Экономическая социология: объект и предмет исследования

РОССИЙСКИЙ  ХИМИКО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИМЕНИ Д. И. МЕНДЕЛЕЕВА  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Доклад  на тему:

«Экономическая  социология: объект и предмет исследования» 
 
 
 
 
 
 

                                                                              Подготовил студент:       Гр. И-54

Алибаев Н.Ф. 

Принял  преподаватель: Семенова Т.Н. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Москва-2011 г.

    Принято считать, что экономическая социология возникла в России в 80-е гг. ХХ в. Иногда даже утверждали, что эта новая  наука у нас и была создана. На самом деле экономическая социология имеет длительную историю своего формирования и развития, причем как на Западе, так и в России. Мы бы даже утверждали, что с самого начала социологической науки развивается и ее ветвь экономическая социология. Если вспомнить Конта, то его позитивная социология была создана как нечто противополагающееся не только философии, но и политической экономии, именно Конт и заявил о претензиях социологии на изучение хозяйства, при этом обвинив экономистов в схоластике и метафизике. Конт признавал только одну науку, способную изучать экономику, социологию.

    Эта идея была продолжена во французской  социологической школе, и уже  в 90-х гг. Дюркгейм, продолжая критиковать экономистов за их внушающую уныние картину экономического человека и общества, выступил с идеей создания экономической социологии как отрасли обществознания. В Германии социальная концепция хозяйства разрабатывалась еще раньше представителями немецкой исторической школы политической экономии В. Рошером, Г. Шмоллером, Л. Брентано, поэтому социология хозяйства Вебера и Зомбарта, представленная в начале ХХ в воспринималась, как само собой разумеющееся экономическая социология здесь формировалась не как противопоставление экономической науке, а как область, интегрирующая экономику, историю и социологию. Россия также не стояла в стороне от этого мирового процесса становления экономической социологии. Так, уже в 1904 г. в Москве выходит перевод первой монографии по экономической социологии Г. де Греефа "Социальная экономия" в русском изложении ("La sociologie economique") . К идеям де Греефа присоединяется М. М. Ковалевский, который сотрудничал с ним в Новом брюссельском университете. Он пишет: "... Хозяйственные явления, изучаемые политической экономией, получают надлежащее освещение только от социологии". Активно разрабатывал он в своей фундаментальной трехтомной работе "Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства" идею об обусловленности экономического развития социальными факторами, главным образом - ростом населения. Хотя Ковалевский нигде не подчеркивал этого, но по своей природе эта идея носит экономико-социологический характер. В начале века уже в учебных материалах встречается упоминание об экономической социологии, в учебнике социологии 1917 г. московского профессора В. М. Хвостова выделяется специальный раздел "Экономическая социология", куда он относит школу Маркса и Ле Плэ. Наконец, даже историки отечественной социологии (в частности Н. И. Кареев) уже тогда говорили о наших "социолого-экономистах".

    В 1980-е гг. отечественная экономическая  социология вступает в этап своей  институционализации. Тогда впервые  ясно было заявлено, что такая отрасль  социологического знания необходима, и были даны первые представления  о ее предмете. В 1984 г. в Новосибирске Т. И. Заславская и Р. В. Рывкина выступили с программной статьей "О предмете экономической социологии". Конечно, тогда экономическая социология еще ни в коей мере не претендовала на противопоставление себя экономической науке, речь шла очень осторожно о прикладной социологии хозяйства, которая дополняла бы экономическую теорию. В то же время в Новосибирском университете стал читаться курс экономической социологии, и далее была образована кафедра экономической социологии. Все это свидетельствовало о том, что экономическая социология приобретает статус научной и учебной дисциплины.

