Этимология

    тридесэт

    тршицет

    тршидзесци 

    40

    четыридесэт

    чтиржицет

    чтэрдзесци 

    Что же получается? Все эти слова похожи и между собою и на наши числительные 20, 30, 50, 60, 70, 80. Но на наше «сорок» не похоже ни одно из них.

    Очевидно, это слово «сорок» является не общеславянским, происходит не от общего для всех этих языков корня, а прижилось  только у нас на Руси и только в русском языке.

    Мало  того, судя по сходству остальных числительных во всех славянских языках, кроме русского , правильно будет допустить, что и у нас когда то  существовало для числа 40 слово, также похожее на них, что то вроде «четырьдесят» или «четыредцать». Но затем, по причинам, сейчас уже неясным, его вытеснило слово совсем другого происхождения – таинственное «со´рок».

    Что же могло означать это слово и  почему оно получило именно такое  числовое значение?

    Прежде  всего, мы часто сталкиваемся в древнерусских  письменных документах с несколько  особым значением его. Некогда оно было не числительным, а существительным мужского рода и означало особую меру для счета  дорогих мехов.

    Читая древние грамоты и летописи, то и дело встречаешься с тогдашними «сорока´ми»: 
 

    «…Да  пять сороков  соболя…», «Да еще  двадцать семь сороков  бобра…» 

    Это было особое существительное, применявшееся, однако, только при счете . Естественно, что до превращения его в имя  числительное  путь был уже недалек.

    Сколько же шкурок единиц входило в сорок?

    Этого в полной точности неизвестно. Но известно, что из «со´рока» драгоценных шкурок можно было как раз сшить одно из тогдашних мужских меховых платьев, по-видимому длинный кафтан.

    Можно думать, что и такой кафтан носил  тоже название «сорок». Это тем более  вероятно, что мы и сейчас знаем один из видов одежды, обозначаемый этим названием. Это длинная ночная рубаха – «сорочка». Вероятно, в ее покрое или мерке сохранилось что то от покроя той меховой одежды, на которую когда то шел сорок  соболей или куниц.

    Надо, кстати, иметь в виду, что рядом с «сороко´м» существовала и вторая мера, применявшаяся при подсчете более дешевых сортов пушнины – «сорочо´к». «Сорочка´ми» считали беличьи шкурки и обрезки, остающиеся при обработке собольего меха, – хвостики, «пупки» и пр.

    Весьма  возможно, что на пошивку старинного мехового «сорока» шло примерно сорок собольих или куньих шкурок. И вот постепенно слово оторвалось от первого своего значения и приобрело второе: сорок стало значить уже на «кафтан из сорока шкурок», а просто число: 40 шкурок. А дальше затем – не 40 собольих шкурок, а 40 любых предметов вообще.

    Вот всмотритесь в примерную схему.

    Были  слова, которые значили: 
 

    Сначала:

    Потом:

    Наконец:  

    Слово «сорок» – заготовка на кафтан из «четыредцати» шкурок.

    Слово «сорок» – 40 любых собольих шкурок.

    Слово «сорок» – 40 любых предметов, в  том числе и шкурок. 

    Слово «четыре  дцать» – 40 любых предметов, кроме шкурок.

    Слово «четыре  дцать» – 40 любых предметов.

    Слово «четыре  дцать» – ничего не значит. Оно исчезло. 

    Вероятно, было время, когда на эти «сорока» (как мы теперь на «дюжины» или «десятки») считали не только шкурки, но и некоторые (не все) другие предметы. Кое какой след этого старинного счета сохранился в разных областях нашей исторической жизни и нашего языка.

    Так, например, до 1917 года нередко можно было услышать выражение: «В Москве со´рок сороко´в церквей».

    Говорилось: «Затрезвонили во все сорок сороков» или «С Поклонной горы видны все  сорок сороков».

    Историки  выясняют, что и в этом случае слово «сорок» еще не вполне равнялось по значению числительному 40. Сорок церквей образовывали в совокупности административную единицу, так называемое «благочиние». Вот оно то и называлось «сороком».

