Экономический империализм

Введение. 
 

Империализм (франц. impérialisme, англ. imperialism, нем. Imperialismus, от лат. imperium — власть, господство), монополистический капитализм, высшая и последняя стадия капитализма, канун социалистической революции. Переход к Империализму произошёл на рубеже 19 и 20 вв., когда капитализм претерпел качественные изменения и в главных капиталистических странах сложилось господство монополий. Великая заслуга всестороннего теоретического исследования новых явлений капитализма принадлежит В. Империализм Ленину, который, опираясь на труды основоположников научного коммунизма К. Маркса и Ф. Энгельса, путём анализа множества фактов пришёл к выводу, что совокупность новых явлений означает «...переход количества в качество, переход развитого капитализма в империализм» 

     Наибольший вклад в раздвижение границ традиционного экономического анализа внесли ученые трех исследовательских центров — Чикагского университета (Г. Беккер, Р. Коуз, Р. Познер, Дж. Стиг-лер), Вирджинского политехнического института (Дж. Бьюкенен, Г. Таллок) и Лос-Анджелесского университета (А. Алчиан, Г. Демсец, Дж. Хиршлейфер). Сегодня «экономический империализм» — мощное движение, в которое наряду с экономистами вовлечены социологи, правоведы, историки и др.

  Конечная  цель «экономического империализма» — унификация всего разрозненного семейства наук об обществе на базе неоклассической теории. Его сторонники признают, что другие социальные дисциплины располагают ценными наблюдениями, понятиями и инструментами анализа. Но общую рамку для обществоведческого синтеза способна, по их убеждению, дать только экономическая теория.

  Предмет традиционного экономического анализа  имел четко обозначенные границы. На индивидуальном уровне — это рациональное поведение, направляемое эгоистическими интересами, на социальном - рыночный обмен. Однако сегодня такое понимание признается недопустимо узким.

  Во-первых, сфера применения принципа рациональности, как считают «империалистически»  настроенные экономисты, практически  безгранична и несводима исключительно  к пользованию материальными благами. Они отказываются верить, что жизнь человека поделена на изолированные отсеки, так что он действует рационально, совершая малозначимые покупки, но почему-то начинает вести себя иначе при решении таких важных проблем, как поступление в колледж^ заключение брака, участие в выборах или возбуждение судебного иска. «Экономический империализм» исходит из того,

    что модель рационального выбора, составляющая ядро неоклассической  теории, применима к поведению  человека везде, где бы оно ни протекало — на избирательном участке и на ферме, в колледже и в банке, в семье и на бирже.

  Во-вторых, его сторонникам удалось показать, что homo oeconomicus не обязательно является эгоистом. Обычно, «вторгаясь» на территорию сопредельных социальных дисциплин, к предпосылке о рациональности экономисты добавляли и допущение, что человеческое поведение носит преимущественно «корыстный» характер. К примеру, трактовка политической деятельности как рационального поведения, стремящегося к достижению личного богатства, власти и престижа, а отнюдь не общественного блага, произвела подлинный переворот в политологии, дав толчок разработке теории общественного выбора. Однако, как стало ясно в последние десятилетия, модель рационального выбора «работает» и в случае альтруистического поведения, когда главным мотивом оказывается забота о других.

  В-третьих, «экономический империализм» утверждает, что многие типы внерыночного взаимодействия можно моделировать по аналогии с  рыночным обменом. Вне «обычного» рынка  сделки совершаются без прямого участия денег (заключение брака) и зачастую имеют недобровольный характер (кража). Но и они требуют от участников определенных затрат ресурсов, т.е. осуществляются по неявным ценам, тяготеющим в каждом случае к какому-то равновесному уровню.

  Такой расширительный подход сделал возможным  проникновение экономического анализа  во многие области, прежде для него далекие или вообще недоступные.

