Автор: Пользователь скрыл имя, 21 Декабря 2010 в 19:58, реферат
В данной работе мы выделим и рассмотрим основные философские мотивы лирики И.А. Бродского и соотнесем эти мотивы с русской и западноевропейской литературной традицией, а также с культурно-историческим контекстом.
Введение 3
Важнейшие поэтические темы и связанные с ними философские мотивы лирики И. А. Бродского 4
Мотив одиночества и диалога с Богом 4
Мотив страдания (боли) 9
Мотив смерти 10
Мотив пустоты и мотив двойственности времени 10
Мотив «доминанты языка» 16
Выводы 20
Список литературы 21
Однако следует подчеркнуть, что в контексте лирики ХХ столетия эта тема разрабатывается поэтами-символистами – Анненским, Сологубом, Рильке, позже Аполлинером и Лоркой. Но если у Анненского страх смерти определяет его поэтическое мировидение, это продиктовано в первую очередь его индивидуально-психологическим состоянием (болезнь сердца, которое могло остановиться в любую минуту). И. Бродского от названных поэтов отличает метафизическое осмысление смерти. В последнем предсмертном цикле его занимает проблема Воскресения, дыры, которую он сам рассчитывал преодолеть в броне небытия. Как указывает В.Вс. Иванов, «в последних стихах, представляющих собой его слова прощания и завещания, Бродский оказывается прежде всего поэтом-метафизиком»17.
Чтобы рассмотреть мотив пустоты и двойственности времени в лирике Бродского, необходимо понять всю систему пространственно-временных координат, в которых действует лирический герой.
Категории пространства и времени принадлежат к числу наиболее общих универсальных категорий культуры, а, следовательно, и литературы. Пространство и время включает в себя весь комплекс проблем, связанных с жизнью художественного текста. Будучи ориентированным на создание целостной модели мира, пространство и время содержит концептуальные моменты мировосприятия автора и общие принципы преобразования их в художественную ткань текста.
Эти категории являются определяющими и для философской лирики И.Бродского. На это указывает А. Ранчин, подчеркивая концептуальную связь между инвариантными темами поэтического мира Бродского – отчуждение «Я» от мира, от вещного бытия и от самого себя, от своего дара, от слова – и «неизменными атрибутами этой темы – время и пространство как модусы бытия и постоянный предмет рефлексии лирического «Я»18.
В
пространственно-временном
… вставал навстречу
еловый гребень вместо горизонта.
Мир
без горизонта – это мир
без точки отсчета и точки
опоры. Стихотворения первых эмигрантских
лет пронизаны ощущением
Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря.
Вместо привычных характеристик пространства – времени здесь что-то чуждое и непонятное:
Перемена
с лобачевской суммой чужих углов,
с возрастанием исподволь шансов встречи
параллельных линий, обычной на полосе…
Пространство для поэта бесконечно, но это дурная, застывшая бесконечность, мумия. В этом самом «конкурсе перспективы» Бродский находит лишь пустой триумф бессмысленной бесконечности, место без ориентиров, в котором безразлично направление, в котором нет вектора.
Ты не услышишь ответ, если спросишь «куда»,
так как все стороны света сводятся к царству льда.
Пространство
для Бродского – место
Стул состоит из чувства пустоты.
…………………………………….
стоит он в центре комнаты столь наг,
что многое притягивает глаз.
Л.
Лосев соотносит понимание
В философской традиции, восходящей к неоплатонизму, мироздание представлено как взаимопереход двух реальностей: сужающегося книзу опрокинутого конуса божественного света и обращенного вверх конуса тьмы. «...Бог, будучи единством, представляет собой как бы основание пирамиды света; основание же пирамиды тьмы есть как бы ничто. Все сотворенное, как мы предполагаем, лежит между Богом и ничто» — цитирует Л. Лосев труд знаменитого средневекового ученого Николая Кузанскиого «О предположениях». Световой конус пребывает в вечности, конус тьмы — во времени.
В
поэзии Бродского, по мнению Л. Лосева,
сохранена фигура -«парадигма» Кузанского;
но она символизирует скорее не разомкнутость
земного бытия в высшую реальность, а стесненность
и безысходность человеческого существования.
Пространство косно, неподвижно.
Время больше пространства. Пространство — вещь.
Время же, в сущности, мысль о вещи.
(«Колыбельная
Трескового мыса», 1976)
Так в поэзии И. Бродского проявляется мотив двусмысленности Времени, освобождающего от духовной смерти и направляющего человека к физическому небытию.
Взгляды
Л. Лосева на родство философской основы
лирики Бродского с идеями неоплатонизма
разделяют и другие ученые. «У Бродского
данная концепция перехода от материальной
вещи к пустоте в пространстве, к чистым
структурам соотносится с платоновским
восхождением к абстрактной форме, к идее»20.
Однако, несмотря на то, что философия Бродского обнаруживает платоническую основу, по крайней мере в двух моментах она прямо противопоставлена Платону. Первый из них связан с трактовкой категорий «порядок/беспорядок» «космос/хаос»; второй категорий «общее/частное»21.
