Этнометодология

ЭТНОМЕТОДОЛОГИЯ

   Этнометодология - радикальное теоретико-методологическое направление в американской социологии, принципиально переинтерпретировавшее на основе феноменологических установок и процедур культурной и социальной антропологии предмет и задачи социологии как научной дисциплины. С одной стороны, Э. конституировалась на основе последовательного критического отвержения классического социологического наследия в силу его натуралистической установки. С другой стороны, конституирующую роль для Э. выполнила не менее последовательная критика традиционной методологии, понимаемой как совокупность методов обнаружения неизменных свойств мира "фактов", а также ее гипостазировано рационалистических  и априорных исходных допущений. Традиционной социологической методологии противопоставлялись подходы и способы работы "полевой" антропологии, предполагавшие непосредственное "включение" в жизнь исследуемых сообществ, которые затем в Э. универсализировались до общесоциальных методов исследовательской работы.

   Принципиально уходя от вопросов субстанциональной  природы общества и не приемля  как доминантную проблему условий  возникновения социального порядка, Э., вслед за феноменологической социологией, актуализирует в качестве темы первостепенного  внимания социологии - мир повседневности, однако делает акцент на проблеме выявления  методов того, как люди создают  и поддерживают друг у друга предположения  о том, что социальный мир действительно  носит реальный характер и является миром упорядоченным.

   Реализация  этой целевой дисциплинарной установки  потребовала выдвижения Э. семи альтернативных классическим методологических предположений  относительно природы социального  мира. Исходное допущение - стремление людей во всех ситуациях взаимодействия достичь видимого согласия относительно "релевантных черт обстановки взаимодействия". Это согласие может базироваться на установках, верованиях, знаниях о природе ситуации взаимодействия. Оно предполагает различные практики межличностного взаимодействия и соответствующие им методы конструирования, поддержания и изменения кажущегося согласия, которые могут быть как эксплицитны, так и имплицитны. Эти практики и методы обеспечиваются восприятием того, что ситуации взаимодействия имеют упорядоченную структуру. Видимость согласия есть не только результат соглашения, но и выражение согласия каждого из участников с "правилами и процедурами" создания и разрушения этого согласия, т.е. видимое согласие предполагает "молчаливое" подразумевание ряда допускаемых всеми условий - правил взаимодействия-общения. Каждая ситуация уникальна в своем роде и предполагает собственное определение в согласии, которое не может быть некритически перенесено из какой-либо иной ситуации. Каждый раз создавая, вновь утверждая или изменяя правила для определения ситуации, втянутые в нее люди предлагают друг другу кажущийся упорядоченным и связанным мир "вне их", побуждающий их к определенным восприятиям и действиям. Таким образом, обнаруживается, что любая ситуация взаимодействия проблемна, что все "очевидности" являются результатом постоянных усилий людей по их поддержанию, т.е. по созданию общего смысла, что каждый раз реально люди имеют дело с переходящими друг в друга ситуациями, по поводу которых люди и могут "договориться".

   Социокультурная реальность понимается в Э. как поток  неповторимых ситуаций, схватываемых и конституируемых в человеческих практиках, прежде всего мыслительных и коммуникативных, редуцируемых в  Э. в большинстве случаев к  речевому повседневному общению. С  точки зрения Э., речь должна идти не о различении конструктов первого  и второго порядков, а о принципиальном единстве методов "профанов" и "спецов", задающимся общим пониманием пути, который необходимо пройти, чтобы, достигнув  согласия, утвердиться в существовании "во вне" реальности. Разница лишь в том, что "спец" призван выполнить  при этом особую миссию - эксплицировать имплицитно встроенные в интерпретационные  взаимодействия людей общие правила-методы-схемы. Коммуникация, согласно Э., всегда содержит сверхвербальную информацию, т.к. она  поддерживается неявным фоновым  знанием, "по умолчанию" предполагает подразумеваемые смыслы, объединяющие участников взаимодействия. Задача социолога  во многом и выполнима только за счет занятия рефлексивной позиции, позволяющей эксплицировать имплицитное, выявлять во взаимодействии когнитивные  структуры, "переводить" "индексные  суждения" в "объективные". Индексные  суждения контекстуально и инструментально характеризуют уникальность "предметов", объективные - описывают их общие свойства, "снимая" с них ситуативные характеристики. При этом акцент в объективных суждениях делается не на их значениях, а на мере универсальности в их применении. По сути, вопрос ставится о том, как в ходе коммуникации мы способны представить значения своих индексных суждений в терминах объективных признаков, приписываемых реальности "вне нас", ведь социальный порядок поддерживается нашей способностью убедить друг друга в его существовании, нашим общим "видением". Несомненным приоритетом обладает, следовательно, "практический разум". Социологам самим приходится решать эту же практическую задачу на "своем уровне" - как найти способы описания событий, приемлемые для сообщества ученых, работающих независимо друг от друга. В конкретных этнометодологических исследованиях было, в частности, показано, что содержание решения существует ранее, чем решение принимается. Объективные суждения суть лишь инструмент и метод преодоления уникальности конкретных ситуаций, приписывания им наших значений и смыслов, т.е. унификации и типизации ситуаций и объективизации своих описаний в качестве квазикатегорий. Таким образом, научное знание есть "инобытие" тематизированного и проясненного повседневного опыта, объективация и онтологизация индексных суждений, выявление имманентной радикальности обыденной жизни. Таким образом, Э. окончательно выявила возможности иного способа "социологизирования", постулированного в понимающей социологии и разработанного в феноменологической социологии и социологии знания, как альтернативы классической социологии.

