Средства и приемы создания юмора в романе «Three men in a boat»

К числу стилистических приемов, в  какой-то степени родственных эпитету (по функции, но не по лингвистической природе), относится сравнение (simile)¹⁰.

Сущность этого стилистического  приема раскрывается самим его названием. Два понятия, обычно относящиеся  к разным классам явлений, сравниваются между собой по какой-либо одной  из черт, причем это сравнение получает формальное выражение в виде таких слов, как: as, such as, as if, like, seem и др.

Обязательным  условием для стилистического приема сравнения является сходство какой-нибудь одной черты

при полном расхождении других черт. Более того, сходство, обычно усматривается в тех чертах, признаках, которые не являются существенными, характерными для обоих сравниваемых предметов (явлений), а лишь для одного из членов сравнения. Например:

The gap caused by the fall of the house had changed the aspect of the street as the loss of a tooth changes that of a face.

Особый  стилистический эффект может быть достигнут  соединением слов, которые принадлежат  к разным стилистическим пластам словарного состава языка. Так, например, если в одном сочетании соединить слова, которые относятся к поэтизмам, со словами, относящимися к терминам, эффект получится близкий к тому, который мы имели в оксюмороне. Например:

But oh, ambrosial cash! Ah! who would loose thee? When we no more can use, or even abuse thee! (G. Byron.)

В лингвистических оксюморонах  слова не теряют своей стилистической окраски. В отличие от логических оксюморонов они не приобретают каких-то дополнительных оттенков значения. Они насильственно соединяются, несмотря на то, что их связи не являются органическими.

В «Записках  Пиквикского клуба» имеется следующее место: "The honourable gentleman is a humbug." Возвышенное "honourable gentleman", обычно употребляемое в официальных выступлениях, парламентских речах, официальной переписке и имеющее характер очень вежливого обращения, соединяется с ругательным словом humbug. Естественно, что такое соединение нарушает обычные нормы употребления слов и производит юмористический эффект¹¹.

Интересным примером лингвистического оксюморона служит следующее место, уже приведенное нами выше, из "A Christmas Carol" Диккенса:

But the wisdom of our ancestors is in the simile; and my unhallowed hands shall not disturb it, or the Country's done for.

Очень часто эпитеты выражаются не одним словом, а словосочетаниями, которые, в связи с их атрибутивной функцией и препозитивным положением, приобретают характер сложного слова. Например, well-matched, fairly-balanced, give-and-take couple.

В качестве крайних случаев можно привести и целые предложения, которые  выступают в качестве эпитетов. Приведем пример такого эпитета из повести Джерома К. Джерома «Трое в одной лодке»:

There is a sort of Oh-what-a-wicked-world-this-is-and-how-I-wish-I-could-do-something-to-make-it-better-and-nobler expression about Montmorency that has been known to bring the tears into the eyes of pious old ladies and gentlemen.

Эпитеты могут  быть выражены качественными наречиями  поскольку эти последние характеризуют  признаки действий (и предметов). В  предложении "Не laughed heartily" — heartily выступает в качестве эпитета.

Эпитеты в  английском языке могут быть выражены в своеобразной синтаксической конструкции. Она очень эмоциональна по содержанию и обычно употребляется в разговорном типе речи,2 хотя и встречается в литературно-поэтических стилях в целях выявления субъективного оценочного отношения автора к предмету мысли. Например: a fool that you are; a wicked person that he is.

Здесь fool и wicked person представляют особый тип эпитета, оформленного не в атрибутивных сочетаниях, а в сочетаниях инвертированно-предикативных. Однако, по существу здесь нет предикации. Сильный оценочный момент в этих сочетаниях дает основание отнести инвертированный предикатив к эпитету.

Простейшим способом выражения  юмора в английском и русском  языках являются кавычки, когда вполне стандартное и ожидаемое слово  или фраза берутся в кавычки в стандартном контексте. Такие ситуации, как правило, легко переводятся аналогичным приемом, за исключением области закавычивания, которая может меняться в зависимости от совпадения или расхождения грамматических составляющих исходной единицы¹²:

She has a strong, I may say an eloquent, objection to being what she terms "put upon".

Она решительно, я бы даже сказал - красноречиво, возражает  против того, чтобы ее, как она  говорит, "водили за нос".

Более сложной разновидностью юмора  является противопоставление двух качеств или двух взаимно исключающих возможностей в одном и том же замкнутом контексте. Осложнения при переводе таких контекстов возникают в том случае, если два контрастирующих в исходном тексте элемента требуют сами по себе преобразования в переводящем языке и в преобразованном виде зачастую не обеспечивают тексту достаточной юмористической выразительности.

I had walked into that reading-room a happy, healthy man. I crawled out a decrepit wreck.

Я вступил  в этот читальный зал счастливым, здоровым человеком. Я выполз оттуда жалкой развалиной.

Перевод выполнен дословно, и, возможно, обеспечил отрывку  юмористическую выразительность.

