Законная сила судебного решения

В литературе высказывается  мнение в защиту ответчика, юридико-экономическая  сфера жизни которого нарушена предъявленным  к нему иском. Ответчик оказывается  как бы в «подвешенном» состоянии[14]. Неявка истца освобождает ответчика от обязанности отвечать по иску, но и только. Она не вносит определенности в спорное правоотношение, а значит, оно снова может стать предметом судебного рассмотрения. По нашему мнению, это не является весомым аргументом в пользу такого вида заочных решений, как постановляемых в отсутствие истца

Если ответчик непременно желает добиться определенности в обстоятельствах  рассматриваемого дела, настаивает на вынесении решения, то ему нужно  воспользоваться предусмотренными законом процессуальными средствами судебной защиты, а именно предъявить встречный иск с соблюдением  всех требовании, предъявляемых к  обычному исковому заявлению или  же вообще самостоятельно обратиться за разрешением данного спора  в суд и при этом понести  судебные расходы, как это предусмотрено  законом.

Существует другое деление заочных решений на виды в зависимости от того, какая система  явки принята в законодательстве. Различают явку к определенному  сроку, назначенному судом, и явку непосредственно  в судебное заседание. Так, например, по английскому законодательству устанавливается  срок для явки ответчика в суд, последствием пропуска этого срока  является так называемая запись неявки, в некоторых случаях (по искам  до определенной суммы) влекущая за собой  постановление заочного решения  без слушания. В США, если ответчик не соблюдает процессуальные сроки  или не выполняет распоряжения суда в течение подготовительной процедуры, суд постановляет заочное решение  как санкцию». Французский процессуальный кодекс устанавливает срок, к которому стороны должны назначить представителей Пропуск ответчиком этого срока  дает истцу возможность просить  суд о немедленном назначении заседания и о постановлении  заочного решения. Правила УГС также  предусматривали установление срока  явки ответчика для указания суду своего места пребывания. Но заочное  решение могло быть постановлено только в случае неявки ответчика  в судебное заседание, назначенное  для рассмотрения дела по существу. Правильность такой нормы не вызывает сомнений, поскольку всякое решение по делу, будь то состязательное или заочное, выносится не в судебных заседаниях, назначаемых для решения частных вопросов (например, о восстановлении пропущенного срока, о судебном поручении и других, неявка в такие заседания не препятствует разрешению частных вопросов), а должно быть постановлено только в судебном заседании, назначенном для разрешения дела по существу[15].

Из изложенного  следует, что заочное производство — это допускаемый при наличии  основания, остановленного в законе, порядок разрешения судом гражданского спора по существу, основанный на исследовании устных объяснений истца и других предусмотренных законом доказательств, осуществляемый без участия в  нем ответчика, которому принадлежит  право требовать отмены заочного решения в упрощенном порядке.

Возможность рассмотрения дела в указанном порядке только при наличии основания, предусмотренного в законе, следует выделить в качестве самостоятельного признака.

Вопрос о том, каково юридическое, значение неявки ответчика  в судебное, заседание, является одним  из важнейших в теории заочного производства. При изучении разных подходов к решению  этого вопроса обнаруживается тенденция  к постановке значения неявки в зависимость  от ее причин. В связи с этим можно  выделить несколько презумпций о  причинах неявки.

Неявка ответчика  выражает отрицание иска. Если это  верно, то отрицание является способом защиты, сознательно предпринимаемым  ответчиком. Представляется, что нельзя считать эту презумпцию верной. Если неявку признать отрицанием иска, то напрашивается  вывод, что ответчик со своей стороны  сделал все возможное, чтобы защитить свое право, сознательно согласился на разбор дела в ого отсутствие, только на основании материалов, предоставленных истцом. В этом случае нет смысла допускать право обжаловать заочное решение в упрощенном порядке, а значит нет смысла в заочном производстве.

