Анализ сферы деятельности Организации Североатлантического договора (НАТО)

Второе  — командования ОВС НАТО по вопросам трансформации — Combined Joint Task Force (АСТ), созданное вместо штаба Верховного главнокомандующего ОВС НАТО на Атлантике отвечает за функциональную реорганизацию Альянса. Оно сосредоточит свое внимание на долгосрочном формировании сил. Основное внимание будет отводиться повышению взаимодействия сил НАТО и постепенному сокращению трансатлантического разрыва в потенциалах за счет обмена последними разработками и результатами исследований в сфере новых концепций ведения Военных действий. Командования НАТО по вопросам трансформации будет заниматься разработками концепций и доктрин, подготовкой и проведением экспериментов, определением требований для вооруженных сил в будущему, осуществлением контроля за военным образованием и боевой подготовкой, а также разработкой и оценкой требований относительно взаимодействия подразделов и их реорганизации. Командования по вопросам трансформации станет средством синхронизации в рамках национальных программ и развития вооруженных сил относительно создания более эффективных объединенных боевых структур и будет оказывать содействие повышению взаимодействия, которое в конечном счете может обеспечить надежное и гибкое выполнения новых задач при проведении коалиционных действий относительно противостояния новым угрозам. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Цель НАТО. 
 

Цель  НАТО, согласно официальным документам альянса, заключается в коллективной обороне своих государств-членов, что образует основу для сохранения мира и обеспечения безопасности в будущем, однако, после перемен, произошедших в Европе в девяностые годы, НАТО считает себя основой процесса расширения безопасности и стабильности в Европе в целом.

Инструментом  этого называются: процесс расширения членства в организации; придание новой  формы военным структурам НАТО для  выполнения новых функций в области  управления кризисными ситуациями, миротворчество и поддержание мира в европейско-атлантическом регионе; более активное участие европейских стран в деле обеспечения безопасности.

В 90-е  годы НАТО установило партнерские отношения  со многими странами, не входящими  в НАТО, с декларируемой целью  создания более открытой Европы, где сведены к минимуму недоверие и отсутствие взаимопонимания. 
    Главным в этом деле является программа, партнерство ради мира, способствующая развитию сотрудничества между союзниками по НАТО и 26-ю государствами-партнерами, в рамках которой проводится широкий круг мероприятий, связанных с обеспечением безопасности.

Совет евро-атлантического партнерства (СЕАП), в который входят 46 стран, включая  государства  член НАТО, образует политическую основу ПрМ и является форумом  для обсуждения вопросов, связанных с безопасностью. Главы государств и правительств 46 стран провели сессию СЕАП на высшем уровне в Вашингтоне, на следующий день после встречи на высшем уровне НАТО. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Основные исторические  причины расширения  НАТО.

Основные  исторические причины расширения НАТО состоят в следующем:  а) Кризис идентичности альянса и угроза его единству в начале 1990-х годов. Поворот советской внешней политики на 180 градусов, развитие системы соглашений по контролю над вооружениями, а затем и исчезновение одного из полюсов биполярной системы привели к тому, что исходная миссия НАТО, зафиксированная в Вашингтонском договоре 1949 г., - коллективная защита от внешней угрозы - перестала оправдывать существование альянса. НАТО все больше рассматривалась как инструмент поддержания американского военного присутствия в Европе, необходимость которого подвергалась сомнению влиятельными политическими силами во Франции, Германии, Италии и самих США . В начале 1990-х годов усилия прежде всего Франции по формированию западноевропейской оборонной идентичности на основе ЗЕС и франко-германского военного корпуса, казалось, создавали реальную альтернативу НАТО. Одновременно Париж и ряд других столиц стран-членов НАТО настаивали на назначении представителя группы средиземноморских стран командующим южным флангом вооруженных сил альянса (вместо американца). Неспособность администрации Дж.Буша предложить новую стратегию развития альянса ослабляла ее авторитет в Североатлантическом совете, в котором складывалось неблагоприятное для Вашингтона и Лондона соотношение сил. Создавалось впечатление, что НАТО как бюрократический институт и сообщество военно-политических элит оказалась под угрозой тихого отмирания или распада на поло-самостоятельные единицы. В этой обстановке нестабильность пост-коммунистического пространства и стремление проамерикански настроенных правительств Центральной и Восточной Европы по вступлению в альянс, давали сторонникам сохранения военного присутствия США в Европе и брюссельским чиновникам последнюю возможность оказаться востребованными историей, а заодно изменить конфигурацию сил в альянсе в свою пользу. Отсюда алармистский заголовок одной из полемических статей З.Бжезинского: "Расширение или смерть.

