Взаимосвязь языка и культуры

      Взаимосвязь языка и культуры

      В данной работе автор ставит перед  собой задачу, не касающуюся раскрытия  общепризнанных исторически подтвержденных истин: например, о том, что обогащение словарного запаса языка происходит об руку с усложнением хозяйственной  и в целом – культурной деятельности народа-носителя языка. К примеру, коренные народы Южной Америки, по словам исследователей, впервые увидевшие ружьё, стали называть его новым для себя словом: «Пу». Автор также не будет касаться роли письменности как таковой в сохранении и приумножении языкового и культурного наследия народа.

      Задачей этого небольшого исследования станет чуть более узкий круг вопросов, представляющихся автору наиболее важными в контексте современного этапа развития человеческого общества. Интересующий вопрос: возможно ли сохранение индивидуальных культурных особенностей через развитие и усиление роли национального языка в условиях деградации национальных ценностей и возрастания роли глобализации.

      Этот  вопрос не мог бы рассматриваться  всерьез еще каких-нибудь сто лет назад – срок мизерный как в масштабе многовековой истории, скажем, западной культуры, так и неизмеримо небольшой срок в сравнении с жизненным путем любой крупной языковой семьи. Но времена меняются – в наше время глобализационные процессы и необходимость унифицирования хотя бы делового общения вынуждают людей предпочитать «международные» языки. Дело касается не столько выбора второго языка для изучения, сколько все более набирающего обороты процесса отказа от изучения национального языка как такового – эмигранты, чьи дети учатся в школах на новой родине на языке принявшей их семью страны, часто лишены возможности приобщиться к родному языку. Хорошо, если дело доходит дол бытового уровня общения, однако такое взаимодействие с родной культурой посредством изучения неглубокого лингвистического слоя нельзя назвать полноценным.

      Однако, как и большинство явлений  в социуме, этот процесс имеет  множество последствий, связанных  и неумолимо следующих за ним  явлений. К примеру, говоря об эмиграции трудоспособных представителей культуры и языка, следует отметить, что в числе этих людей оказывается большая доля образованного населения. Эти люди выключаются из культурной жизни своей родины, даже занимаясь интеллектуальной деятельностью. Ярким примером подобной потери может служить творчество Набокова,  предпочитавшего издавать книги на английском языке. «Снежный ком» грозит не только потерей ценных письменных памятников культуры, но даже худшим явлением- обесцениванием, деградацией культурного и исторического наследия. Подобно тому, как видеоштампы и жаргон отравляют творчество не слишком щепетильных авторов книг, подавляющее большинство ориентированных на иные культурные ценности людей вместе с языком утрачивают чувства справедливого отношения к истории. Кажется, что появление и молчаливое одобрение идей песни И. Растеряева «Русская дорога» никак не связано с темой языковых утрат и шаткости национального самосознания. Однако настораживает такое творчество, в котором зарифмована прямая связь военных побед с бездорожьем, но почему-то никак не рифмуется имя полководца и дипломата Кутузова, маршалов Жукова и Рокоссовского. Настораживает и печалит.

      Касаясь других озвученных вопросов деградации национальных культур, хочется раскрыть сущность упомянутой деградации уровня использования языковых средств во всех сферах жизни носителей языка. Автору удалось показать это на примере подрастающего вдали от родной речи в школах поколения и на примере писателей, у которых отсутствует аудитория на родном языке. Однако не стоило успокаиваться относительно приумножения и кажущегося сохранения богатства языков, принимающих в себя новых носителей - более распространенных языков международного уровня, таких, как английский, португальский. За широким фасадом развития делового обращения на этих языках скрывается превышающая мыслимые пропорции масса людей, недостаточно хорошо владеющих этими языками. Английский язык уже столкнулся с проблемой отделения целой языковой культуры, носителями которой являлись не слишком образованные колонисты и поселенцы, пионеры-освоители земель Дикого Запада. В данный момент имеются довольно явно различающиеся английский английский и американский английский. Если в отношении письменности разница невелика, то в отношении произношения  отличия довольно серьезные. Проецируя ситуацию с вычленением из лингвистического разнообразия узкого набора терминов для наиболее типичных случаев общения, можно предположить образование некоторого усредненного «сетевого английского языка» как языка, подходящего для неспециализированного делового и Интернет-общения. Можно даже примерно предположить количество носителей этого искусственно сокращенного языка: ми окажутся большинство тех молодых людей, которые изучали английский как неродной – второй или третий язык – и овладели им недостаточно. Для такой аудитории, возможно, потребуется перевод произведений Шекспира, чьи строки уже пережили перевод с архаичного английского на современный. Вряд ли подобную перспективу можно связать с положительной динамикой развития как языков, так и национальных культур - интеллектуального достояния, заключенного в средство общения. Роль носителей культуры и литераторов во все времена была не слишком популярна: и сейчас, чтобы избежать описанного предполагаемого сценария умирания литературного языка и культур, необходимо развивать и поддерживать национальное разнообразие, поощрять изучение и создание литературы на национальных языках.