Символика Владимира Жириновского
От поп-звезд мы естественно
переходим к типажу политика,
который наиболее удачно воспользовался
их актерскими моделями, первому
чисто телевизионному политику
СНГ — Владимиру Жириновскому.
"К Жириновскому надо отнестись
серьезно", — пишет Олег Мороз
(Лит. газета. 1995. 29 марта). К этому
призывают не только его результаты
(третье место в президентских
выборах, лидерство по партийным
спискам). Не только уровень его
врагов — Егор Гайдар выступает
в "Известиях" со статьей
"Ставка на негодяев: от национал-патриотов
исходит самая большая опасность
для России" (Известия. 1994. 17 мая).
Валерия Новодворская заявляет:
"Я с ним знакома лично.
Он для меня враг. Он пытался
уничтожить наш Демсоюз в зародыше.
Хотя я не думаю, что это
была его личная идея. Здесь
он совпал по фазе с КГБ.
Его некоторые называют сек-символом
России. Я плохо знакома с историей
половых извращений. Если это
секс-символ России, то, видимо, ему
надо обратиться к психоневрологу"
(Всеукр. ведомости. 1995. 18 авг.).
Рейтинг Жириновского
постоянно высок. Например, "Пресс-клуб"
с ним собрал 6,5% московской аудитории
(Моск. новости. 1995. № 61). Он лидер
опросов о доверии к политики
среди военнослужащих: первое место
в марте 1995 - 15,6%, и первое же
место в августе 1995 -15,8% (Моск. новости.
1995. № 59). Хотя более демократический
фонд - "Общественное мнение" —
в ответе на вопрос "За кого
бы вы проголосовали в следующее
воскресенье?" ему отводит лишь
3% 19 августа 1995 и 5% 2 сентября 1995. Хотя
по последней цифре ЛДПР входит
в пятерку ведущих партий России
(Огонек. 1995. № 38). По частоте упоминаний
в печати он стоит на четвертом
месте (29 упоминаний), зато впереди
только Ельцин, Черномырдин и
Рыбкин (там же). Все это следствия.
Жириновский должен нас интересовать
потому, что это сделанный политик.
Мы не вкладываем в это отрицательный
смысл, а наоборот, подчеркиваем,
что перед нами есть и определенная
стратегия поведения, имиджмейкеры,
которые вырабатывают эту стратегию,
и сам политик, удачно реализующий
эту свою стратегию. В печати
указывалось, что в команду
Жириновского входили хорошие
психологи (это говорит Лидия
Матвеева, руководитель группы психологии
телевидения и рекламы факультета
психологии МГУ (Apr. и факты. 1994,
№ 5). Знание о Жириновском давно
уже вышло за пределы России,
уже есть даже употребление
его фамилии как имени нарицательного:
два лидера румынских партий
намерены подать в суд на
президента за то, что тот, будучи
в США, назвал их обоих "румынскими
Жириновскими" (Труд. 1995. 6 окт.).
Борис Немцов достаточно
жестко отвечает на обвинения
Жириновского о том, что тот
якобы заказал киллеров для
покушения. "Нет, на Жириновского
не буду. Зачем? А если без
шуток, то ведь нездоровый человек.
Политик в эпатажном виде хочет
опять засветиться на экранах.
Почему я ему в этом должен
хоть как-то помогать? Второе: у
человека — проблемы, по весне
особенно. Разве я должен на
эти проблемы реагировать?" (Коме,
правда. 1997. 2 авг.).
Попытаемся реконструировать
тактику, приносящую ему победу,
тем более, что она опирается
на рекомендации, и Жириновский
выдерживает ее в едином русле.
Но до этого несколько общих
замечаний, лежащих на поверхности,
но в то же время держащих
и цементирующих всю его риторику.
Во-первых, Жириновский
движется не в последовательном
развитии своей стратегии, а
как бы параллельно сразу разрабатывается
несколько направлений. Есть партия,
без стеснения обслуживающая
одного человека. Есть газеты, названия
которых четко отсылают к символике
прошлого: "Сокол Жириновского"
и "Правда Жириновского". Есть
"Водка Жириновского". Есть "Рок-магазин
у Жириновского", рекламируемый
в издании Московской организации
партии: "Рок-магазин у Жириновского.
