Вина в уголовном праве

В пользу разработки таких алгоритмов говорят  не только задачи и принципы уголовного права, но и следующие факторы:

1. Важнейшим является то, что человек, нарушивший какую-либо часть общественных отношений, в процессе работы над восстановлением именно этой области, неизбежно придёт к пониманию — КАКИХ требует усилий поддержание этих отношений в надлежащем виде. Сидение в четырех стенах и изучение законов преступного мира и соответствующего жаргона к такому результату приводит крайне редко.
2. Ещё одним немаловажным психологическим фактором является признание человеком неправильности своего поступка. Насколько это важно, мы могли бы судить опросив рецидивистов. Уверен, что по результатам опроса, абсолютное большинство из них при первом и последующих осуждениях продолжали считать, что сделали всё правильно.
3. Материальный фактор. То, что потерпевшие, за счет казны зачастую получают пенсию по инвалидности и прочие преференции, вполне логично, но то, что затем ещё и преступник за наш с Вами счет содержится в местах лишения свободы, абсурдно, и применимо, на наш взгляд, только по отношению к рецидивистам.
4. Значительно упростится квалификация преступлений в случае, если человек преступивший закон не будет бегать от правосудия (к этому его будет стимулировать существование процедуры досудебного соглашения). Ведь даже в случае, если совершено тяжкое преступление, и человек сам сообщил о его совершении, и желает посвятить значительную часть своей жизни восстановлению нарушенных общественных отношений, определение (а чаще — гадание и объективное вменение) вины, можно будет отнести к разряду факультативных действий.

 

Уголовный кодекс РФ 1996 года предусмотрел примирение с потерпевшим в качестве самостоятельного основания освобождения от уголовной  ответственности. Хотя А. В. Наумов указывает, что «генетически норма, выраженная в ст. 76 УК РФ, имеет процессуальное происхождение»⁶, примирение с потерпевшим по УК РФ существенно отличается от прекращения уголовного дела по делам частного обвинения в связи с отказом потерпевшего от уголовного преследования⁷. Примирение с потерпевшим допускается по всем преступлениям небольшой и средней тяжести, а не по чётко обозначенному в законе кругу деяний. Кроме того, возбуждение уголовного дела не ставится в зависимость от волеизъявления потерпевшего, что на наш взгляд недопустимо, и должно происходить только при наличии согласия трех сторон: обвиняемой, потерпевшей и специально-уполномоченного лица с стороны государства.

Относительно  понимания положения «преступление  совершено впервые» в науке имеются  разногласия. А. И. Рарог полагает, что  не может считаться совершившим  преступление впервые лицо, имеющее неснятую или непогашенную судимость, состоящее под следствием или судом, либо скрывающееся от следствия или суда. Однако, по мнению данного автора, если лицо ранее освобождалось от уголовной ответственности по предусмотренным законом основаниям или не привлекалось к ответственности, вновь совершённое преступление будет считаться совершённым впервые⁸. А. Г. Кибальник указывает, что преступление, за которое лицо не привлекалось к ответственности или освобождалось от ответственности, может не учитываться при определении возможности освобождения от ответственности лишь в связи с истечением сроков давности за предыдущее преступление⁹, что по мнению автора является более справедливым.

Заглаживание  вреда предполагает как возмещение материального и иного ущерба, причинённого преступлением, так и другие действия, направленные на нейтрализацию его вредных последствий¹⁰.

 

Вопрос  относительно того, может ли суд  принять решение не освобождать  лицо от уголовной ответственности  при наличии указанных оснований, является спорным в уголовно-правовой теории. Так, Ф. Р. Сундуров считает, что «если основания освобождения будут установлены, то орган дознания, следователь, прокурор или суд обязаны принять решение об освобождении лица от уголовной ответственности», ссылаясь при этом на устанавливающую аналогичные положения норму ч. 2 ст. 84 УК РФ¹¹. Распространённым является и противоположное мнение: например, С. А. Разумов указывает, что уполномоченные органы «могут и не принимать указанного решения, если придут к выводу о его нецелесообразности»¹².

Процессуальным  основанием для прекращения производства по делу в таком случае является заявление потерпевшего (ст. 25 Уголовно-процессуального  кодекса РФ), которое представляется суду, следователю или дознавателю. Мотивы подачи заявления могут быть различными (отсутствие претензий к виновному вследствие заглаживания вреда, жалость, дружеские или родственные отношения), однако должно отсутствовать какое-либо запугивание или принуждение со стороны обвиняемого, примирение представляет собой строго добровольный акт¹³. Возобновление производства по делу после примирения сторон не допускается¹⁴.

