Презумпция невиновности в уголовном процессе

По данному же делу это требование закона в полной мере не выполнено: судебное следствие проведено  поверхностно; обстоятельства дела, при  которых был убит потерпевший, судом исследованы недостаточно всесторонне и объективно».

Особо стоит вопрос об оправдательном приговоре. Согласно п.2 ст. 376 Уголовно – процессуального кодекса оправдательный приговор постанавливается в трех случаях:

1) если не установлено событие преступления,

2) если в деянии  подсудимого нет состава преступления

3) если не доказано  участие подсудимого в совершении  преступления.

Относительно оправдательного  приговора во всех трех случаях действует  общее принципиальное положение: «не допускается включение в оправдательный приговор формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданного» (ст. 375 УПК РК).

Рассмотрим все три  основания постановления оправдательного  приговора. Относительно первого основания  оправдания — не установлено событие преступления — с соблюдением презумпции невиновности все ясно: не было самого события преступления, поэтому вопрос о невиновности подсудимого решается категорически и безоговорочно.

С оправданием ввиду  отсутствия в деянии подсудимого  состава преступления дело обстоит сложнее. Суд признает, что само деяние, вменяемое в вину подсудимому, им совершено,  но в этом деянии пет состава преступления, т. е. нет тех признаков, свойств, которые присущи преступлению, поэтому суд оправдывает подсудимого. В этом случае в оправдательном приговоре будут изложены установленные судом действия, которые совершил подсудимый и которые  могут быть и противоправными, антиобщественными, неэтичными, но не являющимися преступлением, уголовно наказуемым деянием. В этом случае оправдательный приговор может повлечь некоторые последствия, неблагоприятные для подсудимого, может содержать порочащие репутацию подсудимого сведения. Нарушения презумпции невиновности здесь нет, так как в совершении преступления подсудимый признан невиновным, а все же для подсудимого такой оправдательный приговор может быть в известной мере тяжел, неблагоприятен. Кроме того, постановление оправдательного приговора по основанию отсутствия состава преступления может устанавливать факт причинения подсудимым потерпевшему ущерба, убытка, что повлечет удовлетворение гражданского иска другим судом в порядке гражданского судопроизводства. В известных пределах подобные последствия оправдания ввиду отсутствия состава преступления неизбежны, но здесь требуется особая осторожность со стороны судей при мотивировке и формулировании оправдательного приговора по этому основанию,  чтобы оправдательный приговор выглядел и воспринимался только как оправдательный приговор, а не как смягченный обвинительный приговор. К сожалению, эта сторона вопроса в уголовно-процессуальной науке изучена и разработана очень слабо.

Что касается третьего основания  вынесения оправдательных приговоров — оправдания ввиду недоказанности участия обвиняемого (подсудимого) в совершении преступления, то этот вопрос, к сожалению, не нашел единодушного решения среди ученых и практиков.

Постановление судом  оправдательного приговора, «если  не доказано участие подсудимого в совершении преступления» (пп.3 п.2 ст.376 УПК РК), иногда истолковывается некоторыми авторами так, что в этом случае оправдание не означает невиновности подсудимого (может быть, он совершил преступление, только не удалось это доказать, не смогли собрать достаточных доказательств виновности). Бели так понимать третье основание вынесения оправдательного приговора, то получится что-то вроде «оставления в подозрении» (absolution ab instantia), известного в истории суда и уголовного судопроизводства эксплуататорских государств. Конечно, так понимать советский закон нельзя, это неверно, это искажение его сущности.

Рассмотрим некоторые  высказывания о недоказанности участия  обвиняемого в совершении преступления как основании оправдательного приговора. При этом необходимо иметь в виду следующее. Основания к оправданию подсудимого судом те же, что и основания прекращения уголовного дела по реабилитирующим основаниям, они означают утверждение о невиновности обвиняемого. Очень категорическое и неверное, с пашей точки зрения, мнение высказал А. П. Гуляев: «При прекращении дела следователь констатирует либо  виновность лица, когда дело прекращается по нереабилитирующим основаниям, либо невиновность его или недоказанность участия в совершении преступления, когда дело прекращается по реабилитирующему основанию».

В этой цитате обращает на себя внимание формулировка — невиновность или недоказанность. По мнению, автора, «невиновность обвиняемого»   и   «недоказанность участия обвиняемого в совершении преступления» — разные понятия; недоказанность участия обвиняемого в совершении преступления не является признанием обвиняемого невиновным. Если принять это для прекращения дела ввиду недоказанности участия в совершении преступления, придется принять это же и для постановления судом оправдательного приговора по этому же основанию. Значит, когда суд вынес оправдательный приговор ввиду недоказанности участия подсудимого в совершении преступления, то суд, хотя формально и оправдывает подсудимого, но невиновным его не признает. Это совершенно неверное понимание, закона.

