Этика науки как глобальная проблема XXI века

     Среди областей научного знания, в которых  особенно остро и напряженно обсуждаются  вопросы социальной ответственности  ученого и нравственно-этической  оценки его деятельности, особое место  занимают генная инженерия, биотехнология, биомедецинские и генетические исследования человека, все они довольно близко соприкасаются между собой.

     Именно  развитие генной инженерии привело  к уникальному в истории науки  событию, когда в 1975 году ведущие  ученые мира добровольно заключили  мораторий, временно приостановив ряд  исследований, потенциально опасных  не только для человека, но и для  других форм жизни на нашей планете. Мораторию предшествовал резкий рывок в исследованиях по молекулярной генетике. Однако другой стороной этого  прорыва в области генетики явились  таящиеся в нем потенциальные  угрозы для человека и человечества. Такого рода опасения и заставили  ученых пойти на столь беспрецедентный  шаг, как установление добровольного  моратория. Тем не менее, дискуссии  вокруг этических проблем генной инженерии отнюдь не утихли.

     Проблема  ответственности ученого с большой  ясностью и отчетливостью встает, когда он сталкивается с дилеммой «за» или «против», как это имело место, например, в медицине в начале XX века, при эпохальном открытии Эрлихом его первого радикального средства против сифилиса — препарата «606».

     Медицинская наука и вместе с ней практика в те времена управлялась принципом «прежде всего не вреди», да и теперь еще он фигурирует в «гиппократовой клятве». Эрлих выдвинул и мужественно отстаивал другой принцип: «прежде всего приноси пользу». Эти принципы прямо адресованы к ответственности, к совести ученого. Ясно, что они выходят далеко за рамки одной лишь медицинской науки, имеют самое широкое общее значение. Такие проблемы встают многократно, и здесь нет абсолютного рецепта. Каждый раз ученые должны взвешивать «за» и «против» и брать на себя ответственность, как поступать.

     В случае Эрлиха ответственность ученого  была необычайно высокая, можно сказать, гигантская. На одной чаше весов была страшнейшая болезнь, имеющая колоссальное распространение повсеместно. На другой чаше — многообещающее, но до конца неизведанное лечебное средство с опасностью вторичных, быть может, тяжелых побочных явлений. Но уверенность в своей правоте, в надежности проверок способствовала тому, что принцип «прежде всего приноси пользу» восторжествовал. Несмотря на риск некоторого, предположительно возможного вреда, была побеждена тяжелейшая, подлинно глобальная болезнь. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1.3 Биоэтика

   Содержание  классической медицинской этики  восходит к «отцу медицины» Гиппократу (V-IV вв до н.э.). Основные положения этики Гиппократа таковы. Безусловное уважение к жизни пациента: "Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла, точно так же я не вручу никакой женщине абортивного пессария". Цель медицины - благо больного: "В какой бы дом я ни вошел, я войду туда только для пользы больного". Не навреди: "Я направлю режим больных к их выгоде..., воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости". Медицинская тайна: "Что бы при лечении, а также и без лечения я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской, из того, что не следует разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной". Оправдание "святой лжи" в медицине: "Все... должно делать спокойно и умело, скрывая от больного многое в своих распоряжениях... сами больные по  причине   своего плачевного положения, отчаявшись, заменяют жизнь смертью". Парадоксальное, с современной точки зрения, отношение к неизлечимым и умирающим больным: "...К тем, которые уже побеждены болезнью, она не протягивает своей руки".

      В определенном смысле начало современного этапа  истории медицинской этики  связано со Второй мировой войной. После войны мировое сообщество узнало  о преступлениях нацистской медицины: насильственной стерилизации почти полумиллиона (в основном) немцев, насильственной эвтаназии  более чем 100 тысяч неизлечимых  душевнобольных (в основном) немцев, многочисленных и разнообразных, как  правило, смертельно  опасных медицинских  экспериментах на узниках концлагерей  разных национальностей и т.д. Неослабевающий по сей день интерес к этой странице мировой истории определяется тем, что в практике нацистских врачей медицина как бы опустилась до уровня «этического нуля», и эта «точка отсчета»   в моральных оценках  медицинской практики является важной и сегодня. Принятый в 1947 г. «Нюрнбергский кодекс» - 10 этических правил проведения медицинских экспериментов на людях, можно считать первым международным нормативным документом биоэтики (хотя слово это появилось почти спустя полвека).

