Эпоха возрождения

Юноше, вступающему на стезю власти, необходимо достичь мудрости, а для этого  надо общаться с теми, кого считают  мудрыми; надо, не взирая на загруженность  важными делами, находить время для  чтения книг древних авторов. Необразованность и невежество - самые презренные пороки, недостойные человека.

Надо  стремиться быть щедрым и гуманным и избегать пороков, вызванных отсутствием  того и другого. Защищай каждого  от насилия, дабы все видели, что  нет долее ревностного поборника  законов и справедливости, чем  ты, и что сам ты не требуешь от них ничего, кроме справедливости и чести. Основанием, на котором будет  возвышаться величие государя, будет  его жизнь, полное согласие с самим  собой, верность и постоянство во всех словах и поступках.

В истории  культуры эпохи Возрождения, однако, большую известность приобрел другой "Государь" - сочинение Никколо  Макиавелли (1469-1527 гг.). Его автор  занимал довольно высокий пост в  правительстве Флоренции - он был  секретарем и в силу этого, а также  присущего ему таланта, он сделал очень важные наблюдения политической жизни. В судьбе Макиавелли были драматические  моменты - он был обвинен в заговоре против Медичи и даже подвергнут пыткам. Затем последовало удаление от дел, и Макиавелли отдался литературному  творчеству; тогда из-под его пера вышли произведения, актуальные до сих пор, и среди них, пожалуй, особо выделяется "Государь".

Если  у Понтано мы видим идеал государя, то у Макиавелли - это антиидеал, развенчанный идеал, но такой, который  выглядит очень реалистично и  прагматично. Государь Макиавелли - это  реальный политик, действующий по принципу "цель оправдывает средства". Ради блага государства все средства хороши; государь должен сочетать в  себе свойства льва и лисицы, символизирующих  собой насилие и хитрость, принуждение  и коварство. Но интерес государства - не самоцель, он выражает интересы народа. Насилие, таким образом, творится государем  от имени народа и во благо его. И хотя, как считает Макиавелли, оно призвано исправлять положение, а не разрушать, оно все же становится над народом как принцип отношения  к нему, равно как и отношения  к личности. У государя всегда развязаны  руки, его действия всегда оправданы.

История дает нам немало примеров того, как  наиболее жестокие и деспотические  правители прибегали к советам  Макиавелли как к классическим наставлениям во все времена, не исключая и наш  ХХ век. В политической терминологии утвердился даже термин "макиавеллизм". Однако сам Макиавелли - сын эпохи  Возрождения и гуманизма. Поэтому  его идеи не могут быть истолкованы  буквально, в них свой смысл. Об этом спорили и продолжают спорить исследователи его творчества, и один из них - Антонио Грамши - высказывал следующее мнение.

В истории  развития той или иной сферы знаний и деятельности неизбежно наступает  такой этап, когда они обретают самостоятельность и заявляют о  себе в полный голос. Политическая наука  и политика - не исключение; они должны рассматриваться в своем конкретном содержании. Макиавелли показал, что  у политики есть свои собственные  принципы и законы, отличные от принципов  морали и религии. В новых исторических условиях - конец феодального средневековья, утверждение буржуазного и рационалистического  способа жизни и мышления, - по-новому был поставлен и вопрос о роли морали и религии в обществе. Политика как бы заострила этот вопрос, отбросив и мораль, и религию, заявив свое право на то, чтобы стать самостоятельной, самодовлеющей наукой. Стержнем политики стала не мораль, а интересы конкретных людей; актуализировался вопрос о свободной  воле человека, способности к его  деятельности, направляемой трезвым  умом. Отсюда и "спрос" на те личности, которые смогут действовать эффективно именно в этих, новых условиях. Государь Макиавелли - именно такая личность.

Однако  эмансипированная от морали политика неизбежно становится негуманной, она  оборачивается против личности, и  это подчеркивали философы более  поздних времен, например И.Кант. К  такому же заключению приходят здравомыслящие политики нашего столетия. Сделать  политику гуманной означает соединить  ее с моралью. Но как это сделать, пока практических рецептов не существует, хотя у человечества нет иного  выхода как заняться их поиском.

Многие  гуманисты уже при жизни поняли, что их благородные идеи не осуществляются, и это порождает их разочарование  и уход в более глубинную область - в осмысление жизни человека как  самодостаточной ценности. Особенно выделяются среди них Джакомо  Манетти (1396-1457 гг.) и Лоренцо Валла (1405-1457 гг.).

