Вступление Росии в ВТО:последствия в тамможенном администратировании

ВТО — это все-таки свод правил регулирования внешней торговли: пошлины, лицензии, субсидии, ограничения  и так далее. Хотя в Генеральном  соглашении по тарифам и торговле (ГАТТ) есть нормы таможенного администрирования, сформулированные в виде принципов: административные барьеры не должны быть чрезмерными, таможенные формальности не должны превращаться в скрытые  ограничители для торговли. А 

Главное, что могло бы дать вступление в ВТО нашей таможне, — это определение таможенной стоимости. Многие страны вообще не беспокоятся  по поводу ее занижения, потому что  есть сбалансированный фискальный подход: чего таможня не доберет на пошлине, то налоговая служба доберет на налоге с прибыли. Но у нас такое сейчас невозможно, при сборе доходов  в бюджет наши таможенники и налоговики не взаимодействуют, а конкурируют: у каждого свой план, и каждый борется за его выполнение и перевыполнение.

Для определения таможенной стоимости нужно обладать огромным количеством юридических и экономических  компетенций. И с этим связан мой  главный упрек нашей Таможенной службе — никакая другая таможня  не обеспечивается методическим материалом так плохо, как российская.

В рамках Всемирной таможенной организации функционирует Технический  комитет по таможенной оценке, который  наработал огромный объем методического  материала — конкретные кейсы, подходы, описание сделок с различными тонкостями. Всего этого катастрофически  не хватает и таможне, и участникам ВЭД. Но пока об имплементации подобных материалов в таможенную практику мы можем только мечтать. В свое время многие сторонники ВТО говорили, что главный плюс от вступления — как раз доступ ко всем методическим материалам этой организации.

— Пока этот оптимизм не оправдывается. Строго юридически у России есть обязательства  выполнять соглашения, принятые в  рамках ВТО, но не методические материалы, носящие в общем-то консультативный  характер.

Проблема глубже. В России нет единообразной практики определения  таможенной стоимости и одинаковых методологических подходов. Каждый кейс по таможенной стоимости индивидуален для каждой таможни и для каждого  арбитражного суда. То есть при одной  и той же ситуации в одном регионе  арбитражный суд признает вашу таможенную стоимость справедливой, а в другом — нет.

Таможенная служба обязана  мониторить всю эту практику, обобщать ее, вырабатывать единый подход к проблемным ситуациям, доводить до всех разъясняющие методические материалы, которые были бы понятны и бизнесу, и таможеннику. Чтобы не сталкивать таможню и  бизнес один на один, вынуждая таможенного  инспектора, за которым надзирают  служба безопасности, прокуратура, Счетная  палата, говорить: «Лучше ты больше пошлин заплати, чтобы меня в коррупции не заподозрили». Сотрудники таможни не берут на себя решение, потому что не уверены, что смогут его обосновать и начальство с ними согласится.

— Как-то все безнадежно получается.

— Нет, на самом деле примерно с 2010 года стали проявляться две  обнадеживающие тенденции. Первая —  пристальное внимание руководителей  страны к таможне. И вторая — формирование некоего общественного заказа на качество таможенных услуг. Принята  дорожная карта Агентства стратегических инициатив, проблемы таможни обсуждаются  на площадках разных комиссий при  правительстве и президенте, уже  говорят, что качество таможенного  администрирования — это неотъемлемая часть национальной инновационной  системы и инвестиционного климата. Так что отношение меняется. Внутри таможенной системы выросло новое  поколение профессионалов, вызывающих искреннее уважение. В руководство  таможенных органов приходят люди с  новым мышлением и отношением к происходящему.

Но таможня в России — это же огромная система. Там  шестьдесят с лишним тысяч служащих. Она инерционна, неповоротлива, и  чтобы задать ей нужный импульс, нужны  гораздо большие усилия, чем в 2006 году. Прибавьте новые задачи, связанные с формированием Таможенного  союза и вступлением России в  ВТО. Но все равно видно, что движение пошло.