      В том же 1947 г. возникла Всемирная медицинская  ассоциация (ВМА) – независимая профессиональная организация врачей мира, основной целью которой стала разработка регламентирующих этических документов, число которых к настоящему времени  исчисляется десятками. Особенно интенсивной  стала эта нормотворческая деятельность ВМА в последние десятилетия  XX в. – в эпоху биоэтики. Очевидно, что свод этических документов ВМА (как и аналогичных документов ВОЗ, ЮНЕСКО, Совета Европы и т.д.) – это и есть современная медицинская этика, а вернее – ее кодифицированная часть. К сожалению, ни советские врачи (число которых достигало 1 млн. 200 тыс.), ни врачи современной России (которых насчитывается более 600 тыс.) до самого начала ХХI в. в ВМА не входили. По сути дела, отечественные врачи вообще не знали об этой «Всемирной лаборатории», разрабатывающей новейшие проблемы современной медицинской этики. Первый перевод этических документов ВМА на русский язык вышел только в 1995 г. По прошествии 10 лет это издание совершенно не знакомо подавляющей массе отечественных врачей (а также еще примерно 1.5 млн средних медицинских работников России) и даже большинству отечественных преподавателей биоэтики.

      С начала современного этапа НТП во второй половине ХХ в. отечественная  биомедицинская наука в целом  соответствовала  мировому уровню, а на некоторых направлениях (экспериментальная  трансплантология, реаниматология, космическая  медицина и т.д.) занимала лидирующие позиции. Как известно, именно новейшие достижения биомедицины стали одной  из причин формирования биоэтики. В  силу макроисторических причин  (холодная война, международная изоляция российского врачебного сообщества и т.д.), а также традиции этического нигилизма, заложенной такими идеологами советской медицины, как Н.А.Семашко, именно в России сложилась уникальная ситуация большого разрыва  высокого научного уровня многих направлений биомедицины и отставания в области биоэтики. Серьезное знакомство с биоэтикой российского научного сообщества (сначала – философского, а затем и - медицинского) произошло лишь на рубеже 90-х годов, т.е. с опозданием на 20 лет. Небольшой курс биоэтики (36 часов) вошел в государственный образовательный стандарт для врачей в 1999 г., а для медсестер  повышенного уровня профессиональной подготовки – в 2004 г.  

  Биоэтика представляет собой важную точку роста философского знания, формирование и развитие биоэтики связано с процессом трансформации традиционной этики вообще и медицинской этики в частности. Оно обусловлено прежде всего резко усиливающимся вниманием к правам человека (в медицине — это права пациента, испытуемого и т. д.) и созданием новых медицинских технологий, порождающих множество острейших проблем, требующих юридического и морального регулирования.

   Развитие  биоэтики в России может способствовать гуманизации отечественной биомедицины, этическому самосознанию профессионального  сообщества медиков. Развитие биоэтики в России, конечно, не может вывести  отечественное здравоохранение  из того кризиса, в котором оно  оказалось. Но оно поможет сформировать новые этические регулятивы перед  профессиональным сообществом медиков, осознать моральные коллизии и дилеммы, с которыми сталкиваются в своей  работе биологи, медики, психиатры. Важную роль в развитии биоэтики должно сыграть  создание этических комитетов и  комиссий в научно-исследовательских  и лечебных учреждениях. В формировании этического самосознания медицинского сообщества громадное значение имеет  введение курсов биоэтики в медицинских  учебных заведениях всех уровней. И, наконец, поддержка исследовательской  работы по биоэтике. За 1991—1992 годы многое сделано. Создан Российский национальный комитет по биоэтике.

   Формирование  биоэтики обусловлено прежде всего  теми грандиозными изменениями, которые  произошли в технологическом  перевооружении современной медицины, кардинальными сдвигами в медикоклинической  практике, которые нашли свое выражение  в успехах генной -инженерии, трансплантации органов, биотехнологии, поддержании  жизни пациента. Все эти процессы невиданным образом обострили моральные  проблемы, встающие перед врачом, перед  родственниками больных, перед медицинским  персоналом. Существуют ли пределы  и каковы они в поддержании  жизни смертельно больного человека? Допустима ли эвтаназия? С какого момента следует считать наступление  смерти? С какого момента зародыш  можно считать живым существом? Допустимы ли аборты? Или аборты есть убийство живых существ? Таковы лишь некоторые из тех вопросов, которые встают перед врачом, да и перед широкой общественностью  в условиях невиданного технологического оснащения современной медицины в развитых странах.

   Биоэтика  как исследовательское направление  междисциплинарного характера сформировалось в конце 60-х — начале 70-х гг. Термин «биоэтика» предложен В. Р. Поттером в 1969 г. Трактовка ее весьма разнородна. Прежде всего биоэтику пытаются отождествить с биомедицинской этикой, ограничив  ее содержание этическими проблемами отношений «врач — пациент». Существует и более широкое понимание  биоэтики, включающее в себя. ряд  аксиологических проблем профессиональной деятельности, смежной с врачебной, ряд социальных проблем, связанных  с системами здравоохранения  и, наконец, проблем, относящихся к  отношению человека к животным и  растениям. Тем самым биоэтика включает в себя этические регулятивы отношения  к животным и тот круг проблем, который ранее относился к  экологической этике. Кроме того, термин «биоэтика» указывает на то, что она ориентируется на исследования живых существ независимо от того, находят ли они свое применение в  терапий или нет. Иными словами, биоэтика ориентируется на достижения современной биологии при обосновании или решении моральных коллизий, возникающих в ходе научных исследований.

