Якобинская диктатура во Франции

     Этот  декрет еще более упрощал судебную процедуру, но вместе с тем упразднял  элементарные демократические основы судопроизводства.

     Террор  усилился. Приговоры Революционного трибунала выносились быстро и большей  частью повторяли одно и то же решение: смертная казнь. За полтора месяца, с 23 прериаля по 8 термидора, Революционный  трибунал вынес тысячу пятьсот шестьдесят три приговора; из них тысяча двести восемьдесят пять произнесли – смерть и лишь двести семьдесят восемь – оправдание. За предыдущие сорок пять дней было вынесено пятьсот семьдесят семь смертных и сто восемьдесят два оправдательных приговора²⁵.

     Обвиняемый  допрашивался только на судебном заседании  в присутствии присяжных и  публики (Ст. 12), не имел права на защитника («защитниками невинно оклеветанных патриотов закон считает присяжных патриотов; заговорщикам же защитников не полагается» (Ст. 16)). Руководством к вынесению приговора должна была служить лишь «совесть» присяжных.

     Само  понятие «враг народа» по декрету было сформулировано широко и неопределенно. В соответствии со статьёй 5 Декрета «Врагами народа объявляются те, кто силой илихитростью стремятся уничтожить общественную свободу»²⁶.

     В статье 6 говорится, что:«Врагами народа признаются лица, призывающие квосстановлениюкоролевскойвластиилиже пытавшиесяунизить и распустить Национальный Конвент и революционное республиканское правительство, центром коего он является.

     Врагами народа объявляются лица, изменившие Республике,командуя крепостями и армиями  или выполняя другие военныеобязанности,аравно и те,которые поддерживаютсношения с врагами Республики и стремятсясоздатьнедостатоккак  в продовольствии,так и в удовлетворениидругих потребностей армии.

     Врагами народа объявляются все,кто пытаетсяпомешатьснабжениюПарижапродовольствием или же вызватьголод в Республике.

     Врагами народаобъявляютсялица,содействовавшиепланам  врагов Франции,будь то помощью в  бегстве и укрывательстве заговорщиков и аристократов, будь то путемпреследований и клеветы на патриотизм, будь то подкупомпредставителей народа или  же злоупотреблением революционными принципами, правительственными законами и мерамив  смысле ложного и вероломного  применения таковых...

     Врагами народаобъявляютсялица,распространявшиеложные слухи с целью посеять в  народе раздор и смуту.

     Врагами народа объявляются лица,старавшиеся  ввестив заблуждение общественное мнение и препятствоватьнародному  просвещению, а равно и те, кто  старался развратить общественные нравы  и общественнуюсовесть,ослабитьэнергию  и чистоту или остановить развитие революционных иреспубликанскихпринципов,будьтопутемконтрреволюционныхизлостныхсочинений или же путемвсяких других махинаций.

     Врагами народа объявляются недобросовестные поставщики,подвергшие опасности спасение Республики,равнокак и расточители общественного достояния...

     Врагами народа объявляются лица,занимавшие общественные должности и злоупотреблявшие ими для притесненияпатриотов и  угнетения народа...».²⁷

     Закон позволил якобинскому руководству  Конвента усилить террор против политических противников режима и против «новых богачей», но он повлек за собой и рост казней невинных и оклеветанных людей (за 48 дней было казнено 1350 человек)²⁸.

     В нем было введено ускоренное судопроизводство. Его приговоры считались окончательными, единственной мерой наказания в  отношении лиц, признанных виновными, была смертная казнь.

     А.В.Гордон считает, что: «Практика Революционного трибунала отличалась от обычного законодательства прежде всего тем, что там было только два возможных приговора - либо смертная казнь, либо оправдание. Других не было. А как практически обстояло дело в период сентябрьских событий? То же самое. Если человека признавали виновным, его тащили на фонарь, если нет, его отпускали, и толпа ликовала, носила его на руках и приветствовала. Мы видим, что психология стихийного революционного терроризма воплощалась даже в формах революционного судопроизводства»²⁹.

