Бипартийная система США

В американских условиях “критические выборы” выступают  важным механизмом политической модернизации, альтернативой насильственным (революционным) способам решения острых общественных проблем. К категории “критических” обычно относят такие общенациональные выборы, которые происходят в обстановке общественно-политического кризиса, серьезно меняют соотношение основных политических сил и политический курс страны. Главные признаки “критических выборов”: 1) необычайно высокая активность избирателей; 2) рост участия и влияния третьих партий; 3) идеологическая поляризация двух главных партий; 4) существенное перераспределение электората между политическими партиями; 5) смена политической элиты; 6) серьезное изменение политического курса [1].

“Критическими”, например, принято считать президентские  выборы 1932 г. Им предшествовал глубокий экономический кризис, бросивший  вызов двухпартийной системе  США. Этот вызов был принят Демократической партией и ее лидером Ф.Д.Рузвельтом, решительно отвергшими многие традиционные для Америки экономические, социальные и политические постулаты. Кейнсианская программа экономического регулирования и социальные реформы обеспечили демократам поддержку рабочего класса и его организаций, а также расово-этнических меньшинств и значительной части городских и сельских средних слоев. Это была новая коалиция избирателей — сторонников социального либерализма, соединившего в себе индивидуалистические и коллективистские ценности. Социально-либеральная коалиция сохранялась до 1960-х годов, когда многие либералы стали переходить на консервативные позиции.

Современный этап эволюции двухпартийной системы, начавшийся в 1960-е годы, вызывает острые споры среди ученых. Смена партийных предпочтений американских избирателей, обозначившаяся в 1968 г. и усилившаяся в последующие десятилетия, в немалой степени была обусловлена крупными политическими просчетами демократов. Демократическая партия утратила многих прежних сторонников, выступив за расширение гражданских и политических прав черных американцев. Ее новая, более радикальная программа социальных реформ (материальной и страховой поддержки бедных), обеспечив ей симпатии самых уязвимых слоев населения, вызвала недовольство представителей среднего класса, а также части рабочих, которые стали “дрейфовать” в сторону Республиканской партии. Наконец, поддержка демократами нонконформистских требований (полного равноправия женщин, права на аборт, легализации нетрадиционных сексуальных ориентаций и нетрадиционной семьи) ослабила их влияние среди “охранителей” моральных устоев общества. [5].

В результате к началу 1990-х годов доля американцев, идентифицирующих себя с Демократической партией, сократилась с 52 до 36%. В свою очередь, число сторонников Республиканской партии увеличилось с 25 до 29%. С 23 до 35% выросло и количество американцев, определяющих себя в качестве политически “независимых”.

Серьезное влияние на партийные предпочтения американских избирателей оказывает их социальная принадлежность. Особое значение имеют следующие типы социальных групп: 1) социально-экономические классы (высший, средний, низший); 2) расово-этнические общности; 3) религиозные конфессии (протестанты и католики).[5]

Высший класс и верхушка среднего симпатизируют Республиканской партии, тогда как низшие слои среднего класса и малообеспеченное население — Демократической (что, конечно, не отменяет неоднородности и изменчивости партийных ориентаций внутри каждого класса). Многие представители творческой интеллигенции отдают голоса демократам и разделяют либеральные ценности, поэтому консерваторы считают, что средства массовой информации, сферы образования и культуры “захвачены” либералами, не способными выражать мнение и волю нации.

Черные американцы в подавляющем большинстве (до 90%) голосуют за демократов. Во второй по численности “небелой” этнической группе — испаноязычной — тоже больше сторонников Демократической партии, в связи с чем злые языки стали называть последнюю партией расово-этнических меньшинств. Вместе с тем соотношение предпочтений белых американцев составляет в среднем 6:4 в пользу Республиканской партии [6].

Что же касается крупнейших религиозных групп, то католики более  склонны поддерживать демократов, а  протестанты — республиканцев.

Для обеих американских партий характерны организационная  неоформленность и распыленность, отсутствие фиксированного членства и  обязательных членских взносов. Тем  не менее у них никогда не было недостатка в сторонниках, богатых  спонсорах и активистах, посвящающих партийной работе всю свою жизнь. В условиях США существует немало стимулов, привязывающих к партиям крепче, чем железная дисциплина. Большинство высших государственных должностей — президента, губернаторов, конгрессменов, министров, послов и ряд других — практически невозможно занять, не участвуя в деятельности одной из главных партий. [3]

У тех американцев, которые  не преследуют карьерных целей, есть свои мотивы для партийной привязанности. Главный из них связан с тем, что  между партиями имеются реальные различия и от того, какая из них находится “у руля”, зависит содержание социально-экономической политики, а также степень учета интересов различных социальных слоев и групп.