В России правоохранительные органы не выполняют  функций посредников между обвиняемым и потерпевшим: их участие в процедуре  примирения ограничивается пассивной фиксацией факта примирения. Высказываются мнения, и они совпадают с мнением автора, о том, что необходима более активная роль суда и следственных органов в процедуре примирения, например, предусматривающая обязательное разъяснение права на примирение и условий освобождения от ответственности обвиняемому и потерпевшему¹⁵.

Классическое  уголовное право является строго публичной отраслью права: уголовное  преследование в классической модели осуществляется независимо от того, желает ли потерпевший привлечения виновного к уголовной ответственности. В последнее время наблюдается отход от данной модели, предполагающий признание более активной роли потерпевшего в уголовном судопроизводстве, а также большую диспозитивность уголовно-правовых отношений. Появляются такие концептуальные альтернативы традиционной репрессивной уголовной политике, как «восстановительное правосудие» и уголовно-правовая медиация (посредничество). Их смысл заключается в смещении акцентов с наказания преступника на восстановление нарушенных преступлением общественных отношений¹⁶.

В настоящее  время подобные процедуры внедрены во многих странах: Австралии, Бельгии, Великобритании, Германии, Канаде, Нидерландах, Новой Зеландии, Польше, США, Франции, Чехии и других. Для гармонизации соответствующих процедур в различных странах Комитетом Министров Совета Европы была принята Рекомендация № R(99)19 от 15 сентября 1999 года «Посредничество в уголовных делах».

В качестве примера можно привести процедуры  «полицейской медиации», введённые  с середины 1980-х годов в отдельных регионах Англии. До принятия решения о возбуждении уголовного дела специальная служба медиации (в которую входят представители службы пробации, общественных организаций и полиции) поочерёдно проводит переговоры с потерпевшим и подозреваемым, пытаясь побудить их к компромиссу. В случае нахождения согласия уголовное дело не возбуждается, а полиция ограничивается предупреждением[2].

По  мнению автора для изменения ситуации в лучшую сторону в нашей стране также необходимо разрабатывать и принимать на вооружение схожие инструменты, предназначенные для восстановления нарушенных преступлением общественных отношений.

Список  использованной литературы

 

1. "Конституция Российской Федерации" (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ)
2. Уголовный кодекс РФ 1996 г. (в действующей редакции).
3. Научно-практическое пособие по применению УК РФ под ред. В.М. Лебедева
4. Уголовное право России. Общая часть : учеб. для вузов. / Комиссаров В.С., Лопашенко Н.А., Рарог А.И. и др.; под ред. А.И. Рарога - M.: Эксмо, 2009.
5. Назаренко Г.В., Вина в уголовном праве. — Орел, 1996.
6. Наумов А. В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1996.
7. Курс уголовного права. Т. 2. Общая часть: Учение о наказании / под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. — М., 2002. — 464 с.
8. Векленко С.В., Виновное вменение в уголовном праве: автореферат диссертации, Академия Управления МВД России — М., 2003.
9. Бюллетень Верховного Суда РФ, №№ 1-12, 2012
10. Уголовное право России: части Общая и Особенная: учебник / М. П. Журавлев [и др.]; под ред. А. И. Рарога. — 6-е изд., перераб. и доп. — М.: ТК Велби, Проспект, 2008. — 704 с.
11. Уголовное право России: практический курс / [Р. А. Адельханян, Д. И. Аминов, Ю. Н. Ансимов и др.]; под общ. ред. А. Н. Бастрыкина; под науч. ред. А. В. Наумова. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Волтерс Клувер, 2007. — 808 с.
12. Уголовное право России. Часть Общая / Отв. ред. Л. Л. Кругликов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2005.
13. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Отв. ред. В. М. Лебедев. М., 2005.
14. Головко Л. В. Новые основания освобождения от уголовной ответственности и проблемы их процессуального применения//Государство и право. 1997. № 8.
15. Додонов В. Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть / под общ. ред. С. П. Щербы. — М.: Юрлитинформ, 2009. — 448 с.
16. Головко Л. В. Альтернативы уголовному преследованию в современном английском праве // Правоведение. — 1998. — № 3.

 

P.S. И смех, и грех.

Бюллетень Верховного Суда № 12 2012 года

 

                  11. Использование следователем

             в процессуальных документах  ненормативной

            лексики послужило основанием  для вынесения

                      частного постановления

 

                  Определение Судебной коллегии

               по уголовным делам Верховного  Суда РФ

                 от 18 июля 2012 г. N 49-О12-38СП

 

 

     По  приговору   Верховного  Суда   Республики  Башкортостан  от

6 апреля 2012 г. Л. осужден за  изнасилование, а также за совершение

действий сексуального характера  в  отношении  несовершеннолетней  с

применением  насилия  к  потерпевшей,  группой   лиц,   с   угрозой

убийством.

