Лексические заимствования в СМИ

§3. Причины возникновения заимствований

Можно назвать несколько причин иноязычных заимствований:

1. в общественной жизни появляются новые реалии, новые предметы, новые понятия (маркетинг, паблисити, брэнд);
2. новые слова обозначают явления, которые и ранее присутствовали в жизни общества, но не имели соответствующего обозначения. Обычно их существование замалчивалось. Это слова типа мафия, рэкет;
3. новое слово обозначает то, что прежде называлось при помощи словосочетания (рейтинг - положение фирмы, политического деятеля, передачи в списке себе подобных; имидж - образ «себя», который создает тележурналист, политический деятель, фотомодель и др.);
4. новые слова подчеркивают изменение социальной роли предмета (офис - контора, служебное помещение, сбербанк - прежде сберкасса);
5. заимствование новых слов обусловлено влиянием иностранной культуры, диктуется модой на иностранные слова.

      Новая лексика появляется в языке, чтобы  обозначить какое-то новое понятие, явление. Примерами заимствований  ХХ века могут служить слова юниор, перфоманс, пиар, маркетинг, менеджмент и т.п.

      Большинство новых слов появилось с развитием  науки, техники, культуры, экономики, производственных отношений. Многие из этих слов прочно входят в жизнь, утрачивают свою новизну и переходят в активный словарный запас. Например, в 50-70-е годы появляется много терминов, связанных с развитием космонавтики: космонавт, космодром, космовидение, телеметрия, космический корабль и др. Народная речь быстро освоила их, поскольку слова эти используются постоянно.

      Новые слова появляются по-разному: одни создаются  по образцу слов, уже имеющихся  в языке, - автолавка, кинопанорама и др.; другие заимствуются полностью. В третьих, происходят семантические преобразования, так что новое слово является результатом переносного употребления старого, что увеличивает его многозначность, обогащая язык. Заимствованные слова могут выполнять не только номинативную, но и экспрессивную функцию. Некоторые слова от обозначения предметов, понятий, явлений перешли к их оценке. См., например, переосмысление слов аутсайдер, бум, нокаут в публицистическом стиле.

      По  истории заимствования слова можно разделить на два типа. Первый тип - заимствования относительно старые, связанные с изменением политической и экономической системы России. Второй тип - заимствования новые, пришедшие непосредственно в последние годы.

      Стали актуальными слова, заимствованные еще задолго до Октябрьской революции и потерявшие своё значение с установлением советской власти. Таково, например, слово губернатор (лат. gubernator - рулевой, правитель). В последние годы оно получило новую жизнь, пополнило список официальных клише: губернатор Ставропольского Края.

      В СМИ часто употребляется заимствованное слово олигарх (от гр. oligarchia - власть немногих). Сегодня так называют крупных отечественных капиталистов, имеющих большое личное влияние на политический процесс.

      Четкое  разделить общественно-политическую заимствованную лексику на общественную и политическую нельзя, т.к. политика проникает во все области социальной действительности. Тем не менее, можно предложить условную классификацию. Так, общественной лексикой можно считать слова, описывающие социальные явления, не входящие непосредственно в политический дискурс: полиция, феминизм, а политической лексикой – наименования политических идеологий, движений, партий (либерализм, фашизм, коммунизм, евразийство, национал-патриоты, демократы), наименования должностей чиновников (президент, губернатор, министр, депутат), слова, обозначающие реалии технологий политических выборов (электорат, баллотировать) и т.п.

     По словам С. Кара-Мурзы, из науки в обыденный язык перешли в огромном количестве слова-штампы, прозрачные, не связанные с реальной жизнью. Они настолько отвлечены от реальности, что их можно вставить практически в любой контекст. Важный их признак - кажущаяся «научность». Слова «коммуникация» вместо старого «общение» или «эмбарго» вместо «блокада» - вроде бы подкрепляют мысль (даже самую банальную) авторитетом науки. Подчас кажется, что именно эти слова выражают глубинную суть нашего мышления. В «приличном обществе» человек обязан их использовать. Попробовал бы современный журналист выразить мысль обычным живым языком, без многочисленных штампов, без красивых иноязычных терминов – далеко бы ушла его статья?

