Позитивиская философия науки

В процессе дальнейшего развития позитивизма все более четко выявлялась его феноменалистическая, субъективно-идеалистическая тенденция, роднившая его с юмизмом. Из науки постепенно выбрасывалась мировоззренче­ская проблематика и ослаблялось значение элементов естественнонаучного материализма. Об этом свидетельствуют философские учения крупнейших английских позитивистов XIX в.— Дж. С. Милля и Г. Спенсера, которые, существенно отличаясь в деталях от концепции О. Конта, вместе с тем в решении принципиальных философских вопросов вплотную примыкали к ней.

В последнее десятилетие XIX в. позитивизм в своей первой исторической форме переживает кризис, который был вызван следующими обстоятельствами.

Во-первых, прогресс естественнонаучного знания обесценил многие из тех «синтетических» обобщений, которые рассматривались позитивизмом как вечное и неоспоримое приобретение науки. Естественнонаучный материализм с элементами механицизма (особенно сильными у Спенсера), нередко являвшийся фактической основой обобщения позитивизма XIX в., уже не мог удовлетворить науку и пришел на рубеже XIX и XX вв. в противоречие с новыми открытиями в физике и биологии, которые могли быть осмыслены только с позиций диалектического материализма.

Во-вторых, развитие науки, и в первую очередь коренная ломка понятий в физике на рубеже XIX—XX вв., а также интенсивное развитие психологических исследований, поставившее на повестку дня вопрос о связи этой науки с другими дисциплинами, изучающими человека и окружающий его мир (в частности, с физиологией и физикой),—все это заставило философию обратиться к изучению эмпирических и логических основ науки, т. е. тех самых «предельных» вопросов знания, от исследования которых всячески отстранялся О. Конт и многие его последователи.

Наконец, в-третьих, все попытки Конта и его последователей доказать объективную обоснованность предлагаемых ими этических идеалов и системы ценностей в рамках механистической и метафизической социологии не могли увенчаться успехом. Оказалось невозможным включить проблемы ценностей в сферу научного исследования, вывести «должное» из «сущего» и при этом сохранить позитивистский критерий научности.

2. Философия неопозитивизма

Научно-техническая революция, развернувшаяся во II половине ХХ в., породила надежды на то, что с помощью новых дисциплин и новой техники будут разрешены трудные проблемы жизни человека (сциентические настроения). Культ научно-технического разума стал выше, чем в эпоху классики. Снова в философию переносятся методы частных наук. Так возникает неопозитивизм. Неопозитивизм (другие его названия: «логический атомизм», «логический позитивизм», «логический эмпиризм», «логический анализ») — это международное философское течение. Важную роль в его возникновении сыграли  английский логик и философ Бертран Рассел (1872-1970), австрийский философ Людвиг Витгенштейн (1889-1951).

Неопозитивисты использовали результаты, достигнутые математической логикой и лингвистикой. Поэтому его называли логическим (20-40-е годы) и лингвистическим (40-60-е годы) анализом. Для неопозитивизма философия существует не как мышление о мире, а как анализ языка (логический и лингвистический). Общие же вопросы — это мнимые проблемы, их надо отбросить как лишенные научного смысла.

Анализ языка состоял в очищении его от не имеющих научного смысла слов, понятий. Высказывания о фактах, если они не говорят ни о чем другом, имеют научный смысл. Чтобы узнать, действительно ли речь идет о фактах, надо использовать метод «верификации». Суть его в том, чтобы сравнить предложение с действительностью, или указать обстоятельства, когда оно будет истинно или ложно. Например, проверка предложения «Идет дождь» состоит в том, чтобы выглянуть в окно. Предложения, носящие «метафизический» характер (например, «Душа человека бессмертна»), — бессмысленны, так как никакой метод эмпирической проверки не может быть указан.

Логический анализ языка науки не только правомерен, но и необходим. Еще Джон Локк выдвинул идею минимальных словарей для различных наук. Сегодня лингвисты это делают. Они выделяют несводимые друг к другу понятия («семантические множители»), а через них определяются остальные понятия. Так, для гуманитарных наук в языке Кларка всего 710 семантических множителей. Язык Кента для металлургии содержит 214 исходных смысловых единиц.