    Значит, до самых последних лет в нашем  языке рядом с числительным 40 сохранилось имя существительное мужского рода «сорок», значившее: «четыре десятка церквей» – и только. Ведь никто не назвал бы тремя или десятью сороками 120 или 400 голов скота.

    Бросается в глаза, что по причинам, о которых  мы теперь можем только гадать, само число 40 имело для наших предков какое то особенное значение. Действительно, старая русская мера веса – «пуд» – содержала в себе не 10 и не 100 фунтов, а именно 40. То же самое число встречается нам в целом ряде старинных пословиц, поговорок. Пример: «Сорок мучеников – сорок утренников» (о весенних морозах), «на Самсонов день дождь – сорок дней дождь».

    Вероятно, по этой же самой причине иногда русский человек прошлых дней охотно заменял словом «сорок» слова  «очень много», когда произвести точный подсчет ему не удавалось или  не стоило этим заниматься. Я думаю, именно поэтому одно из членистоногих животных – сороконожка – носит доныне свое математически точное имя, хотя число лапок у нее отнюдь не равно сорока.

    «Сороконожки, стоножки, тысяченожки и, наконец, просто многоножки – вот под какими названиями известны эти членистоногие, – говорят энтомологи, – но все же ни одна многоножка не имеет тысячи ног, хотя сотня другая их бывает: известны многоножки со 172 парами ног…»

    На  этом примере особенно ясно видно, как  слова «сорок», «сто» и «тысяча» заменяли собою выражение – «ужасно много». При этом, конечно, названия «стоножка» и «тысяченожка» – позднейшего и книжного происхождения; вначале же наш народ сам употребил для обозначения этого неописуемого и поразившего его множества ног всё то же излюбленное им число 40.

      

    Зараза

    Девушки бывают разные. Возможно, и на слово "зараза" не все обижаются, но комплиментом его уж точно не назовешь. И тем  не менее, изначально это был все-таки комплимент. В первой половине XVIII века светские ухажеры постоянно "обзывали" прекрасных дам "заразами", а поэты даже фиксировали это в стихах.

    А всё потому, что слово "заразить" изначально имело не только медицински-инфекционный смысл, но и было синонимом "сразить". В Новгородской Первой летописи, под 1117 годом стоит запись: "Единъ от дьякъ зараженъ былъ отъ грома". В общем, заразило так, что и поболеть не успел… Так слово "зараза" стало обозначать женские прелести, которыми те сражали (заражали) мужчин. 

    Кретин

    Если  бы мы перенеслись где-то веков на пять-шесть назад в горный район французских Альп и обратились к тамошним жителям: "Привет, кретины!", никто бы вас в пропасть за это не скинул. А чего обижаться — на местном диалекте слово cretin вполне благопристойное и переводится как… "христианин" (от искаженного франц. chretien). Так было до тех пор, пока не стали замечать, что среди альпийских кретинов частенько встречаются люди умственно отсталые с характерным зобом на шее. Позже выяснилось, что в горной местности в воде частенько наблюдается недостаток йода, в результате чего нарушается деятельность щитовидной железы, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Когда врачи стали описывать это заболевание, то решили не изобретать ничего нового, и воспользовались диалектным словом "кретин", чрезвычайно редко употреблявшимся. Так альпийские "христиане" стали "слабоумными". 

    РУГАТЕЛЬСТВА 

    Идиот

    греческое слово [идиот] первоначально не содержало  даже намека на психическую болезнь. В Древней Греции оно обозначало "частное лицо", "отдельный, обособленный человек". Не секрет, что древние греки относились к общественной жизни очень ответственно и называли себя "политэс". Тех же, кто от участия в политике уклонялся (например, не ходил на голосования), называли "идиотэс" (то есть, занятыми только своими личными узкими интересами). Естественно, "идиотов" сознательные граждане не уважали, и вскоре это слово обросло новыми пренебрежительными оттенками — "ограниченный, неразвитый, невежественный человек". И уже у римлян латинское idiota значит только "неуч, невежда", откуда два шага до значения "тупица". 

