Братство
подразумевает, что все люди являются
равными, что интересы и потребности
одних не могут быть важнее и/или
ценнее интересов и потребностей
других людей.
Рождение
российского анархизма затянулось
на несколько десятилетий. Лишь в 80-е
го-ды XlX в. он сформировался в революционное
движение и начал играть определяющую
роль в системе общественно-политических
взглядов народников. Большинство из
них поначалу, находились под влиянием
бакунинских идей. М.А. Бакунин, на
первое место выдвигал борьбу всеми
дозволенными способами с государством
и его институтами и громогласно
объявил себя врагом любой власти.
В манифесте-книге “Государственность
и Анархия” - он предложил своим
последователям единственную форму
революционной борьбы - немедленное
всенародное восстание для разрушения
государственного строя. Взамен предлагалось
организация вольного братского
союза “производительных ассоциаций,
общин и областных федераций,
обнимающих безгранично, потому свободно,
людей всех языков и народностей”
По мнению Бакунина, долгом каждого
честного революционера должна
была стать поддержка в народе
инстиктунтивного духа протеста,
его постоянной готовности к
революции. “ Живой ток революционной
мысли, воли и дела” должен
был разбить традиционную замкнутость
крестьянского мира, наладить связь
между фабричными работниками
и селянами и создать на
их основе несокрушимую силу.
Развивая
теоретические построение Бакунина,
члены кружка А.В. Долгушина вскоре
предложили идею “хождение в народ”
с целью подготовки крестьянских
восстаний для осуществления социальной
революции. Через “хождение в народ”
прошли многие видные люди эпохи, искавшие
действительные способы борьбы с самодержавием.
Дальнейшее развитие анархические
построения нашли в лице П.А,
Кропоткина. Осенью 1873 г. по поручению
“чайковцев” (членов кружка Н.В.
Чайковского) - он составил программный
документ организации, манифест
- "Должны ли мы заняться рассмотрением
идеала будущего строя ?" В этом документе
идеалом будущего строя объявлялась “анархия
“ - т.е. “союз вольных коммун”, без центральной
государственной власти. Движущими силами
для проведения в жизнь анархической программы
Кропоткин считал не только крестьян,
но и городских рабочих:
“Здесь
мы должны распространять наши воззрения,
здесь должны мы подыскать товарищей.
Прежде всего, восстание должно произойти
в самом крестьянстве и городских рабочих
только тогда может оно рассчитывать на
успех”.
Насколько сильна была вера
в осуществимость анархических
построений у российской молодежи
той поры, показывает тот факт,
что в первых больших судебных
процессах 70-х годов, организованных
правительством против революционеров
(процессы “50-ти”и“193-х”), наиболее
видные обвиняемые почитали за
честь называть себя анархистами.
В начале ХХ в. в России, в
условиях общего революционного
подъема и невиданной по накалу
классовой борьбы, анархизм - вечный
спутник революций и социальных
потрясений вновь заявил о
себе, как об общественно-политическом
движении, объединяющем леворадикально
и демократически настроенные слои общества.
Первые шаги к усилению роли
анархизма в общественно-политической
жизни страны были сделаны
за границей. В 1900 г. в Женеве
возникает организация российских анархистов-эмигрантов
“Группа русских анархистов за границей“,
издавшее воззвание с призывом к свержению
самодержавия и социальной революции.
Ее лидерами были Мендель Дайнов, Георгий
и Лидия Гогелия. Супруги Гогелия в 1903
г. в Женеве создали группу анархистов-коммунистов
“Хлеб и Воля”, принесшую известность
Российскому анархизму. “Хлебовольцам”
при поддержке Кропоткина, М. И. Гольдсмит
и В. Н. Черкезова удалось в том же году
организовать первого российского анархического
печатного органа за границей - газеты
“Хлеб и Воля”.
В самой России первые анархистские
группы появляются весной 1903 г.
в г.Белостоке Гродненской губернии
среди еврейской интеллигенции и
присоединившихся к ней ремесленных рабочих;
летом - в г. Нежине Черниговской губернии
в среде учащийся молодежи. Начавшийся
процесс образования анархистских групп
на территории страны шел по восходящий
линии, и уже к концу 1903 г. функционировало
12 организаций в 11 городах, а в 1904 г. - 29
групп в 27 населенных пунктах северо-запада,
Юго-запада и Юга страны.
География российского анархизма
четко обрисовалась в 1905-1907 годах.
“Столицами” движения считались
Белосток, Екатиринослав и Одесса.
