Крайняя необходимость как  институт уголовного права. 
 
 
 
 
 

     Оглавление 

Введение 

     Актуальность  темы исследования. Институт крайней необходимости всегда занимал важное место в деятельности правоохранительных органов. С изменением общественно-политической обстановки роль и значение этого института значительно возросли. Известно, что экономические и политические кризисы всегда сопровождаются экономической нестабильностью, повышенным риском техногенных аварий и катастроф, вооруженными конфликтами на социальной, этнической, национальной и религиозной почве.

     Состояние преступности в России в настоящее  время фактически представляет собой  угрозу национальной безопасности. За год в стране регистрируется столько  преступлений, сколько, например, в 1970-е  годы за целое пятилетие. Преступность приобретает все более агрессивные черты и сохраняет вооруженный и организованный характер. Появились новые формы социальных угроз, основанные на идеях экстремизма, террористического насилия и самопожертвования для достижения преступного результата. В этих условиях официально необъявленной «войны» с подобными социально-негативными явлениями деятельность органов внутренних дел по защите интересов российского общества и государства от преступных посягательств становится особенно значимой.

     Целями  дипломного исследования являются выработка комплексного, теоретически обоснованного подхода в понимании юридической сущности крайней необходимости как категории уголовного права и обстоятельства, исключающего преступность деяния по российскому уголовному праву.

     Достижение указанных целей реализовывалось посредством решения следующих задач:

     1.Определение социально-правовой сущности института крайней необходимости.

     2. Изучить уголовно-правовую характеристику крайней необходимости как обстоятельства, исключающего преступность деяния.

     3. Выявить проблемы связанные с институтом крайней необходимости.

     В юридической литературе всегда уделялось  серьезное внимание обстоятельствам, исключающим общественную опасность  и противоправность деяния, прежде всего необходимой обороне и  задержанию лица, совершившему преступление. В значительно меньшей степени рассматривались проблемы крайней необходимости, которые всегда были и остаются одними из самых сложных в теории уголовного права. На протяжении длительного периода их исследованию уделяли внимание многие отечественные криминалисты. Среди них: Ю.В. Баулин, СВ. Бородин, Н.И. Ветров, В.А. Владимиров, М.С. Гринберг, П.С. Дагель, Ю.А. Демидов, С.А. Домахин, Н.Д. Дурманов, Н.Г. Кадников, И.И. Карпец, В.Н. Козак, В.Н. Кудрявцев, Ю.И. Ляпунов, Г.М. Миньковский, А.В. Наумов, В.В. Орехов, Н.Н. Паше-Озерский, А.А, Пионтков-ский, Э.П. Побегайло, В.П. Ревин, И.И. Слуцкий, В.И. Ткаченко, А.Н. Трайнин, М.Н. Якубович и многие другие. Работы этих и других ученых имеют важное теоретическое и практическое значение, однако в науке не сложилось единого мнения относительно содержания и социальной сущности рассматриваемого обстоятельства. Труды указанных авторов в большинстве своем были написаны до принятия УК РФ 1996 г., поэтому ряд вопросов не могли быть исследованы в свете применения современного уголовного законодательства. Особенно это касается таких аспектов, как определение пределов крайней необходимости и их превышение, установление непосредственно угрожающей опасности правоохраняемым интересам, разграничение с другими обстоятельствами, исключающими преступность деяния. Что же касается вопросов применения уголовно-правовой нормы о крайней необходимости при проведении оперативно-розыскных мероприятий, то они практически не рассматривались в теории уголовного права. По существу, проблема лишь обозначалась, причем в рамках таких предполагаемых обстоятельств, исключающих преступность деяния, как исполнение профессиональных функций или осуществление своего права. Даже в специальных работах, появившихся после принятия нового Уголовного кодекса РФ и посвященных институту крайней необходимости применительно к деятельности правоохранительных органов (В.Н. Винокуров (1999 г.), В.Ф. Антонов (2000 г.), М.В. Балалаева (2001 г.), этому вопросу уделено мало внимания.

     В последнее время отдельные аспекты правомерного причинения вреда третьим лицам при осуществлении оперативно-розыскной деятельности рассматривались в работах К.К. Горяинова, Ю.Ф. Кваши, В.В. Николюка, В.И. Михайлова, B.C. Овчинского, А.В. Опалева, И.А. Синилова, К.В. Суркова, А.Я. Шумилова и др. Однако вопросы соотносимости крайней необходимости и превышения ее пределов при проведении оперативно-розыскных мероприятий в них фактически не освещались.