К сожалению, в уголовно-процессуальной литературе оправдание или прекращение дела по мотивам недоказанности участия обвиняемого в совершении преступления понимаются иногда таким образом, что обвиняемый формально признается невиновным, но суд не исключает возможности его виновности, не утверждает категорически, что подсудимый преступления не совершал.

Я. О. Мотовиловкер решительно настаивает на различии между «положительно доказанной невиновностью» и «недоказанной виновностью». В первом случае суд в оправдательном приговоре устанавливает истину, во втором — истина не установлена. Обусловливается это тем, что, «руководствуясь принципом гуманизма, законодатель провозгласил юридический принцип, согласно которому недоказанная виновность равносильна доказанной невиновности». «Но,—продолжает автор,—превратить недоказанную виновность в фактически доказанную невиновность не во власти законодателя, так как нельзя не считаться с объективной реальностью при разрешении конкретного уголовного дела».

Естественно возникает  вопрос: а где в законодательстве об уголовном судопроизводстве вообще разграничиваются понятия доказанной невиновности и  недоказанной виновности? Нигде этого разграничения нет. Нет этого разграничения и в судебной практике. И как можно и но каким именно признакам   отчетливо разграничить доказанную невиновность и недоказанную виновность? Если же такое разграничение все же производить, то получится лишь разделение оправдательных приговоров на две группы: оправдание «первого сорта» и оправдание «второго сорта», оправдание решительное, категорическое и оправдание условное, уклончивое, не свидетельствующее в действительности о невиновности оправданного обвиняемого.

Ни в коем случае этого  делать нельзя. Оправдательный приговор всегда означает только одно: признание  подсудимого невиновным, признание  решительное и безоговорочное.

В том же смысле, как  Я. О. Мотовиловкер, трактует оправдание и прекращение дела по мотивам недоказанности участия обвиняемого в совершении преступления и И.А. Либус. Он пишет: «...не так уж редко встречается ситуация, когда следователь или суд, хотя и собрали некоторые доказательства виновности обвиняемого, однако их недостаточно для достоверного вывода о виновности, и поэтому вопрос «виновен или не виновен» в гносеологическом плане остается открытым. Однако в силу презумпции невиновности следователь и суд юридически признают обвиняемого невиновным, при этом в оправдательном приговоре не должны приводиться данные, порочащие оправданного, ставящие под сомнение его невиновность».[30,с. 79]

Дальше автор разъясняет различие между «гносеологическим» и «юридическим» планами: «...при недоказанности обвинения истина может оказаться неустановленной. подсудимый, оправданный за недостатком улик, в действительности мог совершить преступление». Как видим, убедительность,  авторитет оправдательного приговора, постановленного ввиду недоказанности совершения подсудимым преступления, автором изображаются как не очень высокие. Автор это подтверждает. Говоря о том, что в силу закона постановление следователя о прекращении дела и оправдательный приговор суда должны быть мотивированы, он указывает: «Но как только следователь в постановлении о прекращении дела, а суд — в оправдательном приговоре начинают анализировать  доказательства виновности и объяснять, почему их недостаточно, они волей-неволей бросают тень на реабилитированного. Предъявляя копию оправдательного приговора (постановления о прекращении дела) в подтверждение полной реабилитации, лицо достигает прямо противоположного результата, поскольку из описательно-мотивировочной части приговора (постановления) видно, что доказательства, изобличающие лицо в совершении преступления, имеются, по их оказалось недостаточно».

Выход из такого положения  автор видит в том, чтобы «не  сообщать данный мотив оправдания широкому кругу лиц, включая представителей администрации, от которой зависит реализация субъективных прав реабилитированного при поступлении на работу, зачислении в учебное заведение, выезде за границу и т. д.». При оглашении приговора  описательная часть  оправдательного приговора, постановленного по основанию  недоказанности,  оглашаться не должна и в копии на руки ее выдавать не следует. Одним словом, оправдание судом и прекращением дела следователем по основанию недоказанности может причинить вред тому, кого они касаются, произвести самое неблагоприятное впечатление, изобразить обвиняемого как человека, вероятно совершившего преступление, но которому удалось уйти от ответственности. Поэтому такие оправдательные приговоры и постановления о прекращении дела надо запрятать подальше. Думаю, что с такой трактовкой и таким применением уголовно-процессуального закона об оправдании или прекращении уголовного дела по мотивам недоказанности участия обвиняемого в совершении преступления согласиться нельзя. Нет сомнений в том, что намерения автора — самые гуманные, но нельзя согласиться с тем, как он трактует действующий закон.

