «Простите меня, пожалуйста», «Прости, ради Бога», «Прости Христа ради». Благодарили за что-либо: «Спасибо!», «Храни тебя Господь», «Спаси Христос». На благодарение отвечали: «На здоровье», «Не за что», «Пожалуйста».

     Без молитвы не начинали и не заканчивали  ни одно дело и прием пищи – даже в полевых условиях.

     Характерной особенностью казачьей души была потребность  проявить доброту и услугу вообще, а постороннему особенно (подать оброненное, помочь поднять, поднести что-либо по пути, помочь при подъеме или выходе, уступить место для сидения, подать при общем застолье что-либо соседу или рядом сидящему. Прежде чем самому что-либо съесть или утолить жажду, должен был предложить рядом стоящему (сидящему).

     За  грех считали отказать в просьбе  просящего и в подаянии – нищему (считалось – лучше всю жизнь давать, чем просить). К жадному человеку остерегались обращаться с просьбой, а при проявлении жадности в момент исполнения просьбы отказывались от услуги, памятуя, что это не послужит добру.

     Предпочитали  казаки за правило обходиться тем, что  есть, а не тем, чем бы хотелось, но не быть в долгу. Долг, говорили, хуже неволи, и старались немедля освободиться от него. За долг считали и проявленную  к тебе доброту, бескорыстную помощь, уважение. За это казак должен был  рассчитаться тем же.

     Пьяниц, как и в любом народе, не переносили и презирали. Умершего от перепоя (алкоголя) хоронили на отдельном кладбище вместе с самоубийцами и вместо креста на могилу забивали осиновый кол.

     Самым отвратительным пороком в человеке считали обман не только делом, но и словом. Казак, не выполнивший данного  им слова или забывший о нем, лишал  себя доверия Бытовала поговорка: «Изверился человек в рубле, не поверят и в игле».

     Детям до совершеннолетия, не разрешалось  быть за столом во время гуляния, приема гостей и вообще в присутствии  посторонних. И не просто запрещалось  сидеть за столом, но и находиться в  комнате, где идет застолье или разговор старших.

     В старообрядческих казачьих семьях был  запрет на курение и на выпивку, кроме  вина.

     Долго существовал обычай умыкания невесты, в случае несогласия родителей невесты  на выдачу за неугодного им жениха. Умыкание, как правило, было по предварительному сговору молодых.

     За  опороченье девицы, если урегулирование конфликта не заканчивалось созданием семьи (свадьбы), виновника ожидала месть родных, двоюродных и троюродных братьев опороченной (нередко приводящая к кровопролитию).

     5. Казак в быту

 

     Еще одна характерная деталь казачьего  быта: одежду казак воспринимал, как  вторую кожу тела, содержал ее в чистоте  и опрятности и никогда не позволял себе носить чужую одежду.

     Любили  казаки застолье, общение, любили и выпить, но не напиться, а попеть песни, повеселиться, поплясать. За столом у казаков горилку не разливали, а подносили на разносе (подносе) и, если кто уже перехватил «лишку», то его просто обносили, а то и отправляли проспаться.

     Не  принято было неволить: хочешь –пей. Не хочешь – не пей, но рюмку обязан поднять и пригубить, поговорка говорила «подавать можно, неволить нельзя». Застольная песнь напоминала: «Пей, но ум не пропивай».

     В обиходе казачьей жизни было много  и других особенностей быта, которые  были порождены условиями их жизни.

     Длительный  период у казаков были в обычае мужские беседы (гуляние отдельно от женщин), так и женские без  мужчин. А когда собирались вместе (свадьбы, крестины, именины), то женщины  садились по одну сторону стола, а  мужчины – по другую. Это вызывалось тем, что под воздействием хмельного  казак по отношению к чужой  жене мог допустить какие-то вольности, а казаки скорые на расправу, пускали  в ход оружие.

     Характерно: в прошлом у казаков в свадебных  торжествах могли участвовать только женатые и замужние. Для неженатой молодежи отдельно проводились вечеринки и в доме жениха, и в доме невесты до основной свадьбы – это было заботой о нравственности устоев молодежи – ибо на свадьбе в торжествах и пожеланиях допускались определенные вольности.

     Очень был востребован культ подарков и гостинцев. Никогда казак не возвращался после долгой отлучки  из дома без подарков, а при посещении  гостей и в гости не ходили без  гостинца.

     У Терских и отчасти у кубанских  казаков был принят обычай: перед  засылкой сватов жених кидал свою палку во двор невесты.

     У Яицких казаков отец невесты не справлял приданое, по договоренности уплачивал  деньги – за приданое – так называемую «кладку» - отец жениха.

     6. Похороны в казачьей  семье

 

     Умершую в девичьи года девушку-казачку  несли на кладбище только девушки, а  не женщины и тем более не мужчины. Так отдавалась дань уважения целомудрию и непорочности. Покойника несли  на кладбище на носилках, гроб покрывали  темным покрывалом, а девицы – белым. Могилы копались глубокие. Сбоку от могилы выкапывалась (оборудовалась) ниша. Туда и устанавливали гроб два, а  то и три казака. 

7. Конь у казака 

     Не  принято было у яицких казаков иметь боевого (строевого) коня-кобылицу.

