Участие молодежи в региональной политике

Автор: Алексей  Козлов

I. Введение

«Политика была, есть и будет важнейшей сферой социальной жизни общества, и степень  включенности или невключенности молодежи в политические процессы во многом определяет и общую политическую ситуацию в стране» (1). Об этом говорили многие, но наиболее яркую речь «Молодежь, учись политике!», на мой взгляд, по этому поводу произнес Лев Троцкий. Выступая на пятилетнем юбилее Коммунистического  Интерната в 1924 году со своей речью, он рассказал собравшимся о красноармейце, увольнявшемся в бессрочный отпуск, который на вопрос, чему он научился в Красной Армии, ответил: "я  научился пулемету и политике". Троцкий  развивает мысль красноармейца: «Что значит, что он научился политике? Это значит, что он научился понимать, для чего ему дан в руки пулемет. Пока он знает только пулемет, он - прислуга при пулемете и пушечное мясо в  чьих-то руках, но когда он знает, для  чего в данных случаях служит этот пулемет в Красной Армии, он - революционный  борец, он сознательный гражданин» (8). В этой же речи Троцкий говорит: «Молодежь  живет в обществе, молодежь рождается  в определенных социальных условиях, выходит на арену жизни в определенной исторической обстановке, и чем раньше эта молодежь раскрывает глаза на окружающий мир, тем лучше, тем глубже она понимает условия окружающего, тем легче будет ее жизненный  путь. ... Надо учиться ненавидеть тот  старый строй, который мы опрокинули, но который еще далеко, далеко не изжили. Он завещал нам гигантские пласты невежества, неподвижности, грубости, хамства, и все это еще окружает нас. И эти пласты вам, молодые  товарищи, придется расчищать. Вот почему очень важно, чтобы работа обучения молотку, клещам и всем прочим инструментам и орудиям производства шла рука об руку с обучением политике».

Социологи и  политологи сегодня по-разному оценивают  степень включенности современной  молодежи в политические процессы. Одни утверждают, что молодежь постсоветской  России негативно настроена по отношению  практически ко всем властным структурам, отрицательно воспринимает развитие политической ситуации в стране, не видит для  себя возможности оказать влияние  на политический процесс, поэтому граждански пассивна и аполитична. А. Антонов  в своей статье «Проблема участия  молодежи в политике» вообще заявляет, что «часть той молодежи, которая  осознает существующие проблемы в стране и желает предложить пути выхода из сложившегося положения, очень мала. Даже такой простой способ влияния  на политическое развитие, как выборы, использует крайне малое число молодых  людей. Статистика неумолимо свидетельствует  о резком падении числа именно молодых избирателей, что говорит  и о соответствующем отношении  к политике вообще» (12).

Другие эксперты, напротив, считают, что сейчас интерес  молодежи к политике растет. Так, например, в учебном пособии одного московского  вуза по общей и прикладной политологии  приведено такое мнение: «Глубокие  социально-экономические и политические изменения, происходящие в российском обществе, серьезно отражаются и на политическом поведении молодого поколения. Во-первых, наблюдается общая активизация  политического сознания молодежи, которая  находит выражение в интенсивном  обсуждении острых общественных вопросов и в критической проверке предлагаемых различными политическими силами ответов  на эти вопросы. Во-вторых, стремление самим разобраться в действительном положении дел приводит к тому, что социальное мышление юношей и  девушек, ориентированных ранее  на решение личных потребительских  проблем быта и будней, все больше начинает переплетаться с политическим мышлением, которое порождает новые  потребности, интересы и ценности. В-третьих, повышение информированности о  политических процессах непосредственно  сказывается на образе мыслей и действия молодых людей: уменьшается их конформизм, переоцениваются традиционные схемы объяснения общественных противоречий, ведутся интенсивные поиски новых радикальных решений возникающих вопросов» (9). Очень близко к этой точке зрения находится и мнение экспертов «Среднерусского консалтингового Центра». Они считают, данные мониторинга, проводимого этим Центром на протяжении многих лет, «позволяют сделать вывод о том, что интерес молодежи к политике не представляет собой какую-то постоянную величину, а весьма сильно меняется в зависимости от обстановки в стране, грядущих выборов на общефедеральном или региональных уровнях, и ряда других факторов. Это позволяет опровергнуть тезис некоторых общественных деятелей об аполитичности молодежи как таковой» (13). Весной 2002 года «Среднерусским консалтинговым Центром» в трех российских регионах – Владимирской, Новгородской областях и республике Башкортостан – было проведено большое социологическое исследование «Молодежь и политика». Массив – 3044 человека. Из них молодежи в возрасте от 15 до 30 лет – 2792 человека. Оценивая степень интереса респондентов к политике, эксперты Центра отмечают существование большой группы молодежи (почти половина), которые, несмотря на периоды политического затишья, постоянно интересуется политикой. Почти треть респондентов (32%) внимательно следят за информацией о политических событиях, а каждый пятый (19%) обсуждает политические события с друзьями». Однако тут же отмечают, что доля молодых людей, активно участвующих в политической жизни невелика: только от 2 до 4% респондентов имеют опыт участия в организации предвыборных кампаний, в политических митингах и демонстрациях, присутствуют на собраниях политических партий и движений».

Прошедшие выборные кампании в России показали, что  существенным электоральным потенциалом  молодежи не смогла воспользоваться  ни одна политическая партия. Однако именно этому сегменту избирателей предстоит  играть важнейшую роль в будущих  кампаниях федерального уровня. Убедиться  в этом мы сможем уже в нынешнем году во время парламентских выборов. Найти взаимопонимание с молодежью  пытаются сегодня все политические силы в России. Делают они это  по-разному. Некоторые партии создают  карманные молодежные движения или  так называемые «молодежные крылья». Другие проводят разного рода лектории, конференции, слушания, используя на эти цели партийную кассу или  гранты.