Неявка дает право  предполагать, что ответчик рассчитывает на то, что судья сам, руководствуясь законодательством, выведет из обстоятельств  дела все возможные возражения против иска

Здесь по тем же причинам, что и в первом случае, можно судить, что ответчик сознательно  пошел на рассмотрение дела в его  отсутствие, вверив себя мудрости судьи, а значит осознанно не воспользовался возможностью защищать себя, по своему усмотрению распорядился своим правом. В этом случае тоже нельзя предоставлять ответчику льготу заочного производства

Неявка заставляет предполагать, что появившийся вовсе не знает о предъявленном к нему иске. На этом основании строилось заочное производство в Уставе гражданского судопроизводства 1864г. «Такая неявка требует особой снисходительности, заботливости со стороны суда к неявившемуся, а это нарушает равенство истца и ответчика в процессе, для явившегося истца заочный процесс будет и труднее и продолжительнее».

Рассмотрение дела в отсутствие ответчика, не осведомленного о предъявленном к нему иске, нарушает права ответчика, а значит «забота» о нем со стороны суда вполне оправдана. Суд не должен допускать рассмотрение дела в отсутствие ней извещенного  ответчика. Действующее законодательство придерживается именно этой позиции.

Неявка — признание  иска со стороны ответчика. Такой  взгляд на неявку равносилен обвинению  ответчика без судебного рассмотрения, что само по себе лишает смысла существование  заочного производства.

Ясно, что ни одна из указанных презумпций не может  быть признана в качестве основы, определяющей природу заочного судопроизводства. Более того, следует иметь в  виду, что при всем многообразии причин, по которым ответчик не является к рассмотрению дела, суду причины  неявки остаются неизвестны. Поэтому  основу заочного процесса нужно видеть не в причинах неявки, а в юридическом  значении самой неявки, которая представляет собой неосуществление права  судебной защиты[16].

К.Н. Анненков отмечал, что при подходе к неясно, как к процессуальному факту, не имеющему в своей основе презумпции о причинах, данный факт должен расцениваться одинаково по отношению к обеим сторонам[17].

С этим можно согласиться, т.к. неявка, будь то неявка ответчика  или неявка истца — факт, который  не влияет на состояние самого спорного правоотношения, и с этих позиций  безразлично, какая именно сторона  не явилась. Но это лишь отвлеченное  теоретическое рассуждение, и эта  теория верна до тех пор, пока мы не входим в рассмотрение ее под  призмой различии процессуального положения и роли истца и ответчика, рассмотренных выше. В этом свете становится ясно, что последствия неявки истца и ответчика не могут быть одинаковы.

Поэтому в современном  гражданском судопроизводстве дело в случае неявки ответчика, не извещенного  надлежащим образом, может быть рассмотрено  в порядке заочного судопроизводства.

В случае неявки истца  исковое заявление с согласия других лиц, участвующих в деле, может  быть оставлено без рассмотрения в соответствии со ст. 222 ГПК РФ, а  если другие лица настаивают на рассмотрении, то дело может быть рассмотрено без  участия истца в порядке ст. 167 ГПК РФ.

Таким образом, можно  седлать вывод, что в ГПК РФ достаточно гибко решены проблемы регламентации  рассмотрения дела в случае неявки кого-либо из участников производства по делу.

В следующей главе  будет рассмотрен порядок заочного производства в действующем ГПК РФ.

Под предметом правового  регулирования обычно понимается то, что регулируется правом. Имеются  некоторые теоретические расхождения  по поводу определения содержания предмета правового регулирования. Я.Ф. Фархутдинов  исходит из того, что предметом  правового регулирования являются правовые отношения, существующие в  рамках той или иной отрасли права, а применительно к процессуальному  праву дополнительными элементами выступают процессуальные действия и процессуальная форма[3].

В теории права отмечалось, что предмет регулирования процессуального  права составляют организационно-процессуальные отношения[4]. Полагаем, что исполнительное производство — процессуальная отрасль  права, предмет правового регулирования  которой составляют процессуальные отношения, складывающиеся по поводу принудительно-исполнительной деятельности судебного пристава-исполнителя, облеченные в особую процессуальную форму. Заметим, что существует и прямо противоположная точка зрения о полностью вне процессуальном характере исполнительного производства.

