Теорія правовідносин

3. О волевом  характере правоотношении

С вопросом о содержании и форме правоотношений тесно  связан вопрос, в каком смысле правоотношения являются волевыми отношениями. Общепризнано, что правоотношение является волевым, во-первых, потому, что его возникновение немыслимо без нормы права, в которой воплощена воля господствующего класса, имеющая общеобязательное значение, и во-вторых, потому, что для осуществления правоотношения необходимы волевые акты по крайней мере одного из его участников. Известно, однако, что в ряде случаев правоотношение может пройти все стадии своего развития помимо волевых актов его участников. На этом основании многие авторы сделали вывод, что правоотношение не является волевым с точки зрения субъективной воли его участников. Такого мнения придерживаются, в частности, М. М. Агарков, О. С. Иоффе и С. Ф. Кечекьян.¹⁸

Существеннно иной взгляд по этому вопросу отстаивают М. П. Карева, Б. Л. Назаров и Ц. А. Ямпольская, которые считают характерным  для правоотношения взаимодействие социальной воли, возведенной в закон, с индивидуальной. волей субъектов  правоотношений.¹⁹ Так, Ц. А. Ямпольская от-

¹⁸ См. Теория государства и права. Макет. 1948, стр. 480; О. С. Иоффе. Спорные вопросы учения о правоотношении, стр. 37; Его же. Советское гражданское право, стр. 68—69; С. Ф. Кечекьян. Правоотношения в социалистическом обществе,, стр. 40, 42, 53.

¹⁹ См. «Советское государство и право», 1956, № 3, стр. 129 (доклад М. П. Каревой); Б. Л. Назаров. Роль советских правоотношений в развитии социалистического общества. Автореферат канд. дисс. М., 1956, стр. 2, 4, 5; Ц. А. Я м п о л ь с к а я. О правовой норме и правовом отноше-

26

 

мечает, что воля в правоотношении выступает и как государственная  воля (через нормы права), и как  индивидуальная: Юридическая воля участников правоотношений. М. П. Карева подчеркивает, что «... конкретные правоотношения выполняют роль своеобразного социального  трансформатора, благодаря которому государственная воля, выраженная в  нормах права, трансформируется, перерабатывается в соответствующие волевые акты субъектов конкретных правоотношений».²¹ К тому же выводу приходит Б. Л. Назаров, который считает, что «... волевое содержание правоотношений не исчерпывается проявляющейся в них волей господствующего класса. В правоотношениях практически выступает не только государственная воля, но также индивидуальная воля субъектов данных правоотношений. Здесь государственная воля вступает в конкретную непосредственную связь с волей отдельных граждан».²²

Своеобразную позицию  в этом вопросе занимает Л. С. Явич, который, по-видимому, склоняется к  тому, что правоотношение является волевым с точки зрения индивидуальной воли его участников. «Если юридические  нормы имеют своим непосредственным содержание государственную волю, то в правовых отношениях воля не составляет их содержания. Своим непосредственным содержанием они имеют волевое  поведение субъектов, предусмотренное  как должное или возможное  государственной волей, выраженной в праве».²³

Как же должен быть решен  вопрос о волевом характере правоотношений? Нам представляется, что для правоотношения типично взаимодействие социальной воли, выраженной в правовых нормах, с индивидуальной волей субъектов  правоотношений. Именно в этом и  состоит активное воздействие норм права и правоотношений на общественные отношения. При этом было бы неверно  относить взаимодействие социальной и  индивидуальной воль лишь к моменту  осуществления правоотношения. Такое  взаимодействие наступает, как правило, значительно раньше и во многих случаях (например, при заключении договора) предшествует возникновению правоотношения.

нии. «Советское государство и право», 1951, № 9, стр.42, 44, 45; Ее же. Субъекты советского административного права, стр. 6.

²⁰ См. Ц. А. Ямпольская. Субъекты советского административного права, стр. 6. .

²¹ «Советское государство и право», 1956, № 3, стр. 129 (доклад М. П. Каревой).

²² Б. Л. Н а з а р о в, ук. автореферат, стр. 4.

²³ Л. С. Яви ч. Советское право — регулятор общественных отношений в СССР, стр.. 77.