  На  более техническом уровне «экономический империализм» выступает как стремление свести к абсолютному минимуму число экзогенных (внешних) переменных, не являющихся предметом индивидуального выбора. Во всякой модели какая-то часть переменных задается извне. Обычно это факторы, лежащие за пределами экономической сферы в узком смысле. В экономические модели они приходят в готовом виде из исследований по социальным, политическим и тому подобным проблемам. Скажем, в стандартных моделях потребительского выбора о качестве «данных» принимаются предпочтения и вкусы потребителей, в концепциях экономического роста - темп прироста населения, в теории фирмы — отношения собственности, и т.д.

  Однако с точки зрения «экономического империализма» все такого рода факторы следует рассматривать как эндогенные, а не экзогенные (подлежащие объяснению внутри самой экономической модели, а не устанавливаемые где-то за ее пределами).

  В действительности люди не принимают вкусы как нечто неизменное: значительные средства вкладываются ими в формирование желательной структуры предпочтений

(как  своих собственных, так и своих  детей). Темп прироста населения нельзя считать физически заданной величиной: он определяется «спросом на детей», т.е. зависит от стоимости их воспитания, дохода родителей, существующей техники контроля за рождаемостью. Отношения собственности не навязываются экономической системе откуда-то извне: они складываются в процессе поиска и отбора участницами рынка наиболее эффективных организационных форм, связанных с наименьшими трансакционными издержками. И характер предпочтений, и уровень рождаемости, и формы собственности, и многое другое не «даны» экономическим агентам, но выступают результатом рационального выбора.

  Лучшей  иллюстрацией «имперских» притязаний современных экономистов служат исследования лауреата Нобелевской  премии Г. Беккера, ключевой фигуры всего  движения. Он не только продемонстрировал приложимость техники микроэкономического анализа к множеству самых разных социальных явлений — от дискриминации и преступности до привычного и альтруистического поведения. Г. Беккер по праву «читается ведущим теоретиком и наиболее последовательным проводником «экономического империализма». «Экономический подход к социальным вопросам» — так сам он определил суть своего научного поиска.

  В «экономическом подходе» он усматривает метатеорию, способную вобрать в себя в качестве частных подотраслей сопредельные социальные дисциплины. Никакая другая наука, по его убеждению, не в состоянии справиться с этой задачей. «Я утверждаю, — пишет он, — что экономический подход уникален по своей мощи, потому что он способен интегрировать множество разнообразных форм человеческого поведения». Его исследования дают наиболее полное представление о возможностях (и одновременно — о пределах) «экономического империализма». 
 
 
 
 
 
 

Глава 1.

1.1 Содержание «экономического империализма».

Империализм — категория социально-исторических наук, характеризующая внутренний экономический уклад наиболее развитых держав и соответствующие ему формы международных экономических и политических отношений. Этап (стадия) империализма выделяется учёными (Дж.Гобсон, В. И. Ленин) применительно к капиталистической формации, когда складывается господство монополий и финансового капитала, происходит экономический раздел мира на сферы интересов международных (транснациональных) корпораций (трестов) и на этой основе разворачивается борьба между ними, в которую включаются и государства.

В XXI веке содержание империализма во многом перекрывается  и развивается в понятии глобализма — фазы, на которой борьба за сферы влияния в мире протекает в условиях, близких к однополярному миру.

Признаки  империализма

• появление монополий 4-х видов;
• объединение производственного и банковского капиталов в финансовый капитал;
• закончен территориальный раздел мира, что с неизбежностью рождает войну за новый передел;
• возникновение олигархий;
• возникновение монополистических союзов, делящих между собой мир.

    В последние десятилетия ХХ столетия в области социально-гуманитарных дисциплин сформировалась и стала все чаще заявлять о себе весьма претенциозная методологическая ориентация, получившая название «экономический империализм». Согласно распространенному определению,  суть экономического империализма заключается в распространении методологии неоклассической экономической теории на изучение

процессов и феноменов, традиционно относимых к сфере ведения других социальных дисциплин.