Проблема привлечения  молодежи к участию в политических процессах, прежде всего избирательных, - одна из наиболее дискуссионных в  среде политологов и политтехнологов. Это и понятно: избирательное  право в России имеют 25 млн. молодых  людей в возрасте от 18 до 29 лет. Это 23% от числа всех избирателей РФ. Завоевание такой значительной социальной силы, как молодежь, на свою сторону  приобретает для политических сил  России особую актуальность в борьбе за власть. Однако воспользоваться  этой электоральной группой смогут далеко не все. На примитивные методы привлечения к выборам, которые  использовались в начале и середине 90-х, сегодня отреагирует не каждый молодой человек. Схема «дискотека-выборы-пиво», конечно, еще будет использоваться, но ее результативность будет намного  ниже, чем раньше. На дискотеку молодежь сходит, халявное пиво выпьет, а вот  на выборы может и не пойти. Поэтому  сегодня политические структуры, имеющие  грамотных политиков и менеджеров, все больше внимания уделяют результатам  социологических исследований.

Сегодня отечественная  наука уделяет достаточно много  внимания молодежи и ее проблемам. Исследований на эту тему много, я бы даже сказал, что она стала модной. Интерес  ученых к молодежной тематике вполне закономерен, так как существует реальный «заказ» на исследования молодежи: у государства, коммерческих структур, политических партий. В последнее  время основным заказчиком все чаще становятся политические партии. И  этого заказчика интересует конкретная информация – политические симпатии молодежи, ее отношение к политике в целом и степень включенности в социально-политические процессы. К сожалению, результаты почти всех подобных исследований носят закрытый характер и предназначены только для внутрипартийной работы. Это первый барьер с которым мне пришлось столкнуться, разрабатывая свою тему. Оренбургская область по количеству, качеству и уровню исследований стоит не на самом последнем месте. Правда, и не на первом. Местные социологи, политологи и историки комплексные социологические исследования молодежи проводят уже более 10 лет. Однако здесь возник второй барьер – из всего массива работ, посвященных оренбургской молодежи, доля исследований политического участия молодых людей ничтожно мала. На сегодняшний день больше всех этой теме внимание уделил профессор, д.ф.н. С. Иваненков. Именно на основе его исследований политического участия оренбургской молодежи я писал свою работу. Вторым исследователем, чьи данные использованы в моей работе, является профессор, д.п.н. Г.Шешукова. Так же в своей работе я использую результаты исследования «Мониторинг общественного мнения», проводимого сектором социологических исследований информационно-аналитического управления администрации Оренбургской области, руководителем которого является академик Э. Виноградова.

Политическое  участие молодежи очень слабо  исследовано в нашей области. Поэтому в своей работе я подробно рассмотрю термин «политическое  участие»: понятийный аппарат теории участия, политическое участие отдельных  групп населения, формы участия.

II. Теоретическая часть

1. Политическое  участие как объект исследования

На сегодняшний  день наиболее широкую теоретическую  базу для изучения проблемы политического  участия представляют работы западных, в частности американских, политологов  и социологов. В зарубежной литературе разработаны и обобщены способы  и методы этого изучения, высказаны  прогнозы о характере проявления политического участия в различных  социально-политических условиях.

В целом феномен  политического участия получил  в современной мировой литературе достаточно всестороннюю разработку с  точки зрения структуры, форм, уровней, методов, идеологических и социальных аспектов, законообеспеченности, эффективности, т.е. как формальных, так и сущностных сторон явлений.

В истории изучения проблематики политического участия  в нашей стране можно выделить два основных этапа – до и после 1991г. В работах первого периода, написанных в традиционном для советского обществоведения ключе, данная проблематика получила некоторое косвенное освещение  – в рамках исследования политической активности трудящихся и личности в  социалистическом обществе.

Проявления политического  участия рассматривались преимущественно  через социальные группы и почти  всегда – как позитивное явление, нарастающее по мере развития социалистического  общества. Принципиальный недостаток работ на данную тему заключался в  концептуальной заданности научных  результатов, базировавшихся во многом на статистике, оторванной от реального  политического процесса. В постсоветской  России, в условиях демократизации политической сферы, появились работы, в которых нашли отражение  взгляды западных, в первую очередь  американских, политологов, на рассматриваемую  тему. В отечественной науке стало  утверждаться понятие «политическое  участие» в его современной трактовке. Была начата разработка таких аспектов участия, как политическое поведение  отдельных социальных групп (студентов, пенсионеров, военнослужащих, безработных), характер, формы, механизм, эффективность  участия граждан в общественном управлении на различных уровнях, процесс  политической социализации, партийно-организационного структурирования общества и т.п.

В исследованиях, основанных на анализе различных  аспектов политической жизни в современной  России, выявляются новые условия  и возможности политического  участия, содержание формирующихся политических интересов, характер участия в политическом процессе некоторых социальных групп населения (чаще всего молодежи), делаются попытки оценить масштабность и эффективность политического участия и т.п.

В целом исследования ученых по проблематике политического  участия можно разделить на несколько  групп: первую группу составляют работы по теории гражданского, в т.ч. политического, участия. В центре внимания их авторов  – разработка понятийного аппарата (понятий «гражданское участие», «политическое  участие» и сопряженных с ними категорий «политическое поведение», «политическая активность»), а также  методологии и методики исследований. Рассматриваются институты гражданского участия и структура политического  участия; факторы воздействия, виды, уровни, типы участия (элитарный, репрезентативный, непосредственное участие); участие  и абсентизм (кризис участия); автономное и мобилизованное участие и т.д.

Во вторую группу входят работы, посвященные политическому  участию отдельных групп населения  и конкретным формам этого участия.

Третью группу составляют исследования общего характера, затрагивающие интересующую нас  тему лишь в той или иной степени. К ним можно отнести работы, посвященные становлению гражданского общества в России, политическому  сознанию, политическому настроению, политическому поведению, ценностным ориентациям россиян.