Драматургическая  социология И. Гофмана

     И. Гофман понимал социальное «Я» не как собственность актора, а как  продукт театрализованного взаимодействия между исполнителями и публикой. Когда индивиды взаимодействуют, они  хотят изобразить определенное понимание  своего «Я», которое будет принято  другими. Однако они понимают, что  часть аудитории или неудачные  партнеры могут сорвать спектакль. Социальные ситуации – это драмы  в миниатюре, по ходу действия которых  люди стремятся создать определенное впечатление.                       И. Гофман отводит важную роль управлению впечатлениями в социальном взаимодействии, поэтому его теорию иногда называют теорией управления впечатлениями. Он считает, что люди сами создают ситуации, чтобы выразить символические значения, с помощью которых они производят хорошее впечатление на других. Человек в своих действиях проявляет заинтересованность в том, чтобы регулировать поведение других, особенно их ответную реакцию.                                                           Человек может быть одновременно актером и публикой, поскольку между ролью и «Я»  существует дистанция. Из-за большого числа ролей, мало кто целиком поглощен некоторой определенной ролью. Ролевая дистанция означает степень отдаления себя от роли. Например, в знаменитом тесте человеку предлагается 20 раз ответить односложно на вопрос «Кто Я?». При работе над тестом некоторые люди испытывают серьезные трудности, поскольку ответить: профессор, кандидат наук – для таких людей означает ответить на вопрос «какие у тебя роли». Но в тесте-то спрашивается о «Я». У этих людей явно существует большая ролевая дистанция. Уборщица, моющая полы с томным видом, возможно, хочет показать аудитории, что она слишком хороша для такой работы. Абитуриент, не сдавший экзамен, сохраняет ролевую дистанцию, если говорит: «я плохо поработал».  Абитуриент, сетующий на свои умственные способности, ролевую  дистанцию сокращает.                                                                        Ролевая дистанция формируется постепенно по мере социализации личности. Будущим родителям следует знать, что очень трудно, но необходимо выполнять правило: «Не оценивается личность, оценивается поступок». Нельзя говорить: «ты обманщик», но можно – «ты обманул».  Впрочем, это правило сослужит хорошую службу и в отношениях с родственниками, друзьями, сослуживцами.              В целом для символического интеракционизма характерно убеждение, что человек социально отзывчив. Благодаря своей социальности он вырабатывает свое «Я». В доказательно этого тезиса приводят эксперимент психолога П. Г. Цимбардо, прибегшего к ролевой игре «тюрьма».                                       В разделе «Хрестоматия» вы можете познакомиться с изложением результатов этого эксперимента  и получить ответ на вопрос, почему эксперимент пришлось прервать?