     Общественным обвинителем революционного трибунала (с окладом 8000 ливров в год) в марте 1793 года на заседании Конвента был избран Фукье-Тенвиль.

     «Зловещий прокурор Трибунала был несомненно обер-поставщиком жертв гильотины, – пишут О.Кабанес и Л.Носе, авторы книги «Революционный невроз»³⁰. – Он исполнял эту обязанность с каким-то особенным вкусом и удовольствием. Он знал только один приговор – смерть. Если, по его мнению, Трибунал не решал дела достаточно быстро, он торопил судей и приказывал готовить заранее и приговоры, и колесницы, и самый эшафот.

     Это соответствовало ст. 7 Декрета «О врагах народа», которая определяла, что наказанием, установленным за все преступления, подлежащие ведению Революционного трибунала, является смертная казнь.

     Фукье устроил залу заседаний Трибунала  по собственному плану, стремясь к простоте и удобству. После 22прериаля вместо адвокатских стульев и скамьи подсудимых был устроен целый  амфитеатр, рассчитанный сразу на 100-150 жертв. Это были, по его выражению, ступени его карьеры. Чтобы не терять времени, он приказал даже в самой зале воздвигнуть эшафот. Потребовалось вмешательство в дело самого Комитета общественного спасения, чтобы убрать отсюда гильотину. Адля того чтобы умерить рвение Фукье, пришлось издать закон, воспрещающий предавать суду одновременно свыше 60 человек. Тот же Фукье внес однажды предложение пускать перед казнью осужденным кровь, дабы этим ослаблять мужество, с которым они шли на смерть.

     Выступая  в обществе друзей свободы и равенства  в августе 1793 г. именно М. Робеспьер бросил «с вершины Горы» французскому народу свой знаменитый «сигнал»: «Вот твои враги, бей!» Образованный юрист, еще два года назад столь убедительно выступавший против смертной казни, теперь призывал «революционный трибунал» отбросить всякие остатки законности: «Бесполезно собирать присяжных и судей, поскольку этому трибуналу подсудно преступление одного лишь рода – государственная измена – и что за нее есть одно наказание – смерть». «Если движущей силой правительства в период мира должна быть добродетель, – подчеркивал М.Робеспьер в феврале 1794 г., то движущей силой народного правительства в революционный период должны быть одновременно добродетель и террор – добродетель, без которой террор пагубен, террор, без которого добродетель бессильна. Террор – это ничто иное, как быстрая, строгая и непреклонная справедливость»³¹.

     Итак, идея единства добродетели и террора  стала вершиной политической философии  Неподкупного. Гильотина теперь рассматривалась  в качестве средства нравственного  воспитания людей!³²

     Что же особенно важно, оружие террора направлялось не только против действительных контрреволюционеров, заговорщиков-роялистов, дворян и священнослужителей, «но и против радикальных плебейских элементов, против «бешеных», против эбертистов».и поддержки парижских предместий, что позволило перерожденцам и нуворишам сравнительно легко свергнуть его 9 термидора»³³. 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

     Буржуазная  революция во Франции явилась  событием, убравшим преграды, стоявшие на пути эволюционного развития гражданского общества западноевропейского образца.Принимаемые  французские конституции и декларации права и свобод человека следует  рассматривать в качестве ориентиров государственно-правового и духовно-нравственного  развития³⁴.

     Как известно, эпохою террора называются обыкновенно 1793-1794 годы, – точнее, время от падения жирондистов (31 мая 1793г.) до падения Робеспьера (9 термидора-27-июля 1794г.). Некоторые исследователи склонны считать началом террора сентябрьские дни 1792 года (избиение толпою – при попустительстве властей – политических арестантов в парижских тюрьмах); другие относят начало этой грозной годины к 13 октября 1793 года, когда конвент постановил отсрочить введение конституции в действие и заменить ее «революционным правительством», иными словами, – фактической диктатурою комитета общественного спасения. Относительно конечной даты разногласий нет. Робеспьер был душою террористической системы и (особенно после убийства Марата, 13 июля 1793 г.) главным вдохновителем террора; когда Робеспьер 9 термидора (27 июля 1794 г.) был объявлен вне закона и на другой день казнен, то сразу рухнула вся террористическая система, достигшая своего апогея именно в последние два месяца жизни и владычества Робеспьера³⁵.