Решительно нельзя допустить, чтобы суд в оправдательном приговоре  оставил открытым вопрос о виновности, прямо выразил в изложении приговора то, что виновность оправданного не исключается, возможно, он все же совершил преступление, но достаточных доказательств добыть не удалось, поэтому описательную часть такого оправдательного приговора нельзя оглашать в судебном заседании, нельзя выдавать ее копии. Конечно, такая концепция не И. А. Либусом создана, она встречается в ряде работ, но в его монографии она выражена наиболее отчетливо. При этом автор вовсе не одобряет этого положения, он всемерно защищает права оправданного подсудимого и обвиняемого, дело которого прекращено на предварительном следствии, но он не видит пути к устранению такого отрицательного, но, по его мнению, неизбежного явления.

Думается, что ошибка в этом вопросе состоит в неправильности трактовки данного основания к оправданию или прекращению дела. «Недоказанность участия обвиняемого в совершении преступления» понимается таким образом: в распоряжении следствия и суда имеются некоторые доказательства виновности обвиняемого (подсудимого), доказательства не опровергнутые, но их недостаточно для признания обвиняемого виновным. А так как они все же есть, то нельзя отрицать и возможности того, что обвиняемый в действительности совершил преступление, что оп виновен. На помощь приходит презумпция невиновности, которая недоказанную виновность идентифицирует с доказанной невиновностью. Не случайно юридическое приравнивание недоказанной виновности к доказанной невиновности автор определяет как «юридическую фикцию», к которой «законодателю приходится прибегать в этом редком для нашей практики случае». Это, конечно, неправильно: не может быть «юридической фикции» в приговоре суда.

Ошибка придерживающихся такого мнения авторов заключается  в неправильном понимании самого этого основания к оправданию или прекращению дела. Недоказанность участия обвиняемого (подсудимого) в совершении преступления подчас понимается преимущественно в количественном смысле, т. достаточно ли доказательств виновности обвиняемого или их недостаточно. Если бы еще найти несколько доказательств, уличающих обвиняемого, тогда можно было бы признать его виновным, а так, при имеющихся доказательствах, этого сделать нельзя. Но ведь при оценке доказательств основное значение имеет не их число, а их качество, их убедительность, достоверность. Ведь бывают иногда уголовные дела, но которым против обвиняемого нагромождается очень большое число доказательств, создающих видимость их убедительности, а при тщательном исследовании оказывается, что ввиду выпадения из этой группы доказательств только одной улики вся цепь распалась, а с ней распалось  и все обвинение. Если имеется недостаточно улик для обвинения, то эти недостаточные в количественном отношении улики подлежат самой тщательной проверке и оценке наряду с дальнейшим исследованием обстоятельств дела, поиском новых доказательств, и в результате либо виновность обвиняемого будет доказана, либо она не подтвердится и будет доказана его невиновность.

Если суд тщательно, углубленно, всесторонне и объективно исследует все обстоятельства дела,  проверит и оценит  имеющиеся доказательства, если при сохранившихся сомнениях суд возобновит судебное следствие, на котором вернется к уже рассмотренным доказательствам, или возвратит дело на доследование, если суд снова выслушает объяснения подсудимого и проверит их, не может быть того, чтобы судьи не пришли к выводу о виновности либо невиновности подсудимого. Следует согласится с И. Д. Перловым, который утверждал, что если формулировка оправдания ввиду недостаточности улик давала повод к сомнению в невиновности оправданного, то «недоказанность участия подсудимого в совершении преступления исключает всякие сомнения в невиновности оправданного».

К сожалению, пришлось встретиться  и с иной попыткой допустить вынесение судом оправдательного приговора, оставляющего на оправданном подозрение в совершении преступления. Вот что сказано по данному вопросу в одной работе. «Оправдательный приговор постановляется как при достоверных выводах об отсутствии события преступления, состава преступления, недоказанности участия подсудимого в совершении преступления, так и тогда, когда материалы дела недостаточны для достоверного вывода о доказанной виновности лица, а восполнить их и устранить возникшие сомнения невозможно. В этих случаях сомнения в доказанности обвинения толкуются в пользу подсудимого».