Автор: Пользователь скрыл имя, 10 Мая 2012 в 17:26, реферат
Целью работы является выявление основных тенденций и закономерностей развития идей немецкого Просвещения в области переосмысления религии.
Данная работа исходит из предположения, что любые идеологические изменения в общественном сознании обусловлены прежде всего социально-экономическими факторами.
В качестве источника при написании данной работы была использована статья Иммануила Канта «Ответ на вопрос: что такое просвещение», опубликованная в 1784 году. Это небольшое произведение, однако в сжатой и четкой форме в нем описывается смысл и итоги просветительской работы в Германии XVIII века.
Статья ценна тем, что принадлежит перу современника, и современника гениального, который при этом способен поглядеть на описываемые явления со стороны, будучи представителем другого этапа в развитии немецкой мысли – эпохи классической немецкой философии.
В статье Канта описаны достижения работы просветителей, показана разница между понятиями «век Просвещения» и «просвещенный век». Одной из основных заслуг просветителей Кант считает, наряду с частичной секуляризацией знания, то, что ими была намечена магистраль развития европейского общества, открыта дорога, движение по которой в конечном итоге приведет к абсолютному торжеству Просвещения во всех сферах жизни – религии, культуре, законодательстве.
Также привлекался фрагментарный материал, опубликованный в трудах исследователей эпохи немецкого Просвещения.
Характеристика литературы
Для написания этой работы использована следующая литература:
1. Научно-справочные издания (словари, энциклопедии, учебные пособия). В них в наиболее сжатой и однородной форме дана информация по ряду основных понятий и деятелей рассматриваемого периода, что дает возможность сравнить деятельность ученых-просветителей на основании сходных характеристик.
2. Монографии, посвященные эпохе Просвещения. Книга В. А. Жучкова «Из истории немецкой философии» не только предоставляет подробный обзор историографических проблем эпохи немецкого Просвещения, но также закрывает ряд белых пятен, которыми изобилует отечественная и зарубежная наука в вопросе о предклассическом периоде в немецкой философии.
Монография «Цивилизация Просвещения» принадлежит перу Пьера Шоню, французского историка школы «Анналов». В ней рассматриваются основные закономерности, определившие облик эпохи, показаны особенности Просвещения в странах-лидерах философии этого периода – Англии, Франции и Германии.
Целью работы является выявление основных тенденций и закономерностей развития идей немецкого Просвещения в области переосмысления религии. Будучи в течение многих столетий доминирующим и даже, пожалуй, единственным идеологическим пространством, в рамках которого происходило познание вселенной, законов ее существования и человеческой жизни, религия еще с начала XVI столетия подвергается критике, выразившейся изначально в деятельности доктора богословия Виттенбергского университета Мартина Лютера, чьи «95 тезисов» 31 октября 1517 года положили начало Реформации, или «исправлению» церкви. Первоначальная критика церкви не затрагивала основных религиозных догматов и не касалась Библии и Евангелия, однако начало критическому переосмыслению господствующей средневековой доктрины было положено – и положено именно в Германии.
Единая некогда Западноевропейская церковь с этого момента была разделена – с одной стороны, на национальные церкви, с другой – на католиков и протестантов. Поколебав ее единство, Реформация устранила монополию на интеллектуальное предводительство церкви, тем самым создав предпосылки для критики любых церковных идей.
Именно эта ситуация способствовала оформлению деизма в Англии в XVII веке, расцвету идей Просвещения во Франции века XVIII и через нее – немецкого Просвещения, приведшего в конечном счете к появлению классической немецкой философии Канта, чье влияние на науку Европы было поистине колоссальным.
Этот широкий исторический контекст обусловливает и непреходящую актуальность тематики. Немецкое Просвещение, будучи закономерным этапом развития философской мысли, наложило неизгладимый отпечаток на последующую историю идей, и только ясное понимание его закономерностей позволит объективно исследовать вклад в человеческую историю преемников и учеников этой эпохи.
Данная работа исходит из предположения, что любые идеологические изменения в общественном сознании обусловлены прежде всего социально-экономическими факторами. История идей тесно связана с историей общественного развития. Аргумент Александра Меня[1] кажется неубедительным, поскольку любое серьезное идеологическое противостояние обеспечивается его носителями, и чем сильнее их позиция в обществе, тем сильнее их конкурентоспособность. Иначе их ждет полное и безоговорочное поражение, ведь один из основных аргументов Средневековья в любой дискуссии – это внеидеологические методы принуждения, включая прямое насилие. Противостоять подобным методам можно только имея серьезную социальную и экономическую базу.