Социальную основу анархического движения
составляли преимущественно кустари,
ремесленники, торговцы, крестьяне, деклассированные
элементы, часть интеллигенции, а также
немногочисленные группы рабочих недовольные
существующими порядками, но слабо представляющие
пути и средства борьбы с ними. Если попытаться
составить обобщенный портрет анархиста
периода первой российской революции,
то он бы выглядел так: это был бы молодой
человек (или девушка) 18-24-летнего возраста,
имевший начальное образование и представлявший,
как правило, демократические слои общества.
Среди анархистов практически не было
лиц зрелого возраста. Самым пожилым в
движение были - его основатель Кропоткин
(1842) и его ближайшая последовательница
М. И. Гольдсмит (1858). Основная масса крупных
организаторов движения - М. Э. Данилов,
Н. И. Музиль, Я. И. Кирилловский, А. А. Боровой,
В. И. Федоровловский (Д. Новомирский), -
родились в середине - конце 70-х гг. XIX в.,
т.е. к моменту революции им было около
25 - 32 лет. В основном руководители и теоретики
анарходвижения имели высшее или среднее
специальное образование, большие навыки
агитационной работы.
Июльский политический кризис 1917
г. закончился поражением сил революции
и частичным разгромом анархических организаций.
В этот период на передней край борьбы
вновь выходит Кропоткин. Его фигура привлекла
внимание не только революционеров, но
и сторонников правительства, пытавшихся
использовать в своих целях авторитет
великого ученого и мыслителя. А. Ф. Керенский
делал невероятные усилия, чтобы уговорить
Кропоткина войти во Временное правительство,
предлагая ему на выбор любой пост министра.
Кропоткин отказался ответив: "Я считаю
ремесло чистильщика сапог более честным
и полезным”. Очевидно, результатом длительных
размышлений стало его участие в работе
Государственного совещания в Москве,15
августа 1917г.
Консервативные
круги вряд ли ожидали услышать от
теоретика анархизма проповедь
идеи классового примирения всех сил
“и правых и левых”, действующих в
революции. Возможно, это был хитрый ход
политика считавшего, что достичь царства
анархии можно будет только в условиях
мира и демократии. Но за такое положение
дел анархистам еще предстояло бороться.
Накануне Октября 1917 г. они были все еще
в значительной степени разрозненны. Колебание
различных частей анархического движения
не спасли его от подчинения решительной
и властной тактике большевиков. В дни
Октября большевики использовали анархистов
в качестве боевой, разрушительной силы
против буржуазии, оказывая им всемерную
помощь оружием, продовольствием и пр.
Анархисты, окунувшись в родную стихию
борьбы и разрушения, участвовали в октябрьских
событиях 1917 г. в Петрограде, Москве, Иркутске
и других городах.
Но для большевиков, утвердившихся
у власти, анархизм, с его лозунгами борьбы
за свободу личности и против государственных
институтов, был хорош только до той
поры, пока не мешал осуществлению собственных
планов государственного строительства.
Большевики опасались соединения идей
анархии с лозунгами своих противников
из среды демократических слоев общества.
Для борьбы с анархистами и их попутчиками
были использованы все методы: от обвинения
их в поддержке “буржуазных контрреволюционеров”,
в организации “пьяных погромов” до попыток
формирования ими собственных отрядов.
17
декабря в газете петроградских
анархистов появился призыв к
созданию собственных вооруженных
сил. “Вольные анархические дружины”
нужны были анархистам ”для организованного
удара... по власти, для смертельной за
социальную революцию”. В публикации
содержалась прямая угроза большевикам:
” Если вы станете на нашем пути к анархии,
к коммуне, мы растопчем и вас”. Весной
1918 г. анархисты приступили к созданию
постоянных боевых отрядов. Кадры “боевиков”
предназначались для борьбы “за идеалы
анархизма”, с “контрреволюцией” в России,
а также для подавления выступлений “германских
белогвардейцев”.
Постоянная нацеленность анархистов
на задачи мирового революционного
развития не мешала им устраивать
прозаические налеты на квартиры,
грабить склады и магазины, и
даже захватывать здания. Московские
анархические группы зимой 1918
г. устроили настоящие соревнование
по захвату особняков в городе.
Почувствовав за собой некую
силу, анархисты решили добиться
окончательного своего признания
Советской властью. Весьма важной
для них была задача обеспечения
оружием и продовольствием в
равных пропорциях с красногвардейцами.
Власти Москвы и Петрограда
признали требования анархистов
недопустимыми и запретили им
выдачу оружия.
