Экономические взгляды Ж.Б Сея

Усвоив то положение, что спрос на продукты вообще бывает тем живее, чем деятельнее производство (непреложная истина, хотя и выраженная несколько парадоксально), нечего особенно заботиться о том, на какую именно отрасль промышленности желательно направить это производство. Созданные продукты вызывают различный спрос, определяемый нравами, потребностями, состоянием капиталов и промышленности, а также естественными агентами страны; самый большой спрос бывает на такие товары, которые вследствие усиленного требования на них представляют наибольшие выгоды для предпринимателей, наибольший заработок для рабочих. Такие-то именно товары и производятся в большем количестве, чем другие. Остается всегда верным то положение, что продукты продаются тем сильнее, чем более развиты потребности народа и чем больше предметов он может представить для обмена, т. е. чем более он цивилизован.       Наблюдая разнообразные отрасли промышленности, мы видим, что, каковы бы ни были предметы, к которым они относятся, все они состоят из трех различных операций. Благодаря промышленности самые негодные вещества сделались в высшей степени полезными. Тряпки, ни на что не пригодные отбросы хозяйства превратились в легкие белые листы, переносящие на край света заказы торговли и знакомство с приемами искусства. Являясь носителями изобретений человеческого гения, эти листы передают нам опыт веков. Они хранят наши права на собственность; мы вверяем им самые благородные и самые нежные движения нашего сердца и народ, в котором науки еще мало развиты, может, однако, дать широкое развитие своей промышленности, пользуясь светом науки от других народов страна, где много купцов, мануфактуристов и опытных земледельцев, имеет более средств к благосостоянию, чем другая страна, отличающаяся преимущественно развитием умственной деятельности.

Современная Англия обязана  своими несметными богатствами не столько  своим ученым, хотя она насчитывает  у себя многих весьма выдающихся деятелей этого рода, сколько замечательному таланту своих предпринимателей в практическом деле производства и рабочих, умеющих хорошо и быстро исполнять работу. Одних знаний недостаточно для успеха искусств, тут необходим еще опыт, более или менее рискованный, успех которого не всегда окупает то, что он стоит. Если такой опыт удается, то конкуренция не замедлит умалить предпринимателя, а общество сделается обладателем нового продукта или - что то же самое - воспользуется понижением цены прежнего.   

Помимо совершенно исключительных случаев благоразумие требует, может  быть, чтобы на производство промышленных опытов употреблялись не капиталы, назначенные на вполне прочное производство, а только доходы, которые каждый может без ущерба своему благосостоянию тратить как ему вздумается. Такие прихоти, направляющие к полезной цели, и доходы, и досуг, которыми так много людей пользуются для своих удовольствий, а иногда и для чего-нибудь хуже, во всяком случае, похвальны. Я не думаю, чтобы можно было найти более благородное употребление богатства и личных талантов. Какой-нибудь богач и филантроп может этим обогатить класс промышленников и потребителей, т.е. весь мир, такими продуктами, которые во много раз превосходят ценность того, что он дает, и даже ценность всего его богатства, как бы оно ни было велико.

Машины – только сложные орудия, которыми мы пользуемся для увеличения силы наших рук; и те, и другие во многих отношениях являются лишь средствами для того, чтобы воспользоваться естественными силами природы. Результат их, очевидно, должен состоять в том, чтобы с меньшим трудом получить то же количество полезностей, или – больше полезностей при том же количестве труда. Орудия и машины расширяют власть человека; они заставляют физические тела и силы служить человеческому разуму: в употреблении их заключается наибольший прогресс промышленности. Новая машина или вообще какой-нибудь новый прием заменяют собой действовавший до тех пор человеческий труд, часть рабочих вытесняется и на время остается без работы. Из этого выводили довольно важные доказательства против употребления машин, а во многих местах введение их приостанавливалось яростью толпы и даже распоряжениями администрации. Тем не менее, было бы безумием отталкивать от себя такие усовершенствования, которые навсегда могут быть благодетельны для человечества, из-за того только, что они на первых порах представляют какие-нибудь неудобства. Притом эти неудобства обыкновенно смягчаются еще разнообразными обстоятельствами, которые всегда надо принимать во внимание.

1. Введение и распространение новых машин совершается вообще очень медленно, так что рабочие, интересы которых могут пострадать при этом, всегда имеют достаточно времени принять свои меры предосторожности, а администрация – подготовить средства к устранению неблагоприятных факторов.

2. Нельзя ввести никаких машин без того, чтобы не употребить много предварительного труда, который может доставить занятие людям трудолюбивым и лишившимся временно благодаря машинам работы. Когда вводится, например, гидравлическая машина, вытесняющая собой в большом городе труд водоносов, то приходится хотя бы на некоторое время дать работу таким рабочим, как плотники, каменщики, кузнецы, землекопы, для постройки зданий, прокладки труб и т.п.