      Когда русский человек слышит слова  «биржевой делец» или «наемный убийца», они вызывают в его сознании определённую картинку. Но если ему сказать «брокер» или «киллер», он воспримет лишь скудный, лишенный чувства и не пробуждающий ассоциаций смысл. Да и этот смысл он воспримет отвлечённо. В данном случае, слово – набор букв, а не образ.

      В сентябре 1992 г. в России появилось слово «ваучер». История этого слова поучительна, – как пример использования иноязычных заимствований с тем, чтобы отвлечь внимание от сути происходящего. Введя «ваучер» в язык реформы, Гайдар не объяснил ни смысл, ни происхождение слова. А ведь речь шла о документе, с помощью которого распылялось национальное состояние. В нашей речи оно отсутствовало, фактически было взято с потолка. Нашлось оно в словаре американского биржевого жаргона – жаргонное словечко, для которого нет места в нормальной литературе. А в России оно использовалось, как ключевое понятие для языка правительства, парламента и прессы. Естественно, так как у этого слова не было корней в языке, смысл его оставался весьма приблизительным, что позволило великолепно манипулировать сознанием толпы.

      Также мы должны учитывать, к какому читателю обращена та или  иная литературная речь, каков его  умственный уровень, какова степень  его развития, образования, начитанности. От этого зависит вопрос о допустимости чужеязычных терминов в том или  ином тексте.

      Вспомним  начало прошлого века. В памфлете “Шаг вперед, два шага назад” Ленин уже  на первых страницах пользуется такими словами, как дискредитировать, суверенный, анонс, превалировать, квалифицировать, эвфемистический, и т.д. 

      Так как статья была предназначена главным образом для читателя с высоким образовательным цензом, Ленин обильно вводил в ее текст без всякого перевода на русский язык даже такие слова, как quasi, a priori, credo, versumpft, pruderie, Zwischenruf, ipso facto 

      Если  же аудиторией Ленина была миллионная деревенская Русь, словарный состав ленинского языка становился совершенно иным, хотя самый язык оставался тем же – по сути своей. Из него изгонялись все малопонятные слова, он становился прост и понятен всем. Отсюда шли требования Владимира Ильича к “пропагандистам и агитаторам”:

      говорить  “без книжных слов, просто, по-человечески”,

      говорить  с крестьянами “не по-книжному, а на понятном мужику языке” 

      “Для  масс надо писать без таких новых  терминов, кои требуют особого  объяснения” и.т.д.

§4. Освоение иноязычных слов в русском языке

      Теперь  обратимся к исследованиям  К. И. Чуковского. По его словам, русский  язык осваивает не только полные части  речи, но и суффиксы, и окончания.  В настоящее время окончания  ация, изм и ист ощущаются нами как русские: очень уж легко и свободно стали они сочетаться с чисто русскими коренными словами - с такими, как, например, служба, связь, значок и д. р., отчего появились прежде немыслимые формы слов: связист, службист, значкист.

      Русские люди мало-помалу привыкли считать суффикс ист не чужим, а своим, таким же, как тель или чик в словах извозчик, служитель и пр.

      Даже  древнее русское слово баян и  то получило в народе суффикс ист: баянист.

      Обрусел суффикс изм. Вспомним: мещанизм, царизм.   Академик В.В. Виноградов указывает, что в современном языке этот суффикс “широко употребляется в сочетании с русскими основами, иногда даже яркой разговорной окраски: хвостизм, наплевизм”.

      Или вспомним, например, иностранный суффикс  тори(я) в таких словах, как оратория, лаборатория, консерватория, обсерватория и т.д. и т.д. Этот суффикс, крепко припаянный к иностранным корням, настолько обрусел в последнее время, что стал легко сочетаться с исконно русскими, славянскими корнями.

      В этом и сказывается подлинная  мощь языка. Истинно сильный живой язык творчески преображает заимствованные речения, самовластно подчиняя своей собственной воле, своим собственным эстетическим вкусам и требованиям, благодаря чему слова приобретают новую экспрессивную форму, какой не имели в родном языке.

      В пятидесятые годы прошлого века в язык пришло слово стиляга. Как создалось в нашем языке это слово? Взяли древнегреческое, давно обруселое стиль и прибавили к нему один из самых выразительных русских суффиксов: яг(а). Этот суффикс далеко не всегда передает в русской речи экспрессию морального осуждения, презрения. Кроме сутяги, бродяги, есть миляга, работяга и бедняга. Но здесь этот суффикс становится в ряд с неодобрительными ыга, юга, уга и пр., что сближает стилягу с такими словами, как прощелыга, подлюга, ворюга, хапуга, выжига.

