Международное гуманитарное право: понятие, содержание и основные институты

Очевидно, что  невыполнение данного принципа со ссылками на различные сложности в период вооруженного конфликта следует  рассматривать как нарушение  норм международного гуманитарного права. В этой связи не вызывает сомнения актуальность ст. 3, общей для всех Женевских конвенций, которая среди минимума прав, предоставляемых жертвам войны, особенно выделяет недопустимость дискриминации по причинам расы, цвета кожи, религии, веры, пола, происхождения или имущественного положения или любых других аналогичных критериев. Как видим, перечень критериев, определяющих дискриминацию, не является исчерпывающим и может быть расширен (определен) в сфере международного правотворчества или на уровне национального законодательства суеверных государств.  

Специальную группу составляют принципы ограничения; защиты; добропорядочности, законности и ответственности.  

Принцип ограничения  воюющих в выборе средств ведения  войны впервые был сформирован в Петербургской декларации 1868 г., которая постановила, что единственно законной целью, которую должны иметь государства во время войны, состоит в ослаблении военных сил неприятеля. В проекте Брюссельской декларации 1874 г. этот принцип предлагался в следующей формулировке; "Законы войны не признают за воюющими сторонами неограниченной власти в выборе средств нанесения друг другу вреда". В ст.22 Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. этот принцип был окончательно закреплен в виде правовой формулы, указывающей на то, что "воюющие не пользуются неограниченным правом в выборе средств нанесения вреда неприятелю". 

Актуальность  этого принципа многократно подтверждалась решениями международных конференций. Согласно резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 19 декабря 1968 г. "право сторон, участвующих в конфликте, прибегать к различным средствам поражения противника не является неограниченным". Ст. 35 Протокола I детализирует формулировку 1907 г. и закрепляет, что запрещается применять оружие, снаряды, вещества и методы ведения военных действий, способные причинить излишние страдания". Аналогичная формулировка содержится в преамбуле Конвенции о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие, 1980 г.  

Другим специальным  принципом является принцип защиты жертв войны и гражданских  объектов. Это один из важнейших  принципов международного гуманитарного  права. В целом ученые-юристы одинаково оценивают содержание этого принципа. Л. Оппенгейм пишет об "основном правиле", запрещающем прямое нападение на некомбатантов. А. Фердросс указывает, что военные действия воюющих могут направляться непосредственно только против комбатантов и военных объектов. Действенность рассматриваемого принципа была подтверждена на ХХ Международной конференции Красного Креста, резолюцией ХХVIII, 1965 г.  

Представляется, что поскольку защита определенных категорий лиц тесно связана  с защитой некоторых объектов, целесообразно ставить эту защиту под охрану единого принципа. В уточнении, однако, нуждается его наименование. Едва ли не все авторы сходятся на том, что в рассматриваемой ситуации речь идет об одних лишь мирных жителях, или, как их иногда неточно называют, некомбатантах. Конечно, проблема защиты мирных жителей от прямого военного насилия — одна из центральных в данной отрасли международного права. Но последнее берет под покровительство не только мирных жителей, но и вообще всех лиц, которые с самого начала не принимали участия в вооруженной борьбе либо прекратили по тем или иным причинам это участие с определенного момента. В первом случае подразумеваются мирные жители, во втором — военнопленные, больные, раненые и лица, потерпевшие кораблекрушение, из состава вооруженных на море. Эти категории получили наименование жертв войны.  

Анализ Женевских  конвенций 1949 г. показывает, что согласно этому принципу воюющим запрещается: 

применять к  гражданским лицам коллективные наказания, любые меры запугивания и террора; 

брать заложников; 

брать в рабство  и заниматься работорговлей во всех ее формах; 

заниматься надругательством над человеческим достоинством; 

заниматься грабежом; 

осуждать и  применять наказания без предварительного судебного решения; 

посягать на жизнь раненых и больных, проводить пытки и биологические опыты; 

подвергать военнопленных  физическому калечению, научным  и медицинским опытам, репрессалиям; 

применять к  военнопленным любые акты насилия, запугивания, а также защищать от любопытства и оскорбления толпы. 

