Иконоборчество в Византии

Автор: Пользователь скрыл имя, 29 Ноября 2011 в 19:57, реферат

Описание работы

Лев III умер в 741 г. Ему наследовал его сын Константин V, который правил до 775 г. Однако нужно отметить, что в самом начале своего царствования Константин V был свергнут с престола и в течение целых 16 месяцев был отстранен от власти. Сверг его один из крупнейших военачальников из подвижников его отца – Артавас, который был женат на родной сестре Константина V. Особое значение этой узурпации придавало то, что Артавас провозгласил себя защитником иконопочитания и в Константинополе, который он захватил, и во всех местах, где ему удалось утвердить свою власть, было восстановлено иконопочитание, и казалось, что иконоборческий эпизод исчерпан

Работа содержит 1 файл

Иконоборчество в Византии.docx

— 22.53 Кб (Скачать)

Иконоборчество  в Византии.

     Лев III умер в 741 г. Ему наследовал его  сын Константин V, который правил до 775 г. Однако нужно отметить, что  в самом начале своего царствования Константин V был свергнут с престола и в течение целых 16 месяцев был отстранен от власти. Сверг его один из крупнейших военачальников из подвижников его отца – Артавас, который был женат на родной сестре Константина V. Особое значение этой узурпации придавало то, что Артавас провозгласил себя защитником иконопочитания и в Константинополе, который он захватил, и во всех местах, где ему удалось утвердить свою власть, было восстановлено иконопочитание, и казалось, что иконоборческий эпизод исчерпан. Константин V был еще более одаренным полководцем, чем его отец, и он опирался почти на все малоазиатские воинские части. Ему удалось вернуться к власти, и может быть этим шестнадцатимесячным эпизодом в значительной степени объясняется та ожесточенность, с которой он впоследствии обращался с защитниками иконопочитания. Однако Константин V так же, как и его отец, умел ожидать и вовсе не сразу он развернул свою иконоборческую активность. Вначале перед ним стояли важные военные проблемы, которые он с успехом решил. Но кроме того, для того, чтобы иконоборцы могли навести в Церкви свои порядки, требовалось время. Константин V начал систематически назначать на епископские кафедры иконоборцев, низлагая иконопочитателей. А в некоторых случаях он даже создавал новые кафедры специально для того, чтобы увеличить число епископов своих сторонников. Он вел дело к созыву большого собора, и, в конце концов, собор этот был созван в 754 г. Собор происходил в Иерие, в императорском дворце на азиатском берегу Босфора. Собор был вроде бы представительным, там собралось 388 епископов. Однако православные сразу же назвали этот собор Безглавым, потому что на нем не было ни одного патриарха. Константинопольский патриарх умер еще до собора и только на последней сессии собора император представил ему того, кого он избрал патриархом. Т. е. все прочие заседания Собора происходили без патриарха константинопольского, а прочие четыре патриарха, и восточные патриархи, и римский папа не захотели прислать своих представителей на иконоборческий собор. Так что этот собор состоял исключительно из епископов Константинопольской Церкви. Собору предшествовала активная подготовка. Император действовал как активный пропагандист иконоборчества. Во многих местах собирались народные сходки, и перед этими собраниями выступали защитники иконоборчества. В некоторых случаях устраивались публичные диспуты православных и иконоборцев. Правда, обычно после этих диспутов православные защитники святых икон препровождались в тюрьму и оставались в тюрьме до конца собора иконоборческого, чтобы они никак не могли помешать его проведению. Император Константин V выступал не только как организатор иконоборческой борьбы, но и как богослов иконоборчества. Он написал несколько трактатов, обосновывающих иконоборчество. Это, наверное, самое значительное, что дали иконоборцы в области богословия. Поэтому нам придется познакомиться с аргументацией Константина V. Прежде всего православных и иконоборцев разделяло само понимание того, что такое "образ". Иконоборцы в соответствии с восточными магическими представлениями считали, что если образ возможен, он должен быть тождествен своему оригиналу. Поэтому единственно возможным образом Христовым они провозгласили Святую Евхаристию. Православные, напротив, считали, что образ не тождествен своему оригиналу, отличается от него. Так что с самого начала между православными и иконоборцами было отсутствие общего языка, они как бы говорили на разных языках и с трудом могли понять друг друга. В ответ на замечательную защиту иконопочитания в трудах преподобного Иоанна Дамаскина, Константин V развивает христологическую аргументацию в пользу иконоборчества. Он говорит, что было бы монофизитством, слиянием двух естеств во Христе изображение одновременно человеческого и божественного естества на иконе. Православных и иконоборцев объединяло одно: и те, и другие считали невозможным изображать Бога, изображать Божественное естество, Божественную сущность. Если православные не впадают в монофизитство, если они не претендуют, изображая два естества Богочеловека на иконах, тем самым сливать эти два естества, то тогда православные неизбежно впадают в несторианство, – продолжает Константин Копроним свою аргументацию, – потому что, если православные изображают человеческое естество, не изображая при этом Божественное естество, то они разделяют два естества, а это уже есть несторианство. Впоследствии православные ответили подробно на эту иконоборческую аргументацию, но, собственно, уже преподобный Иоанн Дамаскин на нее ответил, потому что и он говорит о том, что изображает лицо на иконе.

