Антропологический поворот философии в XX веке

      Невозможно  не признать, что созданная человеком  структура жизни начинает ограничивать его, становится его рамками, позже  даже стенами, за пределы которых мыслить уже невозможно. Анализируя человека через его жизнь, но не через психологические и индивидуальные черты это жизни, а через распространенные на более менее крупную социальную группу, мы сможем получать более объективные результаты, продолжая исследовать место человека в этом мире. Может показаться, что данный подход слишком «мелководный» для такого направления как антропологическая философия. Привыкнув к сложным, неподъемным рассуждениям о Человеке с большой буквы, такая смена акцентов может рассматриваться как научное дезертирство. Однако, смена курса в любом случае лучше той стагнации, в котором находится социальное и антропологическое философское знание, которое не смотря на свои многотомные труды мало что смогла изменить за столетия существования. Ведь «это очень глубоки вопросы — в них ныряют и не возвращаются»⁸, нужно стараться сохранять баланс между реальным анализом существующей проблемы и жизни в целом и абстрактным обобщением, сведением общих нитей. Именно в этом и заключается антропологический поворот в философии XX в., и это не сиюминутное осознание, у этого факта есть своя предыстория и свои факторы, которые обусловили данное течение.

ГЛАВА 2. Общие философские  предпосылки антропологического поворота философии XX в.

      Как ни странно, при ретроспективном анализе данного поворота, становится ясно, что он во многом был связан с критикой тех явлений и институтов общества, которые играли очень большую роль в жизни человека, во много определяли ее и создавали свои условия для существования. Первым таким институтом, который был расшатан «философским молотом» была религия. В философии XX в. этим вопросом ярче всех занимались Ф. Ницше и Ф.М. Достоевский. Оба мыслителя ставили под вопрос необходимость и положительную функциональность института религии. Стоит подчеркнуть, что они делали это, безусловно, с разных позиций, с полярными оттенками и установками, но самое главное, что их именно объединяло — их интересовал не социологических аспект данного вопроса, а антропологический. Оба подходили к критике религии, сводя на нет, разоблачая ее роль в жизни человека, а отсюда, следственно, и отрицая необходимость человека в ней. Обе концепции были революционны для своего времени, новаторские и даже провокационные. Однако, безусловно, не следует забывать об очевидной полярности этих концепции, которая происходит из их смежности. «Если Достоевский ищет Бога, то Ницше находит Антихриста.⁹» - так описывают ту разницу, которая бросается в глаза при прочтении работ обоих философов.

      Отсюда  происходит и различный взгляд на человека в данной ситуации и данной проблеме. Отрицая все подавляющую роль религии в жизни человека, встает вопрос — как теперь будет жить человек? Что теперь будет с ним происходить, какого его место? И если для Достоевского смерть Бога, означает отсутствие всех ценностей и вседозволенность, то Ницше идет дальше и создает Сверхчеловека, отменяя институт религии вообще и хороня Бога своей известной фразой «Бог мертв»¹⁰.

      Появление этих концепций углубило изучение жизни  человека,развивало философию с антропологическим уклоном, т. к. подробно занималось жизнью человека, его проблемами в изменившихся условиях. Они не превозносили роль человека, не растворяли его в социальном институте, а создавали четкие, очевидные концепции, где ясно просматривалась позиция человека.

      В XX в. происходит тотальное снятие пелены, свержение прежних устоев и суждений. Критике подвергается все и вся, практически не оставляя надежды  на открытие какого-то единого решения, философской панацеи, которая отменила бы необходимость думать. Так, признается всеобщее «загнивание культуры», из-за постановки в центр всего индивидуализированного и автономного человека¹¹. Во времена сомнения во всем, что когда-то служило опорой, для философии спасательным путем оказывается отказ от анализа человека, антропологического через универсальное и глобальное, происходит спуск на более физический, понимаемый и осязаемый уровень.

      Еще одним примером, подтверждающим наш  подход, можно назвать философскую  антропологию М. Фуко, который занимался  новейшим обоснованием института власти через место человека в ней¹². Властью уже признавалось не только политическая сила и ресурс, но и любое выше дозволенного благо — знание, общение, культура. И в этих символических полях уже нет партий, президентов, политиков — того, с чем мы обычно ассоциируем власть, а есть отдельный человек, его жизнь и сложившийся ресурс, данная ему судьба.    

