Иностранные инвестиции, проблемы привлечения и эффективного использования

     Организации, представляющие интересы казахстанских  и иностранных добывающих и сервисных компаний, подписавшиеся под документом, выразили крайнюю обеспокоенность чрезмерной, на их взгляд, свободой действий, которую проект закона представляет госорганам, а также значительным повышением политических рисков инвесторов в целом, и недропользователей в частности. Они уверены, что в будущем все это отразится на уже произведенных и планируемых инвестициях не только в нефтегазовую и горнодобывающую, но и в другие отрасли экономики. Законопроект, по убеждению авторов письма, создает для государства прецедент отказа от ранее предоставленных гарантий стабильности и возможность принятия в отношении инвесторов односторонних мер, оказывающих существенное негативное воздействие на инвестиции и в то же время ограничивающих их право на судебную защиту, предусмотренную контрактами. В этой связи подписанты акцентировали внимание главы государства на некоторых моментах.

     Во-первых, напомнили они, согласно статье 26.3 Конституции, "никто не может быть лишен  своего имущества, иначе как по решению суда". Статья 4.1 Закона "Об инвестициях" предусматривает полную и безусловную защиту прав и интересов, гарантированных Конституцией, этим законом и другими нормативными актами РК, а также международными соглашениями, ратифицированными нашей страной. Право государства на одностороннее расторжение контракта во внесудебном порядке без компенсации противоречит гарантиям, предусмотренным статьей 26.3 Конституции и статьей 4 Закона "Об инвестициях".

     Во-вторых, по словам авторов, в настоящий момент казахстанское законодательство предусматривает возможность расторжения контрактов на недропользование в результате существенных нарушений оговоренных условий, но дает возможность устранить их в разумный с точки зрения международной практики срок после предоставления соответствующего уведомления. Законопроект же допускает непосредственное одностороннее расторжение контракта государством по уведомлению за один месяц в связи с неопределенным материальным ущербом экономическим интересам и обеспокоенностью по вопросам безопасности. "Такое ничем, по сути, не ограниченное право государства на фактически немедленное расторжение контракта противоречит законодательству развитых и развивающихся стран, положениям энергетической хартии и подписанным РК двусторонним инвестиционным соглашениям, а также общепринятым принципам международной инвестиционной практики", - говорится в письме.

     В-третьих, законы "Об инвестициях" и "О  недрах и недропользовании" предусматривают стабилизацию законодательства по состоянию на момент заключения контракта на недропользование. Но поскольку проект закона будет иметь обратную силу, недропользователи рассматривают изменения и дополнения, оговаривающие возможность одностороннего расторжения государством контрактных отношений "на основании довольно неопределенного критерия, как существенный отход от принципа стабилизации и неизменности контрактов".

     В-четвертых, указывают авторы, проект закона не учитывает того, что инвесторы  заключают контракты на недропользование, полагаясь на контрактные и законодательные гарантии о том, что споры по ним будут разрешаться в судах или международном арбитраже. Согласно статье 132 Конституции "каждый имеет право на судебную защиту своих прав и свобод". Отмена же такого права нарушает конституционное и контрактное право инвесторов на судебную или арбитражную защиту.

     В-пятых, по словам подписантов, законопроект не предусматривает правовых и имущественных  последствий одностороннего расторжения  контракта государством, тогда как  по ратифицированным РК международным  соглашениям даже при национализации или экспроприации государство гарантирует адекватную компенсацию. Кроме того, они ссылаются на статью 6.1 Конституции, согласно которой в Казахстане "признается и защищается частная собственность".

     Наконец, последнее, на что обратили внимание вышеупомянутые объединения - принятый парламентом проект закона не учитывает того, что каждым контрактом уже предусмотрен механизм принятия государством мер в отношении недропользователя, допустившего нарушение, включая право государства расторгнуть этот документ.

     "Исходя  из вышеизложенного, мы крайне  обеспокоены тем, что проектом  нарушаются ранее установленные  гарантии стабильности контрактов, гарантии разрешения споров в  суде или международном арбитраже,  конституционные гарантии защиты  имущества, а также гарантии получения компенсации в случае экспроприации. Мы убеждены, что эти изменения нужно рассматривать как ухудшающие инвестиционный климат в Казахстане и увеличивающие политические риски при инвестировании, что не сможет не отразиться на будущих инвестициях в экономику республики и экономическом развитии страны в целом", - отмечается в письме.