Поэтому первой задачей доклада является рассмотрение социальных основ германского Просвещения, его зависимости от ситуации в германских землях, сложившейся к началу XVIII века и, судя по всему, определившей отношение к религии немецких просветителей.
Вторая задача – описание идей немецких просветителей в отношении религии. Это позволит наглядно представить тенденции идеологического развития эпохи, основное направление мысли крупнейших представителей философии XVIII века.
Третья задача работы – понять, как влияли на идейное развитие Германии родоначальники эпохи Просвещения – Англия и Франция, ограничивалось ли их влияние только областью идей и чем это влияние обусловлено.
Все вышеперечисленные задачи помогут представить целостную картину мировоззрения просветителей Германии по поводу одного из важнейших вопросов того времени – места и роли церкви в развитии человеческого общества.
Германия в конце XVII – начале XVIII века. Историческая ситуация накануне немецкого Просвещения
К началу XVIII века Германия представляет собой рыхлый конгломерат отдельных владений и княжеств. Вестфалльский трактат 1648 года закрепил и усилил политическую раздробленность Германии. Около трехсот княжеств, духовных и светских, формально оставались вассалами императора, но фактически Священная римская империя германской нации окончательно теряет целостность, превратившись в слабо объединенное внутренними связями и интересами сообщество суверенных маленьких государств. Некоторые из них были связаны более с соседними не немецкими землями. Идея единства Германии была окончательно утрачена. «Вестфальский тракта давал возможность князьям полностью обособиться в пределах своих княжеств, и князья старались использовать эти эти права как можно более полно»[2]. Ландтаги (органы сословного представительства) в этой ситуации практически теряют свое значение. С 1658 года им запрещено собираться без ведома князя. Это вело к дальнейшему развитию абсолютизма в германских землях, абсолютизму, который мог вмешаться и в общественную жизнь, и в общественную мысль.
Несогласованность между княжествами Германии торговой политики вела к засилью бесчисленных таможен, крайне затруднявших экономические связи. В результате всякая деятельность, связанная с выездом за пределы государства, была крайне затруднена и зависима от конкретного князя.
При этом в немецких землях было весьма выражено влияние других стран, особенно Франции, которая являлась гарантом Вестфальского мира и на этом основании держала постоянных представителей в Рейхстаге.
Несмотря на свое достаточно бедственное положение, Германия играла тем не менее важную роль в европейской политике посредством региональных союзов. Так, Рейнский союз со своим постоянным десятитысячным войском являлся неплохим подспорьем для Франции в ее борьбе с Габсбургами и Испанией. Германия была раздроблена, но важна для формирования европейской политической ситуации XVIII века.
Одним из сильнейших немецких государств во второй половине XVII столетия становится Бранденбург со столицей в Берлине. Укрепление бранденбургских курфюрстов на важнейших немецких реках привело к тому, что государство стало все больше втягиваться в торговлю, в том числе и морскую, что позволило увеличить вывоз продуктов сельского хозяйства за границу. Таким образом преодолевались постепенно торговые препятствия, создаваемые разобщенностью Германии, и продолжал усиливаться торговый слой населения.
В Бранденбурге сразу после Вестфальского мира были созданы условия для формирования многоконфессиональной, разноидейной среды. Фридрих Вильгельм, «стремясь увеличить число налогоплательщиков,… проводил политику активного привлечения в свою страну иммигрантов»[3].
Среди приезжих были католики, евреи, французские гугеноты. Кроме того, сюда прибывали выселенные из католических княжеств Германии по Вестфальскому трактату кальвинисты и лютеране. Этим людям было чем заняться. Бранденбург развивался достаточно быстро, участие в торговле и пополнение бюргерского слоя не представлялось затруднительным для новых переселенцев, тем более что Фридрих, как уже говорилось, сам был крайне заинтересован в увеличении населения: прибыль в казну приносят те, кто имеет постоянный доход.
Для курфюрста главную роль играла способность этих людей платить деньги и участвовать в преумножении государственных доходов. Их идеологические предпочтения мало волновали правителя до тех пор, пока не становились опасными для существующего строя. Подобная ситуация сохранялась на протяжении всго последующего времени – эпохи Просвещения: «в Берлине на религиозную тему можно говорить что угодно при единственном условии – не касаться государства»[4].
