Радищев-журналист

Литературная жизнь  

Первый литературный опыт Радищева относится еще ко времени  пребывания его в Лейпциге. Это  начало перевода брошюры «Желания греков — к Европе христианской», появившейся  в 1771. Автор этой брошюры Антон  Гика, греко-албанский политический деятель, состоял во время Русско-турецкой войны 1768 — 1774 при штабе русского военачальника Алексея Орлова и  ставил своей задачей поднять  восстание балканских народов против Турции. Брошюра призывала европейское  общественное мнение вступиться за греков и их независимость. Радищев не довел до конца своего перевода потому, что уже в августе того же года эта брошюра была напечатана в другом переводе в «Прибавлении к № 65 С.-Петербургских ведомостей» под названием «Вопль греческого народа к европейским христианам» (с пометой «Перевод с италианского языка»; вероятно, с этого же языка делал свой перевод и Радищев). Примечательно, что Радищев подчеркивал в своем тексте тему угнетения, рабства народа. Так, например, он переводит: «В рабском состоянии всякая добродетель есть преступление, которое злодейством против тирана почитается»; в переводе «Ведомостей» это место выглядит иначе, менее резко, политически неопределенно: «Все великодушные добродетели почитаются преступлением в людях подобного состояния». Наоборот, христианские «аргументы» Радищеву кажутся неубедительными, что он отмечает особым примечанием от переводчика. 

Вернувшись из Лейпцига на родину, Радищев лично познакомился с Николаем Новиковым, издававшим в 1772 «Живописец». В пятом номере этого  журнала появился очерк под названием  «Отрывок путешествия в ***И***Т***». Ученые долго спорили о том, кто был автором «Отрывка», и только недавно установили, что написал его Радищев. «Отрывок» — это яркая, но мрачная картина крепостнической деревни, полная пафоса отрицания крепостнических порядков. «Отрывок» произвел шум в обществе. На «верхах» были крайне недовольны им и обвиняли автора в том, что он оскорбляет «весь дворянский корпус». Но ни Новиков, ни Радищев не испугались. В 13-м номере «Живописца» Новиков напечатал «Английскую прогулку» — статью, защищавшую «Отрывок» от нападок обиженных им помещиков, а в 14-м номере — продолжение «Отрывка». Первое выступление Радищева в печати стало началом его трагического пути писателя — проповедника свободы, а первое его оригинальное произведение - наброском основного его труда — «Путешествия из Петербурга в Москву».

А.Н. Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву».Титульный лист, изд. 1790 г. 
 

Свои переводы Радищев  также публиковал у Новикова. Так, в 1773 был напечатан радищевский  перевод книги Мабли «Размышления о греческой истории». Самый перевод был сделан Радищевым для основанного в 1768 по приказанию Екатерины II «Собрания, старающегося о переводе иностранных книг на российский язык». Радищев приказ императрицы выполнил, но прибавил к тексту Мабли семь своих примечаний, в которых содержится не только полемика с Мабли, но и политическая декларация радикала-просветителя. Переводя слово despotisme (франц.) как «самодержавство», Радищев так объяснял это понятие: «Самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние. Мы не токмо не можем дать над собою неограниченной власти; но ниже закон, извет общия воли, не имеет другого права наказывать преступников опричь права собственныя сохранности. Если мы живем под властию законов, то сие не для того, что мы оное делать долженствуем неотменно, но для того, что мы находим в оном выгоды. Если мы уделяем закону часть наших прав и нашея природный власти, то дабы оная употребляема была в нашу пользу: о сем мы делаем с обществом безмолвный договор. Если он нарушен, то и мы освобождаемся от нашея обязанности. Неправосудие государя дает народу, его судии, то же и более над ним право, какое ему дает закон над преступниками. Государь есть первый гражданин народного общества».  

«Путешествие из Петербурга в Москву» Радищев  писал много лет. Его мировоззрение  менялось под влиянием книг, которые  он читал (а он следил за развитием  передовой мысли во всех областях человеческого знания и у всех европейских народов), но прежде всего  под влиянием больших исторических событий, свидетелем которых он был. Крестьянская война под предводительством  Пугачева не испугала Радищева, а, наоборот, убедила его в потенциальной  политической активности порабощенных народов России. Затем началась американская революция, и Радищев восторженно  приветствовал ее как зарю освобождения человечества. 