3. Положение потребителей, а, следовательно, и рабочего класса, который страдает, улучшается вследствие удешевления того самого продукта, над которым он работает.

Сверх того, всякое старание воспрепятствовать введению машины, ввиду могущих иметь место при ее изобретении временных неудобств было бы совершенно напрасным. Если машина выгодна, то она все равно где-нибудь да будет введена, продукты ее будут дешевле тех, которые ваши рабочие будут производить самым трудолюбивым образом, и рано или поздно дешевизна этих продуктов отобьет от рабочих и потребителей, и работу.

В самом деле, если человек  при помощи машин завоевывает  природу и заставляет работать на себя ее естественные силы и разные естественные факторы, то выгода здесь  очевидна: тут всегда наблюдается или увеличение продукта, или уменьшение издержек производства. Если продажная цена продукта не падает, то это завоевание приходится в пользу производителя и в то же время ничего не стоит потребителю. Если цена понизится, то потребитель получает выгоду на всю сумму этого понижения, причем производитель не несет никакого убытка.    

Но как бы ни были велики выгоды, которые, в конце концов, приносит употребление всякой новой машины не только предпринимателям, но и рабочим, самую большую выгоду извлекают из нее все-таки потребители. Они составляют всегда самый важный класс общества, потому что он самый многочисленный, потому что в его состав входят производители всякого рода и потому что благополучие этого класса составляет и общее благосостояние, процветание всей страны. Может показаться парадоксальным, но, тем не менее, верно, что рабочий класс больше всех других заинтересован в техническом успехе производства, сберегающем ручной труд, ибо именно этот класс, наиболее нуждающийся, извлекает наибольшую пользу из дешевизны товаров и наиболее страдает от дороговизны.

Какие обстоятельства, какие  причины благоприятствуют размещению их продуктов, то окажется, что эти  люди имеют обыкновенно весьма смутное  представление об этом предмете, что они дурно наблюдают факты и еще хуже объясняют их, что они принимают за верное то, что подлежит еще большому сомнению, желают того, что прямо противно их интересам, и стараются от власти получить покровительство, ведущее обыкновенно к плохим результатам.

Человек в промышленности старается сообщить ценность своим  продуктам, создавая для них какое-нибудь полезное употребление, и может надеяться, что его товар будет оценен и продан только там, где есть люди, имеющие средства купить его. Из чего состоят эти средства? Из других ценностей, из других продуктов, плодов промышленности, из их капиталов, земель. А из этого следует, хотя на первый взгляд это может показаться парадоксом, что сбыт для продуктов создается самим производством.

Каждый продукт с  того самого момента, как он произведен, открывает собой сбыт для других продуктов на полную сумму своей ценности. И точно, лишь только последний производитель окончил свой продукт, ничего он так сильно не желает, как продать его, дабы ценность этого продукта не оставалась праздной у него на руках. Но не меньше спешит он отделаться и от денег, которые доставила ему продажа этого продукта, дабы также не оставалась у него на руках и ценность вырученных денег. Но сбыть деньги можно только покупкой какого-нибудь продукта. Из этого видно, что один только факт производства товара в тот самый момент, как он произведен, открывает сбыт для других продуктов.

В одно и то же время  одни товары продаются туго, а другие, наоборот, дорожают до непомерно высоких  цен. Так как поднявшиеся цены должны бы представить достаточные причины к усилению производства, то тут действуют, значит, какие-нибудь исключительной важности обстоятельства или насильственные меры вроде естественных или политических бедствий, алчности или неспособности правительств, которые, искусственно поддерживая эту скудость, причиняют такое гибельное накопление, всегда благоприятствует процветанию всех прочих.

Невозможно вести никакое  промышленное предприятие, не употребив  на него какого-нибудь капитала, то прибыль  предпринимателя состоит обыкновенно из двух частей: из прибыли от собственно промышленности и из прибыли с капитала. Часть этого капитала почти всегда составляет собственность предпринимателя, другая же часть очень часто берется им в долг. Деятельность предпринимателя имеет отношение к второму роду операциям, которые мы признали необходимыми в каждой отрасли промышленности, - к операции, которая заключается в применении приобретенных знаний к производству какого-нибудь продукта, годного для нашего употребления

Рассмотрим же, в чем состоят прибыли этих трех разрядов предпринимателей. Стоимость их труда определяется отношением между требуемым количеством этого рода труда, с одной стороны, и количеством, какое употреблено в дело, т. е. предложенным количеством, - с другой. Это последнее количество определяется тремя главными причинами, и цена этого рода труда поддерживается на высоком уровне. Обыкновенно предприниматель промышленного дела старается достать средства, в которых оно нуждается. Необходимо, чтобы предприниматель был человеком состоятельным, известным своим умом, благоразумием, любовью к порядку, честностью и чтобы в силу этих свойств он мог получить капиталы, которых сам не имеет. Кроме того, предприниматель должен, верно, сводить свои счеты и вычислять издержки производства сравнительно с ценностью, какую будет иметь его продукт в продаже. Если люди, начиная свои предприятия, не обладают всеми этими качествами, то обыкновенно имеют мало успеха: такие предприятия держатся недолго и труд их скоро вытесняется из обращения. Остаются же только такие предприятия, которые могут продолжаться с успехом, т. е. такие, которые ведутся умело. Таким образом, умелость ограничивает число людей, предлагающих свой труд в качестве предпринимателей.

