Высшие органы государственной власти

Характеризуя тип  монархии, сложившийся в России при  царе Алексее Михайловиче, официальные  и общественные мыслители XVII в. определяли царскую власть как власть самодержавную. Для ряда отечественных историков, и особенно исследователей XIX в., было свойственно называть форму правления России третьей четверти XVII в. и более позднего периода самодержавной монархией, и в то же время наделять ее всеми чертами, присущими абсолютизму. Проблема разграничения в трактовке терминов «самодержавие» и «абсолютизм» и в современной исторической науке так и не была решена. Между тем окончательное закрепление самодержавного статуса власти русских государей произошло ранее, нежели в России окончательно установился абсолютизм, и русское самодержавие в разные периоды истории сочеталось с сословным представительством и функционированием важнейшего атрибута данной властной системы – Земских соборов.

Самодержавие и  самодержцы 

Определение «самодержец», в отличие от определения «абсолютный  монарх», было закреплено в официальном  царском титуле. Титуловать себя самодержцами и ощущать свою власть самодержавной  стали еще последние Рюриковичи. Идея самодержавной власти как власти полностью независимой от правителей других государств в России стала активно развиваться после освобождения от власти Орды и в процессе централизации объединенных русских земель. 

В то время как  для последних Рюриковичей самодержавный  характер их власти являлся фактом, не подлежавшим сомнению, для первых Романовых, вступивших на престол в  результате прекращения ранее царствующей  династии и Смуты, самодержавность правления скорее была целью, которую необходимо достичь. Михаил Федорович – родоначальник новой династии титуловался самодержцем от случая к случаю, но так и не смог закрепить этой характеристики в своем титуле. Его претензии на статус самодержца мало чем превосходили аналогичные претензии государей периода Смуты. (Как известно, В. Шуйский в торжественных актах титуловался самодержцем.) Концепция самодержавной власти XVII в. имела ряд отличий по сравнению с представлениями о самодержавии периода Ивана Грозного. Важнейшее из них заключалось в том, что самодержавным монархом при первых Романовых мог считаться только государь, не дававший на себя ограничительной записи. Перед Рюриковичами такая проблема не могла возникнуть вовсе. В России XVI–XVII вв. ограничительная запись сочеталась с принятием царского венца не по праву наследования, а по решению Земского собора. Власть наследственного монарха признавалась полностью легитимной и сочетаемой с претензиями на самодержавность. Законность власти избранного монарха подвергалась сомнению, что служило поводом к ограничению его прав, а последнее, в свою очередь, не сочеталось с самодержавностью. 

После того, как Романовы утвердились на Российском престоле в качестве общепризнанной в России и мире правящей династии, в царствование Алексея Михайловича фактически произошла реставрация российской самодержавной монархии. Алексей  Михайлович своим указом 1654 г. окончательно закрепил в государевом титуле столь  вожделенную формулу – самодержец. Самодержавность правления самого Алексея сомнению уже не подлежала. 

Особенность трактовки  самодержавной власти в третьей  четверти XVII в. во многом заключалась в том, что это понятие вбирало в себя, интегрировало все существенные черты и характеристики, которыми на протяжении долгих лет наделяли царскую власть. Идея самодержавности фактически стала венцом представлений об идеальном государе допетровской Руси. Самодержавная царская власть трактовалась как совокупность следующих идей-постулатов: идея о самодержавно-монархическом способе правления как лучшей форме правления; идея о божественном происхождении монаршей власти; об идеальном православном монархе; о преемственности власти русских царей от византийских императоров и римских цезарей; о наследственной передачи власти в роде российских скипетродержавцев и др. 

К концу правления  Алексея Михайловича каждая из перечисленных  идей наполнилась новыми содержательными  чертами и тем самым трансформировала монархическую концепцию, сложившуюся  ранее. 

Идея божественного  происхождения царской власти до XVII столетия была тесно связана с  мыслью о том, что государь – носитель воли и власти Божьей. При этом жизнь  и деятельность самого монарха трактовались как отречение от своей личной воли и осуществление служения Богу как послушания. Служба государю рассматривалась  как способ служения Богу. После  Смуты на протяжении XVII столетия идея служения Богу через службу государю постепенно трансформировалось в идею службы Богу и царю. Благодаря Смуте  русский царь обрел некие личностные черты, не перестав быть при этом носителем  воли и власти Божьей. Но теперь царская  власть рассматривалась не столько  как орудие воли Бога, но сам Бог  – как источник силы царской власти. Эти изменения были тесно связаны  с закреплением самодержавного характера  русской монархии. Новая трактовка  концепции богоданности царской власти способствовала становлению идеологии абсолютизма. 