Порядок осуществления принудительного  исполнения судебным приставом-исполнителем в Российской Федерации определяется Федеральным законом «Об исполнительном производстве». Причем в целях повышения  эффективности и установления дополнительных гарантий законности в исполнительном производстве деятельность судебного  пристава-исполнителя облекается в  особую юридическую форму. В юридической  науке было высказано справедливое мнение, что под процессуальной формой следует понимать совокупность однородных процедурных требований, предъявляемых  к действиям участников процесса и направленных на достижение определенного  материально-правового результата, а также что процессуально-правового  регулирования требуют, прежде всего, такие случаи правоприменения, которые состоят из множества действий и отношений.

Эти положения позволяют  использовать термин «процессуальная  форма» для характеристики деятельности не только органов правосудия, но и  для характеристики процессуальной деятельности всех органов государства, их должностных лиц, в том числе  и судебного пристава-исполнителя.

В частности судебный пристав-исполнитель  добивается совершения того действия, которое предусмотрено правовой нормой, но не было совершено обязанным  лицом. Это означает, что он применяет материально-правовые нормы, а также приводит механизм реализации юрисдикционного акта в соответствие с предписаниями норм Закона «Об исполнительном производстве», устанавливающего общую процедуру их реализации и особые меры принудительного исполнения (возбуждает исполнительное производство, предоставляет должнику срок для добровольного исполнения, затем применяет меры принудительного исполнения), т. е. применяет процессуальные нормы. Однако деятельность судебного пристава-исполнителя по применению процессуально-правовых норм является, в отличие от суда, принудительно-исполнительной, а не праворазрешительной.

Процессуальная форма  характерна для всех процессуальных отраслей права. Однако наиболее исследован этот вопрос в науке гражданского процессуального права.

Среди характерных черт гражданской  процессуальной формы обычно выделяют то, что порядок рассмотрения и  разрешения судебных дел заранее  определен нормами процессуального  права, заинтересованные в исходе дела лица пользуются правом участия в  судебном заседании при разбирательстве  дела и отстаивания своих прав и интересов, судебное решение по делу должно быть основано на фактах, установленных  в судебном заседании при помощи доказательств, и соответствовать  закону.

Проводятся исследования и в области арбитражной процессуальной формы, под которой понимается нормативно устанавливаемый порядок осуществления  правосудия, выработанный на основе обобщения  огромного опыта правоприменения.

При анализе процессуальной формы исполнительного производства следует использовать те достижения, которые имеются в данной сфере. По мнению проф. К.И. Комиссарова, гражданской  процессуальной форме свойственны  следующие признаки: нормативность, непререкаемость, системность и  универсальность. Исполнительная процессуальная форма также отвечает перечисленным  признакам[5].

Нормативность исполнительной процессуальной формы выражается в  том, что существующий Федеральный  закон «Об исполнительном производстве»  определяет условия и порядок  принудительного исполнения юрисдикционных актов (ст. 1 Закона «Об исполнительном производстве»).

Законодательным актом, имеющим  высшую юридическую силу и определяющим общие положения, является Конституция  Российской Федерации, принятая 12 декабря 1993 г. В частности по Конституции, признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина —  обязанность государства (ст. 2 Конституции  РФ). Это означает, что устанавливается  обязанность государства признавать, соблюдать и защищать права и  свободы человека, в том числе  и в исполнительном производстве. Права и свободы человека и  гражданина неприкосновенны и нерушимы. Вместе с тем государство не только воздерживается от вмешательства в сферу прав и свобод — обязанность соблюдать их предусматривает активную деятельность государства по созданию условий для их реализации. В Конституции РФ имеются положения, согласно которым в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. Это правило развивается и в законодательстве об исполнительном производстве. Так, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законодательством РФ об исполнительном производстве, то применяются правила международного договора (п. 4 ст. 3 Закона «Об исполнительном производстве»).