     У терских казаков при выезде казака из дома коня седлала и подводила  к казаку жена, сестра, а иногда и  мать. Они и встречали, коня расседлывали, при необходимости и следили, чтоб конь полностью остыл, прежде чем  его поставят в конюшню к пойлу и корму.

     У кубанцев перед выездом из дома на войну коня казаку подводила жена, держа повод в подоле платья. По старому обычаю, она передавала повод, приговаривая: «На этом коне уезжаешь, казак, на этом коне и домой возвращайся  с победой». Приняв повод, только после  этого казак обнимал и целовал  жену, детей, а нередко и внучат, садился в седло, снимал папаху, осенял себя крестным знамением, привставал на стремена, взглянув на чистую и уютную белую хату, на палисадник перед  окнами, на вишневый сад. Потом нахлобучивал папаху на голову, огревал нагайкой коня и карьером уходил к месту  сбора.

     Вообще  у казаков культ коня преобладал во многом над другими традициями и поверьями.

     Перед отъездом казака на войну, когда конь уже под походным вьюком, жена вначале  кланялась в ноги коню, чтобы уберег всадника, а затем родителям, чтобы  непрестанно читали молитвы о  спасении воина. Тоже повторялось после  возвращения казака с войны (боя) на свое подворье.

     При проводах казака в последний путь за гробом шел его боевой конь под  черным чепраком и притороченным  к седлу его оружием, а уже за конем шли близкие. 

     8. Кинжал у казака 

     У линейных (кавказских) казаков и  кубанцев считалось за позор, в прошлом, конечно, покупать кинжал. Кинжал, по обычаю, или передается по наследству, или  в качестве подарка, или, как ни странно, крадется или добывается в бою. Была поговорка, что кинжалы покупают только армяне (которые скупали их для перепродажи).

     9. Казак и казаки

 

     Казаки  в общежитии своем были привязаны  друг к другу как братья, гнушались  воровства между собой, но грабеж на стороне и, особенно у неприятеля, у них был вещью обыкновенной. Трусов не терпели и вообще считали  первейшими добродетелями целомудрие и храбрость. Не признавали краснобайства, памятуя: «Кто развязал язык, тот вложил саблю в ножны». «От лишних слов слабеют руки» - и больше всего  почитали волю. Тоскуя по родине, казак-поэт первой эмиграции Туроверов писал:

     Муза  – только свобода и воля,

     Песня – только к восстанию зов.

     Вера  – только в дикое поле.

     Кровь – одной лишь стране казаков.

     10. Рождение казака

 

     Казаки  ценили семейную жизнь и к женатым относились с большим уважением, и только постоянные военные походы заставляли их быть холостыми. Развратников холостые казаки в своей среде не терпели, наказывались развратники смертью. Рожденного младенца холостые казаки (принявшие обет безбрачия) нянчили все, и, когда у него появлялся первый зубок, все непременно приходили смотреть его и восторгам этих закаленных в боях воинов не было конца.

     Казак рождался воином, и с появлением на свет младенца начиналась его военная  школа. Новорожденному все родные и  друзья отца приносили в дар на зубок ружье, патроны, порох, пули, лук  и стрелы. Эти подарки развешивались  на стене, где лежала родительница с  младенцем. По истечению сорока дней после того, как мать, взяв очистительную  молитву, возвращалась домой отец надевал на ребенка портупею от шашки, придерживая шашку в своей руке, сажал на коня и потом возвращал сына матери, поздравлял ее с казаком. Когда же у новорожденного прорезывались зубы, отец и мать сажали его вновь на лошадь и везли в церковь служить молебен Ивану- воину. Первыми словами малютки были «но» и «пу» - понукать лошадь и стрелять. Военные игры за городом и стрельба в цель были любимыми занятиями молодежи в свободное время. Эти упражнения развивали меткость в стрельбе, многие из казаков могли на значительном расстоянии выбить пулей монету, зажатую между пальцев.

     Трехлетние  дети уже свободно ездили на лошади по двору, а в 5 лет скакали по степи.

11. Женщина-казачка

 

     Девушки-казачки  пользовались полной свободой и росли  вместе со своими будущими мужьями. Чистота  нравов, за которой следила вся казачья община, была достойна лучших времен Рима, где для этого избирались из самых благонадежных граждан особые цензоры. До первой половины 16 века еще сохранялось веяние востока – власть мужа над женой была неограниченной. В конце 17 века хозяйки, особенно пожилые, стали уже приобретать большое влияние в домашнем быту и частенько одушевляли беседы старых рыцарей своим присутствием, а когда те увлекутся в беседе – и своим влиянием.

     Казачки в большинстве своем – тип  красавиц, веками сложившийся как  естественный отбор из плененных  черкешенок, турчанок и персиянок, поражал  и поражает своей миловидностью  и привлекательностью. В своей  повести «Казаки» уже в первой половине 19 века Л.Н. Толстой писал:

     Красота гребенской женщины-казачки особенно поразительна соединением самого чистого типа черкесского лица с могучим сложением северной женщины. Казачки носят одежду черкесскую – татарскую рубаху, бешмет, чувяки, но платки завязывают по-русски. Щегольство, чистота и изящество в одежде и убранстве хат составляют привычку и необходимость жизни.