Уголовно-правовая и криминологическая характеристика преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности

При этом первую разновидность образовывали составы ненасильственного (половое сношение с лицом не достигшем половой зрелости, развращение малолетних или несовершеннолетних, совершенное путем развратных действий) и насильственное удовлетворение половой страсти (изнасилование, основные признаки которого понимались как "половое сношение с применением физического или психического насилия или путем использования беспомощного состояния потерпевшего лица", а квалифицированные - "если изнасилование имело своим последствием самоубийство потерпевшего лица")[[4]].

Что касается второй разновидности посягательства, то в их числе выделялось: принуждение к занятию проституцией, совершенное путем физического или психического воздействия сводничество, содержание притонов разврата, а так же вербовка женщин для занятия проституцией.

УК РСФСР – 1926 года, базируясь на тех же принципах построения системы рассматриваемых преступлений, изменил формулировку определения состава изнасилования, которое стало пониматься как "половое сношение с применением физического насилия, угроз, запугивания или с использованием путем обмана, беспомощного состояния потерпевшего лица", расширил перечень отягощающих обстоятельств за счет признания таковыми изнасилование лица, не достигшего половой зрелости, или изнаси­лования несколькими лицами; предусмотрена ответственность за понуждения женщины к вступлению в половую связь или удовлетворению половой страсти в иной форме лицом, в отношении коего женщина является материально или по службе зависимой"[[5]].

УК РСФСР - 1960 года, отказавшись от наказуемости вербовки женщин для занятия проституцией, впервые отнес сводничество с корыстной целью и содержания притонов разврата к деяниям, предусмотренной главой "Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения" в результате чего в качестве разновидности посягательств против личности ограничился выделением группы преступлений лишь из пяти составов: изнасилования, понуждения женщины к вступлению в половую связь, полового сношения с лицом, не достигшим половой зрелости, развратных действий и мужеложства (с 1993 года уголовная ответственность за так называемое добровольное мужеложство была исключена). В рамках такого законодательного решения вопроса о системе сексу­альных преступлений их в юридической литературе чаще всего подразделяли на три разновидности:

- посягательство на половую свободу взрослых;

- посягательство на половую неприкосновенность несовершеннолетних и лиц, не достигших половой зрелости;

- иные половые преступления[[6]]             

Несомненно, по сравнению с ранее действующими уголовными законами УК РФ 1996 года является более удачным. И не только в смысле четкости, последовательности и полноты описания основных и квалифицированных признаков каждого состава преступления сексуального характера, но и с точки зрения использованных законодательных принципов конструирования всей системы такого рода деяния.

Следуя логике УК 1996 г., в качестве отправного, системообразующего признака в данном случае нужно рассматривать: насильственный и ненасильственный характер посягательства.

Именно это послужило для законодателя исходным пунктом конструирования основного различия между группами посягательств на половую неприкосновенность и половую свободу личности, в связи с чем, на первое место были помещены три состава насильственных действий (изнасилование, насильственные действия сексуального характера и понуждение к действиям сексуального характера), а на второе- два ненасильственных (половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста, и развратные действия).

1.2 Понятие и основные черты преступлений против половой неприкосновенности и личной половой свободы личности, сопряжённые с насилием или угрозой его применения

Видовым объектом преступлений, уголовная ответственность за совершение которых предусмотрена статьями, содержащимися в гл. 18 УК РФ, выступают половая свобода и половая неприкосновенность некой абстрактной личности. С этим солидарны многие ученые правоведы, занимающиеся изучением проблем квалификации половых преступлений.

Однако ни действующее ныне законодательство, ни судебная практика не предлагают нам разъяснений относительно того, что следует понимать под половой свободой и половой неприкосновенностью, и, следовательно, отказываются от легального толкования этих весьма важных социально-правовых категорий. Поэтому вполне естественно, что данную назревшую проблему в первую очередь пытаются разрешить представители различных научных концепций.

В современной диалектической философии свободу определяют либо как «... возможность проявления своей воли на основе осознания законов развития природы и общества»[7], т. е. «свобода есть познанная необходимость..."[8], либо как деятельность, не обусловленную внешними по отношению к субъекту деятельности причинами[9].