При усилении самодержавия при царе Алексее Михайловиче  возникла угроза уподобления власти царя власти Божьей. В середине 1660-х  годов патриарх Никон обвинял  государя в том, что тот «Божие имя и славу прекладывает на свою честь и славу и тем хулит имя Господне и славу Его». Окончательно снять данную проблему удалось только в царствование Федора Алексеевича. 

Российский самодержец третьей четверти XVII столетия в представлениях современников и трактовке официальной  идеологии представал как государь православный. В это время окончательно оформилась идея об идеальном православном монархе. Его непременными чертами  были чинность, кротость, благообразность, милосердие, богобоязливость. Совокупность этих черт воплотилась в характеристике первых царей из династии Романовых, но исторически закрепилась за царем Алексеем – тишайший. Такой государь должен был осознавать и искуплять свою греховную человеческую природу, проявляя неустанную заботу о «сирых и убогих меньших людях», стремясь к «тишине» правления – миру с соседями. «Тишайшие государи» XVII в. стали неким противопоставлением грозному царю – Ивану IV, тирану, приведшему в конце XVI столетия страну к Смуте. 

Однако в 70-е годы XVII в. понимание образа идеального православного  царя стало все более наполняться  новыми чертами. Царь – защитник православной веры мыслился теперь как «крепкий над враги победитель» и «супостатом страшный одолитель». Государь-богомолец уступал место царю-воину. Разрушению прежних представлений во многом способствовал сам монарх: Алексей Михайлович лично командовал русскими войсками в русско-польской кампании, поставил военное дело под свой строжайший контроль. 

Важнейшую роль в  трактовке российского самодержавия играла идея преемственности власти русских царей от византийских и  римских императоров. Эта тенденция, восходящая к XV в., в XVII столетии выразилась в официальной формуле: князь  Рюрик, прародитель Рюриковичей и их наследников Романовых, «восприял» свою власть от римского императора Августа, а царский венец российские самодержцы приняли от византийского императора Константина Мономаха при великом князе Владимире Всеволодовиче. Развитие идеи «Москва – третий Рим» должно было обеспечить главенствующую роль России в системе стран православного Востока, показать российского государя хранителем вселенского православия. 

Наряду с идеей  преемственности своей власти от Рюриковичей первые Романовы не меньшее  значение придавали преемственности  власти в роде самих Романовых. При этом первая идея была главенствующей в первой половине столетия, вторая – во второй. При вступлении на престол Михаила Федоровича и Алексея Михайловича было важно доказать, что в России произошло не столько становление новой династии, сколько восстановление прежней, так как именно в прекращении законной династии виделась основная причина Смуты и бед, постигших страну на стыке XVI и XVII столетий. «Чин поставления на царство» Алексея Михайловича и другие официальные документы объявляли Ивана Грозного – дедом царя Алексея. В грамоте к мощам митрополита Филиппа (Колычева) от 1652 г. молодой Алексей Михайлович замаливал грехи своего «деда» в надежде получить прощение и очистить от греха души всех Романовых как потомков Ивана IV. 
 

В результате усиления самодержавия в правление Алексея  законность занятия Романовыми престола перестала подвергаться сомнениям. Главная задача теперь состояла в  том, чтобы обеспечить беспрепятственную  передачу власти своим потомкам. Все  большую роль стала играть церемония  официального объявления подданным  наследника по достижении им совершеннолетия (15 лет). Помимо этого царь Алексей  стремился закрепить официальную  роль наследника в системе государственного управления, издав ряд указов, согласно которым официальные документы  должны были адресоваться не одному государю, а царю и царевичу. По ряду дел  государственным служащим предписывалось обращаться только к царевичу, за ним  оставалось право решить вопрос самостоятельно или обратиться с докладом к царю. 