     Насаждение  руссоистской модели, подчинявшей человека государству, вело к контролю властей  над духовной жизнью граждан. Это  встречало сопротивление, чаще всего  пассивное, иногда активное. Главными средствами установления единомыслия  стали страх и государственный  террор. В этой связи показательно нагнетание якобинцами атмосферы «осажденной крепости». Распространению такой психологии способствовали реальные обстоятельства - война и внутренние мятежи. Но «мания заговоров» усилилась тогда, когда непосредственная угроза для страны существенно ослабла вследствие поражений антифранцузской коалиции и подавления восстаний внутри страны. Именно в это время террор достиг пароксизма. В целом, есть основания говорить о создании режима - антипода тому, что провозглашалось и делалось в начале революции.

     И все же правомерно ли исключать период якобинской диктатуры из контекста  Французской революции конца XVIII в.? Ведь тенденции, заявленные в начале революции, продолжали, несмотря на препятствия, реализовываться в законодательстве и прежде всего в самой жизни. Конституция 1793 г. вполне соответствовала  новым идеям и ценностям, которые  отстаивала революция. В том же духе был выдержан и декрет об отмене рабства в колониях от 4 февраля 1794 г. Сеньориальный строй, упразднение  которого шло с августа 1789 г., был  окончательно уничтожен при якобинцах. Широко развернувшиеся операции с землей, стимулированные созданием фонда  национальных имуществ и их продажей, способствовали утверждению права  частной собственности и начал  рыночной экономики. Успешно продолжалось устранение барьеров между частями  страны, завершался процесс формирования французской нации. Свою роль сыграла  в этом языковая политика якобинцев, кампания по искоренению диалектов - «патуа». В якобинское время практика гражданского равенства пустила уже глубокие корни в обществе. И, наконец, важно, что благодаря решительным и мобилизующим действиям Комитета общественного спасения удалось сохранить целостность Франции, отстоять ее от внешнего врага, спасти от возврата к старому³⁶.

     Все это - свидетельства неоднозначности  якобинского периода. Ряд принципов, лозунгов, ценностных ориентиров, элементов  политического поведения, проявившихся на практике в 1789 г., был актуален и  при якобинцах и после их падения. Значительная часть якобинского политического персонала сохранила свои позиции при термидорианском Конвенте и Директории. Едва ли правомерно поэтому отрешать II г. Республики от революции в целом. Но и называть, как делали в нашей стране раньше, это время вершиной революции также не приходится. Всеобъемлющее и по большой части радикальное реформирование жизни общества происходило в первые годы революции, и справедливо было бы считать именно этот период самым значимым с точки зрения прогресса.

     Двойственное  содержание якобинского периода  отразилось на итогах революционного процесса, дальнейших судьбах Франции. Юридическое равенство, достигнутое  французами, несмотря на политические бури XIX в., не было поколеблено. Несомненной  заслугой якобинцев стало воспитание гражданских добродетелей и патриотизма. Единство страны, для упрочения которого немало потрудились деятели 1793-1794 гг., с тех пор почти не ставилось  под сомнение автономистскими тенденциями. Аграрные решения лета 1793 г., наряду с предшествующими мерами, способствовали обретению значительной частью селян  материального достатка.

     Вместе  с тем якобинский период революции  способствовал укоренению в социально-политической жизни весьма негативных явлений. Французское  общество было приучено к революционному, а не к мирноэволюционному способу  разрешения конфликтов. Политическая полемика приобретала ожесточенный характер. Уравнительные устремления 1793-1794 гг. не прошли даром для Франции. Широко распространились социальное противостояние, резко критическое отношение  к богатству, как нажитому обязательно  неправедными путями. Они повлияли на специфику и темпы развития французского капитализма, отставшего вначале от английского, а затем  от американского и германского. 

