Речевые ошибки и недочёты в языке газет

В организованном таким образом тексте речевое воздействие не столько преобладает над информированием, сколько вступает с ним в диалог, результатом которго становится совокупный смысл собщения. Этот смысл формируется из взаимодействия нормативного и аномального, реального и виртуального, своего и «чужого», срьёзного и игрового. Важно подчеркнуть, что такой диалог образует нефиксированный смысл сообщения, открытый для интерпретации и реинтерпретации. Интерпретация часто сводит необычное к обычному, аномалию к норме, ирреальное к реальному. Таким образом, в сферу действия диалогических отношений втягивается и читатель, который подключается к процессу смыслообразования. В итоге обновляется характер воздействующей публицистической речи.

Вторжение в публицистический стиль чужих ему единиц сначала носило революционный характер. Особенно ярко это ощущалось в сфере устной публичной речи. Радуясь свободе, «переступив границу», создатели медиа-текста не сразу пришли к пониманию необходимости освоения чужого, оценки его с позиций не только норм языка и стиля, но и эстетики и этики. Стадия революции сменилась стадией эволюции. Постепенно и драматично журналистский текст начал перерабатывать новое, посягая на нормы языка, пересматривая парадигматические и синтагматические связи слов, отступая от регламента своего функционального стиля. Ослабив на какой-то момент систему, обновлённый инвентарь публицистики сообщил ей особую динамику. Вытесняя на периферию стиля клише времён тоталитаризма, стереотипные речевые модели, прочно связывающие имя/факт с однозначной социально оценкой, публицистический текст в поисках выразительных средств, отражающих реалии времени, нашёл их в особой композиции того материала, который «подбросила» ему речевая практика. Здесь журналистика обратилась и к приёмам художественного осмысления действительности.

В плане культурологической семантики медиа-текст от специфического «словаря публицистики» переходит к «словарю культуры», вводя в оперативную память разные языки, разные пласты искусства, вырабатывая, правда, пока робко, негативное отношение к проявлению элементов субкультуры, контркультуры и полукультуры в публичной речи.

Новая поэтика медиа-текста, связанная с авторизацией дискурса и с оригинальным использованием приёмов художественного письма, формируется медленно, драматично. Коммуникативные провалы при таком особом, «одухотворённым» эстетическими категориями способе изложения документальной информации очевидны. Гиперавторизация медиа-текста – это безусловно псевдожурналистика. Характер продукции СМИ, исходя из функций прессы, полифункциональный, поэтому и характер журналистской практики полиструктурный. Включённость журналиста в познавательную деятельность обеспечивает тексту документальность и объективность. Ценностно-осмысляющая деятельность позволяет определить место явления, ситуации в системе разных ценностей с позиций оценивающего субъекта. Обращение к художественной практике формирует в высказывании выразительность. В ходе ценностно-осмысляющей и художественной деятельности документальное получает модальные добавки. Доминирование в тексте одной из функции означает ослабление действия других, но не исчезновение. Совокупный смысл медиа-текста формируется их полилогом.

Наличие в современных СМИ разных по способу организации изложения текстов определяет технику редактирования материалов прессы. Хотя основной принцип оценки текста тот же (соответствие сожержания форме), изменение формы требует производить корректировку изложения в соответствии не только с языковыми, но и со стилистическими  и коммуникативными нормами. Включённость медиа-текста в систему культуры, его влияние на формирование и распространение «языкового вкуса эпохи», особенно в ситуации, когда действие норм ослаблено, предполагают учитывать в процессе редактирования и тот факт, что текст СМИ должен выполнять эстетическую функцию, хотя она занимает в коммуникации по сравнению с функцией сообщения второстепенное место.

Список использованной литературы

1. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека / 2-е изд., испр. М., 1999.
2. Барт Р. Мифологии: Пер с фр. М., 1996.
3. Виноградов С.И. Нормативный и коммуникативно-прагматический аспекты культуры речи // Культура русской речи и эффективность общения. М., 1996.
4. Гаузенблас К. Культура языковой коммуникации // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1987. Вып. 20: Теория литературного языка в работах учёных ЧССР.
5. Горбачевич К.С. Нормы современного русского литературного языка. М., 1978.
6. Едличка А. Типы норм языковой коммуникации // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1987. Вып. 20: Теория литературного языка в работах учёных ЧССР.
7. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. М., 1965.
8. Караулов Ю.Н. О состоянии русского языка современности // Доклад на конференции «Русский язык и современность. Проблемы и перспективы развития руссистики». М., 1991.
9. Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995) М., 1996.
10. Словарь русского языка: в 4-х т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред. А.П. Евгеньевой. – 2е изд., испр. и доп. М., 1981.
11. Сметанина С.И. Медиа-текст в системе культуры (линамические процессы в языке и стиле журналистики конца ХХ века): Научное издание. – СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2002.
12. Толковый словарь конца ХХ в. Языковые изменения / Под ред. Г.Н.Скляревской. СПб., 1998.
13. Уронов М.В. О языке художественной литературы. М., 1963.
14. Цветаева М. И. Через сотни разъединяющих лет. Свердловск. 1989.
15. Чехов А.П. Два скандала // Полн. собр. соч. и писем в 30-ти т. М., 1983. Т.1.

^* Примеры, иллюстрирующие дефекты изложения, выдеоены здесь и в дальнейшем курсивом, а ошибка – жирым шрифтом.