     Подробно  это учение развивает преподобный  Феодор Студит, защитник иконопочитания последующих десятилетий. Вся эта аргументация императора-иконоборца ниспровергается тем, что, как учит православная Церковь в лице названных богословов, на иконе изображается не естество, а лицо. Это, собственно, извечный факт всякого искусства, не только религиозного. Всякий, кто делает изображение, изображает не человеческое естество, а изображает Петра, Ивана и т.д. На иконе изображается не человеческое естество, и не Божественное естество, но лицо Богочеловека, лицо Сына Божия, который пожелал стать человеком нашего ради спасения. Но нужно отметить, что в своих трактатах император-иконоборец шел значительно дальше, чем готовы были пойти члены созванного им собора. У Константина V в его богословии проявляются явно монофизитские тенденции, которые иконоборческий собор всячески устранял из объявленного им официального иконоборческого учения. Впоследствии, уже после собора, в разгар своих гонений Константин V дошел до того, что воспретил почитание святых и Божией Матери, почитание мощей, т.е. его учение было самым радикальным иконоборчеством. Надо сказать, что далеко не все иконоборцы отличались такой решительностью, были разные толки в иконоборчестве. Здесь надо коснуться также и истории иконоборчества в предшествующие века: и православные, и защитники иконоборчества стремились опереться на традицию. И те, и другие отождествляли новое с плохим. Иконоборчество плохо, потому что оно вносит новое учение в Церковь, – говорили православные. Но то же самое иконоборцы говорили о самом православии, они считали почитание святых икон неким новшеством в Церкви и изо всех сил пытались найти в свою пользу аргументы не только от Писания, но и от Предания. И действительно, что-то им удалось наскрести, хотя православные тут же уличили их в недобросовестности: в некоторых случаях они допускали подтасовки этого святоотеческого материала. Если в хронологическом порядке говорить, иконоборцы указывали на письмо епископа Евсевия Кесарийского сестре императора Константина Великого. Это письмо подлинно, никто не отрицает его подлинности, но считать Евсевия Кесарийского полноценным представителем церковного Предания невозможно, указывали православные, потому что Евсевий Кесарийский явно склонялся к арианству.