27

 

Авторы, которые считают  правоотношение волевым лишь с точки  зрения государственной воли, по существу не различают содержание норм права  и правоотношений. Так, О. С. Иоффе  указывает, что идеологическим содержанием  правоотношения является воля господствующего  класса, выраженная в нормах права.²⁴ Совершенно очевидно, что эта воля образует содержание и самой нормы права. Возникает вопрос: в чем же состоит различие между содержанием нормы права и правоотношения? Сам О. С. Иоффе в другом месте правильно отмечает, что нормы права не входят в состав правоотношения.²⁵ Справедливости ради следует отметить, что в одной из своих работ О. С. Иоффе подчеркивает, что государственная воля, выраженная в правовых нормах и образующая идеологическое содержание правоотношения, индивидуализируется в правоотношении.²⁶ Непонятно, однако, как может произойти такая индивидуализация, если не признавать правоотношение волевым и с точки зрения субъективной воли его участников.

Иногда говорят, что тезис  о взаимодействии в правоотношениях  социальной и индивидуальной воль опровергается  существованием так называемых прекращенных правоотношений, которые могут пройти все стадии своего развития помимо волевых актов их участников.²⁷ Между тем наличие таких правоотношений не опровергает, а лишь подкрепляет выдвинутый тезис. Указанные правоотношения потому и оказываются прекращенными, что взаимодействия социальной воли, возведенной в закон, с индивидуальной волей не произошло. К тому же правоотношения, возникшие помимо волевых актов их участников и впоследствии не осуществленные, не типичны для правового регулирования общественных отношений. Наличие таких правоотношений означает, что активного воздействия норм права на общественные отношения ни на одной стадии развития правоотношения не произошло.

Но если авторы, признающие правоотношение волевым лишь с точки  зрения государственной воли, впадают  в крайность, то еще большую ошибку допускает Л. С. Явич, который, хотя и  с известными оговорками, проводит мысль, будто правоотношение является волевым лишь с точки зрения индивидуальной воли.

Для правоотношения характерно именно взаимодействие социальной воли, возведенной в закон, с индивидуальной

²⁴ См О С. И о ф ф е Советское гражданское право, стр 68

²⁵ Там же, стр. 71

²⁶ См. О. С. Иоффе. Спорные вопросы учения о правоотношении, стр 37.

²⁷ См., например, О С. И о ф ф е. Правоотношение по советскому гражданскому праву, стр. 67.

"28

 

волей. Решающее значение в  этом взаимодействии принадлежит государственной  воле, направляющей развитие индивидуальной воли.

4. Регулируют ли  нормы права правоотношения?

Решение вопроса — регулируют ли нормы права правоотношения —  имеет для теории права важное методологическое значение. Исследуя взаимосвязь нормы права и  правоотношений, советские юристы обычно исходят из того, что норма права  регулирует фактические общественные отношения, но не правоотношения; последние  же рассматриваются как результат  регулирования нормой права фактических  отношений.

Аргументация против признания  правоотношений предметом правового  регулирования значительно ослаблена  двумя обстоятельствами. Во-первых, правоотношения рассматриваются лишь как результат регулирования  нормой права общественных отношений, что нельзя признать правильным. При  таком подходе к понятию правоотношения нельзя ответить на вопрос, для чего вообще возникает правоотношение, какую  служебную функцию по регулированию  лежащих в его основе общественных отношений оно выполняет. Во-вторых, игнорируется наличие таких общественных отношений, которые не могут существовать иначе как в форме правоотношений. Можно ли и в этих случаях считать, что нормы права регулируют фактические  общественные отношения, и рассматривать  правоотношения лишь как результат  правового регулирования? Из всех авторов, писавших по этому вопросу, только М. С. Строгович сделал попытку —  применительно к процессуальному  праву — объяснить, что регулирует норма права в тех случаях, когда ее предмет составляют общественные отношения, которые могут выступать  только в форме правоотношений. К  сожалению, эта попытка оказалась  неудачной. Опровергая тезис о регулировании  правом правоотношений, М. С. Строгович  пишет: «Во-первых, правовые отношения  не есть само право, а есть результат  правового регулирования соответствующих  общественных отношений. А, во-вторых, некоторые общественные отношения  идеологического характера могут  выступать не иначе, как в форме  правовых отношений».²⁸ Нетрудно заметить, что эти разъяснения не только не снимают вопроса, регулируют ли нормы права правоотношения, а еще более усложняют его.

²⁸ М. С. Строгович Уголовно-процессуальное право в системе советского права. «Советское государство и право», 1957, № 4, стр 103

29

 

Не вдаваясь в дальнейшую оценку аргументации против признания  правоотношений предметом правового  регулирования, можно констатировать, что подавляющее большинства  советских юристов настойчиво проводит тезис, согласно которому нормы права  регулируют только фактические общественные отношения, но не правоотношения.