Анархисты
не могли смириться с таким решением
властей. В конце марта 1918 г. члены Московской
Федерации анархических групп официально
уведомили Моссовет о захвате помещения
купеческого собрания на Малой Дмитровке
дом № 6 и размещении там своих организаций.
Такая позиция создала угрозу возможных
насильственных действий против большевиков.
Насколько такая задача была реальной
и выполнимой для анархистов?
Сейчас
трудно ответить на этот вопрос. Во всяком
случае, в Москве стали усиленно распространятся
слухи о готовящемся выступление анархистов.
В ночь с 11 на 12 апреля в городе
силами ВЧК, воинских частей
и латышских стрелков из охраны
Кремля был проведен захват
зданий, занимаемых анархистами,
и разоружение сторонников анархии.
В некоторых местах анархисты
оказывали сильное сопротивление,
но в основном застигнутые
врасплох, сдавались. Вскоре было
проведено разоружение анархических групп
в Петрограде, Вологде, подавлен анархомятеж
в районе Бугуруслана-Самары.
Верхушка движения не имевшая
после смерти П. А. Кропоткина
в 1921 г. подлинного руководителя
и теоретика, раскололась на
несколько частей.
Многие
анархисты заявило о кризисе
движения, его перерождение своем желании
трудится на благо большевиков и вступило
в РКП(б). Другая часть духовному гнету
и лжи предпочла эмиграцию и выехала или
была выслана за границу. Наконец, оставшийся
в стране приверженцы анархии пытались
проводить какую-то работу но их было ничтожно
мало.
Многие анархисты тяжело переживая
разрыв с родиной, одиночество,
и усталость от бесполезной
борьбы, принимают решение вернуться
в СССР. Кто-то возвращался по
своей воле, кто-то из-за связей
с чекистами, но, как правило конец
жизни эти в прошлом идейные анархисты
проводили одинаково - на стройках и лагерях
ГУЛАГа.
В 1929 г. на воле уже практически ни
кого не было. Анархические организации
в стране прекратили свое существование.
Советская
историография рассматривала взаимоотношения
Маркса и Бакунина всегда с одной
позиции, с позиции официально принятой
идеологической доктрины. Всегда Маркс
оказывался носителем истины, а Бакунин
- злодеем, не желавшим подчиняться
уставным требованиям и создавшим
свой "подпольный" Альянс с целью
захвата власти в Международном
Товариществе Рабочих. Однако сегодня
есть возможность и необходимость
посмотреть на давние события более
трезвым и независимым взлядом.
Известно отношение Ленина к
анархизму, как к движению, имеющему
общую цель с коммунистами. Расхождение
определялось лишь в принципах
достижения безгосударственного
общества. Можно поэтому полагать,
что и ранее в I Интернационале
напряженная борьба между марксистами
и бакунистами разгорелась в
основном не по вопросам целеопределения,
а вокруг определяющих управление
организацией должностей, т.е по
вопросам влияния.
Деятельность Бакунина в Интернационале
неразрывно связана с его взаимоотношениями
с К. Марксом, которые, в свою
очередь, сложились во второй
половине 40-х годов XIX века под
воздействием появившегося у
Бакунина интереса к коммунистическим
идеям.
Впервые о коммунизме Бакунин
узнал из книги "Die Socialisten in Frankreich"
(1848) доктора Лоренца Штейна, в
которой излагались системы французских
социалистов Бабефа, Сен-Симона, Фурье
и других. Эта книга открыла
ему новый мир, в который
он "бросился со всею пылкостью
алчущего и жаждущего..." С этого
момента Бакунин с большим
вниманием следил за развитием
теории, поскольку смотрел на
коммунизм, как на "естественный,
необходимый результат экономического
и политического развития Западной
Европы; видел в нем юную, элементарную,
себя еще не знающую силу, призванную
или обновить или разрушить
в конец западные Государства".
Познакомился Бакунин и с работами
Вейтлинга о коммунизме. Естественно,
что этот его интерес не
мог не привести к основоположникам
марксизма, К. Марксу и Ф.
Энгельсу. Бакунин высоко оценил
личные качества Маркса. Однако,
не смотря на уважение его
"за его знания и за его
страстную и серьезную преданность
делу пролетариата", большой интерес
к его теории, Бакунин был далек
до полной близости марксистским
идеям. И причиной этому было
еще подсознательно складывающееся
к концу 40-х годов анархистское
мировоззрение, категорически отрицающее
любую форму государственности,
в том числе и пролетарскую.