Возмещение убытков

    Второй  элемент убытков «неполученные  доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено». Например, если поставщик  в нарушение договора не поставил сырье или оборудование, что привело  к простою у завода-покупателя, то выплата заработной платы работникам, вызванная вынужденным простоем, составляет для покупателя положительный  ущерб, а та прибыль, которую покупатель вследствие недопоставки и вызванного ею простоя не получил, - упущенную  выгоду.

    Статьей 15 ГК РФ предусмотрено, что если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы (в приведенном примере  поставщик продал недопоставленное им сырье и оборудование по более высокой цене сторонней организации), то возмещаемая потерпевшему контрагенту (наряду с другими убытками) упущенная выгода не может быть менее доходов, полученных тем, кто нарушил чужое право.

    Необходимость обращаться к ст. 15 ГК РФ возникает  при самых различных нарушениях гражданских прав. Чаще всего речь идет об убытках, вызванных неисполнением  или ненадлежащим исполнением должником  обязательств, вытекающих из заключенного договора, либо причинением так называемого внедоговорного вреда (например, вреда жизни или здоровью потерпевшего во время уличной аварии).

    В указанных ситуациях применяются в развитие статьи 15 ГК РФ также специальные нормы соответствующего института. Так, примером могут служить п. 3 ст. 393 ГК РФ, определяющий, какие именно цены следует принимать за исходные при подсчете убытков, а также п. 4 той же статьи, требующий учитывать при определении упущенной выгоды те меры, которые предпринял кредитор для получения соответствующей выгоды, и сделанные им для этой цели приготовления; ст. 394 ГК РФ, предусматривающая, как сочетается уплата неустойки (штрафа, пени) с возмещением убытков в тех случаях, когда обе эти санкции (и возмещение убытков, и уплата неустойки) предусмотрены за одно и то же нарушение; ст. 395 ГК РФ, устанавливающая, как соотносится возмещение убытков с уплатой процентов по долгам при нарушении денежного обязательства; ст. 396 ГК РФ, определяющая соотношение возмещения убытков с требованием об исполнении обязательства в натуре и др.

    При наличии на то указаний в законе или соглашении сторон право на возмещение убытков может носить альтернативный характер. Так, п. 3 ст. 73 ГК РФ предоставляет полному товариществу в случаях, когда его участник совершает от собственного имени и в своем интересе или интересе третьего лица сделки, однородные с теми, которые составляют предмет деятельности товарищества, право предъявить такому участнику требование либо о возмещении убытков, либо о передаче товариществу всей приобретенной по сделке выгоды.

    Однако, несмотря на указанную выше конкретизацию  в законе, сам термин «убытки», как  правовая категория, закрепленный в  действующем законодательстве в  основном с помощью оценочных  понятий, создает большие трудности  при доказывании возникших убытков  на практике.

    Исходя  из существующей судебной практики, необходимо заметить, что в большинстве случаев  суды, отказывая в удовлетворении требований о взыскании убытков (особенно упущенной выгоды), ссылаются  именно на их недоказанность. Данное явление  еще раз подчеркивает актуальность рассматриваемого вопроса и позволяет  говорить о «процессуальной» стороне  понятия убытков, т.е. о возможности  рассмотрения убытков с точки  зрения процессуальной теории. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Анализ  судебной практики по делам о возмещении убытков

    Анализируя  судебную практику, можно прийти к  выводу, что наиболее распространенным способом защиты гражданских прав, предусмотренным в ст. 12 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ), является возмещение убытков. Этот факт связан с «универсальностью» данного способа, так как может применяться  к различным видам материально-правовых отношений. 

    Статья 15 ГК РФ содержит легальное определение  убытков, под которыми понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного  права, утрата или повреждение его  имущества (реальный ущерб), а также  неполученные доходы, которые это  лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право  не было нарушено (упущенная выгода). 

    В отличие от ранее действовавшего ГК РСФСР и Основ гражданского законодательства СССР и республик  1991 г., в новом ГК РФ законодатель дает более широкое определение. В ранее действовавшем законодательстве под убытки подпадали фактически понесенные расходы, в настоящее же время убытки – более широкое понятие. Кроме того, ГК РФ предусматривает право лица, чьи права нарушены, требовать полного возмещения причиненных убытков. Таким образом, мы видим, что законодатель пошел иным путем, чем в ГК РСФСР, где наряду с правом истца была предусмотрена обязанность причинителя вреда возместить нанесенные убытки.  