Предлагает простым рокерам, металлистам
и другим неформалам: Если вы
хотите носить крутой прикид
и слушать крутую музыку, не
проходите мимо, у нас есть
все..." (Сокол Жириновского. 1994. №
2). Есть постоянство митингов, где
его сторонники и случайные
любопытствующие могут включиться
в нужную информацию: "Его маргинальный
электорат тверд в своих симпатиях
к своему кумиру. О том можно
судить хотя бы по митингам,
регулярно проходящим по выходным
в Сокольниках. Мегафонный ор
стоит на всю округу. Никуда
от него не деться" (Лит. газета.
1995. 29 марта).
Во-вторых, у всех четко
зафиксированы внешние характеристики
его поведения, которые носят
откровенно зрелищный характер.
О них знают все. Скандал
номер один — интервью в
"Плейбое", хотя сам Жириновский
постфактум сказал: "Если вы
прочитаете внимательно это интервью,
то заметите, что я просто издевался
над этой придурочной бабой,
потому что она мне ост...а.
Я ее взял на пароход, а
она каждый день приставала
с вопросами: мол, сколько у
вас женщин было, много? Ну, я
и ответил, что да, целых четыреста.
Она все приняла за чистую
монету и решила, что я это
серьезно. И продолжала лезть
со своими интимными вопросами"
(Всеукр. ведомости. 1995. 15 июля). Интерпретация
другой стороны (тоже постфактум)
такова: "Путешествие было сюрреалистическим.
Когда я не участвовала в
митингах Жириновского, то обычно
оговаривала сроки своей будущей
беседы или пробивалась через
фалангу его вездесущих советников
(его всегда окружают молодые,
привлекательные охранники, называемыми
Соколами Жириновского). Сначала
он говорил по делу: и хотя
он вел себя враждебно и
неблагожелательно, в этом была
какая-то внутренняя — хотя
и отталкивающая — логика. Но
по мере того, как он расслаблялся,
его высказывания становились
все более закрученными и хаотичными.
Он делал непонятные мыслительные
перескоки или же многократно
повторял одно и то
же слово - как маленький
ребенок, криком требующий к
себе внимания. Вскоре я почувствовала
себя героиней повести Джозефа
Конрада. Чем дольше мы плыли
по Волге, тем более явным
становилось безумство Жириновского.
Однако нужно отдать ему должное
— на большинство вопросов
он отвечал с подлинной, хотя
и простецкой откровенностью"
(Всеукр. ведомости. 1995. 15 июля). Скандал
номер два — теледуэль Немцов
— Жириновский в программе
Александра Любимова "Один на
один". Приведем два отзыва
в печати, четко отразившие важные
аспекты результатов подобной
риторики.
"Недавно в далекой
смоленской деревне, куда добраться
можно только на попутной, я
спросил, какую телепередачу последнего
времени они запомнили. Все
ответили примерно одинаково: "Ту,
где Жириновский накостылял молодому"
(Рос. газета. 1995. 22 июля).
"Самый спорный, но
не самый трудные вопрос: кто
выиграл, а кто проиграл в
глазах телезрителя? Оба выиграли,
но каждый только в глазах
своих болельщиков и сторонников"
(Моск. новости. 1995. № 42).
Скандал номер три
— инцидент в Думе. "Огонек"
вынес это событие в фото
номера со словами: "Мир, увидев
это позорище по ТВ, в очередной
раз посмеялся над "дикой
Россией". И забыл. Общественность
в очередной раз повозмущалась
и успокоилась. Дума в очередной
раз скорее всего не даст
в обиду родных преступников"
(Огонек. 1995. № 38). Жириновский (опять
постфактум) собрал пресс-конференцию
на тему "Провокации" по следующей
интерпретацией: "У г-жи Тишковской,
оказывается, семейные проблемы.
Поэтому она, по утверждению
Жириновского, просто жаждет мужского
внимания и "балдеет", когда
к ней прикасаются мужчины.
Эта женщина, оказывается, из
тех, которые мечтают, чтобы
их изнасиловали. И нужен ей
для этого не кто-нибудь, а именно
Владимир Вольфович. "Я не могу
всех удовлетворить, в этом
моя слабость. Хочу, но не могу",
— интимно посекретничал г-н
Жириновский с экранов миллионов
телевизоров (Всеукр. ведомости. 1995.
15 сент.).
Есть и куча мелких
скандалов, среди них и на
сессии Президентской ассамблеи
Совета Европы, что позволило
"Комсомолке" выйти с заголовком
— "Жириновский так хамил,
что Зюганову стало стыдно"
(Коме, правда. 1995. 3 февр.). Важно из
всего сказанного другое: ни один
из скандалов нисколько не
умаляет в результате рейтинг
Жириновского среди своих избирателей,
что и говорит о реальности
данной стратегии. "Поклонников
Жириновского не отталкивают
ни драки фюрера в кулуарах
Думы, ни скандалы в зале заседаний,
ни его публичные признания
в прошлых занятиях онанизмом,
ни склонение смазливых заморских
интервьерш и местных переводчиц
к групповому сексу..." (Лит.
газета. 1995. 29 марта).
В-третьих, со времен
прошлой президентской кампании
удивила четкая (никем практически
до сегодняшнего дня нереализованная
больше) ориентация на разные
типы аудитории (вспомним отдельные
тексты, обращенные к женщинам, к
мусульманам и под.). Есть такое
же отдельное обращение к офицерам
спецслужб (Правда Жириновского.
1994. № 7), начинающееся словами: "В
связи с тем, что факты вашего
активного неприятия происходящих
в России процессов, связанных
с развалом целостной системы
безопасности страны приняли
в последнее время массовый
характер и затрагивают даже
уникальные элитные подразделения,
потерю которых невозможно допустить,
считаю своим долгом обратиться
к вам с разъяснением позиции
нашей партии по поводу происходящего
в настоящее время и ближайших
перспектив". Не менее значимо
и завершение этого обращения:
"Оставайтесь на посту, сохраняйте
и накапливайте информацию, выявляйте
"оборотней" в своих рядах
и будьте готовы к действию",
что, конечно, полностью не
соответствует привычным призывам
демократов о снижении роли
органов госбезопасности в жизни
страны.
Жириновский порождает
в определенной степени амбивалентные
сообщения, которые каждый должен
читать по-своему. Так, С. Королев
видит у Жириновского демонстративное
уважение к фигуре президента,
имитацию некоторых черт поведения
президента. "Что касается механизма
идентификации с существующими механизмами
власти, то идущий вниз по Волге пароход
— далеко не единственный пример. Те, кто
держал в руках газету "Правда Жириновского",
могли убедиться, что это издание пытается
калькировать некие образы власти, в частности,
традиционные визуальные образы текстов
власти, и даже название газеты набрано
до боли знакомым и как бы восходящим к
памятному 1912 году шрифтом" (Королев
С. Похвальное слово г-ну Жириновскому.
"Архетип". 1996. № 1. С. 15).
Трехступенчатая программа
"продажи политика" состоит
из:
а) превращения политика
в "товар",
б) создания интереса
к этому товару,
в) продажи товара
избирателям.
Какие индивидуальные
качества политика Жириновского
учитывались составителями его
"программы"? Заведующий кафедрой
психиатрии и психологии Санкт-Петербургского
института усовершенствования врачей
Роман Войтенко так характеризует
исходные характеристики Жириновского:
"Он обладает холерическим
темпераментом, очень возбудим, упорен
в эмоциональном отношении. Его
эмоциональный заряд весьма устойчив,
работает длительное время. В
начале карьеры у Жириновского
были серьезные неудачи. Хотел
стать переводчиком, партийным деятелем,
но на первых порах не получилось.
Это типичный конфликт между
уровнем притязаний и возможностью
реализации. Казалось, было от чего
опустить руки. Однако неудачи
как бы стимулировали его, повышали
его эффект" (Всеукр. ведомости. 1995.
28 июля). Такой тип психологического
покроя не является нарушением
с точки зрения статистики: "кандидату
в парламент РФ присущи невротические
черты характера, довольно неустойчивая
психика, обилие душевных травм
и стрессов в прошлом" (Известия
1995. 17 авг.). И на этом уровне, по
нашему мнению, в программу был
заложен самый главный параметр
поп-культуры, о
котором мы говорили
в предыдущем параграфе: ее
процессный характер. Важна не
сама по себе значимость и
значительность произносимого, а
его транслятивные возможности
— важно то, что будет пересказываться
в дальнейшем. То есть опора
была сделана не на основной
канал коммуникации, где Жириновский
может получать очень малый
объем и по сути будет представлен
только "говорящей головой", что
никогда не повышало рейтинг,
опора была сделана на нетрадиционные
средства коммуникации, которые
японцы обозначают как "из
уст в уста", то есть устный
пересказ, который хотя и допускает
любые трансформации сказанного,
но все равно остается более
действенным, поскольку работает
лишь на "болевых точках", поэтому
такое сообщение и становится
самотранслируемым. В этом же
режиме функционируют, к примеру,
слухи и анекдоты, которые никто
не заставляет нас пересказывать.
И Жириновский обладал в то
же самое время и лабильной, и сильной
структурой для того, чтобы суметь работать
именно так. Тот же Роман Войтенко так
характеризует его позитивные стороны:
"Главное в личности лидера ЛДПР — высокий
интеллектуальный потенциал, с которым
должны считаться его соперники. Два высших
образования, знание языков, умение самостоятельно
ставить и решать задачи". Что же может
стать самотранслируемым? Мы помним, что
телевидение на 69% передает невербальную
информацию, поэтому Жириновский стал
порождать зрелищные невербальные тексты.
И если не принимать во внимание этическую
сторону, то они оказались весьма действенными.
По своей пластичности, переходящей в
несдержанность, Жириновский оказался
очень выгодным объектом. Вот что Лидия
Матвеева говорит о Вольском, к примеру:
"Вольский совершенно не телевизионный
человек. Одно его имя, произнесенное с
экрана, его статьи в прессе сделали бы
гораздо больше, чем его усталое и озабоченное
лицо" (Аргументы и факты. 1994. № 5). Жириновский
же, наоборот, обладает жестами и пользуется
ими, у него есть разнообразие поз и мимики,
что очень необходимо для лидера, чтобы
оторвать его от фиксированности, зажатости
лидеров эпохи Брежнева. То есть на невербальном
уровне Жириновский порождает достаточное
количество сообщений, которые также "считываются"
зрителями, не говоря уже о целых текстах
скандального типа, которых у него накопилось
уже на определенное "собрание сочинений".
Следует также подчеркнуть, что этот индивидуальный
стиль поведения выверен на своих избирателях.
Справедливо пишет "Российская газета",
критикуя Бориса Федорова: "Перенимая
агрессивную манеру ведения политической
дискуссии у Жириновского, но ориентируясь
на совершенно другой электорат, политики
совершают весьма опрометчивый шаг. Они,
скорее, теряют своих сторонников, чем
приобретают" (Рос. газета. 1995. 22 июля).
Если в вышеописанной риторике основные
позиции в игре принадлежат самому Жириновскому,
то в той, о которой мы будем говорить сейчас,
главным лицом становится адресат того
сообщения, которое посылает Жириновский.
Жириновский очень часто воспринимается
несерьезно, на него очень легко посмотреть
свысока, почувствовать себя выше. Но это
тот же феномен МММ. Заняв позиции проще,
смешнее, слабее, создатели таких сообщений
как бы открываются перед зрителями, они
ничего не скрывают, их нечего бояться,
они все на виду, и зритель "покупается"
на то как бы вышестоящее кресло, которое
ему, а не объекту рекламы или политики
предлагается. Шутами-затейниками называл,
как мы упоминали выше, Юрий Богомолов
Жириновского и Марычева (Московские новости",
1995, № 38). "Жириновский ... старается рассмешить,
— пишет Егор Гайдар (Известия. 1994. 17 мая),
— зная, что в русское народное сознание
легче войти именно так, со смехом. Пусть
харизма будет не мрачно-величественной,
а окрашенной юмором, иронией, пусть "Вольфович"
станет в один ряд с Василием Ивановичем,
Штирлицем, станет героем анекдотов —
это и есть путь к успеху в России 1990-х
годов. Русский фольклор всегда с насмешкой
- Жириновский учитывает эти правила игры".
Мы же подчеркнем несколько иное: опираясь
на успех и МММ, и Жириновского, можно говорить
о сознательном занижении своего объекта
с тем, чтобы зритель почувствовал себя
комфортнее, сильнее, если хотите.