В 1789 Радищев закончил книжку «Житие Федора Васильевича Ушакова  с приобщением некоторых его  сочинений» и издал ее анонимно в  том же году. Книжка обратила на себя внимание. Княгиня Дашкова заметила, что в ней встречаются опасные  выражения и мысли. Члены Российской Академии были недовольны книжкой. И  все же она имела успех4. Успех книги, шум, вызванный ею, и то обстоятельство, что правительство не подняло дела по поводу ее появления, — все это, без сомнения, побудило Радищева к дальнейшим выступлениям. 

Однако Радищев  рвался к практической революционной  или, по крайней мере, радикальной  общественной деятельности. В конце 1780-х Радищев вступил в Общество друзей словесных наук и сразу  начал подчинять его своему влиянию. Это был довольно многолюдный  кружок, объединивший офицеров, моряков, молодых литераторов. Общество работало довольно усердно; оно занимало специальный  дом, имело собрания, выпускало в 1789 журнал «Беседующий гражданин». По движению идейного направления этого  журнала можно проследить нарастание в Обществе радищевских настроений и идей. В последнем номере журнала  напечатана статья самого Радищева —  «Беседа о том, что есть сын  отечества». Это весьма радикальная агитационная речь, для публикации которой самому Радищеву пришлось использовать свои связи, чтобы преодолеть цензуру. Но тучи сгущались.

 Крамольное "Путешествие". Сочинитель ко злости склонен... 

В 1789 Радищев провел рукопись «Путешествия из Петербурга в Москву» через цензуру Управы благочиния. Сам петербургский обер-полицеймейстер Никита Иванович Рылеев разрешил книгу к печати, не прочитав ее и, вероятно, положившись на «невинное» название или в угоду кому-либо из знатных покровителей Радищева. Радищев предложил напечатать «Путешествие» тогдашним издателям. Но они убоялись «страшной» книги. Тогда Радищев купил небольшую типографскую установку и разместил ее у себя в доме (на нынешней ул. Марата). Наборные и печатные работы производили его слуги и подчиненные, его друзья, под его руководством. В качестве пробы Радищев напечатал в своей домашней типографии маленькую брошюру (в 14 страниц) — «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске». Это была статья или, вернее, очерк, написанный еще в 1782. В нем описывалось в патетических тонах открытие в Петербурге памятника Петру I ("Медный всадник"): рассказ об этом торжестве служил поводом для анализа и оценки реформаторской деятельности Петра. Радищев выражает свое уважение к Петру как великому государственному деятелю, хотя он не скрывает того, что самое звание монарха ему нимало не импонирует. Далее Радищев оговаривает, что он пишет это не ради лести самодержцу; признавая величие Петра, тут же осуждает его за то, что царь «истребил последние признаки дикой вольности своего отечества». 

«Письмо к другу» не вызвало правительственных гонений (хотя экземпляр этой брошюры и  был впоследствии приобщен к судебному  делу Радищева как обвиняющий документ). Тогда Радищев приступил к  печатанию «Путешествия из Петербурга в Москву». Он включил в текст  книги несколько мест, не подвластных  цензуре, что послужило потом  одним из добавочных и отягчающих его «вину» обстоятельств во время  процесса. Книга была издана анонимно. В конце ее было указано: «С дозволения Управы благочиния». В мае 1790 Радищев  передал книгопродавцу Зотову 25 экземпляров отпечатанной книги  для продажи, а всего было напечатано 600 экземпляров. Несколько книг Радищев  подарил своим друзьям; один послал Державину в знак уважения к его  творчеству. Экземпляры, продававшиеся  Зотовым, разошлись моментально. Вокруг книги начался шум. Многие приходили  к Зотову в Гостиный двор и спрашивали книгу, о которой говорили в городе. Но Радищев воздержался от продажи  дальнейших экземпляров, очевидно потому, что уже были тревожные симптомы в правительственных кругах. Слух о крамольной книге дошел до Екатерины, и книга была ей доставлена. Она  принялась читать ее и пришла в  неописуемый гнев. Ее возмущение вызвали  все главы, все положения, все  картины книги5. Своему секретарю  Александру Васильевичу Храповицкому императрица сказала об авторе «Путешествия»: «Он бунтовщик хуже Пугачева». 

30 июня 1790 Радищев  был арестован, и начался розыск  о его деятельности. Екатерина  знала о деятельности Радищева  больше, чем это было отражено  в официальных документах его  процесса, ограниченного обвинением  в издании «Путешествия». Известно, что арест Радищева привел  к немедленному разгрому Общества  друзей словесных наук 6. 