     Практика  показывает, что наиболее сложные  оперативно-розыскные мероприятия, такие, как оперативное внедрение, контролируемая поставка или оперативный эксперимент, проводятся, как правило, в условиях непосредственно угрожающей опасности, исходящей от организованных, террористических или профессиональных преступных объединений. Следовательно, можно сделать вывод о том, что в основе их правомерности, прежде всего, лежит норма уголовного закона о крайней необходимости, а установления законодательства об оперативно-розыскной деятельности представляют собой лишь один из аспектов нормативного регулирования такой ситуации. Между тем судебно-следственная практика в абсолютном большинстве случаев этого не признает. Уголовный закон фактически не исполняется, ст. 39 УК РФ, как и соответствующие статьи Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», бездействует, что в отдельных случаях приводит к противоречивым юридическим решениям. В этой связи теоретическая и практическая важность соотношения уголовного законодательства о крайней необходимости с ее правовой разновидностью в оперативно-розыскном законодательстве становится очевидной, что и предопределяет необходимость научного исследования проблемы.

     Объектом  выпускной квалификационной работы являются общественные отношения и интересы, возникающие при причинении уголовно-значимого вреда лицом, находящимся в состоянии крайней необходимости.

     Методология и методы исследования. Методологической основой исследования является материалистическая диалектика как общенаучный метод познания. В процессе работы над диссертацией были использованы следующие частно-научные методы: историко-правовой, формально-логический, метод сравнительного правоведения, метод системного анализа.

     Теоретическую основу исследования составили работы отечественных ученых посвященные  проблемам теоретического обоснования крайней необходимости, а так же вопросам практики применения данного института в деятельности правоохранительных органов.

     Выводы  и предложения, содержащиеся в выпускной квалификационной работе, основаны на репрезентативных данных, полученных в ходе обобщения 130 уголовных дел, как прекращенных органами предварительного следствия, так и рассмотренных судами Владимирской, Липецкой и Рязанской областей в 2000 - 2005 г.г. (ст.ст. 162, 163, 209, 222, 228 УК РФ и др.). В этих делах использовались результаты таких рассекреченных оперативно-розыскных мероприятий, как проверочная закупка, прослушивание телефонных переговоров, оперативное внедрение и оперативный эксперимент, а действия оперативных сотрудников при их проведении по причинению вреда третьим лицам были признаны правомерными.

     Дальнейшее  совершенствование законодательства о применении оперативно-розыскных  мероприятий - это частный, хотя, безусловно, и важный вопрос, вытекающий из общей  проблемы развития института крайней  необходимости. Социальные реалии и правоприменительная практика требуют нормативного регулирования общественных отношений в этом направлении. По мнению авторов, законодатель должен идти по пути создания самостоятельной уголовно-правовой нормы, исключающей преступность деяния и определяющей пределы причинения правомерного вреда при проведении оперативно-розыскных мероприятий. Разумеется, требуется и совершенствование Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», основанное на принципах системности права и его соотносимости с уголовно-правовыми установлениями.

     В настоящей работе предпринята попытка  аргументировать эти идеи на теоретическом  уровне и предложить законодательное  решение проблемы.

     Глава I. Социально-правовая сущность института крайней необходимости.

       1.1. Межотраслевой характер института крайней необходимости.

     В уголовном законодательстве Российской Федерации крайняя необходимость  определяется как обстоятельство, исключающее  преступность деяния. Статья 39 УК РФ гласит:

     1. Не является преступлением причинение  вреда охраняемым законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемых законом интересов общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

     2. Превышением пределов крайней  необходимости признается причинение  вреда, явно не соответствующего  характеру и степени угрожавшей  опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда».

     В настоящее время в гл. 3 Общей части Уголовного кодекса России 1996 года предусмотрено еще пять обстоятельств, исключающих преступность деяния:

     1) необходимая оборона (ст. 37 УК РФ); 2) причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ); 3)физическое или психическое принуждение (ст. 40 УК РФ); 4)обоснованный риск (ст. 41 УК РФ); 5)исполнение приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ).

     В теории уголовного права высказывались  различные точки зрения по поводу правовой природы анализируемых  обстоятельств.