    Болван

    "Болванами"  на Руси называли каменных  или деревянных языческих идолов, а также сам исходный материал  или заготовку — будь то  камень, или дерево (ср. чешское balvan — "глыба" или сербохорватское  "балван" — "бревно, брус"). Считают, что само слово пришло в славянские языки из тюркского. 

    Дурак

    очень долгое время слово дурак обидным  не было. В документах XV–XVII вв. это  слово встречается в качестве…  имени. И именуются так отнюдь не холопы, а люди вполне солидные — "Князь Федор Семенович Дурак Кемский", "Князь Иван Иванович Бородатый Дурак Засекин", "московский дьяк (тоже должность немаленькая — В.Г.) Дурак Мишурин". С тех же времен начинаются и бесчисленные "дурацкие" фамилии — Дуров, Дураков, Дурново…

    А дело в том, что слово "дурак" часто использовалось в качестве второго нецерковного имени. В старые времена было популярно давать ребенку второе имя с целью обмануть злых духов — мол, что с дурака взять? 

    Шантрапа

    Не  все французы добрались до Франции. Многих, взятых в плен, русские дворяне устроили к себе на службу. Для страды они, конечно, не годились, а вот как гувернеры, учителя и руководители крепостных театров пришлись кстати. Присланных на кастинг мужичков они экзаменовали и, если талантов в претенденте не видели, махали рукой и говорили "Сhantra pas" ("к пению не годен"). 

    Подлец

    А вот это слово по происхождению  польское и означало всего-навсего "простой, незнатный человек". Так, известная пьеса А. Островского "На всякого мудреца довольно простоты" в польских театрах  шла под названием "Записки  подлеца". Соответственно, к "подлому люду" относились все не шляхтичи. 

    Мымра

    "Мымра"  — коми-пермяцкое слово и переводится  оно как "угрюмый". Попав  в русскую речь, оно стало означать  прежде всего необщительного  домоседа (в словаре Даля так  и написано: "мымрить" - безвылазно  сидеть дома"). Постепенно "мымрой" стали называть и просто нелюдимого, скучного, серого и угрюмого человека. 

    Наглец

    слова "наглость", "наглый" довольно долго существовали в русском  языке в значении "внезапный, стремительный, взрывчатый, запальчивый". Бытовало в Древней Руси и понятие "наглая смерть", то есть смерть не медленная, естественная, а внезапная, насильственная. В церковном произведении XI века "Четьи Минеи" есть такие строки: "Мьчаша кони нагло", "Реки потопят я нагло" (нагло, то есть, быстро). 

    Пошляк

    "Пошлость" — слово исконно русское, которое коренится в глаголе "пошли". До XVII века оно употреблялось в более чем благопристойном значении и означало все привычное, традиционное, совершаемое по обычаю, то, что ПОШЛО исстари.

    Однако  в конце XVII — начале XVIII веков начались Петровские реформы, прорубка окна в Европу и борьба со всеми древними "пошлыми" обычаями. Слово "пошлый" стало на глазах терять уважение и теперь всё больше значило - "отсталый", "постылый", "некультурный", "простоватый". 

    Мерзавец

    Этимология "мерзавца" восходит к слову "мерзлый". Холод даже для северных народов никаких приятных ассоциаций не вызывает, поэтому "мерзавцем" стали называть холодного, бесчувственного, равнодушного, черствого, бесчеловечного… в общем крайне (до дрожи!) неприятного субъекта. Слово "мразь", кстати, родом оттуда же. Как и популярные ныне "отморозки". 

    Негодяй

    То, что это человек к чему-то не годный, в общем-то, понятно… Но в XIX веке, когда в России ввели рекрутский набор, это слово не было оскорблением. Так называли людей, не годных к строевой службе. То есть, раз не служил в армии — значит негодяй! 
 

Некоторые этимологические «мифы» 

    Иногда  языковеды и даже авторы этимологических  словарей предлагают объяснения, украшая  их разного рода «мифами», которые  должны у читателя создать впечатление правдоподобности излагаемой этимологии. Ниже приводится несколько примеров с подобного рода этимологическими «мифами».