В своем  трактате "О достоинстве и превосходстве  человека" Манетти исходит из того, что человек ценен сам  по себе, независимо от гражданского общества и государства. Эта мысль основывается на рассуждениях о совершенстве человеческой природы, так как Бог создал человека совершенным, считает Манетти. Это  можно заключить, видя человеческое тело и целесообразность его творения. В нем каждый орган соответствует  своему назначению самым наилучшим  образом. Например, голова человека, ее особое место объясняются необходимостью высокого расположения органов чувств, чтобы они могли служить человеку для познания и понимания; форма  головы - выпуклая спереди и сзади  и сплющенная с боков и поэтому  наиболее емкая и малоуязвимая, совершенная  с точки зрения математических расчетов, - дает возможность вместить мозг и  защитить его от внешних повреждений; крупные размеры головы и ее окружность позволяют заключить "красиво  и удобно" большой по объему мозг и т.д. Расточая восторги в адрес  человеческого тела, Манетти подчеркивает значимость и духовных сторон жизни  человека. Он воспевает "естественные силы души" - способности разума человека, которые проявились в замечательных  результатах его деятельности: чудесном корабле аргонавтов, Ноевом ковчеге, мореплавании в Мавританию, постройке  Филиппо Брунелески - всемирно известном  Флорентийском соборе, купол которого был возведен без всякого деревянного  или железного каркаса; Манетти  восхищают произведения греческих  и римских поэтов, математиков  и т.д.

Во  всем, что делает человек, утверждает Манетти, он находит наслаждение, и  в этом - смысл его отношения  к природе. "Человек находит  удовольствие в утолении жажды и  голода, он радуется согреваясь, охлаждаясь, отдыхая. Ему доставляет наслаждение  созерцание прекрасных тел, слушание музыки, рассказы о великих деяниях, вкушение яств на пирах, аромат цветов, прикосновение  к новейшим вещам. Он испытывает восторг  от процесса познания". Поскольку  наслаждение, как видно, возможно и  в земной жизни, а не только в загробной, земную жизнь можно прожить полновесно и интересно. Это не значит, что  страдания души тоже необходимы, и  смысл их в том, что они облегчают  предвидение и осмысление человеческих несчастий.

Рассуждая таким образом, Манетти по-новому освещает столь важную для христианского  богословия проблему теодицей (оправдания добра). Он подчеркнул мысль о том, что совершенное творение Бога, то есть человек, не может быть осужден  навечно. Рай поэтому более совершенное, чем земная жизнь, бытие человека: здесь он прежде всего обретает здоровье и красоту тела, лишнего уродства и болезней. "Красота, бессмертие, неуязвимость, тонкость и легкость до такой степени, что тела могут  проникать куда захотят, и не будут  им противостоять ни двери, ни стены, ни укрепления, а при ходьбе в  любую сторону не помешает никакая  тяжесть", - в этих словах выражены, по-видимому, идеализированные представления  Манетти о человеческом теле. Эти  тела, наконец, обретают совершенный  дух, ибо здесь, в раю, они созерцают  Бога и всех святых лицом к лицу.

Лоренцо Валла, автор известного трактата "Об истинном и ложном благе" (в первой редакции "О наслаждении"), продолжает ту же тему. Он противопоставляет свои рассуждения религиозным идеям  о воздержании. "Наслаждение создано  провидением природы", "наслаждение  есть благо, которое ищут повсюду  и которое заключается в удовольствии души и тела". Валла выступает  против учения стоиков, элементы которого есть в христианстве, о том, что  душа своими внутренними побуждениями достигает добродетели и бесстрастия. Но для Валлы "мудрец, довлеющий  себе" не есть идеал; "мы зовем  людей к жизни, они (стоики) - к  смерти". "Поистине - во имя богов  и людей - зачем нужны воздержания, умеренность, сдержанность, если не постольку , поскольку они относятся к  чему-нибудь полезному? В противном  случае это вещь прискорбная, мерзкая  и почти всегда болезненная, человеческим телам неприятная, ушам ненавистная, вещь, вообще достойная быть шумом  и свистом изгнанной всеми  государствами в безлюдные места, и притом на самый край пустыни".

Валла становится на сторону древнегреческого философа Эпикура, согласно учению которого наслаждение - единственное благо для  человека. Наслаждение - это отсутствие страдания. Лучшее средство добиться его - самоустранение от тревог и опасностей, от общественных и государственных  дел; то что Эпикур называл "прожить  незаметно". "Само понятие высокой  нравственности, - считает Валла, - является пустым, нелепым и весьма опасным, и нет ничего приятнее, ничего превосходнее наслаждения".

Говоря  о благах тела человека, Валла называет самым главным из них здоровье, далее - красоту, затем силы и, наконец, все остальное. В его трактате подробно рассматриваются все виды наслаждений, и этим он обращает наше внимание на нашу телесную природу, которая, как правило, в силу тех или  иных причин, оттесняется в нашем  сознании на дальний план и напоминает о себе лишь тогда, когда тело обретает болезнь, или мы испытываем разочарование  в прежних ценностях и стараемся  найти себя. "Чрезвычайно энергичное выдвижение примата красоты, причем чувственной красоты", - это, несомненно, новизна, которую принесла эпоха  Возрождения, - так подытожил один из исследователей ее эстетики А.Ф.Лосев. Но это и обращение человека к  самому себе, к своим природным  началам; это освобождение его духа, и вместе с тем его самообретение.

Обе книги (Манетти и Валлы) были занесены Ватиканом в индекс запрещенных  книг - это само по себе красноречиво говорит об их значимости.