В результате подобной меркантильной терпимости формировалось население, способное воспринимать довольно богатый спектр идей – а это является одним из условий создания благодатной почвы для будущего просветительского движения. Однако данное условие – отнюдь не главное. Все-таки идеология Просвещения формируется не массой, а элитой.[5] Поэтому необходимо обозначить еще один важный момент – а именно, влияние Франции. Прежде всего оно усваивалось именно элитой, той верхушкой немецкого общества, которая имела возможность участвовать во внешних контактах на уровне политики и культуры. Влияние это крайне велико и прослеживается во всем: в культуре, в политике, в моде. Будучи гарантом Вестфальского мира, Франция оказывает политическое влияние, постоянно вовлекая германские княжества в круговорот европейских противостояний и интриг. Баварский и бранденбургский курфюрсты в XVII веке находились на содержании Людовика XIV. Этим же монархом был оккупирован Страсбург, усилено французское влияние в Эльзасе.
Французские субсидии сохранялись и в XVIII столетии. В 1750 – 1772 годах немецкие правители получили около 140 миллионов франков от французского двора[6].
Естественно, что в таких условиях Франция стала эталоном для подражания. «Каждый из князей хотел почувствовать себя, по меньшей мере, Людовиком XIV, так что огромные деньги шли на содержание пышных дворов…»[7]. Подражание означало усваивание идей, помимо всего прочего, и в XVIII веке звание просвещенного монарха льстило прусским государям так же, как и многим другим властителям Европы. Фразеология французских просветителей встречается в указах Фридриха II,[8] для него также характерно религиозное свободомыслие – все это является следствием того, что Германия, развивая в XVIII веке собственное просвещение, в немалой степени привыкла опираться на французские реалии еще в предыдущем столетии.
Наконец, еще одним немаловажным фактором, позволяющим понять особенности немецкого просвещения, является процесс формирования нации. Она еще не сложилась к началу XVIII века, в Германии имелось множество местных диалектов, что конечно же затрудняло формирование идеи о единстве народа. Даже первый перевод Библии с латыни, сделанный Мартином Лютером, был переводом на один из немецких диалектов, далеко не всем в Германии понятный.
Единый язык использовался только в ученых кругах, и это была латынь. Германия стала в силу обстоятельств одним из последних ее прибежищ: «латинская ученость бежит на север, чтобы сдохнуть там, как загнанный волк»[9]. Однако первые немецкие просветители писали именно на латыни, этот язык был основным транслятором идей начального немецкого просвещения, и его элитарность соответствует в полной мере элитарному, учено-книжному характеру всей просветительской деятельности.
Уже после 1770 года ученый мир всей Европы заговорил на национальных языках[10], которые объединили умы внутри отдельных стран и разобщили их в пределах общего научного универсума. Однако это – крайняя дата. Еще в середине XVIII века немецких ученых объединял национальный язык, так же как раньше – латынь (изначально отграничивавшая элиту от простонародья). Пьер Шоню говорит о трех языках Просвещения: английском, французском и – на третьем месте – немецком.
Итак, следует отметить следующие факторы, которые повлияли на характер просветительской деятельности в разобщенных княжествах Германии:
1. Примат государства. Как видно, Фридрих Вильгельм не придавал особого значения идеологии и вероисповеданию своих подданных до тех пор, пока они исправно платили налоги и не порицали власть. Это было одним из оснований идейной свободы, формирующей общую атмосферу – при этом весьма доброжелательную для идей Просвещения.
2. Влияние Франции. Франция, с XVII века будучи законодателем мод и гегемоном в немецких землях, не могла не повлиять на состояние умов в Германии. Общая атмосфера способствовала восприятию философских воззрений французской ученой элиты в среде элиты германской. Присутствие Франции в немецких землях обусловлено политикой, но вело к плотному – и выгодному – культурному общению.
3. Буржуазия в силу торговых ограничений и засилья крепостничества развивалась слабо, поэтому социальный протест не был сильно выражен в области идей. Общество было готово к переосмыслению ценностей, но на радикальные меры в этом плане его энергии уже не хватало.
Таков общеисторический фон, на котором развивалось немецкое просвещение. В условиях, когда социальная активность не была достаточно радикальной для жесткого ниспровержения религиозных основ, а религиозная политика, формировавшаяся государством, была достаточно гибкой, немецкие интеллектуалы не имели особых причин для лютой ненависти к церкви. Скорее следует ожидать некоего подобия союза, взаимопроникновения идей.