    В силу указанных новелл и как указано  в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», суд, при доказанности нарушения права, может по требованию истца обязать ответчика выплатить ему в порядке компенсации убытков, в части реального ущерба, те расходы, которые истцу еще предстоит понести для восстановления своего права, а также неполученный доход. Конечно, в этом случае необходимо будет обосновать размер убытков, но не вызывает сомнения само право требовать компенсации предстоящих расходов. 

    Также нельзя обойти вниманием размер возмещения. Пункт 1 ст. 15 ГК РФ сформулирован на основе принципа диспозитивности, т. е. по общему правилу возмещение убытков  осуществляется в полном объеме, если иное не предусмотрено законом или  договором. Анализируя норму ГК РФ, можно сделать вывод, что ограниченная ответственность наиболее характерна для договорных обязательств (ст. 547, п. 2 ст. 777, п. 2 ст. 796), а вот для внедоговорных, напротив, присущ полный размер возмещения, так, ст. 1064 ГК РФ императивно закрепляет полное возмещение вреда.  

    Вообще, необходимо отметить, что вопрос об убытках рассматривается в рамках гражданско-правовой ответственности, которой посвящена гл. 25 ГК РФ. Условиями  ее наступления являются:

    1) противоправное поведение нарушителя;

    2) наличие убытков или вреда;

    3) наличие причинной связи между  противоправным поведением и  наступившими вредоносными последствиями;

    4) наличие вины нарушителя. 

    Таким образом, установление судом факта  наличия убытков является одним  из оснований для привлечения  к гражданско-правовой ответственности  – возмещению убытков, которая по своему характеру является компенсацией лицу, чьи права нарушены, что  вытекает из ст. 15 ГК РФ.  

    Однако, чтобы взыскать убытки, необходимо обратиться в суд, который, в свою очередь, должен установить факт наличия потерь, т.е. убытков, на основании которых будет производиться взыскание. Именно здесь и происходят практические проблемы. В связи с тем, что понятие убытков дается через оценочную категорию, которая прослеживается в ст. 15 ГК РФ, а также п. 11 совместного постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ № 6/8: размер неполученного дохода (упущенной выгоды) должен определяться с учетом разумных затрат, которые кредитор должен был понести, если бы обязательство было исполнено. То есть лицу, обратившемуся с исковым заявлением о возмещении убытков, необходимо доказать наличие потерь, иначе данные потери не приобретут правовой статус убытков. Следовательно, при недоказанности наличия убытков суд откажет в удовлетворении данных требований. 

    Кроме этого, нельзя забывать о принципах  судопроизводства. Так, принцип состязательности в гражданском процессе требует, чтобы лицо, требующее взыскания  убытков, более тщательно подходило  к разработке стратегии ведения  дела под угрозой проигрыша судебного  процесса. Необходимо при подготовке к процессу не забывать о распределении  обязанности по доказыванию, предусмотренной  ст. 56 ГПК РФ. 

    Таким образом, для успешного исхода дела по возмещению убытков следует учитывать  не только нормы материального права, но и процессуального. Для этого  необходимо обратиться к такому межотраслевому институту, как доказательственное право. При этом в рассматриваемом  контексте для нас наибольший интерес представляют такие понятия, как предмет доказывания, обязанность  по доказыванию, требования относимости  и достаточности доказательств².  

    Легальное определение термина «предмет доказывания» в законодательстве отсутствует, но его правильное определение является обязательным в процессе доказывания. Так, анализируя теоретическую литературу, можно прийти к выводу, что предмет  доказывания – это материально-правовые факты, которые имеют юридическое  значение. Таким образом, можно выделить следующую совокупность юридических  фактов, которые должны быть установлены  в ходе судебного разбирательства: 

    1. Противоправное поведение причинителя убытков или вреда, т.е. поведение, которое нарушает нормы материального права, при этом можно выделить три основных вида противоправного поведения: деликт (ст. 1064 ГК), неисполнение и ненадлежащее исполнение обязательств (ст. 393–395 ГК), действия (бездействие) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов установлены (1069 и 1071 ГК). Но и при установлении данного факта необходимо учитывать некоторые аспекты. Так, если между истцом и ответчиком были договорные правоотношения, в результате которых возникло требование по возмещению вреда, то необходимо также устанавливать факт наличия этих правоотношений (например, предоставить договор).

