Военное присутствие США в центральной Азии

     Формирование  внешней политики Таджикистана происходило  с опозданием и более медленно, чем у других государств Центральной  Азии. Руководство республики сознавало, что «Таджикистан... находится в  стадии постконфликтного мирного строительства» и нуждается, прежде всего, в элементарном налаживании мирной жизни и выходе на путь преодоления глубочайшего в  регионе экономического спада. Гарантии поддержки сложившегося по итогам межтаджикского мирного урегулирования хрупкого равновесия сил и сохранения территориальной целостности республики могли исходить только от России. Зависимость центрального правительства от России означала сохранение дистанции по отношению к Ташкенту и способность противостоять мало предсказуемому развитию событий в Афганистане и тем самым способствовала становлению государственности в Таджикистане. По мере укрепления позиций режима Рахмонова политика Таджикистана на международной арене стала носить более сбалансированный и самостоятельный характер. Либеральный экономический курс и необходимость привлечения иностранных инвестиций способствовали развитию торгово-экономических и политических отношений со странами Запада, в том числе и Соединенными Штатами.

     Своеобразием  отличалась внешняя политика Туркменистана. Республика обладает четвертыми по величине в мире запасами природного газа и  значительными нефтяными ресурсами. Основной задачей внешней политики Ашхабада стала организация экспорта газа и нефти, доходы от которого призваны были существенно повысить жизненный уровень немногочисленного населения республики. Зависимость Туркменистана от трубопроводной системы России ограничивала реализацию экспортных возможностей республики. Варианты строительства трубопроводов через Иран, Афганистан и Пакистан и по дну Каспия, через Азербайджан в Турцию обозначили основные направления внешней активности Туркменистана в 1990-е годы, но уже в 2007 году Туркменистан сделал выбор в сторону России. Так, президенты России, Казахстана и Туркмении по итогам майского саммита 2007 года поручили правительствам своих стран "до 1 сентября подготовить и подписать соглашение" о сотрудничестве трех государств в строительстве Прикаспийского газопровода. Об этом говорится в подписанной В. Путиным, Н. Назарбаевым и Г. Бердымухаммедовым совместной Декларации о строительстве Прикаспийского газопровода.

     Туркменистан  является вторым после России производителем и экспортером газа на постсоветском  пространстве. По официальным данным, потенциальные запасы газа составляют 22 трлн. м³ (5-е место в мире). За первое полугодие 2006 году добыто 33,68 млрд. м³, из них поставлено в РФ около 21 млрд. м³. Республика имеет амбициозные планы к 2030 году добывать ежегодно 250 млрд. м³ газа.

     Обеспечить  Туркменистану свободу внешнеполитического  маневра и выбора экономических  партнеров должны были концепции  «постоянного нейтралитета» и «открытых  дверей». Нейтральный статус означал  неучастие в вооруженных конфликтах, неприсоединение к военным и  военно-политическим союзам. Западными  наблюдателями нейтралитет Туркменистана  воспринимался преимущественно  как «серьезный политический шаг  по выводу страны из сферы российского  влияния»⁸. Нейтралитет, однако, позволял Туркменистану поддерживать на высоком уровне торгово-экономические связи с Ираном и, во второй половине 1990-х годов, сотрудничать с пришедшим к власти в Кабуле исламским движением «Талибан». Развивая отношения с южными соседями и Турцией, Туркменистан смог одновременно устраниться от участия в попытках создания системы коллективной безопасности в постсоветской Центральной Азии под эгидой России и не попасть под влияние усиливающегося в военно-политическом отношении Узбекистана.

     Основными целями внешней политики Узбекистана  стали укрепление независимости  и суверенитета республики и политическое преобладание в Центральной Азии. Внешнеполитические амбиции Ташкента подкреплялись рядом факторов: самым  большим в регионе населением, наличием в соседних странах крупных  узбекских диаспор или районов  компактного проживания узбеков, «центральным»  географическим положением (Узбекистан граничит со всеми республиками постсоветской  Центральной Азии и Афганистаном и отделен их территориями от России, Китая и Ирана). Республике удалось  избежать обвального экономического спада, достичь к середине 1990-х годов  самообеспечения энергоресурсами и создать боеспособную национальную армию, самую сильную в регионе.