а) Понятийный аппарат  теории участия

По общему признанию  исследователей, ни в отечественной, ни в зарубежной современной научной  литературе не существует однозначного понятия «политическое участие». Наиболее универсальное определение  участия принадлежит, как известно, американскому политологу Дж. Нагелю: действия, посредством которых рядовые  члены любой политической системы  влияют или пытаются влиять на результаты ее деятельности. Этой концепции участия  как деятельной вовлеченности (включенности) в политику противостоит концепция  участия как некой психологической  вовлеченности в процессы политической жизни, принадлежащая Х. Макклоски (участие  как «чувство вовлеченности в  процессы политической жизни»).

В отечественной  науке выделяется понятие «политическая  социализация», под которым понимается процесс формирования подлинно социализированной  личности, умеющей отстаивать свои социально-политические интересы и  права, обладающей развитым политическим сознанием, активно участвующей  в общественной жизни. Зачастую понятие  «политическое участие» рассматривается  как один из основных элементов, составляющих содержание категории «политическое  поведение» (наряду с политической иммобильностью и бездействием).

В ряде работ  рассматривается понятие «гражданское участие», под которым понимается один из принципов гражданского общества, построенного на началах конституционной  демократии.

Идея гражданского участия предполагает включение  или вовлечение управляемых в  управление (в обсуждение и разработку политических, социально-экономических, культурных программ и проектов), влияние  на принятие решений и контроль за их исполнением, самоуправлением на «низовом» (местном) уровне.

Комплексный подход к разработке теории политического  участия демонстрируется в монографии Д. Гончарова и И. Гоптаревой. В  частности Гончаров утверждает, что  институт политического участия  представляет собой чрезвычайно  сложное социокультурное явление  и что его концептуализация требует  создания комплексной теории, охватывающее в некоем целостном анализе множество  аспектов социльно-политической динамики современного общества.

Согласно названным  авторам, участие – это инструментальная активность, посредством которой  граждане пытаются влиять на правительство  таким образом, чтобы оно предпринимало  желательные для них действия. К действиям, составляющим участие, эти авторы относят: голосование, участие  в демонстрациях, митингах, пикетах  и т.п., внесение денежных взносов, написание  писем, петиций, вступление в личные контакты с политическими и должностными лицами, членство в различных организациях, выдвижение гражданских инициатив  на местном уровне. Политическое участие  рассматривается как влияния  на процесс принятия политических решений, с одной стороны, а с другой - как воздействие на характер и  ход реализации тех практических программ, которые принимаются органами государственного управления. При этом Гончаров разделяет понятия «политическое» и «инструментальное» участие, понимая  под первым проявление более или  менее стихийной активности, которое  не всегда поддается инструментальной интерпретации, а под вторым –  участие, опирающееся на процедуры  социально-политической активности, имеющие  инструментальный характер и эффективно осуществляемые в демократическом  ценностном контексте.

б) Политическое участие отдельных групп населения

В работах, освещающих различные аспекты социализации молодежи, ее участие в политической жизни общества, отмечается в молодежной среде проявление разновекторных тенденций: часть юношей и девушек пытается объединяться, решать свои проблемы в  основном путем протеста, часть активно  идет в политику, стремясь представлять свои интересы в органах власти, баллотируясь на выборах, а часть  сплачивается вокруг неофашистов.

Общим для большинства  российских (как и западных) аналитиков является суждение о том, что политическому  участию молодежи присущ несколько  «более экстремистский», по сравнению  со стереотипами участия, свойственными  старшим возрастным группам, характер. В связи с этим следует отметить работу М. Несмеловой, посвященную изучению проблемы вовлечения в политику студенчества как наиболее перспективного субъекта политики, от направленности сознания, от поведения которого во многом зависит  будущее страны.

в) Формы участия

В качестве форм участия авторы выделяют такие, как  голосование (центральный и наиболее массовый аспект политического участия  соревновательных системах), участие  в политических кампаниях, личные контакты с политиками, участие в местной  политической жизни (в рамках деятельности локальных сообществ), участие в  акциях протеста (конфликтное участие) и др. Как отмечают исследователи, в западных сообществах наиболее распространенно участие в виде сотрудничества граждан и структур государственного и местного самоуправления. Выбор тех или иных конкретных форм участия обусловлен, таким образом, традиционным социокультурным контекстом данного общества, а так же характером институционализации участия в  процессах планирования и принятия решений.

Участие в выборах

Особое внимание в отечественных исследованиях  уделяется выборам, референдумам и  другим формам волеизъявления граждан.

В работе В. Пугачева исследуются функции выборов  в демократической системе –  артикуляция, агрегация и представительство  разнообразных интересов населения, контроль за институтами власти, интеграция мнений формирование общей политической воли, легитимация политической системы, мобилизация избирательного процесса, политическая социализация населения, развитие его политического сознания и политического участия и  пр. В то же время отмечается, что  электоральную активность можно  отнести к наименее действенным  формам гражданского участия, поскольку  граждане оказывают влияние на политический процесс лишь косвенно.

Участие в деятельности политических партий, профсоюзов, общественных организаций.

Политические  партии рассматриваются авторами как  основная структура политического  и гражданского участия, как агенты политической социализации и одновременно как инструмент мобилизации общественной поддержки в конкурентной борьбе за власть. Как известно, чем выше в обществе показатели членства в  организациях. В т.ч. политических, тем  выше уровень участия. Партии появляются именно как следствие выхода политического  участия за рамки немногочисленных групп традиционных политических элит. И именно партии позволяют в условиях демократии претворить интересы граждан, социальных групп и общества в  целом в реальный политический процесс.

Конфликтное или  протестное участие

В теоретическом  плане конфликт рассматривается  политологами в качестве одной из наиболее характерных форм политического  участия граждан, реагирующих на ограничение их гражданских возможностей. Главной особенностью протестного  участия является отказ вовлеченных  в него индивидов и групп от конструктивного сотрудничества с  существующими в рамках данного  социально-политического и правового  порядка структурами центральной  и местной власти. К его формам относятся обращения с письмами к официальным лицам и политикам, протестное голосование, участие в  акциях протеста (вплоть до терроризма, вооруженной борьбы, актов гражданского неповиновения). Тем самым оказывается  косвенное влияние на политическую систему, поскольку акции протеста вынуждают политических лидеров  и государственных деятелей искать способы корректировки ценностных ориентаций и технологий управления. Как замечают многие авторы, в России традиции политического участия  «густо окрашены в конфликтные тона».