б) Противоречия по стратегическим вопросам внешней политики внутри американского общества. Среди частных проявлений общего кризиса внешнеполитической и оборонной идентичности западного мира, вызванного исчезновением противника, нарастание разногласий внутри американской элиты, было, пожалуй, наиболее знаменательным и чреватым серьезными последствиями для всей конструкции. При этом наиболее далеко идущая стратегическая альтернатива статуса была связана с подъемом неоизоляционистских настроений в элите и в обществе. Изоляционизм - крайне полемический термин, который либерально-интернационалистская пресса в США нередко использует как ярлык для шельмования противников, поэтому многие общественные деятели, склоняющиеся по тем или иным вопросам к неоизоляционистской позиции, были вынуждены обороняться от упреков в изоляционизме. В российской литературе это понятие лишено негативного публицистического заряда, что делает оправданным его расширительное использование. В действительности, американский изоляционизм ни в прошлом, ни в настоящем не являлся какой-то утопической программой полного неучастия в международной политике. Неоизоляционисты и близкие им по духу силы выступали против участия американских войск в каких-либо операциях, в особенности многосторонних, если они не связаны непосредственно с защитой национальных интересов, за сведение к необходимому минимуму и во всяком случае нерасширение союзнических обязательств, в особенности в Европе и на Ближнем Востоке. Применительно к неоизоляционизму начала 1990-х годов в основном следует говорить не о сколько-нибудь четко выраженной идеологии и программе действий (хотя принципиальные изоляционисты, такие, как сенатор Дж.Эшкрофт, эксперты Института КАТО во главе с Т.Г.Карпентером или известный республиканский политик П.Бьюкенен, выступали, наряду с другими силами, в качестве оппонентов расширения НАТО), а в первую очередь о широко распространенном в американском обществе начала 1990-х годов прагматическом настрое на минимизацию военно-силового вмешательства за пределами зоны национальных интересов, на сокращение помощи иностранным государствам (прежде всего Израилю и проамериканским режимам в арабском мире), на сведение внешней политики к реализации чисто экономических интересов. Именно этот настрой на сосредоточение национальных ресурсов внутри страны отразился в ходе президентских выборов 1992 г., когда поддержанный транснациональной внешнеполитической элитой Дж.Буш сперва понес чувствительные потери в борьбе с неоизоляционистами в собственной партии, а затем и уступил президентство Биллу Клинтону, отдававшему в своей программе приоритет решению внутренних экономических задач перед международной проблематикой. Дальнейшее развитие этих тенденций, наряду со стремлением значительной части конгрессменов к сокращению внешнеполитических и оборонных расходов федерального бюджета, угрожало маргинализацией значительной части внешнеполитической элиты США, этнически, культурно и экономически завязанной на Европу, отмиранием ряда трансатлантических институтов, функционально предназначенных для ведения "холодной войны". Видя, что администрация Клинтона колеблется в выборе внешнеполитического курса, сторонники сохранения и укрепления "трансатлантической оси" решили во избежание худшего перейти в контрнаступление, опираясь на электоральную базу поддержки, обещанную им лидерами восточноевропейского этнического лобби.

в) Дефицит легитимности нового общественного  строя в странах  Центральной и  Восточной Европы. Экономические и социальные потрясения 1990-1993 гг., связанные с использованием методов шоковой терапии, привели к поражению правых реформаторских правительств на парламентских выборах в Венгрии и Польше. Между тем Европейский Союз был явно не готов идти на экономические жертвы ради интеграции "бедных родственников". Прежний "железный занавес" плавно превращался в экономический водораздел между богатыми и бедными европейцами. Именно внутренняя системная нестабильность, порожденная историческими причинами, периферийным статусом в мировой системе и ожиданиями экономических чудес в связи с реформами, а отнюдь не "имперский синдром" России, стали источником угроз, подтолкнувших элиты этих стран (как, кстати, и российских политиков) к сближению с НАТО.