     Ташкент заявил об ответственности Узбекистана  за всех этнических узбеков и включил  в военную доктрину тезис о  возможности применения вооруженных  сил за пределами республики. Президент  И. Каримов провозгласил «лозунг  о едином Туркестане», ядром которого, несомненно, призвана была стать «самая социально и экономически развитая страна в регионе» – Узбекистан.

     Таким образом, формирующиеся национальные интересы и внешнеполитические цели центрально-азиатских государств были, таким образом, весьма различны и зачастую противоречили друг другу. Однако общим для правящих кругов всех пяти стран было стремление диверсифицировать внешние связи, чтобы расширить пространство внешнеполитического маневра и укрепить суверенитет и независимость своих республик. Несмотря на выбор различных путей экономических преобразований, все новые независимые государства Центральной Азии нуждались в росте экспортных поступлений, расширении импорта и привлечении иностранных инвестиций и технологий. Можно согласиться с кыргызским политологом и дипломатом А. Джекшенкуловым, говорящим о «стратегии интеграции стран Центральной Азии в мировое сообщество» как о единой для региона⁹, если понимать «интеграцию» в широком смысле слова и учитывать наличие нескольких вариантов такой стратегии. 

     1.3 Влияние событий  в Афганистане на страны Центральной  Азии 

     Изучение  процессов на южном фланге СНГ  будет неполным без учета влияния  на него ситуации в Афганистане. Особенно большое воздействие испытывают три граничащие с ним страны –  Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан. Вызвано это, во-первых, протяженностью границ. Так, граница Афганистана  с Таджикистаном протянулась  на 1309 км, с Узбекистаном – на 156 км, а граница с Туркменистаном составляет 854 км¹⁰.

     Вторым  обстоятельством, определяющим близость указанных центрально-азиатских стран к их южному соседу, является то, что упомянутая граница разделяет родственные народы. На северо-востоке Афганистана в долинах рек Панджшер и Саланг компактно проживают представители второй по численности народности этой страны – таджиков. Афганский Горный Бадахшан населяют около 100 тысяч памирцев (памири), которых часто называют горными таджиками и считают субэтнической группой, но которые на самом деле являются несколькими самостоятельными народностями (рушанцы, шугнанцы, ишкашимцы и другие), родственными соответствующим народностям Республики Таджикистан. Центральные районы Северного Афганистана вдоль границ с Узбекистаном занимают 1,5 – 2 млн. узбеков (около 9 % населения Афганистана), а его северо-западные районы у границы с Туркменистаном – до 500 тыс. туркмен¹¹.

     Отсюда  историческая, культурная и языковая общность народов по обе стороны  границы. Сближению способствует и  сохранение семейно-родственных связей. В 1920-е гг. около 0,5 млн. жителей Восточной  Бухары бежали в Афганистан. В результате только среди узбеков к концу 1970-х годов насчитывалось 250 тыс. эмигрантов из советской Средней Азии и их потомков.

     Указанные обстоятельства усиливали влияние  событий в Афганистане на южный  фланг СНГ, прежде всего на Таджикистан  и Узбекистан. Рассмотрим подробнее  обстоятельства и характер этого  воздействия.

     Краткий анализ основных сторон афганского конфликта  позволяет прийти к выводу, что  именно в этнонациональном характере противоборства коренятся причины его продолжения в 90-е годы XX века и возможного обострения в будущем.

