Автор: Пользователь скрыл имя, 10 Мая 2012 в 17:26, реферат
Целью работы является выявление основных тенденций и закономерностей развития идей немецкого Просвещения в области переосмысления религии.
Данная работа исходит из предположения, что любые идеологические изменения в общественном сознании обусловлены прежде всего социально-экономическими факторами.
Для того, чтобы подтвердить или опровергнуть данное положение, следует рассмотреть собственно историю идей немецких просветителей в области религии.
Глава 1. Предтечи немецкого Просвещения
Современники называли XVIII столетие Веком разума, эпохой Просвещения. Это время, когда светское начало начинает свой победный путь, наука окончательно перехватывает эстафету познания окружающего мира у религии, а старые догмы начинают уступать место теориям и гипотезам, которые могут быть оспорены современниками и потомками без опасения, что за этим последует неизбежное наказание в виде отлучения и гонений.
Однако сразу следует оговориться: наследие прошлого оказывало сильное влияние на стиль просветительской мысли.
Зачастую происходит замещение религиозной веры верой философской. Принцип опытности, эмпиричности знания замещается зачастую умозрительными аргументами, цель которых - обосновать веру в ту или иную систему. Вместо признания самого факта наличия противоречий во главу угла ставится умение эти противоречия сгладить, согласовать между собой и в конечном счете превратить в свою противоположность - отрицание противоречивости суждений. Подход, характерный более для религиозного сознания, которое стремится защитить доктрину не ради истины, а ради самой доктрины. Это не удивительно, поскольку стиль религиозной аргументации являлся для человека XVIII столетия основным примером, и переход к научному знанию, отталкиваясь от этой дискуссионной парадигмы, наследовал у нее очень многое, что, однако, способствовало развитию идей науки: ведь унаследованные огрехи глубже вскрывали противоречивость той или иной мысли, обнажали недостатки и тем самым вели к необратимости их устранения, развивая способ философского мышления просветителей с неумолимостью строгого и справедливого учителя.
Еще один двигатель просветительского прогресса заключался в том, что дискуссия априори не могла привести к «греховным» оспариваниям догмата. Даже если внутри той или иной философской школы такой догмат появлялся явно или неявно, сам факт спора для просветителей был скорее достоинством, в то время как для церкви, претендующей на социальный абсолютизм своих догматов, спор казался дорогой к греху и искушению. Недаром практически все разногласия внутри церковной идеологии заканчивались отлучениями или отнесением несогласных к еретикам.
Философские школы Просвещения, лишенные возможности воздействовать на современников силовыми методами, были вынуждены постоянно развиваться, дабы избежать поражения от конкурентов. Это, в свою очередь, означало, что сами основы учений должны были либо изменяться под воздействием дискуссий, либо отмирать как лишенные аргументации. Таким образом, принципы мысли религиозной и мысли просветительской привели в силу обстоятельств к абсолютно разным моделям развития, несмотря на то, что и те и другие взросли на единой почве религиозного домината.
Философские идеи Готфрида Вильгельма Лейбница (1646 – 1716) оказали огромное влияние на школы немецкого Просвещения. Его система стала основой философии Вольфа и вольфовского течения в германских ученых кругах.
С 1668 года Лейбниц состоял на службе у майнцского курфюрста, выполняя в основном поручения юридического характера. В 1672 – 1676 годах он с дипломатической миссией оставался в Париже, где постоянно общался с учеными и философами.
Основы своего философского учения Лейбниц изложил в труде «Рассуждения о метафизике», созданном в 1686 году. Труды Лейбница мало публиковались при его жизни, но его огромное влияние на немецкую философию неоспоримо.
Одной из важнейших частей философской системы Лейбница является учение о нашем мире как наилучшем из возможных миров. Здесь в полной мере проявляются его взгляды о Боге и религии.
Любой возможный мир определяется Лейбницем как некая непротиворечивая совокупность. Все, что не противоречиво, является возможным, откуда следует, что количество возможных миров огромно и исчислению не поддается. Сравнивая их по двум важнейшим параметрам – порядку и многообразию, Лейбниц считает наилучшим миром тот, в котором наибольшее многообразие сочетается с наивысшим порядком. Именно эту совокупность и выбирает Бог для акта творения. Отсюда следует, что таковым миром является именно наш, раз уж он все-таки был создан.
В системе Лейбница существование мира не необходимо. Для его появления необходимо внешнее основание, и таким основанием является Бог.
Теория о лучшем из миров вызывала у современников много возражений. В частности, одним из аргументов против было наличие в мире страданий и несовершенства, проявлений зла. Как такой мир может называться лучшим?