     Одновременно   по   настоящему   делу   суд   вынес    частное

постановление, которым обратил внимание руководителя  следственного

управления Следственного комитета РФ по Республике Башкортостан  на

факты   нарушения   уголовно-процессуального   закона,   допущенные

следователем  и  заместителем  руководителя  следственного  отдела,

выразившиеся в том, что при производстве  следственных  действий  -

очных  ставок,  допросе  потерпевшей,  свидетелей  и   других   лиц

следователями в протоколах  использована  ненормативная  лексика  -

нецензурные выражения.

     В  кассационной   жалобе   заместитель   руководителя   отдела

следственного управления Следственного  комитета  РФ  по  Республике

Башкортостан просил частное постановление  отменить,  указывая,  что

использование  им  при  составлении  процессуальных  документов,  в

протоколах  допросов  и  очных  ставок  ненормативной  лексики   не

противоречит  требованиям  закона,   согласно   которым   показания

допрашиваемых лиц  должны  быть  записаны  от  первого  лица  и  по

возможности дословно.

     Судебная  коллегия  по  уголовным  делам  Верховного  Суда  РФ

18 июля  2012 г.  частное  постановление   оставила без изменения, а

кассационную жалобу - без удовлетворения, указав следующее.

     В  соответствии  со  ст. 29  УПК   РФ,   если   при   судебном

рассмотрении  уголовного  дела   будут   выявлены   обстоятельства,

способствовавшие совершению преступления, нарушения прав  и  свобод

граждан,  а  также  другие   нарушения   закона,   допущенные   при

производстве   дознания,   предварительного   следствия   или   при

рассмотрении уголовного  дела  нижестоящим  судом,  то  суд  вправе

вынести частное определение или  постановление, в котором обращается

внимание соответствующих организаций  и должностных  лиц  на  данные

обстоятельства  и  факты  нарушений  закона,   требующие   принятия

необходимых мер.  Суд вправе  вынести частное определение   или

постановление и в других случаях, если признает это необходимым.

     Судом сделан  обоснованный  вывод  о  том,  что   использование

следователями в процессуальных документах ненормативной  лексики  -

нецензурных выражений является прямым нарушением требований закона.

     Согласно п. 6 ст. 1 Федерального  закона  от  1  июня  2005 г.

N 53-ФЗ  "О государственном   языке   Российской   Федерации"   при

использовании русского языка как  государственного языка  Российской

Федерации  не  допускается  использование  слов  и  выражений,   не

соответствующих нормам современного русского  литературного  языка,

за исключением иностранных  слов,  не  имеющих  общеупотребительных

аналогов в русском языке.

     Использование  в   процессуальных   документах   ненормативной

лексики - нецензурных выражений, а  также жаргонных слов  не  только

не отражает в полной мере содержания показаний  допрашиваемых  лиц,

как  требует  уголовно-процессуальный  закон,  а,  напротив, может

искажать их смысл и правильное толкование таких  слов  и  выражений

другими лицами, участниками судопроизводства, например,  присяжными

заседателями при оглашении  показаний.

     Оглашение (озвучивание)  в  судебном  заседании  изложенных  в

протоколах    следственных    действий    показаний,     содержащих

ненормативную лексику,  затрагивает  и  морально-этическую  сторону

судопроизводства.

                            ___________

Бюллетень Верховного Суда № 9 2012 года

 

          8. Суд  кассационной инстанции при рассмотрении

             дела обоснованно отказал в  удовлетворении

            ходатайства о допуске в качестве  защитника

        лица, отбывающего  наказание в виде лишения свободы

 

                   Определение Судебной коллегии

               по уголовным делам Верховного Суда РФ

                  от 26 апреля 2012 г. N 74-О12-8

 

                        

     Судебная  коллегия  по  уголовным  делам  Верховного  Суда  РФ

26 апреля  2012 г.  рассмотрела   кассационную  жалобу осужденного и

кассационное представление на приговор Верховного  Суда  Республики

Саха (Якутия) от 27 февраля 2012 г.,  по  которому  Ж.  осужден  по

п. "б" ч. 4 ст. 131, п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ.

     В судебном заседании  осужденный  ходатайствовал  о   допуске  к

участию в деле,  наряду  с  адвокатом,  в  качестве  защитника  А.,

утверждая, что он сможет оказать  ему квалифицированную  юридическую