     В таком случае, если этнические мотивы продолжения борьбы преобладали  над религиозными, то ни о каком проникновении талибов за пределы Афганистана не могло быть и речи. И действительно, после того как талибы появляются в Афганистане, то есть в 1995 – 1996 гг., интенсивность приграничных боевых действий в Таджикистане резко уменьшается и возрастает внутри республики. Дело в том, что талибы в то время не поддерживали таджикскую оппозицию, а оказывавшие ей ранее помощь президент Исламского государства Афганистан Б. Раббани и министр обороны А. Масуд (убит в сентябре 2001 г. террористами-смертниками) теперь вынуждены были думать о собственном выживании. В конце сентября 1996 г. талибы захватывают Кабул. Прекращение поддержки со стороны Афганистана вынудило таджикскую оппозицию подписать в декабре того же года в Москве протокол по межтаджикскому урегулированию. В конце 1996 г. талибы вышли к границам Туркменистана, в конце 1998 г. – Узбекистана, в 2000 г. – Таджикистана, однако никаких эксцессов на границе не происходило. Власти Исламского Эмирата Афганистан неоднократно заявляли, что они будут уважать территориальную целостность соседних государств и существующие в них политические системы, но требуют адекватного отношения с их стороны и к себе. Талибы с самого начала ориентировались не на разрушение, а на укрепление бывшей афгано-советской границы и по той причине, что, только предотвратив объединение центрально-азиатских таджиков, узбеков и туркменов, можно рассчитывать на возвращение пуштунам ведущей роли в Афганистане.

     В настоящий момент первую скрипку  в радикальном движении в Средней Азии играет исламистская партия – «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» («Исламская партия освобождения»). Партия откололась от «Братьев-мусульман» в 1951 г. и была сформирована в 1953 г. в Иерусалиме судьей апелляционного суда Такиуддином ан-Набхади. Ставит своей конечной целью создание исламского халифата и запрещена во всех мусульманских странах. В Средней Азии она широко пропагандирует свои идеи, применяя все доступные способы, в первую очередь распространение листовок, массовое тиражирование которых налажено в Узбекистане, Таджикистане, а в последнее время – и в Киргизии. Кроме печатной пропаганды повсеместно используется работа по распространению идей этой партии через имамов мечетей. Так, в годы независимости только в Ошской области Киргизии появилось 700 новых мечетей, из которых 200 – нелегальных. По данным правоохранительных органов республики, в настоящее время на юге страны насчитывается более 2 тыс. членов «Хизб ут-Тахрир». Важнейшей составляющей ее деятельности является вербовка людей из властных структур вплоть до высшего эшелона, а также работников правоохранительных органов. Посланники «Хизб ут-Тахрир» приняли участие в состоявшемся в Кабуле в начале сентября 2000 г. совещании представителей Движения талибов, Исламского движения Узбекистана и множества других организаций. Речь шла, в частности, о взаимодействии движений «зеленого интернационала». После начала американских бомбардировок в Афганистане лидеры партии заявили о возможности перехода к военным действиям.

     Помимо  «Братьев-мусульман» и «Хизб ут-Тахрир», семена фундаментализма в Таджикистан и Узбекистан были занесены таджиками и узбеками, которые побывали в Афганистане во время присутствия там советских войск, служили переводчиками, а порой и переходили к моджахедам.

     После прихода исламистов к власти в  Кабуле в апреле 1992 г. подрывная деятельность моджахедов против центрально-азиатских государств была возведена в ранг государственной политики. В 1992 – 1994 гг. Афганистан в лице Б. Раббани и А. Масуда наряду с Ираном, Пакистаном и Саудовской Аравией оказывал помощь Исламской партии возрождения Таджикистана, которая преобразовалась в Движение исламского возрождения Таджикистана, стала лидером Объединенной таджикской оппозиции (ОТО) и создала разветвленную военную структуру. В тот период Афганистан превратился в одного из основных спонсоров таджикской оппозиции¹². Этому способствовали и инерция многолетней (и успешной) войны, и преимущественно таджикская база сформированного моджахедами правительства. А.Ш. Масуд открыто заявлял о необходимости объединить всех таджиков Афганистана и Таджикистана. Подкрепленные реальной поддержкой исламистов, эти декларации не могли не дестабилизировать ситуацию в Центральной Азии. В то время основная часть вооруженных отрядов оппозиции находилась в Афганистане. В Кундузе расположилось главное командование вооруженных сил оппозиции, в Файзабаде и Талукане – региональные командования южного и северо-восточного направлений. В Афганистане было создано 30 тренировочных центров и опорных пунктов. По сведениям российских пограничников, в 1994 г. на таджикскую оппозицию работали 20 инструкторов Г. Хекматьяра. Его отряды приняли активное участие в конфликте в Таджикистане в начале 1990-х гг.