     Далее, иконоборцы указали на тексты святителя  Епифания Кипрского против священных изображений. Св. Епифаний – это отец IV – начала V в., современник и, надо сказать, противник святителя Иоанна Златоуста, но что касается его иконоборческих высказываний, в науке до сих пор ведется спор о том, могут ли они принадлежать святителю Епифанию. Некоторые ученые считают, что эти цитаты подлинными, другие – нет, например, замечательный русский ученый Георгий Острогорский, который целый ряд исследований посвятил истории иконоборчества. Так вот, Острогорский и другие ученые решительно утверждают, что эти цитаты, приведенные иконоборцами в частности на соборе 754 г., не подлинны. Что касается Запада, то Запад не мог решительно влиять на византийских иконоборцев, однако нужно сказать, что Запад всегда относился к иконам гораздо прохладнее, чем Восток. Об этом говорит, например, такой эпизод. Папе римскому, святителю Григорию Двоеслову, как его называют на Западе, Григорию Великому – он был папой в конце VI в. – стало известно, что марсельский епископ уничтожил на территории своей епархии все иконы. Папа написал ему по этому поводу письмо, где хвалит его ревность, но в то же время указывает, что эта ревность есть ревность не по разуму. С одной стороны, папа говорит, что нужно бороться со злоупотреблениями в почитании икон, с другой стороны папа излагает в чем состоит, по его мнению, польза икон. Как считает святой Григорий Двоеслов, видный представитель западного богословия, икона имеет значение педагогическое и психологическое. Икона – это книга для неграмотных или же для иноземцев. Икона, скажем, помогает сосредоточиться в молитве, но не больше. Это учение ущербно, неполно с православной точки зрения, потому что, как учит православная Церковь, через икону молящийся вступает в общение с тем, кто на ней изображен. Т. е. икона имеет не только психологическое, но и метафизическое значение. Икона, хотя и отличается от своего первообраза, однако она причастна ему.

     Надо  сказать, что в самой Византии, особенно в период, предшествовавший появлению иконоборчества, было достаточно много злоупотреблений, которыми иконоборцы и оправдывали свои действия. Очень  часто икона воспринималась действительно  как некий идол в языческом  смысле, как некая совершенно самостоятельная  реальность, как бы вообще не имеющая  отношение к тому, кто изображен  на ней. Икону могли употреблять  в качестве восприемницы при святом крещении или при монашеском постриге. Некоторые священники доходили до того, что соскабливали краску с икон и  смешивали ее со святым причастием и, конечно, эти и подобные злоупотребления  довольно-таки языческого характера  должны были провоцировать вот такие  иконоборческие настроения у тех, кто  уже был предрасположен к ним. Однако вернусь к тому, о чем  я уже начал говорить. Сами иконоборцы вовсе не были едины в своем  отношении к святым иконам. Были совсем умеренные иконоборцы, которые выступали против уничтожения икон, против того, чтобы их выносили из церквей, и считали, что иконы нужно только помещать выше человеческого роста в церквах, чтобы не допускать слишком уж такого языческого, как они считали, поклонения им. Были иконоборцы, которые, скажем, запрещали изображать Христа, но не запрещали изображать святых.

     В общем, иконоборчество имело различные  градации, и Константин V в ряду иконоборцев  должен быть признан самым крайним, особенно во 2-ой половине своего царствования, после собора 754 г. Получив санкцию  собора, он считал себя вправе действовать  самыми жестокими и решительными методами. Поскольку самыми стойкими защитниками святых икон были монахи, то гонения обрушились именно на монашество. Монастыри закрывались, превращались в казармы, общественные бани или  просто конфисковывались в пользу государственной казны. Монахов изгоняли в ссылку или же принуждали жениться и снимать с себя монашество. Примером святого, пострадавшего за иконопочитание, можно назвать святого преподобномученика Стефана Нового, которого натравленная иконоборцами толпа народа растерзала на улицах Константинополя.

     Римские папы поначалу не хотели ссориться  с императорами. Но после иконоборческого  собора разрыв стал совершенно неизбежен. Это повлекло важные последствия. С  одной стороны, резко упало влияние  Византии в Италии. В южную Италию бежало множество монахов и не только монахов из числа гонимых  в Византии иконопочитателей. В южной Италии всегда был силен греческий элемент, а теперь эллинизация южной Италии еще больше усилилась. Южная Италия стала очень важным очагом греческой церковной культуры: там создавались школы, открывались новые монастыри, было множество мастерских по переписыванию книг, которые называются скрипториями, по научной терминологии. Но император отвечал на враждебные действия Рима так, как он мог. Константин V, в частности, изъял из римской юрисдикции и присоединил к константинопольской патриархии обширные территории, как на Балканах, так и в южной Италии. Этими мерами император-иконоборец, сам того не зная, подготавливал тот расцвет константинопольской Церкви, который произошел после того, как она смогла преодолеть иконоборческий кризис.