Теория  коммуникативного действия Юргена Хабермаса

     Хабермас  различает инструментальную и коммуникативную  рациональности. Понятие инструментальной рациональности заимствуется у Макса  Вебера. Следует отметить, что при этом типология действия Хабермаса испытала заметную трансформацию. Впоследствии он, пользуясь уже несколько иными критериями различения, выделил следующие четыре типа: стратегическое, норморегулирующее, экспрессивное (драматургическое) и коммуникативное действие.  
       Следующим важным шагом развития концепции Хабермаса явилось исследование типов действия в связи с соответствующими им типами рациональности. Аспекты рациональности, которые проанализировал Хабермас, позволили уточнить саму типологию действия. Нет ничего удивительного в том, что это исследование также стало творческим продолжением учения Макса Вебера. Не следует, впрочем, преувеличивать роль веберовских идей в формировании и изменении учения Хабермаса, который лишь отталкивается от текстов Вебера, но делает из них множество оригинальных выводов. Прежде всего Хабермас значительно яснее и последовательнее, чем Вебер, порывает с некоторыми фундаментальными принципами и традициями эпохи "модерна" , философии и культуры Просвещения.                           Противники теории коммуникативного действия Хабермаса неоднократно упрекали его в том, что он конструирует некую идеальную ситуацию направленного на консенсус, "убеждающего", ненасильственного действия и идеального же "мягкого", аргументирующего противодействия. Апеллируя и к жестокой человеческой истории, и к современной эпохе, не склоняющей к благодушию, критики настойчиво повторяют, что хабермасовская теория бесконечно далека от "иррациональной" реальности.                                                                  Вместе с тем он исходит из того, что выделенным и исследуемым им коммуникативному действию и коммуникативной рациональности соответствуют вполне реальные особенности, измерения, аспекты действий и взаимодействий индивидов в действительной истории. При этом если "чисто" стратегическое действие определяется извне, регулируется заведомо данными нормами и санкциями, то суть коммуникативного действия - в необходимости, даже неизбежности для действующих индивидов самим находить и применять рациональные основания, способные убедить других субъектов и склонить их к согласию.                                                                   В более общем смысле Хабермас разрабатывает вопрос о патологическом воздействии "системы" на все структуры и формы человеческого действия, включая структуры жизненного мира. Его критическая теория общества, далеко ушедшая от традиционных вариантов франкфуртской школы, сосредоточена на теме "колонизации жизненного мира".                  Итак, Хабермас ввел ряд фундаментальных для Теории коммуникативного действия понятий. Воплощением инструментального действия Хабермас считает сферу труда. Это действие упорядочивается согласно правилам, которые основываются на эмпирическом знании. При совершении инструментального действия реализуются – в соответствии с критериями эффективности, контроля над действительностью – определенные цели, осуществляются предсказания, касающиеся последствий данного действия. Если инструментальное действие ориентировано на успех, то коммуникативное действие - на взаимопонимание действующих индивидов, их консенсус. Это согласие относительно ситуации и ожидаемых следствий основано скорее на убеждении, чем на принуждении. Оно предполагает координацию тех усилий людей, которые направлены именно на взаимопонимание.                                                                   В современных условиях резко возросло внимание к такому социальному феномену, как коммуникация. Коммуникация становится объектом исследования на различных уровнях и в различных концептах: социологическом, кибернетическом, политологическом, социобиологическом, философском, психологическом, лингвистическом, культурологическом и т.д. Такое положение является вполне закономерным и объяснимым. Происходящая в современном мире глобальная трансформация индустриального общества в информационно-коммуникативное общество сопровождается не только проникновением коммуникации во все сферы жизнедеятельности общества, возникновением и развитием качественно нового типа коммуникативных структур и процессов, но и глубоким переосмыслением коммуникативной природы социальной реальности, современных изменений в социально-коммуникативной сфере, места и роли коммуникаций в развитии общества.                                                                         Говоря о науке о коммуникации, приходится признать, что несмотря на мощное развитие и глобализацию коммуникационных процессов, все увеличивающееся число публикаций по данной проблеме, науки о коммуникации как определенной области знания пока не существует. Это приводит к значительному отставанию теоретического осмысления указанного феномена от реальных масштабов происходящих процессов.  
Между тем, коммуникативное направление в изучении социальной действительности имеет не только глубокие корни, но и существенные теоретические и практические достижения, полученные в рамках действующих в настоящее время концептуальных подходов, исследовательских парадигм и научных сообществ.                                                                   Наряду с научными исследованиями активно ведется подготовка соответствующих специалистов. Если для российской системы образования вузовской специальности по коммуникации, также как и научного направления "коммуникативные исследования" пока не существует, то за рубежом, особенно в университетах Европы и США, уже сложилась определенная традиция в подготовке кадров. Первая кафедра коммуникаций была открыта в США более полувека назад. В настоящее время кафедры коммуникативного направления существуют практически во всех ведущих американских и европейских университетах.  
Сторонники формирования и развития науки о коммуникации, как самостоятельной области знания, широко представлены в отечественных и зарубежных коммуникативных исследованиях. Однако, это лишь одно направление в исследовании коммуникации.  
Второе направление, которое в настоящее время представлено более многочисленным отрядом исследователей, развивается в рамках таких парадигм, как "теория коммуникации"  или "метатеория" . При этом общей методологической базой для данного направления является, во-первых, стремление рассматривать "теорию коммуникации" и "метатеорию" в качестве объединяющих, обобщающих теорий. Во-вторых, основой для формирования такой объединяющей теории должны выступать, по утверждению представителей данного направления, либо обобщения различных наук, где коммуникативное воздействие играет определяющую роль, либо обобщение частных коммуникативных теорий. Так, А.В.Соколов пишет: "Никакой "теории коммуникации" путем суммирования знаний, накопленных в разных научных дисциплинах, вырастить нельзя. "Теория коммуникации" не может состоять из разделов, заимствованных из антропологии, искусствознания, педагогики и т.д. Чтобы познать сущность и структуру универсума социальной коммуникации в целом, требуется не суммирование, а обобщение знаний… Такое обобщение, то есть получение нового знания путем критического анализа, сопоставления, оценки, систематизации частных факторов и концепций, свойственно не теории, а метатеории, или обобщающей теории".                                                                                          Обилие определений и теорий коммуникации, основанных на различных концептуальных подходах и компонентах, отсутствие общетеоретической парадигмы, которая могла бы объединить теоретиков коммуникации, порождает ситуацию, которая, по образному определению Карла Розенгрена, "область коммуникации выглядит так, как будто разделена на несколько изолированных лягушачьих прудов. Между ними не слышно дружеского кваканья, очень мало продуктивного общения, мало случаев успешного перекрестного оплодотворения.  
Все это обуславливает необходимость поиска новой парадигмы и методологии исследования коммуникации как самостоятельной области знания, а именно науки о коммуникации. Что касается названия такой науки, что ее, с учетом уже высказанных в литературе предложений, предпочтительно именовать коммуникологией. В самом общем плане коммуникологию можно определить как науку о месте и роли коммуникации в обществе, о коммуникационных системах, структурах и процессах, закономерностях их развития и функционирования.  
Коммуникология - это формирующаяся наука, находящаяся на начальном этапе своего становления и развития, хотя имеет древние корни и богатые коммуникативные и мультидисциплинарные традиции. Научный потенциал коммуникологии может быть реализован наилучшим образом и наиболее эффективно не в виде мультидисциплинарных коммуникативных теорий, а на основе диалектического единства, взаимопроникновения и дополнения коммуникологии и мультидисциплинарных коммуникативных теорий. Коммуникология как наука о коммуникации и "теория коммуникации" или "метатеория" - это не совпадающие категории. Любая научная теория - это лишь одна из составляющих науки. Теория призвана дать научное объяснение сути явления, а наука наряду с познанием, объяснением явления должна предложить механизм реализации получения знаний в человеческой деятельности. Наука может включать в себя несколько теорий, объясняющих явление с различных позиций.                              Осмысление вопроса о демократической роли средства массовой коммуникации целесообразно начать приняв во внимание недавно переведенную и ставшую чрезвычайно популярной работу Юргена Хабермаса «Мораль и коммуникация». Основные идеи автора, если говорить кратко, сводятся к следующему: на ранний этап развития современного капитализма приходится появление автономной арены общественных дебатов. Экономическая независимость, обеспеченная частной собственностью; критический настрой, распространению которого способствовали письма и романы; дискуссии в кофейных домах и салонах; и, прежде всего, возникновение независимой, рыночно-ориентированной прессы, привело к появлению общественности, включенной в критические политические дискуссии. Это послужило основанием для формирования рационально сложившегося консенсуса, который изменил сферу влияния государства.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Структуралистский конструктивизм