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 

1. Болховитинов, Н.Н. Новое мышление и изучение Великой французской революции XVIII в.: актуальные проблемы изучения истории Великой французской революции (материалы «круглого стола» 19-20 сентября 1988 г.)/ Н.Н. Болховитинов. – Москва:Эксмо,1989. – С. 267
2. Всемирная история: энциклопедия. Том 6. / под ред. Н.А. Смирнова. – М.: Издательство социально-экономической литературы, 1959. – С. 830
3. Декларация и Конституция 1793 г.// Закон сегодня / Информационно-образовательный юридический портал // http://www.lawtoday.ru/razdel/biblo/
4. Захаров В.Ю. Эволюция российского абсолютизма в контексте развития конституционных идей в России и Европе во 2-ой половине XVIII – 1-ой четверти XIX вв. Автореферат // Электронный ресурс // http://dibase.ru/article/24022009_zakharovvu/4
5. Исторические этюды о французской революции. Памяти В.М. Далина (к 95-летию со дня рождения). – М.: Институт всеобщей истории, 1998. – С. 216
6. Карлейль Т. История Французской революции / Пер. с англ. Ю.В. Дубровина и Е.А.Мельниковой (ч. I). - М.; Мысль, 1991. – С. 575
7. Манфред А.З. Три портрета эпохи Великой Французской Революции. – М.: Мысль, 1989. – С. 432
8. Манфред, A.З. Великая французская буржуазная революция/А.З. Манфред. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1993. –  С. 286
9. Мифтахов Р.Р. Развитие французского государства и права в конце XVIII – первой половине XIX в.: борьба либерализма и консерватизма. Автореферат. / Электронный ресурс // kubsau.ru › dep_diss/files/20090218miftakhov_.pdf
10. Организация революционной власти // Закон сегодня / Информационно-образовательный юридический портал // http://www.lawtoday.ru/razdel/biblo/
11. Робеспьер М. Избранные произведения в трех томах. Т. 1. – М.: Наука, 1965. – С. 380
12. Сен-Жюст Л.-А. Речи. Трактаты. – СПб: Наука, 1995. –С. 472
13. Смирнова, Е.В. Феномен революционной власти во Франции в эпоху террора: На примере деятельности Комитета общей безопасности в 1793-1794 гг. Автореферат / Электронный ресурс // http://www.dissercat.com
14. Старосельский А.В. Проблемы якобинской диктатуры. По изданию: Л., 1930 // Библиотека ViveLiberta // http://vive-liberta.narod.ru/biblio/starsl_jc_1.htm
15. Тарле Е. В. Революции Запада: Революционный трибунал в эпоху Великой французской революции: в 3 ч. / Под ред. Ф. М. Лурье. — Репринтное издание 1918–1919. Ч. 1. — С-Пб: Альфарет, 2009.– С. 412
16. Труды Кафедры истории Нового и новейшего времени Санкт-Петербургского государственного университета. №5. 2010./Сост. Б.П.Заостровцев - С-Пб: ООО «АИК», 2010.  – С. 265
17. Франция в революциях и конституциях с конца XVIII по начало XX века. Лекция 12. / Электронный ресурс / http://mmkaz.narod.ru/vigp1/lectures/l12_
18. Фюре Ф. Прошлое одной иллюзии. – М.: AdMarginem, 1998. – С. 639
19. Хобсбаум Э. Век Революции. Европа 1789-1848. / Научный ред. А.А. Егоров. Пер. с англ. Л. Д. Якуниной - Ростов н/Д: Феникс, 1999. – С. 480
20. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права / Под ред. К.И.Батыра. – М.: Юристъ, 2004. – С. 392
21. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права: Учебное пособие / Под ред. 3.М. Черниловского.– М.: Гардарики, 1997. – С. 413
22. Черняк, Е.Б. Судебная петля: Секретная история политических процессов на Западе. — М.: Мысль, 1991. – С. 606
23. Якобинская диктатура. // Закон сегодня / Информационно-образовательный юридический портал // http://www.lawtoday.ru/razdel/biblo/iqipzs/
24. Якобинство в исторических итогах Великой Французской революции. Традиции и этапы изучения проблемы // Новая и новейшая история. – 1996. –  № 5. –  C. 73