Эллиптические предложения в англоязычной прозе

Л.Л. Нелюбин также  говорит о широком использовании  общеупотребительных слов как о характерной особенности художественного стиля. Подобные лексические единицы создают простоту и естественность, помогают «рисовать самые живые картины и выражать глубокие и искренние чувства». Элементы разговорной делают речь живой и естественной, в то время как элементы, характеризующиеся деловой холодностью и сухостью, в том числе термины, не типичны для данного стиля. «Стремление к яркой образности побуждает избегать речевых трафаретов, облекать мысли в новую, выразительную языковую оболочку, нередко употребляя слова в необычном значении (метафоры, метонимии). Естественность и простота являются результатом настойчивых поисков нужных слов, оборотов речи, всего строя предложений» [26, c. 256].

Как отмечают Н.В. Данилевская  и Т.Б. Трошева, для достижения выразительного эффекта высказывания в художественном тексте широко используются такие стилистические ресурсы синтаксиса, как особые случаи использования главных и второстепенных членов предложения, использование ряда однородных членов, порядок слов, употребление неполных и эллиптических предложений, антиэллипсис, усечение, позиционно-лексический повтор, парцелляция и так далее [13, c. 474–481].

В своей работе исследователь Е.В Коваленко [20] выделяет ряд функций эллиптических предложений в художественном тексте.

Первичная функция, следуя Е.В. Коваленко,  заключается в  собственно сигнализации о внесении в текст внесистемного элемента. В случае с относительными ЭС эта способность основана на их связи с психическими процессами вычленения, сопровождающими вербальную коммуникацию. В случае же с ситуативными ЭП - на их тесной связи с конситуацией.

Вторичная функция подчинена  первичной и заключается в  сигнализации об особенностях коммуникативного акта, таких как неформальность ситуации общения, тесная связь акта общения с конситуацией, общность апперцепционной базы участников разговора, а также определенная степень параллелизма в отношениях коммуникантов.

Третичная семиотическая функция ЭП в стилизованной устной речи заключается в способности ЭП, в результате их взаимодействия с контекстом, создавать явные или слабые (поэтические) импликатуры. Способ же создания таких импликатур определяется, главным образом, типом ЭП.

Также ЭП способны выполнять и стилеобразующую функцию, основанную на их способности сигнализировать об индивидуальном стиле автора, который может выражаться в приверженности писателя тому или иному виду или подвиду ЭП, а также в степени частотности использования ЭП.

Таким образом, ЭП выступают  в художественном тексте в качестве функционально и текстуально  значимого элемента.

2.3.Функционирование  эллипсиса в устной речи в  английском художественном тексте

Исследователи английской разговорной речи (далее РР) единодушны во мнении, что эллиптичность – один из основных принципов построения диалогического текста. Опускается все, что может быть опущено. Этот принцип экономии действует в РР на всех уровнях языковой системы, но особенно ярко он проявляется в синтаксисе. «Фактически в разговорной речи почти не встречаются ни полные предложения, ни вообще полная реализация валентностей слова» [32, c.101].

Наряду с регистрацией изменений в структуре английской РР, языковеды выражают к этим языковым явлениям свое отношение. Большинство ученых считает изменения в английской РР источником дальнейшего развития и обогащения языка. Об этом говорится в работе В.Н. Фрэнсиса: «Причиной первоочередной важности разговорного языка является то, что язык возникает в качестве речи и большинство изменений и новшеств, которые появляются в истории данного языка, берут свое начало в разговорной речи» [42, c.78].

Поэтому диалог нужно  считать господствующей формой общения. «Содержание оказывается богаче, полнее, чем это можно было бы ожидать от наличествующих средств выражения, от имеющегося состава высказываний. Реплики предельно сжаты, экономны, их свернутость и неполнота компенсируются сопутствующими коммуникативно-значимыми источниками информации (паралингвистическими и экстралингвистическими)» [14,c.11].

Следует отметить, что  структурная неполнота на синтаксическом уровне характерна и для письменной формы РС (например, личных писем) как  следствие отсутствия специальных  забот о форме выражения содержания. Однако невозможность переспросов  в случае непонимания ограничивает эллиптичность письменной речи. Хотя в письмах неполные предложения встречаются, но для РР эллиптичность характернее, она просто принципиальна. «Every speaker of English has an abbreviated style in casual speech» ‘ Каждый говорящий на английском языке сокращает в повседневной речи’ [40, c.272].