Начиная со второй четверти XIX в. высшим органом каждой партии выступает ее национальный съезд, собирающийся в год президентских выборов. В новейшее время характер съездов стал более демократичным, особенно после того, как право выдвижения кандидатов в президенты было доверено рядовым сторонникам, использующим механизм первичных выборов. К концу ХХ в. праймериз стали предрешать исход национальных партийных съездов: кандидат, добившийся победы на большинстве первичных выборов, утверждается кандидатом в президенты национальным съездом.

Партия-победительница, придя к власти, делится, по сути, на три фракции: президентскую и две законодательные — сенатскую и палаты представителей. При этом отношения между фракциями далеко не безоблачны. Фракционные размежевания возникают не только в связи с разными функциями ветвей власти. Очень часто их причиной оказываются идейно-политические разногласия внутри партий, что, однако, имеет не только “негативную” сторону (например, раскол во время голосования по важным вопросам). Наличие разных подходов к решению проблем расширяет ряды сторонников, формируя образ подлинно общенародных партий — и Демократической, и Республиканской. [2].

Приведенные выше факты  могут создать впечатление, что  двухпартийная система США в  ходе своей эволюции превратилась в  оптимальную модель выражения как  общенациональных, так и групповых интересов. Пожалуй, наиболее весомым аргументом в пользу такого мнения является то обстоятельство, что двухпартийная система практически вытеснила с исторической сцены “третьи” партии. Но несмотря на свою идейно-политическую “всеядность”, эта система отнюдь не отражает сегодня всего спектра социальных идей и позиций. С середины ХХ в. в США резко активизировалась деятельность групп интересов, которые в определенной мере выполняют функции исчезнувших “третьих” партий.

Если первоначально среди групп интересов доминировали организации бизнеса, то со второй половины ХХ в. их состав становится более демократичным и плюралистичным. Это дало основание авторам одного из наиболее авторитетных курсов по сравнительной политологии объявить Соединенные Штаты классическим “образцом глубоко плюралистичной системы групп интересов” [4].

К числу самых влиятельных  групп интересов относится Американская ассоциация пенсионеров, возникшая  в 1958 г. За годы своего существования  она увеличила численность с 1 до 33 млн. членов и создала мощное лобби в Вашингтоне. Ассоциацией были подготовлены тысячи законопроектов по улучшению пенсионного и социального обеспечения, многие из которых одобрены; она выступает надежным гарантом сохранения и упрочения сложившейся системы помощи пожилым американцам.

Успешно действуют объединения, отстаивающие интересы потребителей, в частности Американская федерация  потребителей, основанная в 1967 г., и  организация “Гражданин-общественник”, созданная в 1971 г. Обе они практикуют судебные иски против компаний и правительственных органов, ущемляющих права массового потребителя. Среди влиятельных групп интересов оказались и объединения в защиту окружающей среды: численность “Гринпис” составляет сегодня порядка 15 млн. человек. Эффективными лоббистскими политическими структурами стали объединение “Общее дело”, инициировавшее принятие серии законов, направленных на демократизацию деятельности Конгресса США, а также женские организации, в первую очередь Национальная организация женщин.

Новые группы интересов не претендуют на роль политических партий и альтернативы двухпартийной системе. Но их деятельность служит доказательством того, что даже такая совершенная партийно-политическая модель, какой, безусловно, является двухпартийная система США, не в состоянии выполнить всех функций гражданского общества, заменить или подменить его и что только инициатива и самодеятельность граждан может обеспечить жизнеспособность демократии. [6]

  Список использованной литературы:

1. Абрамов Ю. К., Зубок Б. М. Партии и исполнительная власть в США. М., 1990.
2. Загладин Н. В. США: общество, власть, политика. М., 2001.
3. Иванян Э. А. Двухпартийная система как основа политического процесса в США // США - Канада. 2000. №11.
4. Маныкин А.С., Никонов В.А., Рогулев Ю.Н., Языков Е.Ф. 1988. Некоторые вопросы изучения двухпартийной системы США. — Новая и новейшая история, № 2.
5. Принципы функционирования двухпартийной системы США: История и современные тенденции. Авт. кол.: И. В. Галкин, А.С. Маныкин, И.К. Лапшина и др.; Отв. ред. Е. Ф. Языков. Часть 2,1918 - 1988 / - Науч. изд. -М. :Изд-во МГУ,1989.
6. Согрин В. В. Политическая власть в США: характер и исторические этапы. // Новая и новейшая история. 2004. №2. С. 3-27