Принцип защиты гражданских объектов. Закреплен  в ст. 52, 53, 54 Протокола I. Основные положения  данного принципа сводятся к следующему : гражданские объекты не должны являться объектом нападения или  репрессалий, в случае сомнения относительно характера объекта считать, что он используется в гражданских целях; запрещается совершать любые враждебные акты в отношении объектов, которые составляют культурное или духовное наследие народов. В ст. 54 особенно выделено, что запрещается подвергать нападению или уничтожению, вывозить или приводить в негодность объекты, необходимые для выживания — запасы продуктов питания, производящие продовольствие сельскохозяйственные районы, посевы, скот, сооружения для снабжения питьевой водой и ее запасы и некоторые другие. В протоколе закреплено требование о защите природной среды. Такая защита включает запрещение методов и средств ведения войны, которые имеют целью причинить или ожидать, что будет причинен ущерб природной среде и тем самым нанесен ущерб здоровью или выживанию населения.  

Принцип добропорядочности  и законности в период ведения  боевых действий. Исследование нормативных  положений Гаагских и Женевских  конвенций позволяет заключить, что нарушением данного принципа будет являться: 

предательское убийство или ранение лиц, принадлежащих к гражданскому населению, войскам неприятеля, а также лиц, которые сложили оружие или не имеют средств для защиты; 

объявление, что  никому не будет пощады, а также  отдача на разграбление города или  местности, даже взятых приступом; 

принуждение населения  оккупированной территории воевать  против вооруженных сил своего государства, а также принуждение к присяге  на верность армии противника; 

покушения на жизнь  и честь женщин, семейные права, собственность, религиозные убеждения; 

осуждение и  применение наказания без предварительного судебного решения; 

любые покушения  на культурные ценности, памятники  архитектуры, храмы, библиотеки, парки, заповедники, зоопарки и ботанические сады.  

И, наконец, принцип  ответственности участников вооруженных конфликтов за военные преступления. 

С началом второй мировой войны идея ответственности  военных преступников нашла воплощение в ряде международных документов. В Декларации трех держав (1943 г.), подписанной  в Тегеране, была выражена уверенность, что военные преступники понесут наказание и послевоенное урегулирование обеспечит прочный мир и устранит бедствия и ужасы войны для многих поколений. Этими положениями руководствовался и Международный Военный Трибунал в Нюрнберге. Нюрнбергский процесс явился первым историческим прецедентом привлечения к ответственности и наказания наиболее опасных военных преступников. Государственные деятели, должностные лица гитлеровской Германии, виновные в развязывании войны и совершившие другие международные преступления, были осуждены. 

В обвинительном  заключении им инкриминировались следующие  военные преступления: 

Убийства и  жестокое обращение с гражданским  населением на оккупированной территории и в открытом море. 

Увод гражданского населения оккупированных территорий в рабство и для других целей. 

Убийства и  жестокое обращение с военнопленными и другими военнослужащими, с  которыми Германия находилась в состоянии  войны, а также с лицами, находящимися в открытом море. 

Убийства заложников. 

Наложение грабительских  штрафов. 

Бесцельное разрушение городов, поселков и деревень и опустошения, не оправданные военной необходимостью. 

Принудительная  вербовка гражданской рабочей силы. 

Германизация  оккупированных территорий. 

Принципы международного права, содержащиеся в Уставе Международного Военного Трибунала и нашедшие закрепление в приговоре Нюрнбергского судебного процесса и приговоре Международного Военного Трибунала для Дальнего Востока, 11 декабря 1946 г. были подтверждены Генеральной Ассамблеей ООН.  

22 декабря 1993 г. Совет Безопасности ООН принял  Устав Международного трибунала  для судебного преследования  лиц, ответственных за серьезные  нарушения международного гуманитарного  права, совершенные на территории  бывшей Югославии, а 8 ноября 1994 г. Устав Международного трибунала по Руанде. Более того, в настоящее время формируется Международный Уголовный Суд ООН. Положения этих документов основываются на нормах Устава Международного Военного Трибунала, развивают и детализируют их применительно к современным общественным отношениям.  