     Константин V остался в истории как жестокий гонитель православия. О нем православные вспоминали с ужасом и после того, как было восстановлено иконопочитание, его останки были вынесены из императорской усыпальницы, из церкви Святых Апостолов и похоронены в другом месте. Однако в народе оставалась и слава его военных побед, когда уже в IX в. славяне осаждали Константинополь, то жители Константинополя в ужасе от грозящей им опасности прибежали к могиле Константина V и просили, чтобы он встал из гроба. Этот император известен своими победами также и над славянами, в то время еще язычниками.

     Вторая  половина царствования Константина V это  кульминация иконоборчества. Ни до, ни после оно никогда не принимало такого размаха и не было столь ожесточенным. И после его смерти сразу наступило затишье.

     Короткое  царствование его сына Льва IV это  такой переходный период, который  предшествовал восстановлению иконопочитания. Лев IV царствовал с 775 до 780 г. Он женился на афинянке Ирине. Уже этот выбор жены показывает, что Лев IV относился довольно спокойно к проблеме иконопочитания, потому что Ирина была сторонницей иконопочитания и не скрывала этого. Лев IV предпринял несколько жестоких мер против иконопочитателей, однако они кажутся совершенно ничтожными по сравнению с широкомасштабными и свирепыми иконоборческими мерами его отца. Когда Лев IV умер, то, в общем-то, стало довольно-таки ясно, что наступает торжество иконопочитания, хотя это было ясно далеко не для всех, и императрице святой Ирине приходилось преодолевать значительное сопротивление, в частности, сопротивление армии, которая была верна традициям Константина V. Императрица Ирина правила вместе со своим малолетним сыном Константином VI. В первый раз в истории женщина была официально объявлена царицей. Это было таким политическим новшеством в Византии. Святой Ирине нужно было очень много сделать для того, чтобы иконопочитание было восстановлено. Понадобилось, конечно, избрать нового патриарха. Прежний патриарх-иконоборец был удален, и по предложению царицы патриархом был избран ее секретарь Тарасий. Тарасий был мирянин, однако весьма сведущий в вопросах богословия. Избрание мирян на епископские кафедры было довольно обычным делом в Византии, хотя на Западе этого избегали, и впоследствии между Византией и Римом был спор по этому поводу. Святитель Тарасий стал патриархом в 784 г. Как видите, невозможно было сразу все устроить. Слишком укоренилось иконоборчество в жизни Византии. Прошло уже несколько иконоборческих десятилетий, и целые поколения византийцев были воспитаны, выросли в иконоборческой ереси.

     Чтобы преодолеть иконоборчество, чтобы отменить деяния иконоборческого собора 754 г., который объявил себя Вселенским, нужен был Вселенский Собор. С  этим соглашались все: и в Константинополе, и в Риме, и в других местах. И вот был созван Собор в  июле 786 г. в Константинополе. Но как  только началось первое заседание Собора, в церковь, где заседали отцы Собора, ворвались солдаты из столичного гвардейского гарнизона. Они разогнали  Собор, причем некоторые из епископов, бывшие на Соборе, приветствовали разгон Собора. Это говорит о том, что  и в среде самого епископата еще  достаточно сильны иконоборческие воззрения. Посему было решено отложить созыв  Собора и обеспечить его безопасность. Из Константинополя были под предлогом  близящейся войны с арабами удалены ненадежные в этом отношении контингенты и вместо них в город были введены европейские части, которые были известны преданностью иконопочитанию. Затем было решено провести Собор не в огромном Константинополе, где могли произойти всякие случайности, но в маленьком городе Никее, который лучше можно было контролировать. И вот таким образом был подготовлен VII Вселенский Собор.

Информация о работе Иконоборчество в Византии