С последним определением фактически солидарны и современные российские филологи, по мнению которых, свобода — это «...отсутствие каких-нибудь ограничений, стеснений в чем-нибудь»[10]. В свою очередь, они считают, что «воля — (есть) способность осуществлять свои желания, поставленные перед собой целив[11].

Следовательно, на общем уровне гносео­логических понятий половую свободу лично­сти можно попытаться дефинировать или как возможность добиваться поставленных перед собой целей в области секса, но на основе осознания законов развития природы и обще­ства, или как отсутствие каких-либо внешних ограничений, стеснений при осуществлении своей сексуальной деятельности.

При этом следует отметить, что с после­дней семантологической дефиницией поло­вой свободы наше общество категорически не согласно и, в свою очередь, считает ее проявлением сексуальной распущенности. В отношении первого определения, видимо, необходимо признать, что оно в целом ни­чем не противоречит многим определениям, даваемым этому социальному явлению и со стороны современных ученых-криминали­стов. Хотя при этом и между ними нет бе­зусловного единства.

Так, например, Т.В. Кондрашова прямо указывает, что, «называя объектом половых преступлений против взрослых «половую свободу», ученые расходятся в толковании самого этого термина, В самом деле, что такое половая свобода: это свобода от насилия, но несвобода в выборе средств полового удовлетворения? Отвечая на настоящий вопрос, многие исследователи (Л.А. Андреева, Л.И. Игнатов. А.Н. Красиков) справедливо считают, что нельзя сво­дить половую свободу только к допущению или недопущению в отношении себя удов­летворения чужого полового чувства. Иначе лицо будет выступать лишь объектом, но не субъектом половых отношений»[12].

Далее она пытается дать собственное оп­ределение, предлагая считать, что «половая свобода — это не только свобода от принуж­дения, но и свобода на самоопределение в половом общении. Половая свобода есть сво­бода в пределах сложившегося в обществе уклада половых отношений вступать в поло­вое общение с другими лицами, иным обра­зом удовлетворять свое половое влечение и не допускать какого-либо принуждения или понуждения в этой сфере либо иного игнорирования волеизъявления лица в этом вопросе... ...Половая неприкосновенность...под нею и данном случае подразумевается моральный и правовой запрет вступать в половые отношения с лицом, не обладающим половой свободой, ввиду неспособности таких лиц понимать значение и последствия совершаемых в отношении их сексуальных действий или руководить своими поступками в половой сфере»[13].

В принципе этой дефиниции ни чем не противоречат, по нашему мнению, и иные весьма немногочисленные доктринальные попытки определения настоящих терминов. Так, например, по мнению Н.Г. Иванова, «...половая свобода и половая неприкосновенность — естественные человеческие права, заключающиеся в возможности самостоятельного решения относительно выбора полового партнера и форм удовлетворения половой страсти»[14].

Л.Л. Кругликов указывает, что «половая свобода касается права человека, достигше­го определенного возраста (зрелости), само­му решать, с кем и в какой форме удовлетво­рять свои сексуальные потребности.

Половая неприкосновенность касается в первую очередь несовершеннолетних — недопустимость тлетворного влияния взрослых (посредством развратных действий, действий сексуального характера и т. д.) на несформировавшиеся мировоззрение и психику этих лиц»[15].

Не противоречат им в целом так же А.Б. Мельниченко, М.А. Кочубей и С.Н. Радачинский[16]. Эти авторы пытаются доказать, что «половая свобода — это право человека самому решать, как и с кем ему удовлетворять свои сексуальные потребности и желания.

Половой неприкосновенностью обладают все лица малолетнего возраста. Под половой неприкосновенностью следует понимать «полный запрет полового сношения или иных действий сексуального характера в отношении названных потерпевших»[17].

Фактически солидарны с перечисленны­ми исследователями С. Смирнов и А. Толма­чев, которые считают, что «половая непри­косновенность личности (есть) право чело­века на защищенность полового посягательства со стороны иных лиц.

Половая свобода личности — право человека на выбор возможности вступать или не вступать в половую связь»[18].