Неоднозначные подходы к оценке югославских  событий, а также деятельности Международного трибунала по бывшей Югославии (далее  трибунала) требуют проведения специального исследования. В данной работе автор  ограничится лишь кратким изложением своих позиции.  
 

Балканский кризис вызвал обострение военно-политической обстановки в Европе, обозначил новые  межгосударственные и антиславянские противоречия и взгляды, что потребовало  пересмотреть подходы к строительству  системы Европейской безопасности. Это связано с тем, что в ходе агрессии НАТО против Союзной Республики Югославии (СРЮ) были апробированы ключевые положения новой стратегической концепции блока. Суть этой концепции обусловлена попыткой подменить основы системы межгосударственных отношений: переориентировать ее с приоритета государственного суверенитета на приоритет прав человека. Рассуждая о происходящей трансформации НАТО в новых условиях, лидеры альянса закрепили за собой право действия вне зоны ответственности Союза. Ставится цель придать вооруженным силам способность к проецированию силы в различные регионы мира, ведению наступательных действий разного масштаба под прикрытием проведения гуманитарных и миротворческих операций.  

Важным представляется вывод начальника Центра стратегических исследований Генерального Штаба ВС России генерал-майора, профессора А. Ф. Клименко о том, что агрессия НАТО против СРЮ открыла опасный этап в развитии европейских и мировых  отношений. Впервые в истории военная сила была применена против европейской страны без санкции СБ ООН, на основании решения НАТО. Создан прецедент, вызывающий обоснованные опасения стран, не входящих в НАТО и не обладающих соответствующим потенциалом сдерживания.  

Достаточно неоднозначной и противоречивой выглядит позиция Генерального Секретаря ООН К. Аннана. В своем выступлении “Размышления о проблеме вмешательства" в 1998 г. в Дитчли Парк в Великобритании он заявил: "... решение о вмешательстве может быть принято только Советом Безопасности. Сейчас же авторитет Совета ущемлен, поскольку у него нет средств для эффективного вмешательства, когда он готов пойти на это". В другом месте своего выступления он открыто поддержал “все шаги" НАТО в Югославии. 

При осуществлении  вмешательства в дела СРЮ и дестабилизации обстановки в отдельных регионах Югославии НАТО активно использовало сепаратистские настроения и вооруженные отряды албанской части населения Югославии. Причем боевая подготовка этих вооруженных групп осуществлялась на территории северной Албании на специальных базах, где в качестве инструкторов были представители Англии, Германии, а также офицеры албанской армии. 

В канун нового 1999 г. Генеральному Секретарю ООН  К. Аннану министром иностранных  дел СРЮ Ж. Йовановичем была направлена Памятная Записка о ситуации в Косове и Метохии. В документе приводились данные, что в этих районах в период с 1 января по 26 декабря 1998 г. вооруженными группами албанских сепаратистов совершено около 1 854 нападений на полицейские посты и гражданское население. В результате нападений были убитые, раненые и бесследно исчезнувшие люди. Как была оценена такая информация, сейчас говорить трудно, однако противоправные действия албанской стороны оставались вне критики, а в ряде случаев объяснялись с точки зрения “временной необходимости" в борьбе с этническими чистками.  

После окончания  военного вмешательства со стороны  НАТО и разделения СРЮ на зоны ответственности  с участием России остро встал  вопрос о деятельности трибунала: об объективном расследовании всех противоправных деяний и справедливом наказанием виновных. Однако действия, осуществляемые со стороны должностных лиц трибунала, отчетливо показали стремление любыми способами найти доказательства виновности только югославской стороны. Для достижения этой цели устраивались многочисленные конференции, на которых демонстрировались сомнительные фото доказательства, в газетах и журналах печатались показания свидетелей, обличавших исключительно югославскую сторону, и т.д. В действиях трибунала явно обозначилась политика двойных стандартов, проявившаяся в защите албанской стороны и обвинении только югославской. Такой подход является неприемлемым для восстановления правопорядка и стабильности в Балканском регионе.