Одним из осложнений при переводе юмористического контекста, основанного на контрасте, может  быть необходимость преобразования самой структуры контраста:

Harris said, however, that the river would suit him to a "Т". I don't know what a "Т" is (except a sixpenny one, which includes bread-and-butter and ad lib, and is cheap at the price, if you haven't had any dinner)¹³.

При переводе на русский язык в  этом контексте меняется значение слова "Т", что требует соответственного преобразования слов в скобках:

Гаррис  добавил, что, тем не менее, предложение  относительно реки "попадает в точку". Я не совсем понимаю, почему "в  точку" (разве только речь идет о том, чтобы отдать в точку несколько тупые остроты Гарриса).

Более сложные  преобразования применяются в случае развернутого юмористического контекста, выходящего за пределы предложения, причем в условиях, когда необходимо придерживаться ключевых элементов юмора.

"Doesn't anybody in the whole house know where my coat is? I never across such a set in all my life - upon my word I didn't. Six of you! - and you can't find a coat that I put down not five minutes ago! Well, of all the -"[8,36]

"Неужели  никто во всем доме не знает,  где мой пиджак? Честное слово, - в жизни не встречал такого  сборища ротозеев! Вас тут шестеро, - и вы не можете найти пиджак, который я оставил всего пять  минут назад! Ну и ну!

Перевод этого текста связан скорее с ироническим, нежели с юмористическим моментом, когда дядюшка Поджер ругает своих помощников, - которые ему не нужны - за то, что они не могут найти его собственный пиджак. Переведя дословно, автор бы не донес до нас всего полного смысла отрывка. С помощью таких ярких слов как неужели - честное слово - в жизни - сборище ротозеев, и самое ключевое восклицание дядюшки Поджера "ну и ну" контекст становится более реальные и оживленные черты.

При переводе юмористических контекстов с английского  языка на русский мы нередко встречаемся с юмористическим обыгрыванием известных цитат или их более сложного варианта, намеков (аллюзий). Использование цитаты в качестве образной основы для юмористического образа может при переводе осложняться, например, необходимостью лексико-грамматических преобразований, требуемых контекстом, в результате чего сама цитата неизбежно теряет исходную форму, то есть перестает быть цитатой. Здесь проходит очень тонкая грань: даже преобразованная, цитата должна быть узнаваема в переводном тексте, иначе она теряет статус цитаты, что может сопровождаться, в свою очередь, информационными потерями:

( "Человек,  который не верил в счастье". Джером. К. Джером).

They told, that to help boy, who was born on Wednesday, is the same thing, when you carry coal to Newcastle.

Они говорили, что помогать мальчику, который родился  в среду, - все равно, что возить уголь в Ньюкасл (поговорка, высмеивающая бессмысленное занятие, ибо Ньюкасл - центр добычи угля).

Как всегда, проблемой, вызывающей неизбежные преобразования, является наличие в юмористическом контексте компонентов, неизвестных переводящей культуре:

It was the pickles, you know.

В данном случае у нас вызывает затруднение английское слово pickles, которое является блюдом той страны, а для нас, читателей перевода, оно неестественно. Таким образом, вариантом перевода может служить применение комментария, который позволяет сохранить исходную структуру юмора и при этом снабдить читателя перевода необходимой информацией в конце книги, например, используя такое пояснение:

Пикули - разные овощи, маринованные с пряностями; употребляются  как приправа к мясным и рыбным блюдам.

Джером в произведении широко использует как индивидуально-стилистические, так и общеупотребительные метафоры. При этом, как правило, последние в повести автор стремится оживить и актуализировать. Так, в ниже приведенном примере 1 отличающаяся несколько стертой образностью английская метафора 'the sweet smiling face', сочетаясь со словом 'river', заметно оживает, сравните:

1. We had intended to push on to Wallingford that day, but the sweet smiling face of the river here lured us to linger for a while... (Jerome; 161).

1а. Мы собирались дойти в  тот день до Уоллингфорда, но  река улыбалась нам так приветливо, что мы не устояли против  соблазна немного задержаться... (Джером / Донской, Линецкая; 221).

1б. Мы намеревались дойти  в этот день до Уоллингфорда, но улыбка реки соблазнила  нас остаться (Джером / Салье; 245).

Метафорически употребленное словосочетание 'the sweet smiling face' в примере 1 подчеркивает солнечную безветренную погоду, которая как нельзя лучше подходит для речной прогулки на лодке. Такая метафора называется простой и, как правило, при переводе сохраняется и не вызывает у переводчика особых трудностей. В примере 1а мы наблюдаем грамматическую трансформацию, т.е. замену английского сочетания 'the sweet smiling face of the river' на русское 'река улыбалась приветливо'. Следует заметить, что перевод с английского настоящего сочетания как 'улыбка реки' в примере 1б здесь также допустим, однако мы считаем, что перевод М. Донского и Э. Линецкой (1а) звучит более привычно с точки зрения литературной речи русского языка и тем самым является более адекватным. Необходимо добавить, что в варианте перевода В. Лавровой и Н. Лаврова данная английская метафора, как и в примере 1б не подвергается трансформации и получает значение 'улыбка на лице реки¹⁴'.