     Отечественные и зарубежные эксперты пока не желают открыто комментировать данное обращение  и прогнозировать дальнейшую ситуацию. Одни считают соответствующие поправки своевременными и верными. Другие полагают, что их инициирование было лишь хорошо подготовленным спектаклем с тремя действующими лицами - инвесторами, парламентом и Президентом, и что на фоне разгоревшегося конфликта с «Agip KCO» по Кашаганскому проекту основной целью было показать недропользователям, что Казахстан уже давно состоялся как экономически сильное государство и намерен строить с инвесторами принципиально жесткие взаимоотношения. Под занавес, предполагали они, должен был появиться сам глава страны, который все расставил бы по своим местам, смягчив или вовсе не приняв законодательные нововведения. Впрочем сами депутаты, как известно, последние поправки в законодательство в области недропользования с Кашаганом напрямую не связывают. Они лишь говорят, что ситуация на Кашагане стала одним из поводов для пересмотра соответствующего законодательства.

     Напомню, что в последние годы законодательство в области недропользования в стране менялось несколько раз, все больше и больше сокращая привилегии иностранных инвесторов. Однако в каждом случае подчеркивалось, что это касается лишь вновь заключаемых контрактов, в отношении же прежних действует принцип незыблемости их условий. Так, в конце 2004 года принятие поправок в законодательство о недропользовании дало государству приоритет на выкуп высвобождающихся долей в нефтепроектах и позволило "КазМунайГазу" выкупить долю в Северокаспийском проекте, в рамках которого ведутся работы на Кашагане. А в 2005 году законодательные поправки наделили правительство правом на преимущественный выкуп на "вторичном рынке" акций и активов нефтедобывающих фирм, что позволило ему вмешаться в процесс переговоров о продаже китайской CNPC International активов PetroKazakhstan Inc. Министр энергетики и минеральных ресурсов Сауат Мынбаев недавно заверил, что Казахстан продолжает придерживаться стабильности ранее подписанных контрактов и собирается вмешиваться в них только при условии их нарушения. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение 
 

     В заключение хотелось бы отметить, что практика либеральной линии в налоговом регулировании на фоне высоких экспортных поступлений вполне оправдана. Мягкие налоги полезны с точки зрения сбалансированного развития макроэкономики: последовательно снижая нагрузку на бизнес, правительство стимулирует развитие несырьевых секторов. Если посмотреть на структуру формирования бюджета в 2007 году, то заметно, что диверсификация экономики уже реально отражается на доходах казны: на сегодня налоги от экспорта сырья формируют порядка 45 процентов всех бюджетных поступлений.

     Конечно, строго говоря, дело здесь не только в развитии индустрии вне сырьего  сектора: на сокращение доли прямого  «сырьего» наполнения казны повлияла принятая в нашей стране два года назад новая модель формирования Национального фонда. Но во всяком случае эта структура наполнения бюджета уже существенно отличается от российской, где, по последним данным, сырьевые налоговые поступления  экспортная выручка госкомпаний формировали свыше 70 процентов поступлений казны. Имея на фоне высоких мировых цен на ресурсы надежную «подушку» в виде сырьевого экспорта, правительство может позволить снижать НДС, социальный и другие базовые налоги, стимулируя тем самым бизнес и потребление. Более мягкий налоговый климат в стране выгоден во многих отношениях: он комфортен, например, с точки зрения концепции «прорывных» проектов, расширения доли ВВП технологического сектора. Словом, для развития инвестирования в альтернативные, несырьевые отрасли мягкие налоги – это очевидное благо. Об этом можно судить, например, по росту числа крупных проектов в сельском хозяйстве в последние два года: сложный и затратный агросектор стал привлекательным для иностранных инвесторов, как раз на фоне низких налогов.

     Но, с другой стороны, последовательный и умеренный «ресурсный национализм» для экономики в этой ситуации также необходим. Дело не только в том, что условия лицензий и контрактов, которые прописывались под цены на нефть в 20-25 долларов за баррель не месторождениях, требующих высоких капитальных затрат для разведки, добычи и модернизации, давно устарели и не соответствуют ситуации, когда баррель стоит порядка 100 долларов. Стратегически вопрос состоит в том, кому нужны налоговые потребления. Ясно, что они необходимы для несырьевых секторов, таких как, например, машиностроение, сельское хозяйство, но абсолютно нелогичны для добывающих компаний, которые и без того находятся в идеальных условиях. Именно такое перераспределение и наметилось в налоговой системе, когда правительство поэтапно повышает извлечение налогов в сырьевом секторе, ослабляя общую налоговую нагрузку в экономике.

