Еще одна угроза шведской модели — происходящая интернационализация шведской экономики. Ограничения на движение капиталов  отменены, и процентные ставки в  Швеции должны соответствовать мировому уровню. Заграничные инвестиции шведских компаний быстро растут, и занятость увеличивается быстрее на дочерних иностранных, чем на материнских фирмах. Крупнейшие шведские компании сливаются с иностранными, и создаются международные.

     Таким образом, шведская модель оказалась  под угрозой. Сохранение в будущем  двух основных целей шведской модели — полной занятости и равенства  — видимо, потребует новых методов, которые должны соответствовать  изменившимся условиям. Лишь время  покажет, сохранятся ли специфические  черты шведской модели — низкая безработица, политика солидарности в области зарплаты, централизованные переговоры по зарплате, исключительно большой государственный сектор и соответственно тяжелое налоговое бремя, или же модель соответствовала лишь особым условиям послевоенного периода.

     Исследование  шведской модели позволяет дать ответ  и на вопрос, какое общество в  Швеции — капиталистическое или  социалистическое, поскольку высказывания о "шведском социализме" сейчас часто  встречаются у нас в выступлениях и в печати. Можно сделать вывод, что в Швеции наблюдается своеобразное сочетание капиталистического базиса, т. е. частной собственности, которая  генерирует средства, и развитой надстройки, по характеру близкой к социалистической, — государства и социальной сферы, которые занимаются перераспределением этих средств, что позволяет в шведской модели довольно успешно сочетать экономическую эффективность и социальную справедливость. По существу основа, где главную роль играет частный капитал, не изменилась. Повышение институционализации во владении собственностью не меняет природы частной собственности, хотя и приближает ее по характеру к общественной, и является прежде всего реакцией на налоговую политику, поскольку налоги на наследство в Швеции очень высоки.

     В то же время следует сказать и  о создании своего рода обществ венной собственности, в которой основную роль играют коллективные фонды государства, при этом государство является не собственником этих фондов, а скорее распорядителем. Диалектическое единство этих двух элементов — капиталистического базиса и государства находит  свое выражение в том, что один элемент корректирует другой, и глубокий кризис 70-х — начала 80-х годов  был результатом доминирования  государства и соответственно снижения роли частной экономики, что сейчас уже не наблюдается.

     4.3 Опыт шведской модели для других экономик

     Наконец, что же можно взять из опыта  шведской модели? Некоторые считают, что шведский опыт и методы можно  легко экспортировать и использовать в других странах. Однако механически  перенести на чужую почву даже самый прогрессивный опыт очень  трудно. Каждая страна имеет свои собственные  традиции, историю и институциональные  структуры, и многое из того, что  привлекает внимание в шведском обществе, основано на специфических традициях  и институтах, появившихся очень давно. Швеция отличается этнической и религиозной однородностью населения, длительной традицией центральных правительств, неучастием в войнах свыше 175 лет, ведущей ролью рабочего движения в течение более 60 лет, часто парадоксальным сочетанием частной собственности и государственного вмешательства во многих секторах общества. Уникальная черта — сильная приверженность шведского народа полной занятости и равенству.

     И все же некоторую пользу на примере  шведской модели можно извлечь и  для других стран. Во-первых, учеба  на чужих ошибках. Так, шведское правительство  несколько раз повторяло ошибку, стремясь переложить ответственность  за стабильность цен на профсоюзы, хотя совершенно ясно, что ответственность  за стабилизацию экономики лежит  на правительстве. Профсоюзы организованы для защиты интересов своих членов, а не являются инструментом государственной  политики. При росте спроса на рабочую  силу в рыночном хозяйстве зарплата возрастет независимо от того, что  профсоюзные лидеры пообещают правительству. Политика доходов бесполезна, во всяком случае, в долгосрочном плане —  в этом состоит шведский урок.