Несмотря на принятые меры, царь Алексей Михайлович и  его сподвижники так и не смогли предотвратить кризиса престоло-наследования последней четверти XVII столетия. По смерти царя оставались представители двух непримиримых кланов – Милославские и Нарышкины. Сын Марии Ильиничны Милославской (первой жены царя Алексея) царь Федор Алексеевич своими грамотами и указами запретил в официальных отписках на царское имя прибавлять имена его братьев. Среди последних наибольшую опасность мог представлять царевич Петр, сын царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной (второй жены Алексея Михайловича), будущий император Петр I. Все усилия в итоге оказались тщетными: судьбу престола после смерти Федора Алексеевича не удалось решить мирным путем. В результате восстаний и кровопролития, гибели тех, кто составлял опору власти первых Романовых, был достигнут компромисс – царствование Ивана и Петра при регентстве Софьи.

Абсолютизм и особенности  начального этапа его становления 

Проблемы самодержавности правления первых Романовых активно трактовались и анализировались еще современниками, однако периодом разработки проблематики абсолютизма стало ХХ столетие. Начало современного этапа изучения абсолютизма следует отнести к 1960-м годам, когда вышел сборник «Абсолютизм в России», содержащий работы многих ведущих историков (1964). Позже, в 1968–1971 гг. на страницах журнала «История СССР» развернулась дискуссия о российском абсолютизме. Можно сказать, что дискуссия об абсолютизме существует и поныне, и наиболее существенные проблемы этой тематики остаются спорными. 

Особый интерес  представляют вопросы о времени  и стадиях формирования абсолютизма  в России; о социальной природе  абсолютизма; об основных, характерных  чертах (атрибутах) абсолютизма. 

Ряд историков усматривает  первые предпосылки абсолютизма  в России в правление Ивана  Грозного (вторая половина XVI в.), развиться  которым помешала Смута конца XVI – начала XVII в. Однако большинство  историков относит начало становления  русского абсолютизма к середине XVII в. 

Русский абсолютизм в своем развитии прошел долгий путь, в рамках которого можно выделить ряд этапов: начальный период становления  абсолютизма (вторая половина XVII столетия); утверждение абсолютизма (первая четверть XVIII в.); укрепление абсолютизма и  становление «просвещенного абсолютизма» (вторая половина XVIII в.); относительный  кризис абсолютистского режима и  преобразования буржуазного характера (XIX в. – начало ХХ в.). 

Начальный этап становления  русского абсолютизма характеризует  ряд особенностей. Первая заключается  в незавершенности процесса абсолютизации, отсутствие целостного комплекса устойчивых признаков абсолютной монархии. Другая особенность состоит в том, что  характерные черты нового государственного строя тесно переплетаются с  чертами постепенно уходящей в прошлое  сословно-представительной монархии. В итоге на протяжении второй половины XVII столетия в России взаимодействуют  элементы двух систем. Подчас это взаимодействие приводит к временному компромиссу, порой проявляются непримиримые противоречия, приводящие к слому традиционного уклада власти и становлению новых порядков. На процесс эволюции государственного строя XVII в. оказывали существенное воздействие реалии «послесмутного» времени. Выход из Смуты начала XVII столетия предопределил трансформацию ранее существовавших структур: общественной и государственной («Земли» и «Власти»). В условиях внешней угрозы (интервенции) и внутреннего брожения общество приходило к осознанию необходимости дополнительного самоограничения, передачи «Власти» функций и полномочий, ранее ей не принадлежавших. Если на местном уровне принципы самоуправления имели все возможности к выживанию и плодотворному функционированию, то на уровне центральном выборные элементы уступали место назначаемым, на смену идеи соборности приходили идеалы самодержавности. В итоге развитие абсолютистских начал происходило, в первую очередь, в системе центральной власти, в высших эшелонах системы государственной службы. 

В условиях монархического правления зарождающийся русский  абсолютизм неизбежно сталкивался  с воздействием такого фактора, как  влияние личности монарха на выбор  способов и форм государственного реформирования. Наиболее существенные изменения в  системе государственной власти второй половины XVII в. происходили в период правления Алексея Михайловича и Федора Алексеевича. Хотя политика обоих этих царей способствовала развитию абсолютистских тенденций и во многом была преемственной, говорить о ее полной тождественности не приходится. Различия отчасти были предопределены самой спецификой воспитания и условиями формирования личностей этих государей. Если царь Алексей был воспитанником традиционной русской системы, то его сын Федор в значительно большей степени испытал на себе европейское влияние. В целом в рамках начального этапа становления абсолютизма в России можно выделить два периода, соответствующие третьей и четвертой четвертям XVII столетия.