     Логика  этого поворота проста. Сырьевая отрасль  не только оказалась наиболее успешной за счет выгодных СРП 1990-х годов и  сверхвысоких цен на нефть, она при  этом пользуется многочисленными льготами и преференциями, которые в нынешней ситуации вообще теряют смысл. Слишком мягкие и эксклюзивные условия для экспортеров выглядят абсурдно с экономической точки зрения, к тому же они не прибавляют имиджа государству как регулятору и арбитру в глазах других категорий бизнеса, которым непонятно, почему приходится нести более серьезные налоговые издержки. Эти условия не лучшим образом выглядят и на фоне политики других экспортеров, прежде всего соседней России, где логика максимального извлечения доходов от экспорта вполне соотносится с политикой сильного государства, поддержанной обществом. Там с инвесторами, которые не довольны предложенными условиями, теперь особо не церемонятся. И, например, за счет пошлин на экспорт россияне эффективнее решают проблемы поставок нефтепродуктов: когда экспортная нефть стоит почти на 30 процентов дороже нефти, предназначенной для внутренней переработки, управлять внутренним рынком бензина значительно проще. В Казахстане эта разница не превышает 2-3 процентов, а пошлин на экспорт сырья не было до апреля 2008 года, в результате колебания рынка в большей степени зависят от добывающих компаний и внешней конъюнктуры. Для массового общественного мнения в Казахстане осознание того, что наше государство по отношению к иностранным инвесторам оказалось в гораздо более слабой позиции, чем у соседей, это уже большой минус. А непонятные и непрозрачные льготы преуспевающим сырьевым компаниям – дополнительный козырь для оппозиционеров, традиционно задающих тривиальный вопрос, кому принадлежит национальное богатство.

     Впрочем, теперь выбор уже сделан. Сигнал, который был подан инвесторам в ноябре прошлого года инициативами по пересмотру налоговых норм и в  январе нынешнего – позицией по «Арселор – Миталл Стил Темиртау»  многие эксперты рассматривают только как начало серьезных перемен. Иностранные инвесторы ждут, что будет дальше. Сейчас стратегия правительства в налогообложении сырьевиков в целом ясна (это ужесточение регламентов и отмена льгот). Основные вопросы касаются будущих инициатив, которые пока еще прорабатываются в кабинетах Министерства Финансов РК. С этим, возможно в основном и связана напряженность в среде инвесторов. Существует мнение, из одного из форумов нефтяников, что роялти, заложенные в новой редакции соглашения о разделе продукции по Кашаганскому проекту, это только первый шаг, а со временем Казахстан может восстановить природную ренту и по другим контрактам.

     Сырьевые  компании, конечно, не могут согласиться  с тем, что на них перераспределяется значительная часть налоговой нагрузки реального сектора. Напротив, там полагают, что либерализация налоговых норм в равной мере должна касаться всех субъектов экономики, и любые исключения, например пересмотр системы исчисления роялти, рассматривают как прямое ущемление своих интересов и ухудшение инвестиционного климата в стране. Создалась потенциально конфликтная ситуация, в которой инвесторы апеллируют к букве контрактов и СРП, а государство – к своим стратегическим интересам.

     Конечно, в своем стремлении получить возможно больше от дорогой нефти Казахстан не одинок среди других стран – экспортеров. Однако самое сложное для правительства в нынешней ситуации – это сохранить лицо, пройдя, как между Сциллой и Харибдой, между двумя крайностями. Одна крайность это пример таких стран экспортеров, как Венесуэла, где без особого политеса ставят инвесторов перед выбором: или вы работаете на наших условиях, или – национализация.

     Другой  крайностью для Казахстана было бы беспрекословное следований букве  кабальных договоров 1990-х годов  и интересам компаний-инвесторов, которые считают полученные по контрактам в эти годы сырьевые активы своей собственностью, и подчинение новым правилам только новых проектов, как того требуют иностранцы. Позиция «ресурсного национализма» в обобщенном виде состоит в том, что сырьевые активы прежде всего рассматриваются как государственная собственность и народное достояние, а уже затем – как предмет бизнеса. Но если в Чаде или Венесуэле эта линия приняла резкие формы, то наш «ресурсный национализм», вполне логичный с точки зрения стратегических интересов, должен быть цивилизованным. В этом плане  плавный пересмотр налоговых норм в сырьевом секторе, который происходит сегодня, выглядит как раз той золотой серединой, которая, несмотря на явное недовольство многих игроков, позволяет Казахстану и реализовать свои интересы и сохранить репутацию государства с открытой геополитикой.