   Существует  ряд исследовательских центров  по биоэтике. Среди них наиболее известны — Гастингс-центр под  Нью-Йорком (США), Центр по биоэтике при медико-исследовательском институте  Монреаля (Канада), Центр по биоэтике при Торонтском университете (Канада), Институт по этике, основанный Кеннеди, при Джорджтаунском университете (США). Можно сказать, что это весьма интенсивно, развивающаяся исследовательская  область, в которой сотрудничают философы, биологи, медики, теологи  США, Канады, Франции, Германии, Великобритании. Этого, к сожалению, нельзя сказать  о России. Между тем кризис системы  здравоохранения в нашей стране, которая переходит к страховой  медицине, обостряет этические и  правовые проблемы в медицинской  науке и практике, ценностные .конфликты  как в организации охраны здоровья, так и в поведении и сознании личности. Методы административного  контроля и регулирования, на которых  зиждилась прежняя система здравоохранения  в нашей стране, дополнялись патерналистскими нормами деонтологии, которые вообще не учитывали, а точнее, полностью  игнорировали ценностные ориентации различных  этнических и конфессиональных групп, по-разному относящихся к жизни  и смерти, к здоровью и болезням, к детству и старости. Развитие биоэтики в России может, по моему  мнению, помочь нашему обществу адаптироваться к новой системе страховой  медицины, позволит выработать ценностные ориентации личности, которые соответствовали  бы правам человека, жизни и достоинству  граждан, фундаментальным гуманистическим  ценностям человечества. Развитие биоэтики в нашей стране предполагает осмысление тех традиций, которые существовали в этической мысли в России, анализ их философских оснований  и тех горизонтов, которые они  открывают в новых отношениях человека к жизни. 

ГЛАВА 2.

     Литература  по биоэтике изобилует сообщениями  о существовании универсальных  норм и глобальной биоэтики. В то же время там присутствует и здравый  моральный плюрализм, не только обладающий завидным постоянством, но и, по-видимому, с теоретической точки зрения просто неустранимы. В статье Х.Т.Энгельгардта речь идет о том, откуда проистекает  склонность к отрицанию морального и биоэтического разнообразия. Автор  хочет представить общее введение, которое позволит выявить несопоставимые моральные допущения, лежащие в  основе различных взглядов на биоэтику и делающие более или менее  приемлемыми различные решения  по вопросам интенсивной терапии. Биоэтические последствия разнообразия моральных  норм часто недооцениваются. Поразительно, что в мире, где моральные различия выражаются даже в насильственных формах, вместо того чтобы изучать возможности  мирного сосуществования перед  лицом фундаментальных моральных  разногласий, люди провозглашают существование  универсальных светских моральных  и биоэтических норм. Примечательным выражением неспособности противостоять вызовам морального разнообразия является «Всеобщая декларация о биоэтике и правах человека», которая разрабатывалась ЮНЕСКО с 2002 года и была принята в октябре 2005 года. В этом документе невозможно найти ни осознания значимости вызовов, которые бросает нам существенное разнообразие моральных норм, ни понимания необходимости найти стратегические процедуры, которые позволяли бы сотрудничать несмотря на реальные моральные разногласия.

      В основе современных ожесточенных дискуссий  относительно моральности абортов  лежит вопрос о том, с какого момента  человеческие существа признаются личностями и, следовательно, обладателями прав. Подобным же образом дискуссии о самоубийстве при содействии врача и эвтаназии, в ходе которых неизменно возникают  разногласия, концентрируются вокруг вопроса о том, не оскорбляет ли человеческое достоинство автономно выбираемая смерть.

      Поскольку развитые страны сталкиваются с необходимостью обеспечения все больших объемов  медицинской помощи в условиях, когда  социальные системы поддерживаются все меньшим количеством молодых  работников, озабоченность философов и политиков начинает вызывать вопрос о допустимости понимании справедливости. Ограниченная доступность целого ряда современных технологий, позволяющих снижать заболеваемость и смертность, демонстрирует трудности в обеспечении равенства в области здравоохранения в тех странах, где эта область получает мало ресурсов. По мере старения населения становится все труднее предоставлять в распоряжение всех людей преклонного возраста те медицинские технологии, которые обладают высокой стоимостью, но малой отдачей. Многие политические деятели начинают считать, что существуют различные уровни оказания медицинской помощи. Многие страны при поисках способов организации своих систем здравоохранения все большее внимание обращают не на западные страны, а на сингапурскую систему здравоохранения. В ней благодаря медицинским сберегательным счетам 70% расходов приходится на частный сектор и при этом обеспечивается качественная медицинская помощь.