В определении  и изучении сути социальных отношений  Бурдьё предложил использовать одновременно два принципиальных подхода:

1. Структурализм – в социальной системе существуют объективные структуры, не зависящие от сознания и воли людей, но способные стимулировать те или иные их действия и стремления;
2. Конструктивизм – действия людей, обусловленные жизненным опытом, процессом социализации, «формируют социального агента как истинно практического оператора конструирования объектов».

Теория Бурдьё считается интегральной социологической теорией и представляет собой попытку преодоления противоречий между макро- и микро- анализом, агентом и структурой, которое пораждает так называемые «парные понятия»

В основании  теории Бурдьё лежат, в первую очередь, фундаментальные идеи классиков, выражающие два противоположных подхода  к определению объекта социологии: это исследовательская программа  Маркса, исходным пунктом которой  полагается широко понимаемая структура (общественно-экономическая формация), и программа Вебера, который исходит  из концепта социального действия. Постольку, поскольку агент и  структура связаны диалектически, Бурдьё пытается снять противоречие между ними и вводит ряд своих  концептов.

Центральными  в социологической теории Бурдьё являются понятия «габиус» и «социальное  пространство», посредством которых  преодолевается разрыв между макро- и микроанализом социальных реалий.

По Бурдьё, объективная социальная среда производит габиус – «систему прочных приобретенных предрасположенностей»; в дальнейшем они используются индивидами как исходные установки, которые пораждают конкретные социальные практики индивидов.

Социальное пространство – это логически мыслимый конструкт, своего рода среда, в которой осуществляются социальные отношения.

Социальное пространство не совпадает с физическим, однако физическое пространство стремится  войти в соответствие с социальным. Социальное пространство можно описать  как совокупность полей, специфических  однородных «под-пространств» (например, поле литературы, экономическое поле и т. п.), влесть над которыми дает обладание дефицитными благами  – капиталом.

Именно распределение  различных видов капитала (экономический, культурный, социальный, символический) в социальном пространстве и структурирует его.