     В дальнейшем поддержка исламской  оппозиции в Таджикистане и Узбекистане  связана с деятельностью У. бен  Ладена. Не без его участия в  октябре 1996 г. в Кабуле была проведена встреча начальника штаба вооруженных формирований таджикской оппозиции Давлата Усмона с руководством талибов. В декабре 1996 г. установлены официальные контакты лидера таджикской оппозиции С.А. Нури с муллой М. Омаром.

     Начиная с 1996 г. на контролировавшихся талибами территориях создавались военизированные лагеря. Одна из групп выпускников в количестве 200 человек в августе 1996 г. была переправлена через афгано-таджикскую границу в район Тавильдары для оказания вооруженной помощи таджикской оппозиции. В сентябре и октябре 1997 г. проходили встречи представителей талибов с полевыми командирами таджикской оппозиции.

     В 1991 г. в Намангане Тахир Юлдашев, известный также под именем Мухаммад Тахир Фарук, создал движение «Адолат уюшмаси» («Общество Справедливости»). Следует отметить, что обвиненный в исламском фундаментализме Т. Юлдашев на самом деле являлся сторонником суфизма и, как отмечает в газете «Русская мысль» российский исследователь Николай Митрохин, ненавидел «ваххабитов», и они отвечали ему тем же. Позже, возможно, отошел от суфизма. Принял активное участие в создании в Намангане, приблизительно в тот же период, более экстремистской исламистской организации «Ислом лашкорлари» («Воины Ислама»). В 1992 г. он совместно с Абдулвали (позднее сменил имя на Абдулазиз) Юлдашевым (позже к ним присоединился Джумабой Ходжиев, более известный как Джума Намангани) там же сформировал военизированную группировку «Тауба» («Покаяние»). После репрессий, обрушившихся на оппозицию в марте – апреле 1993 г., воссоздал ее в Таджикистане. В 1993 г. перебрался в Афганистан, где руководителями таджикской оппозиции был назначен амиром Исламской партии возрождения Узбекистана и заместителем председателя Движения исламского возрождения Таджикистана. В 1996 г. стал политическим руководителем Исламского движения Узбекистана.

     Начиная с 1995 г. Усама бен Ладен несколько раз встречался с Т. Юлдашевым, помогал ему в установлении контактов с руководством талибов. Разведывательная служба талибов «Идарайе ихтезар» предоставила ему резиденцию в Кабуле и помещение для открытия представительства своей партии в Кундузе.

     Начиная с середины 1990-х гг. лидеры исламской  оппозиции Афганистана развернули активную деятельность по мобилизации  финансовых средств. Так, еще в 1994 – 1995 гг. они собрали крупную сумму  пожертвований в узбекских районах  Афганистана. Талибы помогали узбекской  партии оружием и давали наркотики  для финансирования ее деятельности. В 1999 г. руководство Движения талибов  выделило 50 тыс. долл. на нужды активистов ИДУ и их семей, проживавших на территории Афганистана. Не исключено, что рекордный урожай опиума в Афганистане в 1999 г. позволил исламистам в том же году совершить вторжение в Киргизию, а в 2000 г. – в Киргизию и Узбекистан. В самом начале августа 1999 г. в небольшой горный кишлак Хоит на севере Таджикистана прибыли пять личных представителей У. бен Ладена со 130 тыс. долл., предназначенных для группировки Д. Ходжиева. Кроме этого Д. Намангани получал от У. бен Ладена ежегодно 3 млн. долл. А всего главный спонсор исламского терроризма, по некоторым данным, выделял на страны СНГ до 250 млн. долл. в год. По словам министра обороны России Игоря Сергеева, на поддержку исламским террористам в Центральной Азии в 2000 г. было направлено 600 – 700 млн. долл.