      В целом, описанные выше примеры можно  отнести к своеобразному философскому нигилизму, неожиданно появившемуся в XX в. Нигилизм как отрицание общепринятых ценностей, устоев хорошо подходит к навешиванию общего ярлыка для теорий Ницше, Достоевского, Фуко. Однако, следует различать пассивный нигилизм и активный¹³.  Первый из которых самый опасный, т. к. представляет пассивное неверие в существование всего, что нас окружает. Второй же, является отчасти даже продуктивный, этот тип нигилизма представляет собой так называемое «философствование молотом», которое как метод размышление было успешно освоено всеми упомянутыми персоналиями. Именно этот нигилизм запускает механизм антропологического поворота в философии, изменение курса в сторону к человеку, т. к. мораль (если быть точным, то религия), а значит, в целом и общество, больше не могут объяснять мир. «Нигилизм — это мироистолкование, вытекающее из христианского морализма.¹⁴» Ошеломивший всех очевидный факт, что религия в качестве морали изолгалась в своих постулатах и давно уже не отвечает реалиям жизни, настоящего мира, где живет человек, заставил отказаться от нее, уйти от этих высоких абстракций и обратится к более реальной жизни простого человека. Рассматривать эту жизнь предстояло не через привычные всем догмы и принципы, а через саму антропологическую призму, через человека как такого и окружающую его реальную жизнь. Религиозное толкование мира никогда не отличалось объективностью, т. к. всегда подавляло телесную сторону жизни и интенсифицировало духовную сторону человека¹⁵. Именно понимая ложность такого пути, когда акцент делается на каком-либо одном аспекте мира, подвигло философские школы к анализу данностей, что стало своеобразной новой «золотой лихорадкой» XX в., особенно ярко воплотившейся в феноменологии.

      Если  растягивать эту тенденцию дальше и искать более глубокие связующие  нити, можно понять, что общее  желание не доверять ранее авторитетным институтам, которые не только являлись опорой в жизни человека, но и играли интеграционную роль для общества, основополагающую роль в культуре, общий позыв отказаться от прежних толкований мира и признание неспособности задать новые векторы для описания текущей жизни являются признаками отказа философии от претенциозных, абстрактных, тяжеловесных размышлений. «Невозможность провести до конца толкование мира, на который была потрачена огромная сила, вызывало сомнения, не ложны ли все истолкования мира.¹⁶»

      Именно  поэтому антропологический поворот  философии в XX в. стал общим желанием обезопасить себя от поиска новых  ценностей и обоснований, который  может стать полетом в космические  дали, а не рассуждением о реальной жизни. Попытка поговорить о человеке максимально в реальных и жизненно-узнаваемых терминах так же можно объяснить усталостью самого человека от возвышенных рассуждениях о самом себе, которые в итоге редко приводили к продуктивным результатам. «Самый общий признак современной эпохи: невероятная убыль достоинства человека в собственных глазах¹⁷». Осознав эти факторы и общие предпосылки, антропологический поворот в философии становится закономерным явлением и вполне ожидаемым фактом в истории.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

      В данной работе был осуществлен анализ основных характеристик и причин антропологического поворота философии в XX в.

      Главной чертой этого события стал отказ  от анализа человека как носителя абстрактной, высокой идеи, а попытка  приблизиться к нему через анализ его взаимоотношений с окружающим миром, через его место в собственной жизни. Данная тенденция явилась ответом на многие события XX в., на его сомнения и неудачи.

      В целом данное движение может быть продуктивным и действенным, т. к. оно осуществляет связь между повседневной жизнью и ее проблемами и знанием высокого порядка, которое занимается сплетением общих нитей и связей. Однако, нельзя утверждать, что тем самым философия станет проще, будет просто переписывать происходящее на механическом уровне, не пытаясь что-либо понять. Любое знание имеет целью преобразование реальности, ее улучшение, попытка что-либо изменить. С этой стороны, антропологический поворот в философии помогает достигнуть этих целей, но с другой стороны, более приближенной к реальности. Также хочется напомнить, что философствование не лишено желания фантазии, мечтаний, т. к. истина во многих случаях находится в соседнем мире. Философия в целом и означает попытку изменить сами рамки и нормы мышления. Этим мы подчеркиваем не заиндевелость философского знания, ее живой интерес и пытливый ум, который сохранился и в наше время и нашел свое воплощение в антропологическом повороте данной ветви гуманитарного знания.