     Они определялись как исключающие уголовную  ответственность¹, либо как исключающие одновременно общественную опасность и противоправность деяния², либо как исключающие, в основном, общественную опасность³, или даже как поощрительные нормы уголовного права⁴.

     Однако  при всех известных и незначительных расхождениях сложилось практически  общее мнение о том, что эти  обстоятельства, исключающие общественную опасность, противоправность, виновность и наказуемость деяния, представляют собой единый уголовно-правовой институт.

     В то же время в науке уголовного права после введения в действие УК РФ 1996 г. все чаще стало высказываться  мнение о том, что статус уголовно-правового  института могут иметь и отдельные  обстоятельства, исключающие преступность деяния. Прежде всего, это касается необходимой обороны и задержания преступника.

     Обособленность  норм Уголовного кодекса РФ о крайней  необходимости заключается в  том, что помимо основной статьи существуют и другие, регулирующие иные стороны  общественных отношений в этой сфере. Прежде всего, это ч. 2 ст. 40 УК РФ, посвященная таким обстоятельствам, исключающим преступность деяния, как психическое принуждение и один из вариантов физического принуждения, тот, при котором лицо, причинившее вред охраняемым уголовным законом интересам, сохраняет возможность руководить своими действиями. В этом случае, как при психическом, так и при физическом принуждении, вопрос об уголовной ответственности решается с учетом положений ст. 39 УК РФ. Иными словами, эти формы принуждения, по существу, являются частными ситуациями крайней необходимости, а ч. 2 ст. 40 УК РФ - фактическое продолжение данного института.

     Законодательное положение о крайней необходимости  частично связано и с общими началами назначения наказания. В соответствии с ч. 3 ст. 60 УК РФ при назначении наказания учитываются обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность, а согласно п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ смягчающим обстоятельством признается совершение преступления при нарушении условий правомерности крайней необходимости. Таким образом, для того, чтобы учитывать это обстоятельство, необходимо в каждом конкретном случае устанавливать пределы, условия правоверного поведения, а затем выявлять на основании ч. 2 ст. 39 УК РФ факт их превышения. Ситуация крайней необходимости опосредованно может учитываться и в качестве обстоятельства, отягчающего ответственность. В соответствии с п. «л» ч. 1 ст. 63 УК РФ подобным обстоятельством является совершение преступления в условиях чрезвычайного положения, стихийного или иного общественного бедствия, а также при массовых беспорядках.

     Использование беспомощности людей, их растерянности, страха, паники для достижения преступного  результата (допустим, для своего обогащения) представляет повышенную общественную опасность. Если при этом виновный оправдывает свое поведение состоянием крайней необходимости, то перед нами умышленные действия, подпадающие под ч. 2 ст. 39 УК РФ, - превышение пределов крайней необходимости. Разумеется, разграничение указанного превышения и отягчающего ответственность обстоятельства либо их сочетание - вопрос оценки конкретных фактов преступного поведения лица.

     В соответствии со ст. 270 УК РФ уголовной  ответственности подлежит капитан  судна, если он не оказывает помощи людям, терпящим бедствие на море или  на ином водном пути, и если эта помощь могла быть оказана без серьезной опасности для своего судна, его экипажа и пассажиров. Таким образом, ответственность капитана за неоказание помощи исключается, когда такая помощь была сопряжена с серьезной и реальной опасностью для своего судна (опасность взрыва, пожара, затопления и т.п.). Перед нами типичная ситуация столкновения двух правоохраняемых интересов, где сохранение одного блага может быть достигнуто лишь путем ущемления другого, т.е. обстановка крайней необходимости.

     По  нашему мнению, и в примечании к ст. 151 УК РФ «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий», по существу, описаны ситуации крайней необходимости. В соответствии с данным примечанием действия ст. 151 УК РФ не распространяются на случаи вовлечения несовершеннолетнего в одну из форм антиобщественного поведения - в занятие бродяжничеством, которое, заметим, нередко сопровождается и попрошайничеством. Такое исключение преступности деяния возможно в случаях, когда оно совершено родителем вследствие стечения тяжелых жизненных обстоятельств, вызванных утратой источника существования или отсутствием места жительства. Иными словами, занятие бродяжничеством в этих случаях единственная мера по сохранению жизнедеятельности. Перед нами практически все условия правомерности крайней необходимости: непосредственная опасность для жизни в силу голода или нужды и вынужденность подобных действий для устранения упомянутой угрозы.