    Рассмотрим  пример из практики: 

    Кировским районным судом было отказано в удовлетворении исковых требований Я. к Главному Управлению юстиции по Иркутской  области по возмещению убытков в связи  с не доказанностью  наличия противоправного  поведения со стороны  ответчика. Истец  утверждал, что судебные приставы-исполнители  в течение трех лет не исполняли  решения Братского  городского суда, в  результате чего истцу  был причинен ущерб  в размере 

    12 774 руб. Ответчик  исковые требования  истца не признал,  суду пояснил,  что истец не  указал, какие конкретно  неправомерные действия (бездействие)  судебных приставов-исполнителей  явились причиной  нарушения его  прав. Из материалов  исполнительного  производства следует,  что судебным приставом-исполнителем  принимались меры  по аресту и  реализации имущества  ОАО «Б.». Общая  сумма взыскания  по заработной  плате и индексации  заработной платы  составляла 3 567 361 руб.  по 324 исполнительным  листам. За счет ареста и реализации имущества исполнено 300 исполнительных документов на общую сумму 3 356 721 руб. В пользу Я. взыскано 9060 руб. Несвоевременность исполнения судебного решения по делу Я., как пояснила представитель ответчика, связана с объективными причинами, а именно – время, затраченное для проверки имущества должника-организации первой и второй очереди в соответствии со ст. 59 Федерального Закона РФ «Об исполнительном производстве», арест имущества должника третьей очереди, направление в Федеральное управление по делам о несостоятельности и банкротству уведомления о наложении ареста на имущество третьей очереди, реализация имущества с торгов. Кроме того, в судебном заседании были предоставлены иные доказательства, подтверждающие отсутствие в действиях приставов-исполнителей признаков противоправного поведения. Истец же не предоставил доказательств противоправности поведения судебных приставов, а строил свою доказательственную стратегию на затяжном исполнительном производстве. Суд не принял данное доказательство во внимание и не признал в действиях приставов-исполнителей признаков противоправности. 

    Также можно привести в пример гражданское  дело по иску Г. и К. к администрации  г. Иркутска о взыскании материального  ущерба: 

    В обоснование исковых  требований указано  что, до 1991 г. истцам – Г., К. и другим лицам на праве собственности принадлежал дом № 3, располагавшийся по ул. Миронова в г. Иркутске. Г. принадлежала доля в размере 5/8 от указанного дома, К. – 1/8 от указанного дома. В 1991 г. по решению Иркутского городского исполкома было произведено принудительное отчуждение земельного участка с находящимися на нем строениями и вышеуказанным домом для нужд ПО «В.», без согласия истцов. В 1992 г. был произведен снос всех строений, принадлежавших истцам и находившихся на указанном земельном участке. Согласно действовавшему законодательству обязанность по выплате истцам компенсационных выплат за снос принадлежащих им строений была возложена на ПО «В.», которое было обязано выплатить денежные средства истцам до сноса строений. Однако ПО «В.» возложенной на него обязанности по выплате денежных средств истцам не выполнило. Истцы обратились с соответствующим иском к ПО «В.» в Свердловский районный суд г. Иркутска, который своими решениями взыскал в пользу истцов денежные средства в качестве компенсации за снос принадлежащих истцам строений, с их последующей индексацией. Задолженность ПО «В.» перед истцами по решениям Свердловского районного суда г. Иркутска составляла: перед Г. – 72 502,20 рубля; перед К. – 4 856,30 рубля. Исполнительное производство по взысканию указанных денежных средств с ПО «В.» в пользу истцов, возбужденное Подразделением службы судебных приставов Свердловского района г. Иркутска, не принесло положительных результатов, поскольку погашение задолженности перед истцами производится в соответствии с законом в пятую очередь, после полного погашения задолженностей предыдущих очередей. При таких обстоятельствах истцы полагали, что их права нарушены. Они считали, что Администрация г. Иркутска, в соответствии со ст. 399 ГК РФ, должна нести перед ними субсидиарную ответственность по выплате в пользу истцов компенсации за снос принадлежащих им строений за ПО «В.» в размере непогашенной задолженности ПО «В.» перед истцами с учетом индексации по день выплаты долга. Представитель ответчика требования истцов не признал, т.к. правовых оснований возложения обязанности по выплате компенсаций не было. Администрация не нарушала законодательства, а, следовательно, в ее действиях не было противоправного поведения. Кроме того, истцы сами заявляли, что по ранее действующему законодательству выплаты должно было осуществлять ПО «В.». Никаких доказательств в обоснование противоправного поведения со стороны Администрации истцы предоставить не смогли.