г) Рост влияния восточноевропейских  лобби в американской политике. Лидеры восточноевропейских общин воспользовались идеалистическим восприятием революций 1989 г. для повышения своего статуса в американской политике. Принятие США союзнических обязательств по отношению к восточноевропейцам должно было стать институциональной гарантией сохранения и упрочения этого статуса. Важную роль в его борьбе за расширение НАТО сыграл Польско-американский конгресс (Поламкон), имевший мощного союзника в лице З.Бжезинского. В 1992 г. польское лобби, как и лидеры других общин католического вероисповедания, оказали поддержку Биллу Клинтону в борьбе за выдвижение кандидатом в президенты от демократической партии против ставленника греческой общины П.Тсонгаса, а затем и в ходе президентских выборов против Дж.Буша, что сообщало дополнительную легитимность их притязаниям на право голоса в принятии внешнеполитических решений. Осенью 1993 г., после известных выступлений президента Ельцина в Варшаве и Праге, Поламкон, в союзе с З.Бжезинским, развернул агрессивную публичную кампанию за скорейшее принятие восточноевропейцев в НАТО, в течение нескольких месяцев, осуществив качественный сдвиг в сознании политической элиты, для которой вопрос о дальнейшей судьбе альянса до той поры находился на периферии. В этот критический момент активность поляков в принципе могла бы быть уравновешена согласованными действиями оппонентов расширения на Западе и Востоке. Эта коалиция, однако, так и не сложилась - отчасти вследствие противоречивости сигналов, исходивших из официальных российских дипломатических источников. Между тем Поламкон уже в декабре 1993 г. организовал в свою поддержку мощный лоббистский фронт - Центрально- и восточноевропейскую коалицию (ЦВЕК) в составе 19 объединений, многие из которых ранее никогда не участвовали в американской политике или вообще никак не заявляли о себе ни до, ни после (например, Комитет белорусского конгресса Америки). Вопрос о том, в какой мере Поламкон и его союзники по так называемой Центрально- и восточноевропейской коалиции в действительности управляли примерно 15 млн. голосов своих этнических групп, остается весьма спорным.

е) Изменение отношения  к России в западных обществах. Возникновение негативного образа России на Западе было немаловажным сопутствующим фактором, который усиливал действие основных движущих сил натовской экспансии. Возможности Москвы в период перестройки влиять на внутриполитические процессы в странах НАТО были исторически связаны с идеалистическим настроем и системой ценностей значительной части западного общественного мнения. В момент смены системы ценностей этот дипломатический ресурс был утрачен. Многие из тех на Западе, в том числе и в элите, кто относился с определенным доверием к горбачевской России, явно или подспудно не приняли Россию ельцинскую. Среди американских либералов, ранее имевших твердую репутацию противников глобального интервенционизма, но активно поддержавших расширение НАТО, были такие влиятельные политики, как сенатор Э.Кеннеди. Среди высокопоставленных чиновников клинтоновской администрации, эволюционировавших вправо под воздействием перемен на востоке, упомянем помощника президента по национальной безопасности Э.Лейка, который в 1970 г. ушел из администрации Р.Никсона в знак протеста против бомбардировок Камбоджи, а в 1993 г. оказался ведущим идеологом кампании по расширению НАТО. 
 
 
 
 
 
 

4. Преимущества расширения НАТО. 

По словам статьи Крег Грейга который  был  главой отдела политического планирования и Роналда Асмуса – заместителем помощника госсекретаря по европейской  политике, в газете Вашингтон Пост от 19  февраля  2007г где по их словам, что речь  президента России Владимира Путина на Мюнхенской конференции по безопасности 10 февраля 2007г заставила некоторых вернуться к своим доводам против расширения НАТО. Это было неблагоразумно и привело к той национальной политике, которая сейчас исходит от Москвы.

Расширение НАТО было плохой идеей,  так как оно вызвало гнев России и заставило россиян выбрать президентом бывшего офицера КГБ и ветерана холодной войны.

Крег  Грейга и Роналда Асмуса приводят три аргумента за расширение НАТО, и каждый из них по их словам оказался справедливым, вот эти аргументы.

Во-первых, расширение НАТО было призвано обеспечить щит безопасности, за которым страны Центральной и Восточной Европы могли бы похоронить свои старые конфликты  и мирно интегрироваться с  Западом. Взяв на себя роль руководителя расширения, НАТО способствовало и расширению Евросоюза. В результате Европа стала наиболее демократичной, мирной и безопасной, чем когда-либо. Выиграли от этого все – американцы, европейцы, русские. Угроза, которую сейчас ощущает Россия, исходит не с запада, а с юга и востока. Действительно, для Москвы западные границы сейчас более безопасны и надежны, чем когда бы то ни было со времен Наполеона.