По мнению Р. Карнапа, слово (понятие) должно иметь значение. Если этого значения нет, то это псевдопонятие. Например, слово «бабик». Если мы скажем, что есть вещи, которые бабичны и укажем характеристики бабичности, то это будет значением слова «бабик». Если не сделаем этого, то это будет псевдопонятие. Например, высказывание: «Принцип мира есть вода» (то есть — первоначало). Что такое «принцип» мы не знаем, так как эта вода не настоящая вода. Получается, что у «принципа» нет значения. Так же не имеют значения понятия «идея», «абсолют», «Я», «не-Я» и т.д. Предложения с такими понятиями бессмысленны, так как для них нет вопроса. Этот стол бабик? Этот стол из материи? Это возможно потому, что синтаксис и логика не совпадают. Слово «быть» означает существование в логике, а в синтаксисе оно просто связка. Мы же связку принимаем за существование: «Материя есть», «Бог есть» и т.д. Метафизика есть чувство жизни, а не теоретическое знание — наука. Ее истоком был миф. Так, ребенок до сих пор считает стул злым. Наследница мифа — поэзия и теология (систематизированный миф). Метафизика [философия] — заменитель теологии на уровне понятий. Мнимый сверхъестественный источник теологии был заменен естественным, но тоже мнимым сверхъэмпирическим источником. Но если искусство — адекватное средство для выражения чувства жизни, то метафизика — не адекватное. Она имитирует теоретическое понимание мира, но не является таковым, так как ее предложения не истинны и не ложны, хотя метафизики и спорят друг с другом, чего не делают лирики. Метафизики — это музыканты без музыкальных способностей.

Принцип «верификации» доставил много хлопот. Оказалось, что ни одно предложение о прошлом и будущем не поддается верификации.

Тогда было предложено считать факт верифицированным, если несколько авторитетных исследователей считают его проверенным. Понимание истины, как соответствия фактам, начало уступать место взгляду на истину, как на согласованность данного предложения с системой других предложений. (Марксизм тут же объявил неопозитивизм несостоятельным быть фундаментом научного знания.)

Неопозитивисты выдвинули идею «протокольных предложений», предложений уже верифицированных, с которыми сравниваются анализируемые. Но и они достоверны лишь в тот момент, когда высказываются, затем их снова нужно верифицировать. Тогда решили, что любое предложение может быть протокольным, если с этим согласны компетентные ученые. А это есть тот же конвенциализм.

Так как неопозитивизм базировался на данных современной науки, он получил значительное распространение среди философов и ученых Запада.

Неопозитивизм начинается с 20-х годов XX в. и продолжается до настоящего времени. Неопозитивизм часто называется на Западе аналитической философией.

Исторически первый и основной вариант неопозитивистской философии — логический позитивизм, или логиче­ский эмпиризм (М. Шлик, Р. Карнап, Г. Райхенбах и др.), отражает дальнейшее усиление негативного характера позитивистской концепции. Логический позитивизм отбрасывает психологизм и биологизм махистской философии, принимает тезис об априорно-аналитическом характере положений логики и математики (эмпирическое обоснование логико-математических аксиом было камнем преткновения как для первой, так и для второй исторической формы по­зитивизма).

В центре интересов представителей логического позитивизма оказывается проблема значения, эмпирической осмысленности научных утверждении. Логические позитивисты приходят к выводу о том, что предметом философии не может быть даже теория познания, которая имеет все еще слишком мировоззренческий, слишком содержательный характер. Философия вообще, по их мнению, не имеет предмета, потому что она не содержательная наука о какой-то реальности, а род деятельности, сводящейся к анализу естественных и искусственных языков,— деятельности, преследующей две цели: 1) элиминировать из науки все не имеющие смысла рассуждения и псевдопроблемы, возникающие в результате неправильного употребления языка, нарушения его логических правил, обусловленного прежде всего теми или иными идеологическими: запросами; 2) обеспечить построение идеальных логических моделей осмысленного рассуждения. Вопросы, озадачивавшие «метафизиков» (по существу, все философско-мировоззренческие проблемы), относятся неопозитивистами к числу псевдопроблем и объявляются лишенными научного смысла, а поэтому всякая попытка их решения также квалифицируется как лишенная смысла. Идеальным средством аналитической философской деятельности они считают разработанный в XX в. аппарат математической логики.

Логический позитивизм спекулирует на реальных проблемах, поставленных развитием современной науки: осмысленность научных утверждении (проблема, остро встав­шая, например, в связи с появлением теории относительности), возможность опытной проверки абстрактных теоретических положений, соотношение содержательных и формальных компонентов научной теории (эта проблема приобретает особое значение для современного научного знания в связи с возрастающей его математизацией и формализацией). В разработанной представителями логического позитивизма методологии научного исследования дано описание типов научной теории, выделены и зафиксированы некоторые виды научных определений и объяс­нений, что представляет определенную ценность для логико-методологических исследований.