Еще одна форма  политической активности - участие  в деятельности органов местного самоуправления, различных гражданских  инициатив

В качестве специальной  формы участия рассматривается  патернализм, в условиях которого процесс  принятия административных решений  муниципального уровня в высокой  степени централизован, а возможности  для гражданского влияния на структуры  управления ограничены, при этом гражданское  участие воспринимается в системе  патернализма как добавление в работе выборных органов, которое должно существовать в строгих рамках

В целом отечественные  исследователи приходят к следующим  выводам:

в постсоветской  России пока отсутствуют целостная  система политической социализации, развитые институты участия; налицо слабое взаимодействие политических лидеров  и органов государственной власти по активизации партиципации граждан;

сознаваемую гражданами потребность в политическом участии  не удовлетворяют предоставляемые  политической системой возможности, более  того выражения этой потребности  наталкиваются на упорное сопротивление  самой власти, по-прежнему не желающей делиться прерогативами разработки и принятия решений;

у россиян отсутствуют (или слабо выражены) такие показатели «демократического участия», как  субъективная уверенность в эффективности  своего участия, чувство гражданской  ответственности и политического  доверия друг к другу и к  институтам государственного и местного управления, членство в различных  организациях, артикулирующих и аккумулирующих общественные интересы; не укоренена  культура участия, под которой понимаются позитивные установки в отношении  гражданского долга, гражданского доверия, эффективности и лояльности;

политическое  участие в современной России носит преимущественно конфликтный  характер, при этом власть рассматривается  не как партнер граждан в представительстве  и защите их интересов, а скорее как их главный враг;

наблюдается тенденция  к отчуждению все большего числа  россиян от политической деятельности, обусловленная, в частности, их неверием в эффективность законных способов воздействия на власть;

прослеживается  тесная связь между длительным ухудшением условий жизни и существенным снижением активности населения;

повышение политического  участия российских граждан предполагает всесторонний учет и выяснение причин, способствующих формированию и сохранению абсентеистских тенденций.

Таким образом, ознакомление с существующими в  отечественной политологии наработками  по интересующей нас теме позволяет  утверждать, что понятие “политическое  участие” все шире рассматривается  в нашей научной литературе и  пользуется преимущественным вниманием  политиков. Однако познание его содержания применительно к политическому  пространству России только начинается.

2. Исследования политической  активности оренбургской  молодежи

а) исследование С. Иваненкова «Молодежь и Государственная

Молодежная Политика»

В исследовании состояния ГМП в Оренбургской области в 1997 году профессор С. Иваненков  получил данные, которые напрямую можно использовать в моей работе. Рассматривая возможный потенциал  реализации ГМП в области, Иваненков  предлагает определять его, «исходя  из знания реальных потребностей молодежи в каких-то общественных, политических и иных организациях, а также из знания об уже наличествующих формальных и неформальных объединениях в различных  районах и городах области»(2). Начнем с ответов на вопрос: Являетесь  ли Вы участником какой-нибудь из названных  организаций?

.

В данном случае ответы говорят сами за себя: более  половины из опрошенной молодежи не состоит  ни в какой формальной или неформальной организации или группе. Часть  молодежи занимается спортом. Менее 10% молодежи задействовано в профсоюзной  деятельности. Далее Иваненков пишет: «Членство в партии, конечно же, - это реальное участие в политической жизни, но иногда молодежь не может  отличить партию от тусовки вокруг некоего местного политического  лидера. Здесь же он приводит результаты исследования 1993 года, проведенного в  Оренбурге среди молодежи старшей  возрастной группы, т.е. среди тех, кому больше 18 лет. Всего опрошено было 306 человек, из них только 2,6% принимали  участие в политической жизни. Так  же таблица 1 показывает низкий процент участия молодежи в экологическом движении. .

Не носит массового  характера и участие молодежи в религиозных организациях, культурно-просветительских и любительских объединениях. Далее  Иваненков рассуждает о тех 1,5%, которые  являются участниками политических партий: «возможно это и есть те самые будущие политические лидеры, которые выйдут на политическую арену  области и страны уже как политики новой формации, с уже сформированной политической культурой. Что бы мы сейчас ни стали говорить о бегстве молодежи из политики, истина в том, что ее особо никогда там и не было. А вот реальные действия на политическом поприще, предпринимаемые авангардом молодежи, вполне могут говорить об углублении понимания молодежью  того, что такое политика и зачем  ею надо заниматься именно сегодня  и в таком качестве»(2). .

Так же в своем  исследовании С. Иваненков дает ответ  на вопрос в чем же молодежь хочет  принимать участие, в каких организациях или движениях.

Ответы на вопрос: Как Вы считаете, какие молодежные организации нужны сегодня прежде всего?

Иваненков пишет: «Данные таблицы подтверждают высказанное  мнение о том, что молодежь вовсе  не ушла в политику. Она как раз  хочет туда прийти, но не пешкой в  чьей-то политической игре, а в качестве самостоятельной политической силы. Нужны новые политические лидеры, нужны новые образцы культуросообразной политической деятельности. Нужно запустить  новый механизм политической социализации молодежи. Молодежь дозревает к активному  участию в профессиональной, а  не в митинговой или анархистского  типа политике.

Прагматизм молодежи, который как тенденция просматривается  в целом в отношении к миру, и в политике может дать свои положительные  результаты. Надо просто-напросто научиться  задействовать этот ресурс. Полученные замеры пока носят в какой-то мере прикидочный характер, а полученные оценки практически не с чем соотнести.