    В 1990-е гг. наступает, можно сказать, настоящий триумф экономической  социологии в России - вряд ли какая-либо отрасль социологии развивалась  более успешно в то время. В  геометрической прогрессии растет число публикаций, многие журналы, социологические и экономические, выделяют специальные разделы по экономической социологии. Экономическая социология становится полноправной отраслью социологии, кроме того, теперь с ней считаются и экономисты, проводятся конференции и семинары. О признании экономической социологии официальной наукой свидетельствует и тот факт, что во многих университетах создаются профильные кафедры и отделения экономической социологии, а в институтах академии наук  соответствующие отделы. В 1990-е гг. экономическая социология выходит на уровень не только статей и сборников, но появляются и крупные монографии. В 1991 г. выходит работа Т. И. Заславской и Р. В. Рывкиной "Социология экономической жизни: очерки теории", в 1995 г. монография Г. Н. Соколовой "Экономическая социология" (2-е, доп. изд. в 1998 г.) . В 1998 г. Р. В. Рывкина издает работу "Экономическая социология переходной России: люди и реформы". Но в 1990-е годы звучат и новые имена: В. В. Радаев после большой серии статей по экономической социологии в 1997 г. публикует в Москве монографию "Экономическая социология: курс лекций" (на наш взгляд именно эта работа является лучшей в своем классе) , в том же году А. В. Дорин издает в Минске книгу "Экономическая социология" (на русском языке) , в 1998 г. В. И. Верховин (МГУ) публикует монографию "Экономическая социология". Кроме того, в 1990-е выходит и целый ряд методических пособий по экономической социологии для студентов. 
 
 
 
 
 
 
 
 

Как определить предмет  экономической социологии? 

- Это самостоятельная область исследований, которая использует богатый арсенал социологических подходов и внимательно относится к тому, что происходит в экономической теории.  
- Это дисциплина, изучающая всю совокупность социально-экономических процессов, касаются ли они рынков или государства, домохозяйств или отдельных людей.  
- Это направление, использующее самые разные методы сбора и анализа данных, включая методы социологических опросов. И самое главное, это особый подход, опирающийся на специфические представления о действии человека, развитии хозяйства и общества.  
- Экономическая социология сторонится модели человека, предложенного традиционной экономической теорией. "Экономический человек" слишком эгоистичен и изолирован от других людей, непомерно рационален и информирован. Он действует как автомат, подчиненный логике экономического интереса. В то время как экономическая социология не превращает человека в социологический автомат, столь же бездумно подчиняющийся предписанным нормам. Человек в экономической социологии способен становиться актором и поступать вопреки обстоятельствам, переключаться с одной логики действия на другую, проявляя одновременно волю и гибкость. Это человек, способный на стратегию - последовательные и рефлексивные действия, пристраивание собственного будущего. При этом "наш" человек не висит в безвоздушном пространстве. Он включен в сплетение формальных и неформальных сетей, входит в качестве начальника или подчиненного в разные организации, действует в составе социальных групп, принадлежит к локальным и национальным общностям.  
Стоит ли говорить, что с такими взглядами экономическая социология обречена на успех. 

    Попробуем  теперь  дать  исходную  формулировку  предмета  экономической  социологии. Мы  определяем  его  в  духе  М. Вебера:  экономическая  социология  изучает  экономическое действие  как  форму  социального  действия.  «Экономическое  действие»  представляет собой  осуществление  контроля  над  ограниченными  ресурсами  ненасильственными методами  в  целях  удовлетворения  своих  потребностей.  А «социальное  действие» —  это форма  деятельности,  которая,  во-первых,  содержит  в себе  внутреннее  субъективное смысловое единство;  во-вторых,  по  этому смыслу  соотносится с действиями  других людей и ориентируется на  эти действия.  Иными словами,  с социальным  действием мы имеем дело  тогда (и  только  тогда),  когда  оно  внутренне  мотивировано,  а  его  субъект

ожидает  от  других  людей  определенной  ответной  реакции.  Социальное  действие  в

данной  трактовке  выступает  основанием  и  одновременно  внутренним  элементом 

экономического  действия.