В противоположность Платону, сущность бытия, по Бродскому, проступает не в упорядоченности, а в беспорядке, не в закономерности, а в случайности. Именно беспорядок достоин того, чтобы быть запечатленным в памяти, («Помнишь свалку вещей…»); именно в бессмысленности проступают черты бесконечности, вечности, абсолюта:
… смущать календари и числа
присутствием, лишенным смысла,
доказывая посторонним,
что жизнь – синоним
небытия и нарушенья правил.
(III; 99).
Я, как мог, обессмертил
то, что не удержал.
(II; 495).
Бессмертно то, что потеряно: небытие /«ничто»/ абсолютно.
С другой стороны, трансформация вещи в абстрактную структуру связана не с восхождением к общему, а с усилением частного, индивидуального:
В этом и есть, видать,
роль материи во
времени – передать
все во власть ничего,
чтоб заселить верто-
град голубой мечты,
разменявши ничто
на собственные черты.
…
Так говорят «лишь ты»,
заглядывая в лицо.
«Сидя
в тени»;(III; 71).
Только полностью перейдя «во власть ничего», вещь приобретает сою подлинную индивидуальность, становится личностью. Бродского интересует мир вещей, каждая из которых ценна, в первую очередь, именно своей неповторимой индивидуальностью, своей неповторимой индивидуальностью, своей случайностью и, следовательно, необязательностью22.
Здесь четко прослеживается одна из философем Бродского: наиболее реально не происходящее, даже не происшедшее, а то, что так и не произошло. Именно на этом уровне возникает у Бродского образ перехода Пространства во Время: «Ибо отсутствие пространства есть присутствие времени». «То, что так и не произошло», - подлинная жизнь, существует не в Пространстве, а во времени. К нему Бродский относится по-другому:
Время больше пространства.
Пространство – вещь.
Время же, в сущности, мысль о вещи.
Жизнь – форма времени…
(III; 136).
Поэт свидетельствует, что пространство для него действительно и меньше, и менее дорого, чем Время. Не потому, однако, что оно – вещь, тогда как Время есть мысль о вещи. Между вещью и мыслью всегда предпочтительнее последнее» (34; 83).
Известно, что Бродский отказывается быть зависимым от истории и не считает себя в долгу перед обществом. Однако, по его словам, «пользуясь языком общества, творя на его языке, особенно творя хорошо, поэт делает как бы шаг в сторону общества»23.
«Язык - начало начал. Если Бог для меня и существует, то это именно язык», - говорит Бродский в интервью со Свеном Биркертом, («Искусство Поэзии» журнал «Paris Review»,№83, 1982г). Он был буквально одержим языком. Для него и поэзия - это не «лучшие слова в лучшем порядке», но «высшая форма существования языка». Из диалогов с Соломоном Волковым: «У поэта перед обществом есть только одна обязанность: а именно - писать хорошо. То есть обязанность эта - по отношению к языку. На самом деле, поэт - слуга языка. Он и слуга языка, и хранитель его, и двигатель. И когда сделанное поэтом принимается людьми, так получается, что они, в итоге, говорят на языке поэта, а не государства... На сегодняшний день русский человек не говорит на языке передовиц. Думаю, и не заговорит. Советская власть торжествовала во всех областях, за исключением одной - речи»24.
Придавая языку универсальное значение, Бродский имеет в виду не традиционную функцию языка, которую поэт актуализирует в поэтическом тексте, а гораздо более глубинные вещи, связанные с исконной сущностью языка. Язык – Муза древних, вдохновлявшая поэтов. Язык отражает метафизические отношения, и единственная заслуга поэта – это понять закономерности, которые находятся в языке, передать его гармонию.
Наделив слово божественной природой, способное восстановить Время, Бродский выстраивает в собственном мировоззрении определенную иерархию ценностей и доходит до глубинного смысла процесса взаимодействия Времени и слова как метонимии языка: «Если время поклоняется языку (строчка из стихотворения Одена «Памяти Йетса»), это значит, что язык выше или старше времени, которое в свою очередь, выше и старше пространства. Так меня учили, и я, конечно же, верил этому. А если время, которое тождественно божеству – нет, даже поглощает его, само поклоняется языку, откуда же возник язык? Ибо дар всегда меньше дарителя. И не есть ли тогда язык вместилище времени? И не потому ли тогда время поклоняется ему? И не есть ли песнь, или поэма, или просто речь, со своими цезурами, паузами, спондеями и т.п., - игра, в которую язык играет, чтобы реконструировать время?»25
В свете сказанного представляется закономерная частотность языка в поэзии Бродского. Составляющие его выведены в заглавия («Глаголы», цикл «Части речи»), отдельные элементы складываются в «диктат языка», и язык начинает «творить» историю, порождать мир реальный («но пока мы живы, пока есть прощенье и шрифт…», «кириллица, грешным делом, разбредясь по прописи вкривь ли, вкось ли, знает больше чем та сивилла о будущем», «о своем и о любом грядущем я узнал у буквы, у черной краски»). «Оправдание языка» становится доминантой эстетического мира поэта.
Информация о работе Философские мотивы лирики И. А. Бродского