Екатерина поручила расследовать дело Степану Ивановичу  Шешковскому. Это был руководитель тайной полиции, палач, находившийся в непосредственном подчинении императрицы; его называли «кнутобойцем», имя его внушало ужас. Узнав о грозящей опасности, Радищев успел сжечь все оставшиеся у него экземпляры книги. Но рукопись «Путешествия», правда в весьма беспорядочном виде, со спутанными, может быть, сознательно, листами, у него осталась. 30 июня Радищев был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. После смерти жены у Радищева осталось четверо детей. Воспитанием их руководила сестра их покойной матери Елизавета Васильевна Рубановская. Когда Радищева увезли к Шешковскому, Елизавета Васильевна собрала свои драгоценности и отослала их ночью со старым слугой к «кнутобойцу». Только это спасло Радищева от пытки, обычно применявшейся Шешковским. 

Следствие пошло  быстро, тем более что официальное  обвинение в издании бунтовщической книги было доказано самой книгой, а своего авторства Радищев не отрицал.

Автограф А.Н. Радищева. Показания в присутствии уголовного суда о книге «Путешествие из Петербурга в Москву» 

Шешковский вел допросы по прямым указаниям Екатерины. Радищев был глубоко потрясен оборотом дела, угрозой смертной казни, нависшей над ним, а особенно угрозой распространения кары на его детей. Он писал Екатерине и Шешковскому покаянные письма, весьма патетические и риторические, но совершенно неискренние. Своими убеждениями он все же не поступался. Во всех своих покаянных речах он не отрекся от стремления к свободе крестьян. В то же время он отверг все попытки следствия втянуть в дело других лиц. Радищев всю «вину» принял на себя и не назвал никого из своих друзей, учеников и единомышленников, хотя Шешковский добивался имен «соучастников». Судебное разбирательство было пустой формальностью, спешно проведенной по сценарию самой Екатерины. В качестве вещественного доказательства читали вслух книгу Радищева. Суд так боялся его крамольных идей, что во время этого чтения из залы заседания были высланы даже секретари суда. 

После краткого допроса  Радищева и лиц, причастных к печатанию  и продаже книги, судебный процесс  окончился. 24 июля Палата приговорила  Радищева к смерти за то, что он издал  книгу, «наполненную самыми вредными умствованиями, разрушающими покой общественный и  умаляющими должное ко властям уважение, стремящимися к тому, чтобы произвесть в народе негодование противу начальников и начальства и, наконец, оскорбительными, неистовыми изражениями противу сана и власти царской». Так как Радищев был дворянином, то его приговор должно было утверждать правительство. 26 июля он поступил в Сенат, и 8 августа сенаторы утвердили его. Доклад о решении Сената был представлен Екатерине 11 августа. Она приказала рассмотреть его в Государственном совете, намекнув при этом на то, что Радищев, помимо всего прочего, оскорбил своей книгой ее лично. 19 августа Совет утвердил приговор. Радищев ждал смертной казни 1 месяц и 11 дней. 4 сентября был подписан указ Екатерины о замене ему казни ссылкой в Сибирь, в Илимский острог на 10 лет. «Помилование» было мотивировано торжеством по случаю мира со Швецией.

 Судьба книг  Радищева  

Весь тираж "Путешествия" был сожжен, книга оставалась библиографической  редкостью, пока в 1858 не была напечатана в лондонской типографии А.И. Герцена. В России "Путешествие" вышло  только в 1888, когда влиятельный "проправительственный" издатель Алексей Сергеевич Суворин получил разрешение на публикацию всего 100 экземпляров по огромной отпускной цене - 25 рублей за каждую книгу. После отмены цензуры в 1906 вышло сразу два массовых издания "Путешествия", а в 1907-1910 - собрание сочинений Радищева.

 После ссылки  

В 1796 Павел I «назло матери»  освободил Радищева, а в 1801 Александр I амнистировал его. Вернувшись в Петербург, Радищев жил в Семеновском  полку в доме Лавровой (не сохранился, ныне участок дома № 15 по Можайской  улице), служил в Комиссии по составлению  законов. В последние годы жизни  была написаны поэма "Бова", стихотворение "Осьмнадцатое столетие". Но творчество более не приносило удовлетворения писателю. Радищев не был собирателем знаний для себя. Он был политическим деятелем, демократом и революционером. Его целью была не наука сама по себе, а жизнь, которую необходимо было перестроить. Радищев покончил с собой, выпив царской водки, которой его сын чистил эполеты. Похоронен на Волковском православном кладбище. Могила не сохранилась, есть мемориальные доски - на доме, где в 1775 - 1790 жил А.Н. Радищев (ул. Марата, 14; перестроен), и на стене Воскресенской церкви Волковского кладбища.