      Или слово интеллигенция. Казалось бы, латинское  его происхождение бесспорно. Между  тем оно изобретено русскими (в 70-х  годах) для обозначения чисто  русской социальной прослойки, совершенно неведомой Западу, ибо интеллигентом в те давние годы назывался не всякий работник умственного труда, а только такой, быт и убеждения которого были окрашены идеей служения народу.

        Иностранные авторы, когда пишут  о нем, вынуждены переводить  его с русского: “intelligentsia”. “Интеллиджентсия”, - говорят англичане, взявшие это слово у нас. Мы, подлинные создатели этого слова, распоряжаемся им как своим, при помощи русских окончаний и суффиксов: интеллигентский, интеллигентность, интеллигентщина, интеллигентничать, полуинтеллигент.

      Или слово шеф – иностранное до последней фонемы. Оно даже не слишком-то ладит с нашей русской фонетикой. Но можно ли говорить, что мы пассивно ввели его в свой лексикон, если нами созданы такие чисто русские формы, как шефство, шефствовать, шефский, подшефный и пр.?

      Итак, никто из нас не может сказать, что он за иноязычные слова или  против. В иных случаях за, в иных случаях против. Нельзя не учитывать  контекста. Все зависит от того, где, когда, при каких обстоятельствах  и с каким собеседником ведется  наш литературный разговор.

      Конечно, существуют невежды, употребляющие  иностранные слова невпопад, без  всякой нужды. Их язык порождает перлы  вроде:

      - с апогеем рассказывал. 

      - Он говорил с экспромта. 

      Он  тут разводил метафизику, что план нереален. 

      - Роспись на пролонгированных подписантах.

      Поэтому вопрос о лексических нормах употребления иноязычных слов связывается с вопросом о стилистических нормах их использования, то есть с вопросом о том, в каком  именно стиле литературного языка  целесообразно и нужно применить  тот или иной “варваризм”.

      Проанализировав факты и ознакомившись с литературой, посвященной вопросу иноязычных заимствований, можно сделать вполне определенный вывод. Из всего многообразия заимствованных слов, по-настоящему вошедшими  в язык можно назвать только те, которые освоены народной лексикой. 

II. Анализ употребления лексических заимствований в СМИ 
 

      Анализируя  современную прессу, нетрудно заметить, что проблема иноязычных заимствований  в СМИ актуальна, как никогда. Газетные статьи зачастую пишутся «птичьим» языком – красивым, но абсолютно непонятным. Наша цель - выяснить, насколько допустимо использовать заимствованные слова в текстах СМИ.

      Среди заимствованных слов есть слова, являющиеся достаточно старыми заимствованиями, но актуализированные в последнее десятилетие ХХ века и приобретшие новые значения или оттенки значений.

      Слово олигарх  (Комсомольская Правда, 22.01.03, среда) - представитель крупного капитала, имеющий серьезное влияние на власть, политику и экономику страны. Ранее это слово не употреблялось за пределами работ по истории древнего мира, где обозначало каждого из соправителей древней Спарты в отдельности. Предположим, что употребляемое в последние годы в прессе слово олигарх (например: "КП РФ выступала от имени не столько представителей коммунистической идеологии, сколько электората, протестовавшего против засилья олигархов..."; "Российская газета", 23.06.2002), строго говоря, не является результатом развития дополнительного значения у слова олигарх, означающего спартанского правителя, а образовано от слова олигархия в словосочетании финансовая олигархия - политическое и экономическое господство кучки эксплуататоров-финансистов. Словосочетание это присутствовало почти в любом советском учебнике по новой истории, основам государства и права, политической экономии, однако в выделении специального слова для обозначения отдельного представителя финансовой олигархии не было нужды. Мы допускаем, что это слово могло встречаться в каких-нибудь специальных работах, но оно не было фактом общественного сознания. В последнее десятилетие ХХ века существование таких отдельных представителей отечественной финансовой олигархии стало значимым и заметным фактом для России и получило немедленное отражение в языке, прежде всего - в языке прессы. Слово это на данный момент хорошо освоено русским языком. На данный момент зафиксированы новообразования: