2. Христианизация
Руси и изменения в государственном
управлении
Принятие
восточного христианства в 988 г. Владимиром
I в качестве государственной религии
имело для Руси судьбоносное значение.
Введение христианства не было просто
очередным звеном в развитии религиозных
реформ X в. Оно привело к трансформации
древнерусского культурного архетипа,
изменению ментальности и вхождению
вследствие усвоения духовного и
культурного византийского (и его
ингредиента — античного) опыта,
в православную византийско-славянскую
цивилизацию. Эволюционный тип общественного
развития сменился инновационным, его
безусловным источником становится
Киев.
Начинается
постепенное утверждение канонических
христианских представлений о природе
власти, государства и его целях.
Происходит разделение светской и духовной
власти. Великие князья остаются составной
частью династического рода, построенного
по типу «конического клана». Семейные
отношения совпадали с вассальными:
князь-отец — сюзерен, а княжичи-сыновья
— вассалы. После смерти Ярослава Мудрого
(1054 г.) стали созываться снемы (съезды
князей), на которых решались вопросы войны
и мира, изменения законодательства, династические
споры и т.п. На съезде 1097 г. в Любече князья
с целью предотвращения междоусобиц решили
«каждо да держить отчину свою». Любечский
съезд не пресек междоусобиц, правда, при
Владимире Мономахе и Мстиславе Великом
единство Руси восстановилось, но затем
по мере формирования местных династий
родовое понимание всей Руси как «отчины»
Рюриковичей постепенно вытесняется узким
пониманием «отчины» как владения региональной
династии. Великий киевский князь был
главой рода Рюриковичей. Передача киевского
стола осуществлялась как в результате
наследования по обычному праву (старейшему
в роде), так и по завещанию. Завещание,
противоречащее обычаю, давало основание
силой оспорить легитимность такого решения.
Наследование княжеского стола могло
подкрепляться избранием князя, но как
самостоятельный способ передачи власти
избрание использовалось при конфликте
князя с вече или в случае прекращения
княжеского рода. Узурпация (добывание
княжеского стола силой) всегда мотивировалась
наследственными правами или избранием
на княжеский стол. Князь являлся необходимым
и ключевым элементом государственности.
Бескняжье нарушало нормальную жизнь
страны и ее регионов, влекло за собой
разрушительные внутренние неурядицы
и ослабление возможности зашиты от внешних
врагов. С именами великих князей связаны
развитие древнерусского кодекса «Русская
Правда», а также уставы, которые определяли
изменения в финансовом, семейном, уголовном,
административном праве. Судебная власть
великого князя распространялась на всю
Русь. Она осуществлялась на «княжьем
дворе» — в резиденции князя и местах,
где сидели представители княжеской администрации.
Великие князья были в общественном сознании
«главой земли» и имели высокую репутацию,
что отразилось в былинном эпосе и канонизации
многих из них Русской Православной Церковью.
В этот период идет процесс разложения
корпоративных связей великокняжеской
дружины. Старшая дружина (княжи мужи,
бояре) все более активно включается в
деятельность Совета князя и выполнение
административных функций. В качестве
кормления бояре получали земли, которые
постепенно превращались в вотчины —
наследственное землевладение. Однако,
приобретая отдельные иммунитетные права,
бояре не пользовались правом суверенитета.
Совет при князе, в который входили также
высшие церковные иерархи, заседал почти
ежедневно и часто определял поведение
князя и принимаемые им решения. Из бояр
могли назначаться волостели для управления
отдельными территориями, посадники, воеводы,
тысяцкие, Бояре не были замкнутой кастой
и представляли собой достаточно текучий
слой. «Молодшая дружина» (отроки, гриди,
милостники) выполняли роль слуг при князе
и отдельные административные поручения
— сбор дани (данщики), торговой пошлины
(мытники), штрафов (вирники) и др.