Более подробный  анализ данных таблицы может дать еще вывод о том, что имеется  определенная группа молодежи, хоть и  немногочисленная, но устойчивая, которая  не видит смысла в существовании  каких бы то ни было молодежных организаций. Вот эта цифра в чистом виде, скорее всего, и представляет самую  аполитично настроенную молодежь» (2).

Далее Иваненков  приводит ответы на два вопроса. Вопрос первый: Если бы в Вашем городе, поселке  представительство интересов было поручено совету, в который могут  войти учащиеся школ, вузов, члены  молодежных организаций, групп, "тусовок" и т.п., помогло бы это в решении  молодежных проблем?

И вопрос второй, выводящий в деятельностный план ответивших утвердительно на вопрос первый: А Вы лично согласились  бы принять участие в работе этого  совета?

Цифры этих таблиц указывают на низкую социальную активность молодежи. Можно предположить, что  политическая активность этих респондентов не намного выше, если не ниже.

б) исследование С. Иваненкова «Молодежь и политика»

В своем исследовании 1997 года «Молодежь и политика» (общее  число респондентов – 1110 человек, из них город – 704, село - 406) Иваненков  пишет: «К наблюдению за политикой, как  известно, более склонны люди старшего возраста. У молодежи имеются более  интересные, с ее точки зрения, сферы  общественной жизни или человеческих отношений - учеба, любовь, досуг и  т.д. Поэтому нет ничего удивительного  в том, что молодежные слои не способны тонко улавливать изменчивость политического  пульса времени. Дело не в их аполитичности, а в том, что политически грамотного, а точнее, политически культурного  человека надо воспитывать»(1).

Респондентам  был задан: «Считаете ли Вы, что  от Вашего личного участия в выборах  зависит изменение ситуации?»

Анализируя результаты, Иваненков пишет: «каждый пятый  молодой человек считает, что  на выборах в масштабах страны он может повлиять на ситуацию, но в  то же время каждый второй убежден  в обратном, считая выборы ничего не значащим событием, от участия в  котором можно воздержаться. В  отсутствие сопоставимых данных мы можем  только предполагать, что как за первой, так и за второй цифрами  стоят вполне обоснованные социальные позиции: в первом случае, скажем условно, - парламентаризм, то есть, вера в то, что можно повлиять через выборы на политические процессы, идущие в  стране, и это - показатель нарождающегося правосознания в политике и в  гражданском обществе; а вторая - аполитичность и эскапизм. На местном  уровне мы имеем более мягкий вариант, так как считающих, что нельзя повлиять выборами на политику властей, на 13-14% меньше, а одновременно уверенных  в том, что можно повлиять, - на 7-8% больше. Естественно, что такой  расклад в пользу местных выборов  может обеспечить и более активное участие электората в процессе голосования, нужно только привлечь в день выборов  на избирательные участки хотя бы тех, кто считает, что можно изменить политику с помощью выборов»(1).

Далее Иваненков  выясняет каким образом рядовой  российский гражданин может повлиять на развитие событий в стране?

Начать анализ данных Иваненков предлагает с последней  строки таблицы, т.к., по его мнению, в этих цифрах заложена «и мера отчаянности  молодежи по поводу того, что хоть что-то можно изменить, и одновременно вера в собственные политические силы. Можно сказать, что для молодежи, каждый четвертый из которой считает, что ничего в стране изменить нельзя, это цифра невысокая. Но вот сопоставление  этой цифры с другими позициями  этой же таблицы высвечивает серьезную  проблему как для молодежи, так  и для всего общества. Хорошо, что две трети молодежи надеются исполнением действующих законов  и выполнением своих профессиональных обязанностей повлиять на положение  в стране. Это значит, что конструктивное начало у нее может взять верх над деструктивным, а только в  таком случае возможно созидание. Видимо, такой высокий заряд на конструктив  порождает и определенно-низкую оценку других способов повлиять на ситуацию - участие в деятельности политических партий, профсоюзов и т.д. В этом ряду относительно высокое место такого фактора, как обращение в средства массовой информации, выступления которых  давно перестали быть хоть каким-то рычагом влияния на власть, а служат, скорее, рычагом обратного влияния  на массы, или в лучшем случае, канализаторами возмущения низов, показывает весь идеализм законопослушной молодежи. Если хотите, ее тайное желание, чтобы ее проблемы порешал кто-то другой, в ответ  на ее дело - просигналить. Такая установка  при сегодняшнем состоянии наших  социально-политических отношений  малоэффективна, и приводит в конце  концов молодежь только к разочарованию  в возможности хоть что-то изменить в этом обществе»(1).

В 1997 году на территории Оренбургской области не было полноценной  политической жизни: около 40 партий и  движений партийного толка, официально зарегистрированные до 1996 года, были весьма малочисленны и практически не имели  в своих рядах молодежи и молодежных фракций. Оценивая это, Иваненков писал: «Слабое деятельностное подключение  молодежи к политическим процессам  может породить в нашем обществе серьезную проблему - передачу культуры политических отношений, хотя последняя  у нас итак не на высоком уровне»(1).

В заключении Иваненков  делает несколько выводов: он пишет, что для молодежи Оренбуржья характерен низкий уровень включенности в реальные политические события и политические движения. Он говорит, что она предпочитает «заниматься не политикой, а «своим профессиональным делом», оставляя политике время и место, отведенное законом, в лучшем случае, для выборов»(1). Он называет это «новой моделью политического поведения современной молодежи России» и считает, что именно за ней, при стабильном развитии ситуации, - будущее. По его мнению, молодежь достаточно высоко оценивает все уровни исполнительной и законодательной власти, действующей в стране и в области. Сравнивая результаты опроса с оценками аналогичных уровней и ветвей власти до октября 1993 года, он говорит, что нынешние показатели выше. Считает, что это косвенно свидетельствует о том, что молодежь практически приняла новый политический режим и готова жить по его законам. Структура возможных социальных протестов носит в основном пассивно-страдательный характер и никак не может угрожать стабильности политической ситуации в области. Оценивая результаты, полученные в итоге, Иваненков полагает, что, скорее, молодежь уйдет в криминал, чем в политику. Он задается вопросом, что лучше? И сам же дает на него ответ. Говорит, что главное сейчас - изменить механизм включения молодежи в политику, точнее - создать его заново. Его предложение было адресовано в первую очередь власти и действующим на тот момент политическим структурам. Сегодня можно констатировать тот факт, что к призыву ученого никто не прислушался. Попытки создания структур политической социализации молодежи были, но все оказались неудачными. Многие из них были вообще псевдоструктурами, созданными для «видимости».