Лейбниц отвечал на эти возражения следующим образом. Наличие зла и страданий не противоречит оптимальности нашего мира. Эти качества необходимы для его существования. При этом несовершенство также может быть ко благу: наилучший выбор не всегда сопряжен с устранением зла, ибо возможно, что зло сопровождается наибольшим благом»[11].
При этом наш мир не стоит на месте. Он движется к совершенству, а следовательно, отрицательные моменты постепенно преодолеваются. Наконец, если отвлечься от антропоцентрической позиции, станет ясно, что далеко не всегда разумность устройства связана с благом для человека.
По Лейбницу, Бог не несет ответственности за зло в этом мире. Зло делится на три вида: метафизическое (несовершенство бытия, которое нельзя устранить, но которое может быть уменьшено Богом), моральное (грех) и физическое (боль и страдания). За моральное зло, за грех люди сами несут ответственность, поскольку они изначально наделены возможностью выбирать. При этом выбор в пользу добра всегда вознаграждается благодаря принципу предустановленной гармонии между добродетелью и блаженством. Этот принцип – своеобразная «визитная карточка» учения Лейбница[12]. Дело в том, что, отрицая постоянное вмешательство Бога в земные дела, ученый утверждал изначальную скоординированность души и тела, не требующую божественного окказионализма.
Предустановленная гармония касается не только души и тела человека, это универсальный принцип. Дальнейшее развитие он получает в учении Лейбница о монадах. Отправным пунктом его монадологии служит тезис о том, что все сложные вещи должны состоять из простых. Монады являются простейшими частицами бытия, изначальными субстанциями (от греческого «монас» - «единица»[13]). Монада нематериальна, поскольку все материальное сложно и подвержено делению, соответственно, не может служить простейшей частичкой сущего. В результате Лейбниц различает мир умопостигаемого, истинного, изучаемый метафизикой, и мир феноменальный, который изучается естествознанием.
Поскольку монада нематериальна, она не обладает физическими характеристиками. Ее основные качества – это восприятие и стремление. Деятельность монад заключается в непрерывной смене внутренних состояний, актуализации изначально заложенного в них потенциала. Монады, обладающие чувствами, Лейбниц называет душами, наделенные разумом – духами. Они – в основе всего сущего в нашем мире, и таким образом мир оказывается полностью одушевленным.
Для того, чтобы наш мир имел внутреннюю логику и систему, все монады должны быть изначально и на все времена в гармонии между собой – это принцип предустановленной гармонии, который проявляется во всем и является одним из условий существования мира.
Такая скоординированность предполагала изначальный учет Богом огромного количества факторов, на что указывали Лейбницу его оппоненты. Философ отвечал на это, что для Бога не существует слишком сложных задач.
Монады неодинаковы. Чем яснее и отчетливее их восприятие, тем выше стоят они на лестнице развития. Души животных наделены только чувствами, человек – это первая монада, наделенная сознанием. Этим монадам доступно понимание Бога, который в свою очередь также является монадой. Бог обладает качествами всемогущества, всеведения и благой воли, которые соответствуют трем ипостасям христианского божества: Отец, Сын и Святой дух.
Философия Лейбница оказала огромное влияние на всю европейскую философию Нового времени, в том числе и на работу немецких просветителей. Как видно, Лейбниц смело вторгался в религиозные вопросы, считая, что умопостигаемо все – и божественное в том числе. В центре вселенной Лейбница стоит Бог, и без него существование мира было бы немыслимо.
Пик популярности идей Лейбница пришелся на первую половину XVIII века, совпав с расцветом школы Христиана Вольфа.
Христиан Вольф (1679 – 1754) – ярчайший представитель раннего просвещения в Германии. Во многом его идеи были определены учением Лейбница, хотя сам Вольф был против того, чтобы его школу называли «лейбнице-вольфовской»[14]. Вольф пытался построить завершенную метафизическую систему, основанную на логике и четких понятиях. При этом он считал, что основное предназначение философии – служить на благо людей и развитие общества. Отсюда – его вклад в распространение просветительских идей, обширная педагогическая деятельность, развитие системы светского образования.
Метафизика (или философия) по Вольфу – это рациональная наука обо всем, что мыслится согласно законам логики. Поэтому в основе метафизики должна лежать именно логика – наука о правильном мышлении.
Вольф унаследовал мысль о лучшем из возможных миров, и так же, как у Лейбница, единственным основанием этого мира является Бог. Именно Бог мыслит, выбирает и творит действительный мир как лучший из возможных, а также является главным основанием метафизики.
Вольф отказывается от монадологии. Поэтому идея о живом и саморазвивающемся мире, о его универсальной внутренней связанности оказывается утрачена. В результате его учение сталкивается с угрозой абсолютного детерминизма, изначальной предопределенности, и в этом одно из основных отличий философии Вольфа от Лейбница.
