Жизненный путь Бетховена

Жизненный путь Бетховена-композитора  прошел среди бурь и тревог. Бетховен был свидетелем и французской  революции, и наполеоновских войн, и  поры мрачнейшей политической реакции, воцарившейся в Европе после Венского конгресса 1815 года. Он разделил со своими современниками все надежды и  все разочарования своей эпохи. И в его собственной, личной жизни  мало было спокойных и радостных  лет. Бетховен рано узнал трудности  повседневной жизни. Сын и внук музыкантов, служивших при дворе курфюрста  в Бонне, центре одного из маленьких  немецких государств, Бетховен по традиции должен был унаследовать семейную профессию. Первым учителем его был отец. Но он не обладал способностями педагога, и его методы могли отбить у  сына всякую охоту заниматься музыкой. Так, вероятно, и случилось бы, если бы в Бонне не появился молодой  талантливый и образованный музыкант Кристиан Готлиб Нефе, который и стал наставником Бетховена. Он не только учил его игре на фортепиано и композиции, но и руководил его чтением. Иоганн Себастьян Бах в музыке, Шекспир и Шиллер в литературе стали путеводными звездами для юного Бетховена. Бонн в те времена был тихим провинциальным городом. Был там, правда, и свой высший свет, группировавшийся вокруг дворца курфюрста, был придворный оркестр (в котором и работал Бетховен), приезжали на гастроли оперные труппы. Бетховену было нетрудно завоевать в родном городе репутацию одаренного виртуоза, вдохновенного импровизатора. Но он чувствовал, что здесь его дарование развернуться в полную силу не может. 

Людвиг ван Бетховен принадлежит к тем немногочисленным художникам, которые остаются нашими вечными спутниками на всю жизнь. К его музыке мы возвращаемся вновь и вновь, каждый раз находя в ней нечто новое, не замеченное раньше. Еще в детстве знакомимся мы с простой и доброй песней «Сурок», а через нее — с маленьким бродячим музыкантом и вместе с ним входим в то время, когда жил Бетховен и когда музыка звучала на улицах гораздо чаще, чем в концертных залах. В годы отрочества и ранней юности нам открываются мятежные порывы и лирические раздумья прославленных фортепианных сонат. Иногда нас ведет к ним история, иногда литература. Как не захотеть услышать самому ту самую сонату «Аппассионата», которую так любил В. И. Ленин, называя эту музыку «изумительной, нечеловеческой»? Или, прочитав «Гранатовый браслет» А. Куприна, как не заинтересоваться странным эпиграфом этой грустной повести: «L. van Beethoven. 2 Son. (op. 2, № 2). Largo appassionato». «Ларго аппассионато» («страстное Ларго») — это вторая часть фортепианной сонаты № 2, музыка, полная такой же затаенной, благоговейной любви, как и та, которая наполняла сердце героя повести. 

Одной из немногих и  неожиданных радостей последних  лет жизни было известие из далекой  России об исполнении в Петербурге бетховенской «Торжественной мессы», написанной в те же годы, что и  Девятая симфония, и так же проникнутой  идеей всеобщего мира и единения. Это было первое и единственное при  жизни Бетховена полное, без сокращений, исполнение замечательного сочинения. Нельзя не удивляться тому, что одинокий, больной, почти вытесненный из музыкального мира более удачливыми современниками Бетховен и в самые тяжелые годы жизни создавал произведения, полные мужества и душевной чистоты. Что помогало ему? Нет сомнения, прежде всего — сознание, что его искусство нужно людям, что оно способно укрепить их стойкость, их веру в будущее. Таким он и останется навеки в нашей памяти и в памяти наших потомков. Великим художником и великим человеком.