Знания же, необходимые  для того, чтобы вести торговлю с отдаленными странами, гораздо выше и сложнее. Тут требуется не только знать свойства товаров, которыми ведется торговля, но и уметь составить себе понятие о размере потребностей и об объеме сбыта в тех местах, где предполагается продать эти товары надо хорошо знать людей, дабы не обмануться, оказывая им свое доверие, возлагая на них известные поручения и вообще поддерживая с ними какие бы то ни было отношения.

Говоря о заработке  рабочего, мы увидим, какое преимущество имеет перед ним глава предприятия вследствие разницы в положении того и другого; но здесь небесполезно заметить еще и другие преимущества, которые может извлечь предприниматель, если он обладает ловкостью. Он посредник между всеми классами производителей, а также между производителями и потребителями. Он правит делом производства, он центр всевозможных отношений, он извлекает выгоду из того, что знают другие и чего они не знают, из всех случайных условий производства. Вот почему в этом классе производителей, когда обстоятельства благоприятствуют их ловкости, и образуются почти все большие состояния. Простые и грубые работы могут быть исполнены всяким человеком, лишь бы он был жив и здоров; поддержание жизни и здоровья составляет единственное условие, чтобы эти работы исполнялись. Поэтому плата за такие работы обыкновенно нигде не поднимается выше того, что нужно для поддержания жизни, а число лиц, предлагающих свой труд, достигает уровня существующего на них спроса и очень часто превышает его, потому что нетрудно родиться на свет, а трудно существовать. Если нужно только существовать для того, чтобы исполнять ту или другую работу, и если ее достаточно для того, чтобы существовать, то всегда будет налицо и человек, способный на такую работу.

Если бы самая грубая работа не давала рабочим такого заработка, чтобы они могли содержать свои семейства и воспитывать детей, то число таких рабочих оказывалось бы недостаточным. Спрос на их труд превышал бы то количество рабочих, какое предлагалось бы на рынке, и заработная плата поднялась бы тогда до того размера, при котором эти рабочие могли бы воспитывать своих детей в количестве, достаточном для того, чтобы удовлетворить существующему спросу на этот труд.

Малейшие понижения  заработной платы за самый распространенный труд всегда признавались весьма справедливо за большие несчастья. В самом деле, если в несколько высшем классе общества, пользующемся благосостоянием и талантами (а это своего рода богатство), некоторое понижение доходов не заставляет сокращать расходы или ведет за собой расточение части капиталов, которыми обыкновенно располагают такие классы, то в среде рабочих, доходы которых не превышают иногда уровня самых обыкновенных потребностей, вот почему все заботливые правительства приходили на помощь неимущим классам всякий раз, когда вследствие какого-нибудь неожиданного события заработная плата за самый обыкновенный труд временно падала ниже размера, необходимого для содержания рабочих. Если эта причина сама по себе действует продолжительно, то никакие денежные временные пособия не приведут ни к чему – они только отсрочат время наступления бедствия. Открытие какого-нибудь нового приема в производстве, новый ввоз товаров или переселение известного числа потребителей и пр. принадлежат к числу таких причин. В таких случаях надо заботиться о том, чтобы доставить рабочим, оставшимся без работы, какие-нибудь продолжительные занятия, создать новые отрасли промышленности, организовать предприятия в отдаленных странах, основать колонии и т.д. мерилом заработной платы за труд самый простой и грубый служит то, что требуется рабочим для того, чтобы жить. Но это мерило очень изменчиво, ибо привычки людей имеют большое влияние на объем их потребностей.

Размер потребностей первой необходимости изменяется в  зависимости не только от более или менее сносного образа жизни рабочих и их семейств, но и от совокупности всех расходов, считающихся для них необходимыми в стране, где они живут. К числу таких необходимых расходов мы отнесли сейчас и расходы на воспитание детей; но есть у рабочих и другие нужды, по существу своему, правда, менее настоятельные, но удовлетворение, которых в такой же степени подсказывается нравственным чувством: это забота о стариках.

Независимо от того, что  объяснено выше – почему прибыль предпринимателя, если даже он и не получает ее в качестве капиталиста, бывает обыкновенно выше заработка простого рабочего, - есть еще другие причины, правда, менее законные в своем основании, но влияние которых все-таки отрицать нельзя.