Трактуя предустановленную гармонию в духе психофизиологического параллелизма, Вольф приходит к отрицанию роли чувственного познания, возможности свободы воли и нравственной ответственности человека. Результатом явился разрыв с пиетистами, которые обвинили Вольфа в безбожии, оправдании безнравственных поступков и фатализме. В 1723 году Вольф был изгнан из Галле. Рационализм Вольфа и его понимание Бога «как разумного изобретателя всего сущего»[15] противоречили принципам традиционной религии. При этом, напомним, учение Вольфа немыслимо без Бога, и в атеизме его упрекнуть все же крайне сложно.
Реакция пиетистов побудила Вольфа и его сторонников к осторожности. В 1726 году Вольф издает «Подробное сообщение о своих собственных сочинениях, изданных на немецком языке», в котором с одной стороны дискутирует с критиками своего учения, а с другой тратит довольно много времени на заверения в лояльности к религии. В этом сочинении также звучит мысль о необходимости ограничить свободу философствования, чтобы не навредить религии и церкви.
Однако конфликт с пиетистами и изгнание из Галле «сделало из него героя Просвещения. Отныне за ним закрепилась прочная слава «учителя Германии», а его философия стала знаменем прогрессивной мысли».[16] Ученики Вольфа зачастую возглавляли кафедры ведущих немецких университетов, благодаря чему вольфовская система образования распространяется по всей Германии. В 1736 году был создан «Клуб вольфовской философии». Так вольфианство превращается в оформленную и организованную философскую школу.
Апогей авторитета Христиана Вольфа пришелся на 1740 год, когда бывший изгнанник был приглашен ко двору короля Фридриха II.
Таким образом, сам Вольф не только не нападал на религию, он сам подвергался критике и нападкам. После изгнания из Галле ему приходилось оправдываться, а не атаковать, постоянно позиционируя свою философскую систему как непротиворечащую ни церкви, ни религии. Ее деполитизированный, нравственно-воспитательный характер в большой степени определил особенности немецкого Просвещения: основной задачей было создание системы, которая не разрушала бы основ общества, а дополняла бы их.
Даже наиболее радикальные последователи Вольфа, такие как Я. Карпов, полемизировали с оппонентами с позиций противников атеизма. Что не удивительно: не было социальной базы для ниспровержения общественного устройства. Наиболее активный слой – буржуазия – был еще слишком слаб для открытого выступления против, да и серьезных мыслей об этом пока не было.
Немецкое Просвещение в лице вольфовской школы занималось практической образовательной деятельностью и поиском непротиворечивой философской системы.
Последняя, однако, оставалась недостижимым идеалом. Представители вольфовской школы приходят к мысли о том, что Бог является единственным мыслителем-метафизиком, знающим ответы на все вопрсы, но решающем их недоступными нашему пониманию методами. Бог оказывается сверхразумным существом, принципиально не доступным пониманию человека. Эта мысль позволяла разом устранить многие противоречия школы, однако подобный подход в принципе, на наш взгляд, противоречил идеям просвещения. Постулат, характерный для церкви и религиозного познания, никак не вяжется с научным подходом к познанию мира. Как уже выше говорилось, несмотря на обширное философское наследие, у ранних просветителей еще проявлялся общий с церковью стиль мышления и аргументации, в общем виде формулируемый как «если в системе есть противоречия, неустранимые самой системой, следует обратиться к априорной догме».
Однако подобное понимание Бога все же вело к отказу от рационализма, и это противоречие с первоначальными установками надо было снимать. Умозрительность и догматизм рассуждений Вольфа и его сторонников преодолеваются в философии Г. Ф, Мейера (1718 – 1777).
Пиетизм как направление религиозной мысли складывается на рубеже XVII – XVIII веков. Основы пиетизма заложены Филиппом Якобом Шпенером. Он противопоставил догматизму традиционного религиозного образа мысли и жизни воспитание личных взаимоотношений с Богом и мистический опыт общения со Святым Духом.Пиетизм никогда не противоречил основным положениям религии, однако фактором спасения считал прежде всего персональный религиозный опыт.
Ранний пиетизм являлся весьма подходящей формой религиозного самосознания для человека эпохи Просвещения: будучи изначально средством нравственного воспитания личности, пиетизм очень хорошо согласовывался с идеями просветителей.
Это повлекло за собой попытки сблизить пиетизм и вольфианство несмотря на все их разногласия и изгнание Вольфа из Галле. Однако попытка И. Л. Шмидта изложить Библию в силлогической форме, характерной для рационалистической концепции Вольфа, была крайне неудачной, механической. В 1735 году ортодоксальные пиетисты также изгоняют Шмидта.