     Во-вторых, опыт активной политики на рынке труда  — важнейшей части шведской модели — может использоваться и другими  странами, а именно: незачем тратить  огромные суммы на пособия безработным  в качестве компенсации за потерянные доходы, пренебрегая альтернативой переподготовки безработных и возвращения их к труду другими мерами, в частности путем предоставления субсидий для повышения мобильности. Кроме неблагоприятных последствий для человека безработица — весьма дорогостоящий метод борьбы с инфляцией и решения структурных проблем. Значительная часть издержек на политику на рынке труда в Швеции возвращается государству в виде налогов и взносов на социальное страхование. Чистые расходы на нее заметно меньше значащихся в бюджете цифр. Шведский опыт состоит в том, что мощная и хорошо организованная политика на рынке труда высокопродуктивна и является на деле эффективным путем использования денег налогоплательщиков. Социальная политика и регулирование рынка труда и привлекают прежде всего внимание экономистов. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

       Действительно, относительно быстрый рост производительности труда за период длиной в век (1870-1970 гг.) принес шведам более высокий уровень доходов, чем у граждан большинства других индустриальных стран. Возрастающее амбициозное государственное обеспечение благосостояния и полная занятость после Второй мировой войны также дали исключительно высокую экономическую безопасность, щедрое обеспечение услуг общественного сектора и относительно равномерное распределение доходов.

       Поэтому представляется естественным то, что, особенно в первые послевоенные десятилетия, Швецию в основном рассматривали как страну, способную совместить экономическое равенство, щедрые государственные выплаты на обеспечение благосостояния и полную занятость с высокой экономической эффективностью и довольно быстрым ростом производительности. Но замедление экономического роста с 1970 г., крушение полной занятости в начале 1990-х гг., увеличение дифференциации доходов и отход от различных государственных социальных выплат сделали картину шведской модели менее идиллической.

     Например, крушение полной занятости в начале 1990-х гг. повлекло за собой следующие проблемы. Проводившаяся активная политика на рынке труда, требовавшая большого числа вакансий, стала менее эффективной. Государство всеобщего благосостояния также было финансово подорвано. Тем временем "работообеспечивающая стратегия" систем социального страхования стала более проблематичной. Появилась тенденция к формированию двух классов получателей пособий с весьма различными уровнями выгод: те, у кого в прошлом достаточный опыт работы, и те, у кого его нет, и т.д. Этот перечень может быть продолжен.

      "Главное значение шведского опыта, — пишет Линдбек, — вероятно, заключается не в том, что экономическое положение страны по сравнению с другими странами ухудшилось в последние десятилетия. Скорее речь идет о том, что развитие событий в Швеции иллюстрирует и подчеркивает тенденции и проблемы, присущие многим западноевропейским странам...

      Мы видим, что в последнее десятилетие шведская модель находилась в состоянии постоянно движения. Это стимулировало «переменчивость правил», что развилось в характерную черту экономической и социальной политики. Общая тенденция, однако, предполагает, что Швеция вновь становится более «нормальной» западноевропейской страной, какой она была до проведения радикальных экспериментов в середине 1960-х — 1970-х гг. Членство в ЕС с 1995 г., очевидно, усилит эту тенденцию. Если нынешнее направление развития шведской экономической и социальной системы будет продолжено, то окажется, что шведская модель, как она описана в настоящей работе, была кратким историческим эпизодом, продолжавшимся не более трех десятилетий — с середины 1960-х до начала 1990-х гг." 
 
 
 
 

     Список  литературы

1. Авдокушин Е.Ф. Международные экономические отношения. Учебник. – М.: Юристъ, 1999.
2. Акопова Е.С., Воронкова О.Н., Гаврилко Н.Н. Мировая экономика и международные экономические отношения. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2000
3. Антюшина Н. Шведская модель экономической реформы // МЭ и МО, 2003.
4. Гутник В. Западная Европа: варианты социально-экономической модели. //Общество и экономика. – 2000
5. Лившиц В. Роль государства в современной экономической системе // Вопросы экономики. – 2003.
6. Семенов К.А. Международные экономические отношения. Курс лекций.- М.: Гардарики, 1999.