Противоположное мнение по данному вопросу высказала М. П. Карева: «...чтобы регулировать поведение  людей в области тех фактических  общественных отношений, которые нуждаются  в воздействии права, правоотношения, как специфическая форма воздействия  на эти фактические отношения,. сами ¹должны быть урегулированными, что и осуществляется нормами права».²⁹ В случае же принятия тезиса, будто правоотношения не регулируются нормами права, указывает М. П. Карева, «... возникает странная концепция, рассматривающая правоотношения как ничем не регулируемые отношения».³⁰ В аргументации М. П. Каревой есть рациональное зерно; оно состоит в том, что автор признает правоотношения регулятором фактических общественных отношений Однако из этого правильного положения автор делает неверный вывод, будто нормы права регулируют правоотношения.

Следует признать, что нормы права регулируют фактические общественные отношения, но регулируют их через посредство правоотношений, последние выступают в качестве посредствующего звена между нормой права и теми общественными отношениями, на которые норма права воздействует, как на свой объект. Обоснование этого тезиса связано с особыми трудностями для тех случаев, когда общественные отношения» регулируемые нормами права, могут выступать только в форме правоотношений Мы полагаем, однако, что и в этих случаях необходимо различать правоотношения и те общественные отношения, явления, процессы, которые лежат в их основе и на закрепление которых они направлены. Ни одно правоотношение не возникает на пустом месте, оно всегда вырастает из. определяющих его общественных отношений, в первую очередь — материальных условий жизни общества. «Правоотношение потому и является общественным отношением,— отмечает Б. С. Никифоров,— что оно представляет собой юридиче-

²⁹ М П Карев а, С Ф.Кечекьян О социалистических правоотношениях, стр 9

³⁰ «Советское государство и право», 1956, № 3, стр 129 (доклад М П. Каревой) О С Иоффе в свое время также писал, что правовое отношение регулируется нормами права (См О С Иоффе Правоотношение по советскому гражданскому праву, стр. 19 ) В дальнейшем, однако, ол признал, что допустил словесную неточность (См О. С Иоффе Спорные вопросы учения о правоотношении, стр 26, прим 1 е)

 

ское отражение, или выражение, иных общественных отношений между  людьми, в первую очередь или в  конечном счете экономических отношений  между ними».³¹ Так, процессуальное правоотношение направлено на закрепление материально-правового отношения, а это последнее, в свою очередь, выступает в качестве формы, опосредствующей лежащее в его основе фактическое общественное отношение. Всякое правоотношение в конечном счете направлено на урегулирование и закрепление фактического общественного отношения; речь может идти лишь о различной степени удаленности правоотношения от опосредствуемого им фактического общественного отношения.

Таким образом, разделяя тезис  о регулировании нормами права  лишь фактических общественных отношение, мы расходимся с его сторонниками при определении роли и места  правоотношения в правовом регулировании. Правоотношения—это посредствующее звено  между нормой права и теми общественными  отношениями, которые составляют предмет  правового регулирования 

 

^³¹ Б С Никифоров Об объекте преступления по советскому уголовному праву «Советское государство и право», 1956, № 6, стр 63

 

ГЛАВА III. 
СОДЕРЖАНИЕ И ОБЪЕКТ ПРАВООТНОШЕНИЯ

1. Содержание правоотношения

Определяя содержание правоотношения, необходимо исходить из того, что всякое правоотношение состоит из прав и  обязанностей его участников, что  в правоотношении правам одних лиц  соответствуют обязанности других. В то же время следует помнить, что этот тезис служит лишь элементарной общей предпосылкой для раскрытия  содержания правоотношения. Этим тезисом  ни в коем случае нельзя ограничиться. Вряд ли можно сомневаться в том, что если мы не сумеем определить содержание субъективных прав и обязанностей, из которых состоит правоотношение, то и само правоотношение останется  бессодержательным. Расходясь между  собой при определении субъективных прав и обязанностей, почти все  советские юристы настойчиво подчеркивают, что содержание правоотношения может  быть раскрыто лишь через определение  прав и обязанностей его участников.

Правда, иногда в юридической  литературе такой путь исследования встречает возражения. Так, Л. С. Явич возражает против признания субъективных прав и обязанностей содержанием  правоотношения. «Постановка вопроса  о правомочиях и юридических  обязанностях, как содержании правоотношений, неосновательно формализует юридические  отношения».¹ Это утверждение нельзя признать правильным. В

¹ Л. С. Я в и ч. Советское право — регулятор общественных отношений в СССР, стр. 79.

32

 

известной мере ошибка Л. С. Явича противоположна той, которую  допускают авторы, не идущие при  определении содержания правоотношения дальше субъективных прав и обязанностей.