Будучи не только философами, но и специалистами-логиками, некоторые из представителей логического позитивизма внесли определенный вклад в разработку логиче­ского аппарата (логическая семантика, вероятностная логика), который, хотя и рассматривается ими в качестве средства философского анализа, в целом выходит за рамки философии и может быть включен в область специально-научного исследования.

Вместе с тем основная философская программа логического позитивизма, выраженная в принципе верификации, в тезисе о сводимости содержания истинных теоретических утверждений к констатации эмпирических, опытных «данных» и в утверждении о пустоте, бессодержательности («аналитичности») положений логики и математики, нахо­дится в очевидном противоречии с практикой современного научного познания, что и обнаружилось в ходе эволюции самого логического позитивизма.

Можно, говорить о том, что в концепции логического позитивизма 20—30-х годов задача полного разделения «метафизических» (т. е. мировоззренчески-философских) по­ложений и утверждений науки была поставлена в наиболее четкой форме, чем когда-либо в истории позитивизма. Именно в этой концепции впервые доводится до конца ло­гика всех рассуждений, вытекающих из принятого в позитивизме определения научности как описания эмпириче­ской «данности».

Будучи в этом смысле наиболее зрелым продуктом позитивизма, логический позитивизм «выдает тайну» всякого позитивизма. Поэтому крах логического позитивизма означает крах позитивизма вообще, крах всех и всяких по­пыток отделить философию от науки. Между тем с точки зрения самих канонов логического позитивизма неясен статус тех принципиальных предпосылок, из которых должна исходить деятельность по анализу, осуществляемая в рамках этой философской доктрины. Если в разряд осмыс­ленных относятся только либо аналитические (тавтологические), либо синтетические (фактуальные) утверждения, то как быть с самим тезисом о верификации, который явно не принадлежит ни к тем ни к другим? Признать его бессмысленно-«метафизическим»? Но ведь именно этот тезис был положен в основу деятельности по элиминации всех «метафизических» высказываний, и если он «метафизичен», то нет никаких оснований претендовать на сокруше­ние «метафизики».

Принципиально так же обстоит дело и с другими теоретическими исходными установками неопозитивизма: тезис о сводимости содержания истинных теоретических утверждений к констатации эмпирических, опытных «данных», утверждение о пустоте, бессодержательности («аналитичности») положении логики и математики, признание возможности резкого деления на аналитические и синтети­ческие всех осмысленных высказывании и др. К тому же выяснилось, что всякая попытка последовательного осуществления неопозитивистских установок в ходе аналитической деятельности неизбежно приводит к тому, что в разряд «метафизических» (т. е. подлежащих удалению) утверждений наряду с явно бессмысленными попадают и такие, при отсутствии которых рассыпаются теоретические построения в большинстве специальных областей знания.

3. Постпозитивизм

Постпозитивизм — общее название для нескольких школ философии науки, объединенных критическим отношением к наивным эпистемологическим учениям, которые были развиты в рамках неопозитивизма и ставили целью получение объективного знания из опыта.

Исторически первым учением, положившим начало постпозитивизму, был критический рационализм Карла Поппера. Выступая против неопозитивизма Венского кружка, Поппер подверг критике принцип индукции, указав, что никакое теоретическое знание из опыта не выводится. Поскольку кроме опыта, иных источников знания нет, надежное теоретическое знание невозможно. Это утверждение получило название принципа фаллибилизма. В основе теории лежит догадка, подкрепленная эмпирическими фактами. Теория должна быть способна предсказывать новые факты, которые в ходе проверки могут не подтвердиться (принцип фальсификационизма). Рано или поздно любая теория оказывается опровергнутой, а на смену ей приходит новая теория, более богатая содержанием (эволюция знания). Поппер обратил внимание, что эмпирический базис науки — это в значительной мере продукт рациональной конвенции, а термины языка науки всегда теоретически нагружены.

Учение Поппера было дополнено и развито Лакатосом, который для описания прогресса науки применил модель эволюции не теорий, а методологических программ. Методологическая программа состоит из негативной и позитивной эвристик, которые представляют собой набор предписаний по организации исследовательской деятельности и по интерпретации результатов. Заменяя понятие теории на понятие исследовательской программы, Лакатос делает шаг от нормативного взгляда на науку, характерного для Поппера (и еще более для Венского кружка) к описанию реальной научной деятельности. Критический рационализм представляет собой наиболее влиятельное течение мысли в той линии постпозитивизм, которую условно можно обозначить как рационалистическую.