Верными оказались  и многие прогнозы С.Иваненкова. Он писал, что следует ожидать углубления дальнейшей поляризации политических пристрастий молодежи с ослаблением  либерально-демократического крыла. В  то же время, по словам Иваненкова, возрастет  доля полностью аполитичной молодежи, что выразится в пассивности  молодых граждан на выборах законодательных  органов власти, в акциях гражданской  активности, в отказе от участия  в общественной жизни, в деятельности общественных организаций, движений и  объединений, но только не партий, принадлежащие  к ним, наоборот, будут проявлять  особую активность.

Очень точным оказалось  предположение о том, что рациональный критерий – научность, объективность, социальность – все больше будут  уступать иррациональным мотивам, связанным  с мифами об «особой роли России в мире», о «строительстве светлого будущего», о «царстве всеобщей справедливости», о «железной руке».

Произойдет дальнейшее отступление от научно-дискурсивного  мышления с присущей ему логико-понятийной рефлексией реальности, активизируется сакрализация образов, сюжетов и  символов, возвращающих российское общество на привычную для страны орбиту циклического развития. Этот процесс получит дальнейшее развитие еще и по причине снижения образовательного уровня молодежи, низкого  качества образования и воспитания в большинстве школ и других учебных  заведений.

в) исследования Г. Шешуковой и Э. Виноградовой

Исследования  политических предпочтений оренбургской молодежи проводились и другими  социологами. Одной из таких работ  является «Мониторинг общественного  мнения», который был проведен в  октябре 2002 года сектором социальных исследований информационно-аналитического управления администрации Оренбургской области  под руководством Э. Виноградовой (массив – 1200 чел./ молодежь – 280 чел.(18-24 лет)). Ниже приведены результаты ответов на вопрос: Какие из существующих партий или общественных объединений защищает интересы таких людей, как Вы?

 
Единая Россия – 34,9  
ЛДПР – 10,3  
СПС – 9,3  
КПРФ – 6,8  
Яблоко – 4.6  
Таких нет – 27,4

В 2001 году Г. Шешукова среди студентов Оренбургского  института Московской государственной  юридической академии провела опрос, цель которого заключалась в определении  их профессиональных, эстетических, личных и политических ценностей. В нем  приняли участие 485 студентов очного отделения 1-5 курсов.

Среди партий РФ у студентов наибольшей поддержкой пользуются «Единство» (26%) и СПС (13%). На 2-м и 3-м курсе – второе место  по популярности у ЛДПР. А СПС  лидирует на 4-м курсе.

Итак, очевидно, что у студентов МГЮА преобладают  правоцентристские позиции - за Единство, СПС Яблоко, Отечество будут голосовать 46%, 9% - за ЛДПР, 4% - за КПРФ, а 17% не сбираются  принимать участие в выборах  депутатов в Государственную  Думу. В целом, студенты готовы принять  активное участие в формировании государственных органов власти РФ.

Еще раньше в  мае 1996 года Г. Шешукова провела исследование ценностных ориентаций студенчества и  населения области в целом. Данные исследований приведены в таблице  ниже.

Сравнение некоторых  ценностных ориентаций населения области

и студенчества (май 1996г., Оренбургская область)

Эти данные свидетельствуют  о либеральной направленности мировоззрения  студентов. Но это только вербальная направленность, которая слабо реализуется  в поведении студентов, особенно в электоральном поведении. Лишь 43% тех же студентов ориентированы  на участие в выборах. А осознанное участие в выборах является важнейшим  показателем зрелости либерального сознания. Низкая электоральная активность студенчества сопровождается нередко  достаточно высоким протестным потенциалом. Так в ходе мартовского 1994 года опроса студенчества пяти курсов (n - 473) Оренбургской государственной медицинской академии выяснилось, что 41% опрошенных готовы поддержать акции протеста, забастовки студенчества, если они возникнут.

Только 9% твердо отказались от таких действий, а 48% не определили своего отношения к возможному участию в этих акциях.

3. Предварительные  выводы

Некоторые предварительные  выводы уже были сделаны в введении, а также выражены в мнениях  экспертов, на исследованиях которых  была выполнена первая часть моей работы.

Результаты исследований, полученные в Оренбургской области, на мой взгляд, можно проецировать и на другие регионы. Правда, здесь  есть несколько оговорок. Во-первых, переносить полученные данные можно  было в то время, когда результаты исследований только появились. Теперь «качество» переноса будет очень  низким. Во-вторых, для наиболее «точного»  переноса необходим такой фактор как «похожесть» региона. Важно, чтобы выбранный регион, был по экономическим, политическим и социальным характеристикам близок Оренбуржью.

В практической части своей работы я попытаюсь  выяснить количество молодых людей, являющихся членами политических партий, а также степень их включенности в политические процессы.

III. Практическая часть

Практическая  часть моей работы – это социологическое  исследование. В своем исследовании я использую два метода: метод  сравнения данных и наблюдение за проявлением активности молодежи в  акциях, организованных политическими  партиями.

В Оренбургской области проживает около 600 тысяч  молодых людей. Привлечь на свою сторону  почти 1/3 избирателей от общего числа  оренбуржцев, имеющих право голосовать – значит иметь все шансы на победу на выборах. Молодежь – электорат, с которым сложно работать. Однако те партии или отдельные кандидаты, которые смогут хорошо организовать работу с молодежью (социальную и  идеологическую), «завербовать» ее, обеспечат себе политическое будущее: хорошую поддержку не только на текущих  выборах, но и на последующих.