Соглашаясь в принципе со всем изложенным, необходимо всего лишь, по нашему мнению, существенно его дополнить. При этом вначале следует указать, что сами по себе даже предметно закрепленные в зако­не «права личности и быть объектом преступ­ления не в состоянии, поскольку для обеспе­чения их реального наличия необходимо вна­чале закрепить в том же нормативно-право­вом акте за конкретно указанными субъек­тами определенные обязанности. В качестве последних могут выступать, мы полагаем, только физические, но никак не юридичес­кие лица. Различного рода объединения или группировки людей субъектами возникаю­щих таким образом правоотношений быть не могут, так как не имеют материализованного признака своего наличия. Эти отношения, в свою очередь, уже следует признавать общественными, поскольку они действуют в рамках конкретного социума, обеспечивая тем самым его дальнейшее вполне успешное функционирование и развитие. Однако если общественные отношения закреплены в нормах права, то они приобретают статус правоотношений.

Следовательно, правоотношения — это, в первую очередь, общественные отношения, которые характеризуются:

наличием субъектов этих отношений, в качестве которых выступают только физи­ческие лица;

некими абстрактными связями между ними;

предметом, по поводу которого возни­кают эти связи, в качестве последнего все­гда выступают какие-либо материальные или нематериальные блага или ценности;

закреплением всего перечисленного с целью дальнейшей регламентации в конк­ретном нормативно-правовом акте[19].

Из этого следует, что в качестве объекта преступления будут выступать только общественные отношения из числа охраняемых и регулируемых нормами уголовного права, обеспечивающие своим наличием права и сво­боды физических лиц посредством закрепле­ния нормативно-правового запрета иным ли­цам посягать на эти социальные ценности.

В этом явно обобщающем определении объекта преступления нас, кстати, поддер­живают многие современные ученые-право­веды. Так, ряд авторов прямо указывают, что «под объектом преступления по установив­шемуся представлению понимаются обще­ственные отношения, но не все, а только та их часть, которая взята под охрану действу­ющим уголовным законом»[20].

Следовательно, в качестве видового объекта преступлений, ответственность за которые предусмотрена нормами гл. 18 УК РФ, выступает некая совокупность обще­ственных отношений из числа охраняемых и регулируемых действующим уголовным законодательством и обеспечивающих сво­им наличием право любого человека на соб­ственную половую свободу и половую не­прикосновенность.

Однако с предложенной нами правовой дефиницией этого видового объекта не со­гласны большинство исследователей составов этих преступлений, в том числе и призна­ющих в качестве исходных положений сво­их научных определений наличие обще­ственных отношений, которые, по их мне­нию, либо обеспечивают половую неприкос­новенность и половую свободу личности[21], либо ее охраняют[22], что в принципе, по на­шему мнению, одно и то же. Среди них осо­бо стоит отметить Н.И. Ветрова, Л.Д. Гаухма-на, Т.А. Гончара, А.В. Корнееву, В.П. Ревина, О.А. Чувакова. Как на основной недостаток точек зрения названных авторов, мы счита­ем, следует указать, что сами по себе обще­ственные отношения ни охранять, ни обеспе­чивать половую свободу либо половую непри­косновенность личности не в состоянии, так не обладают обязательной силой своего воз­действия на субъектов этих отношений в от­личие от правоотношений. Видимо, поэтому определения этих исследователей необходи­мо дополнить указанием на способы социаль­ного регулирования, в качестве которых в нашем случае, безусловно, выступают нормы действующего уголовного законодательства.

Ряд авторов в определении видового объекта половых преступлений выдвинули, по нашему мнению, несколько алогичную точку зрения. Так, А.Е. Якубов считает, что «видовым объектом этих преступлений явля­ется личность и уклад половых отношений, основанный на нормах половой морали»[23]. В этом он не оригинален, так как еще в сере­дине 70-х гг. прошлого века В.А. Блиндер, А.Н. Игнатов и Ю.К. Сущенко, а затем и в начале века нынешнего Р.Р. Галиакбаров, Л.А. Прохоров и М.Л. Прохорова предлага­ли считать, что «видовым объектом половых преступлений является сложившийся в со­временном обществе уклад отношений меж­ду полами»[24].