Метафорический образ у Джерома  может охватывать целое предложение  или несколько предложений, составляя  цепочку метафор общей семантики. В данном случае принято говорить о развернутой или расширенной метафоре, сравните:

2. That is the only way to get a kettle on to boil up the river. If it sees that you are waiting for it and anxious, it will never even sing. You have to go away and begin your meal, as if you were not going to have any tea at all. You must not even look round at it. Then you will soon hear it sputtering away, mad to be made into tea...

... by the time everything else was ready, the tea was waiting (Jerome; 91-92).

2а. На реке это единственный способ заставить чайник вскипеть. Если он заметит, что вы с нетерпением этого ожидаете, он даже не зашумит. Вам лучше отойти подальше и начать есть, как будто вы вообще не хотите чаю. На чайник не следует даже оглядываться. Тогда вы скоро услышите, как он булькает, словно умоляя вас поскорее заварить чай когда все остальное было готово, чай уже ожидал нас (Джером / Салье; 140).

2б. Это единственный способ  заставить чайник закипеть. Если  только он заметит, что вы  нетерпеливо ждете, чтобы он  закипел, - он даже и зашуметь не подумает. Надо отойти и приступить к еде, как будто вы и не собираетесь пить чай. Ни в коем случае не следует оглядываться на чайник, тогда вы скоро услышите, как он фыркает и плюется, отчаянно желая напоить вас чаем. когда другие приготовления к ужину были закончены, чай уже ждал, чтобы его выпили (Джером / Донской, Линецкая; 126-127).

Для языка Дж. К. Джерома характерно употребление различных переходных типов и разновидностей метафоры. Так, например, в рассматриваемом  нами произведении довольно частотным является такой переходный тип между метафорой и сравнением как именная метафора. Настоящая метафора употребляется в качестве сказуемого или части составного именного сказуемого. Например:

3. Sunlight is the life-blood of Nature (Jerome; 179).

3а. Свет солнца - это кровь  природы (Джером / Салье; 272).

3б. Солнечный свет - это горячая  кровь природы (Джером / Донской,  Линецкая; 246).

3в. Солнечный свет - это животворящая  кровь Природы (Джером / Лаврова,  Лавров; 357).

Перевод именной метафоры в примере 4б представляется нам интересным, однако, на наш взгляд, наиболее точно удалось передать английское слово 'life-blood' - 'животворящая кровь' В. Лавровой и Н. Лаврову, в то время как в примере 1а стилистическая окрашенность слова 'blood' - 'кровь' исчезает, так как часть сложного слова 'life - blood' при переводе опускается.

В повести встречаются также и другие модификации метафоры, в частности метафорическое олицетворение, или персонификация т.е. перенесение свойств человека на отвлеченные понятия и неодушевленные предметы, что проявляется в валентности, характерной для существительных - названий лица¹⁵. Как правило, олицетворение у Джерома маркируется заглавной буквой. Чаще всего олицетворяются явления природы:

5. Then Night, like some great loving mother, gently lays her hand upon our fevered head, and turns our little tear-stained face up to hers, and smiles, and, though she does not speak, we know what she would say, and lay our hot flushed cheek against her bosom, and the pain is gone (Jerome; 96).

5а. И вот Ночь, великая любящая  мать, ласково прикасается своей  ладонью к нашему пылающему  лбу и заставляет нас повернуться  к ней заплаканным лицом и  улыбается нам; и хотя она  безмолвствует, - мы знаем все,  что она могла бы нам сказать,  и мы прижимаемся горящей щекой к ее груди, и горе наше проходит (Джером / Донской, Линецкая; 133-134).

5б. Ночь, как великая, любящая  мать, положила свои нежные руки  на наш пылающий лоб и улыбается,  глядя в наши заплаканные лица. Она молчит, но мы знаем, что  она могла бы сказать, и прижимаемся разгоряченной щекой к ее груди. Боль прошла (Джером / Салье; 147).

Очевидно, что передача английского  слова 'Night' на русский язык не вызывает трудностей и соответственно в варианте перевода В. и Н. Лавровых передается буквально, поэтому мы привели лишь два варианта.

Наряду со стилистическим приемом  олицетворение в примерах 5, 5а и 5б мы наблюдаем уже рассмотренную нами выше развернутую метафору, а также один из простейших тропов сравнение, представляющий собой сопоставление одного предмета или явления с другим по какому-либо признаку. В варианте перевода 5а союз 'like' - 'как' опускается, однако, для русского языка бессоюзные сравнения довольно типичны. Кроме того, в примере 5б мы сталкиваемся с разбивкой предложения. Переводчик в данном случае не воспроизводит такую существенную черту подлинника как единство предложения, однако, он передает легкость и естественность повествования, присущие стилю Джерома. Таким образом, оба варианта перевода 5а и 5б считаем адекватными.