Попытки организовать «молодежное крыло» предпринимались  разными партиями. Как правило  на федеральном уровне (в данном случае - в Москве), это заканчивалось  более или менее успешно –  какие-нибудь молодежные политические структуры в рамках партии все-таки возникали. Так, еще до сих пор  действует «Молодежное Яблоко», хотя многие лидеры уже ушли из него ( например, Андрей Шаромов, экс-лидер  московского, а фактически и общероссийского  «Молодежного Яблока» теперь создает  собственную партию), есть «молодежное  крыло» и у СПС (сначала молодежным движением «правых» была общероссийская организация «Первое свободное  поколение», теперь есть структура  «Молодежное СПС»), КПРФ (СКМ РФ, хотя и является независимой общественной организацией, фактически может быть названа «молодежным крылом»  коммунистов) .

В нашем регионе  молодежные движения в рамках политических партий тоже были. Достаточно массовым было местное отделение Либерально - Демократического Союза Молодежи. Пик активности этой организации  пришелся на 1998-1999 гг. Сразу после  парламентских выборов организация  в городе развалилась. Первая партия власти современной России – НДР, также пыталась создать молодежное движение. Ни одной запоминающейся акции это движение не провело. Исчезло  вместе с партией. Под парламентские  выборы 1999 года в Оренбурге была создана молодежная ячейка регионального  отделения партии «Отечество – Вся  Россия». Все эти движения и «крылья» были «карманными»: у них отсутствовали  полноценные учредительные документы, созданы были под определенную дату.

Сегодня за полгода  до парламентских выборов в Оренбургской области зарегистрировано 37 отделение  общероссийских партий. Молодежные структуры  есть только у четырех из них: КПРФ («Союз Коммунистической Молодежи РФ»), «Яблоко» («Молодежное Яблоко»), СЛОН (молодежная инициативная группа), «Единая Россия» («молодежное крыло» партии). Ни одну из них нельзя назвать полноценной молодежной политической организацией.

Деятельность  молодежных структур региональных отделений  политических партий, их численность

Самому старшему «молодежному крылу» - СКМ – еще  нет и двух лет. СКМ – это  еще и единственная в нашей  области до конца оформленная  и законченная молодежная структура  «взрослой» партии. Образовавшись в  сентябре 2001 года, оренбургское региональное отделения Общероссийской общественной организации «Союз Коммунистической Молодежи РФ» как юридическое  лицо было зарегистрировано в апреле 2002 года. За это время в Союз вступило 660 человек. Состоит из 7 местных отделений. Актив – 15 человек. По словам первого  секретаря областного комитета ОРОООО «СКМ РФ» Мунжасарова Нурлана  «только небольшая часть комсомольцев является членами КПРФ». Таким образом, в запасе у регионального отделения  КПРФ есть больше 600 человек. Активности и организованности могут позавидовать многие. СКМовцы – постоянные участники  всех митингов, шествий и других политических акций, организованных КПРФ. Кроме выполнения партийных поручений, комсомольцы реализуют и свои собственные проекты: летом они  работают с трудными подростками, занимаются восстановлением пионерского движения, с помощью рок-акций (последняя  была проведена в начале апреля), пропагандируют социалистические и  коммунистические идеи среди молодежи.

Всего в Оренбургской области в КПРФ состоит более 3 тысяч человек. Из них молодых  коммунистов – не более 10%.

Оренбургское  «Молодежное Яблоко» - достаточно слабая организация. В нашем регионе  «Молодежное Яблоко» – это  не политическая структура, а, скорее всего, некая инициативная группа, которая  периодически участвует в акциях, организует свои мероприятия. Финансирования из центра нет, а потому и возможности  реализовать какие-то масштабные проекты, у него тоже нет. На сегодняшний день «яблочный» молодежный актив, который  представители некоторых других политических партий называют кратко - «яма» -, это группа, состоящая не более чем из десяти человек. В  отличие от комсомольцев, у которых  есть семь местных отделений, где  постоянно ведется работа с молодежью, «Молодежное Яблоко» в районах  никак не представлено. Две последние  акции, которые были проведены ими  – это поздравление молодоженов  в День Валентина и поздравление женщин с 8-марта на центральной улице  города.

В региональном отделении «Яблока» состоит 360 человек. Из них молодежи – 82 человека.

Политическая  партия «Союз людей за образование  и науку» (СЛОН) находится еще  в стадии формирования: нет официальной  регистрации и допуска к участию  в выборах, документы находятся  в Министерстве Юстиции. Однако уже  проведена учредительная конференция, созданы все необходимые органы, действуют почти 50 региональных отделений. Есть региональное отделение и в  Оренбургской области.

Членов этой партии в нашей области около 400 человек. Молодежи из них – не менее 50 % . Актив партии, и не только в нашем регионе, – студенчество. Студенты же формируют и молодежные структуры партии: «молодежные крылья», творческие объединения (и такие  уже есть у СЛОНА), клубы интеллектуальных игр. Кстати, с творческими объединениями  в Оренбуржье вообще интересная ситуация получается. В Оренбурге уже несколько  лет существует молодежное неформальное творческое объединение «Mad Elephants Crew» (Команда сумасшедших слонов). Оно  объединяет брейкеров, граффитиков, диджеев  и рэперов. Сокращенно эти ребята называют себя СЛОНами. Уже сейчас происходит путаница. Некоторые считают, что  СЛОНов-брейкеров поддерживает партия СЛОН. Это творческое объединение  недавно открыло магазин молодежной одежды. Нашлись такие политики, которые говорят, что сделали они это на партийные деньги. На самом же деле, партия СЛОН никакого отношения к СЛОНам-брейкерам не имеет. Хотя, может быть, пока не имеет. На мой взгляд, целое молодежное объединение – это хороший ресурс, который можно задействовать на выборах. Если региональная партийная верхушка найдет средства для поддержки этого объединения, партия СЛОН сможет привлечь на свою сторону достаточно большое количество молодежи.