Такому «вторжению» подверглись политология и социология, антропология и психология, история и правоведение, религиоведение и демография. Результатом «имперских» устремлений экономистов стало рождение новых дисциплин, к которым, в частности, относятся: теория общественного выбора,  экономика семьи,  экономика права,  новая экономическая история и др. Появилось немало работ, строящихся на синтезе экономических и биологических представлений. Плодотворность экономического

подхода к социальным явлениям была продемонстрирована на примере таких форм деятельности,  как голосование на выборах,  лоббизм,  дискриминация, войны и революции, образование, преступность, брак, планирование семьи и даже посещение церкви,  сексуальная активность и формирование наркотической зависимости¹.

   Итак, что же скрывается за движением  «экономического империализма»,  насколько основательны его методологические претензии?  Попробуем разобраться.

   Начнем с истории. Как известно, неоклассическая экономическая теория оформляется после так называемой маржиналистской революции, когда выходят в свет написанные совершенно независимо друг от друга три эпохальные книги: «Теории политической экономии» У. С. Джевонса(1871), «Основания политической экономии»  К. Менгера (1871)  и  «Элементы чистой политической экономии» Л. Вальраса (1874). А уже начиная с 1890-х гг. маржиналистская  (неоклассическая) теория в маршаллианском и вальрасианском вариантах становится в большинстве стран господствующей и образует так называемый экономический мейнстрим.

   При встрече индивидов, характеризующихся отличающимися конфигурациями избыточных и дефицитных (для них) благ и, следовательно, различными ценностными иерархиями, между этими индивидами естественным образом устанавливается обменное взаимодействие, носящее, что следует особо подчеркнуть, ценностно-неэквивалентный характер. Каждый индивид склонен обменять свое, относительно избыточное и потому менее ценное с его точки зрения благо на чужое,  относительно дефицитное и потому приобретающее в глазах данного индивида бóльшую ценность благо. Обмен будет происходить до тех пор, пока ценности отдаваемых и получаемых в рамках обмена благ с

точки зрения индивидов не выравниваются. Эта ситуация означает, что индивид уже не в состоянии путем рыночного обмена увеличить свою функцию полезности. Она, таким образом, достигает своего максимума в данных рыночных условиях. Подобного рода представление в математическом плане оформляется как решение задачи на нахождение максимума некой функции, описывающей баланс между поступающей и отчуждаемой  (в процессе рыночного обмена) ценностями. В том случае, если график этой функции носит

выпуклый характер  (что просто отражает закономерность, выражаемую первым законом Госсена, а именно уменьшение ценности имеющихся благ по мере уменьшения их дефицитности),  решение математической задачи на нахождение максимума фактически сводится к приравниванию нулю первой производной этой функции, что означает приравнивание к нулю так называемого предельного приращения функции. Отсюда, кстати, возникает и само понятие «маржинальный», т.е. предельный. Действительно,  чтобы теоретически находить максимумы функций от баланса приходящих и исходящих  (однородных) величин, нужно оперировать предельными характеристиками, т.е. предельно малыми приращениями этих величин. Индикатором достижения функцией максимума как раз и является равенство нулю предельного приращения функции,

что, в свою очередь, означает равенство предельных величин  «прихода» и «исхода».

В такой стилистике и начинает работать маржиналистский анализ, определяющий суть современной микроэкономической теории. Стандартное решение проблем с позиций маржиналистского анализа сводится к двум этапам.  На первом этапе строится теоретическая модель исследуемого явления,  модель,  которая предполагает использование некой балансовой функции. На втором этапе включается математический аппарат,  с помощью которого находятся экстремумы данной функции, т.е. точки, в которых достигаются равновесные состояния  (предельные величины задающих соответствующий баланс показателей уравниваются). Эти равновесные состояния, как правило, играют роль аттракторов, к которым и направляется динамическое развитие системы.