Важное
значение имели киевское вече для
высшего и центрального управления
и вечевые собрания в центрах
местных княжеств для регионального
управления. Веча XI — XII вв. отличались
от прежних племенных собраний, участие
в них принимали все свободные горожане
Киева или местных центров (иногда пригородов),
и они являлись структурным элементом
высшего государственного управления.
Вече и князь заключали друг с другом ряд
(договор), представлявший из себя взаимную
присягу (из 50 князей, занимавших киевский
престол, 14 были приглашены вечем). В случае
нарушения «одиначества» князя и вече
ему могли отказать в занятии стола. В
результате появляются князья-изгои, которые
вместе со своими дружинами вынуждены
искать свою «долю», как правило, на окраинах
государства. Форма правления на Руси
может быть определена как «дружинное
государство» (Е.А. Мельникова), в котором
в виде преформизма содержались монархическая
(князь), олигархическая (старшая дружина,
бояре) и демократическая (вече) тенденции.
Ни одна из них в Киевской Руси не получила
полного воплощения.
Светская
и духовная власть на Руси существовали
автономно. Государственная власть
способствовала распространению христианства,
но и согласовывала свою деятельность
с установками церкви. В XI — XII вв.
православие определяло духовные основы
развития древнерусского государственного
управления, права и правосознания.
Сама церковь становится к XII в. важнейшим
субъектом управления, но в отличие
от католицизма не вмешивается непосредственно
в дела светской власти, что соответствовало
восточно-христианской государственно-правовой
культуре.
Киевская
митрополия, вероятно, была создана
уже в 988 г. во главе с Михаилом
(хотя проблема основания киевской
митрополии и имя первого митрополита
остаются дискуссионными). Она находилась
в юрисдикции Константинопольской
патриархии. По размерам территории и
численности прихожан она была крупнейшей,
но в константинопольских диптихах
(росписях) занимала лишь 61-е место.
Кроме того, русская митрополия была
зависима не только от патриарха и
Синода, но и от византийского императора,
который в церковном и государственно-правовом
сознании мыслился как самодержец всех
православных. Правители других православных
народов в дипломатической переписке
императоров получали в зависимости
от связей с династией и политической
значимости титулы архонтов, князей или
стольников. В этой иерархии киевские
князья имели лишь придворный титул
стольника. Хотя в политическом и
юридическом смысле эта зависимость
была этикетной фикцией, в сакральном
смысле она не оспаривалась. Имя
императора поминалось в русских
богослужениях даже тогда, когда
их реальное положение в мире неуклонно
катилось к закату. Константинопольский
патриарх совместно с Синодом
и по согласованию с императором
посвящали киевских митрополитов, регулировали
церковное устройство, разрешали религиозные
споры на Руси.
В то
же время огромная территория митрополии,
ее удаленность от Константинополя
и политическая независимость Руси
давали русской церкви значительные
автономные права. В соответствии с
каноническими представлениями
высшая церковная власть принадлежала
митрополиту с собором епископов.
В работе церковного собора часто
принимал участие великий князь
и другие представители династии.
Они согласовывали вопросы об
открытии новых епархий, назначении
епископов. Важнейшими епископскими кафедрами
(епархиями) были Киевская, Новгородская,
Черниговская, Ростовская, Владимиро-Волынская
и другие (не менее 16 епархий накануне
монголо-татарского нашествия). Епархии
состояли из приходов, возглавляемых
священником, помощниками которого
были диакон и церковнослужители. Высшее
духовенство, как правило, было греческим
по происхождению. Исключение составляли
поставленные русскими князьями митрополиты
Иларион и Климент Смолятич, но константинопольские
патриархи бдительно отстаивали свое
право посвящения русских первоиерархов.
Материальный фундамент церкви составляла
«десятина» — церковный налог, доходы
с церковного суда (церковное право регулировало
семейные отношения и некоторые другие
гражданские правоотношения), земельные
пожалования князей, монастырская колонизация.
Важную роль в миссионерской деятельности
и