Уже больше полугода в Оренбурге существует молодежная инициативная группа регионального  отделения партии СЛОН. В этой группе всего 5 человек. В основном эта группа все это время выполняла партийные  задания. Проект, который они реализуют  по собственной инициативе – бесплатный показ кинофильмов молодежи города. Есть у этой инициативной группы и  опыт сотрудничества с молодежными  НКО. Совместно с молодежным движением  «Позитивный сценарий» был реализован социальный проект МПЦ («Молодежный  правовой центр»), организована «Правовая  клиника».

Партия «Единая  Россия», которая претендует на первенство и звание «партии власти», в нашем  регионе до сих пор не имеет  никакой молодежной структуры (нет  даже актива, который бы мог представлять партийные интересы в городе). Произошло  это по нескольким причинам, основными  из которых являются: внутрипартийная  борьба «единороссов», а также нежелание  предпринимателей-членов Политического  Совета и Исполнительного комитета регионального отделения вкладывать свои деньги в строительство «молодежного крыла» такой структуры. Кое-что  для создания такой структуры  оренбургским региональным отделением «Единой России» все же сделано.

Во-первых, местные  «единороссы» определились с названием  «молодежного крыла». Было принято  решение о возрождении и развитии регионального отделения общероссийской общественной организации «Молодежное  Единство». В середине июня были проведены  перевыборы председателя этой организации (Владислава Утенинина, который не устраивает местное партийное руководство, попросили подвинуться). Новым председателем  «назначен» молодой предприниматель  Денис Гончаров. Этот человек совершенно не известен в молодежной среде и  он никогда не занимался молодежной проблематикой, однако, партийное руководство  именно в нем видит «будущего  лидера молодежи всей области». По словам функционеров оренбургского городского отделения «Единой России» у  них «в запасе есть больше тысячи студентов». Если такое количество студентов, вступивших в «Единую Россию», действительно  существует, то можно предположить, что скоро самой большой по численности молодежной организацией в городе станет «Молодежное Единство».

Как я уже  писал в теоретической части  своей работы, общим для большинства  российских (как и западных) аналитиков является суждение о том, что политическому  участию молодежи присущ несколько  «более экстремистский», по сравнению  со стереотипами участия, свойственными  старшим возрастным группам, характер. Подтверждению этому можно найти  и в нашей области: с 1998 года в  Оренбурге действует отделение  Национал-Большевистской Партии. Организационно-правовая форма НБП – межрегиональная  общественная организация. Однако считать  НБП чистой НКО нельзя, так как  все акции и заявления этой организации носят политический характер. Кроме того, сейчас национал-большевики пытаются собрать все необходимые  документы для регистрации (уместнее сказать – перерегистрации) своей  партии. На сегодняшний день в оренбургском отделении НБП состоит более 300 человек. Актив – 10 человек. Именно эти люди разрабатывают акции, рассылают  пресс-релизы, собирают членов организации  на митинги и шествия. Внимание молодежи они пытаются привлечь радикальными лозунгами («Давай революцию!», «Касьянова на нары, Путина в Чечню!» и т.д.) и яркими политическими акциями (НБПшный праздник – День Русской  Нации, пикетирование ГТРК «Оренбург» и митинг возле «ОренбургЭнерго»).

Произведя элементарные арифметические действия, а именно сложив все имеющиеся цифры, мы получим достаточно ясный расклад участия молодежи в региональной политике. В Оренбуржье членами действующих (как минимум – зарегистрированных) политических партий являются не более 3 тысяч молодых людей. Из них активистов партий (лидеров «молодежных крыльев», разработчиков проектов, организаторов акций) и активных участников политических процессов – не более 50 человек (по городу Оренбургу).

Вывод, который  я делаю на основе результатов  исследования, полностью подтверждает мои предположения: для оренбургской молодежи по-прежнему характерен низкий уровень включенности в реальные политические события и политические движения (партии).

В то же время  сегодня в Оренбургской области  и других регионах России количество форм политического участия молодежи постепенно увеличивается. Практически  каждый месяц появляются новые молодежные общественные организации (отличаются они по многим признакам: официальные  и неформальные, созданные «сверху» и самой молодежью, объединенные ради чего-то или возникшие в результате противостояния какой-то силе и т.д.), новые политические или «полуполитические» структуры ( молодежные движения в рамках какой-либо партии, молодежные Парламенты при Законодательных Собраниях, Общественные Палаты при администрации  области и т.д.). Еще одна новая-старая форма политического участия  – молодежные политические, дискуссионные  клубы и форумы. В Оренбурге  существует только один молодежный политический клуб – это политклуб «Апрель 2» (проект молодежного движения «Позитивный  сценарий» и Российского Союза  Молодежи). Главная цель проекта  – повышение уровня политической культуры молодежи. Сегодня он объединяет более 20 молодых политиков - представителей 10 политических партий (большую часть  из тех 50 активистов, о которых я  писал выше). Однако, по-моему, для  полноценной политической социализации молодежи всех этих, структур все-таки недостаточно. К сожалению, в нашей  области отсутствует так называемая Молодежная Политическая Школа, в отличие  от многих других регионов, где они  уже давно созданы. Считаю, что  с появлением МПШ в Оренбуржье количество молодых людей включенных в политические процессы, увеличится. Не последнюю роль, по моему мнению, в политической социализации активной молодежи сыграет Молодежный Парламент. В Оренбургской области этот проект «заглох» не успев дать даже первые побеги. Возрождение, а по сути новое  строительство такого социального  института сегодня более чем  актуально. Молодежный Парламент может  стать не только площадкой взаимодействия разных политических сил, площадкой  выработки вариантов и схем решения  общих проблем молодежи, но и реальным каналом вхождения молодых политиков-активистов региональных отделений партий в  «большую политику».