    Раскрытие  предмета  экономической  социологии  через  веберовские  категории 

экономического  и  социального  действия  определяет  этот  предмет  с  позиций 

методологического индивидуализма. И важно сразу  же оговориться, что последний резко

отличается  от  методологического  индивидуализма,  принятого  в  экономической  теории.

Индивидуализм homo economicus  непосредственно  сопряжен  с  его  автономностью,  с 

относительной независимостью принимаемых решений  и установлением опосредованной

социальной  связи  –  преимущественно  через  соотнесение  результатов  действия.

Социологический  индивидуализм  –  явление  другого  методологического  порядка.

Индивид рассматривается здесь в совокупности своих социальных связей и включенности

в  разнородные  социальные  структуры.  Общество  в  данном  случае  не  просто  витает  как 

абстрактная  предпосылка,  но  зримо  присутствует  в  ткани  индивидуального  действия.

Всякий социологический  индивидуализм, таким образом, в  сильной степени относителен. И  веберовский  подход  правомерно  называть  индивидуализмом  в  противовес,  скажем, холизму Э. Дюркгейма. На фоне же учений экономистов-неоклассиков такое определение оказывается очень условным.

    В  новой  экономической  социологии  специфика  экономсоциологического  подхода

определяется  тремя связанными положениями.

1.  Экономическое  действие есть форма социального  действия.

2.  Экономическое  действие укоренено в социальных  структурах.

3.  Хозяйственные  институты являются социальными конструкциями.

    О  первом  положении  мы  уже  говорили.  Оно  означает,  во-первых,  что экономическую социологию  интересует  не  только  наблюдаемое  поведение,  но  и  субъективная  позиция хозяйственного  агента –  его  мотивы,  определения  ситуации,  вырабатываемые  людьми концепции  контроля [conceptions of control] –  совокупность  значений  и  смыслов, позволяющих  интерпретировать  происходящее  и  объяснять  свои  собственные  поступки. А во-вторых,  это  значит,  что  мотивы  хозяйственного агента  выходят за  пределы сугубо экономических целей.  И принципиальными источниками хозяйственной мотивации, наряду с экономическим интересом, выступают социальные нормы и принуждение.  

    Подобное  понимание  означает  включение  экономического действия  в социальные

контексты  и  признание  его  социальной  укорененности (встроенности) [embeddedness of

economic action].  Экономическое   действие  предполагает  существование   отношений – 

повторяющихся  и  предсказуемых  связей  между  хозяйственными  агентами, среди

которых важную роль играют культурные и властные отношения. Далее, люди вступают в 

эти  отношения  не  с  чистого  листа,  им  предпосланы  институциональные  устройства

[institutional arrangements]  в  виде  общезначимых  норм  и правил,  регулирующих

хозяйственные  взаимодействия.  И  любой  рыночный  контракт  предусматривает  наличие 

таких  правил,  реализующих  властные  зависимости  и  несущих  на  себе  следы  культурных

контекстов.  Кроме  этого,  действия  хозяйственных  агентов  во  многом  определяются

существованием  различных социальных структур. К  их основным типам относятся:

• сети межиндивидуального взаимодействия;

• организационные  структуры;

• социальные группы;

• локальные  и национальные сообщества.

Таким образом, экономическое действие институционально оформлено и осуществляется

в  рамках  институциональных  ограничений,  а  способы  действия  являются  продуктом 

функционирования  социальных  структур,  а  не  предпочтений  изолированного  индивида. При  этом  степень  и  способы  укорененности  экономических  действий  в  разных сообществах  могут  быть  принципиально  различны,  они  определяются  сложными

констелляциями  факторов  экономического,  технологического,  политического  и культурного  свойства.

    Наконец,  хозяйственные  институты  рассматриваются  как  социальные  конструкции.

Институты и структуры не только выступают  как нечто предзаданное действиям  человека,

ограничивающее  и стимулирующее эти действия. Они сами выступают как конфигурации систем  действия,  конструируются  акторами,  способными  к  мобилизации  ресурсов  и