Диалог (от греч. «dialogos» –  разговор, беседа) – форма речи, которая характеризуется сменой высказываний (реплик) двух или нескольких (полилог) говорящих и непосредственной связью высказываний с ситуацией. Именно диалог является той формой речи, которая наиболее явно и непосредственно актуализирует социальную сущность языка, его коммуникативную функцию. Основная сфера использования диалога – повседневное общение, устно- разговорная речь. Кроме того,  диалогическая форма речи характерна для художественной литературы (диалоги персонажей), публицистики (интервью, дискуссии некоторых других сфер общения [33, c. 44].

Для диалога характерно реплицирование: говорение данного  собеседника чередуется с говорением другого, это чередование происходит либо в порядке смены, либо в порядке прерывания, особенно при эмоциональном диалоге [37, c. 38].

Различают широкое  и узкое понимание диалога. Как  замечает

Т.Б. Трошева, в широком  смысле слова, любой текст (в том числе монологический) в той или иной мере «диалогизирован», поскольку «продуцируется с установкой на активное восприятие его адресатом». Узкое понимание данного термина связано с противопоставлением диалога, т.е. формы речи, заключающейся в обмене взаимообусловленными репликами, монологу как высказыванию одного лица. Основным признаком различения диалогической и монологической речи Т.Б. Трошева предлагает считать такой критерий, как «степень самостоятельности высказывания». Реплики участников диалога являются, как правило, лаконичными. Обычно в каждой из последующих реплик исключается информация, уже прозвучавшая в предыдущем высказывании или известная из ситуации. Вследствие этого, смысл сказанного может быть полностью понятным только в связи с контекстом или конкретной ситуацией: «Кажется, кто-то там...» – «Никого».

В отличие от монолога, который нередко характеризуется  сложностью синтаксического построения, диалогической речи в основном свойственна простота синтаксиса. Среди простых предложений большое число неполных, эллиптических, односоставных.

Однако одной из проблем  в исследовании диалогической речи является тот факт, что она, как  правило, не функционирует в письменной форме. Тем не менее, она достаточно широко отражается в художественной литературе, где используется в целях создания определенного стилистического эффекта. Однако подобные синтаксические структуры заранее смоделированы, в то время как устная разговорная речь является спонтанной [10, c. 32].

Говоря об особенностях оформления диалогической речи в художественном тексте, М.П. Брандес и В.И. Провоторов выделяют две ведущие группы, которые составляют основу композиционно-стилистической организации повествовательной речи, а именно авторскую речь во всех ее проявлениях и стилизованную речь в ее многочисленных формах. «Эти разнородные стилистические единства, входя в произведение, особенно большой формы, сочетаются в нем в стройную систему, создавая речевое многоголосие. Внешнюю основу речевого многоголосия составляет монолог, который внутренне перерезан диалогическими отношениями. В таких случаях автор-повествователь ведет повествование как бы разными голосами, переходя с собственного голоса на голоса героев произведения. Сочетания голоса повествователя и голосов героев могут иметь самые разнообразные, нередко причудливые комбинации. Эти сочетания могут производить впечатление двуголосия, а иногда и ансамблевого звучания. Ансамблевость объясняется не только наличием сочетания разных голосов, но и наличием многообразных оттенков, связанных как с различной композиционной организацией речи, так и различными тональностями и коммуникативной спецификой» [8, c. 107].

2.4.Классификация  эллиптических предложений в  художественном тексте

Определение и  классификация эллиптического предложения является одной из спорных тем современной лингвистики. Исследовав мнения многих ученых по вопросу эллиптического предложения, в своем исследовании мы будем опираться на определение Л.С. Бархударова и его классификацию предложений данного типа.

Л.С.Бархударов дает следующее определение эллиптического предложения: эллиптическим (elliptical) называется предложение, в котором по крайней мере одно слово представлено нулевым вариантом [5, c.180].

Классификация эллиптических предложений у  Л.С. Бархударова построена на основании способа экспликации слова, представленного в данном предложении нулевым вариантом. Под «экспликацией» или «восполнением» исследователь имеет в виду преобразование, обратное эллипсу («стиранию»), а именно, замену нулевого варианта того или иного слова эксплицитно выраженным вариантом.

Если  представленные нулевым вариантом слово или слова эксплицируются, т. е. восстанавливаются в своем звучащем варианте из окружающего контекста, т. е. из предшествующего или последующего текста, то такое эллиптическое предложение называется синтагматически восполняемым (syntagmatically restored elliptical sentence). Если же экспликация данного слова или слов возможна только на основе других аналогичных конструкций, встречающихся в языке, но не зарегистрированных непосредственно в контекстуальном окружении данного эллиптического предложения, то такое эллиптическое предложение назsdftncz парадигматически восполняемым (paradigmatically restored elliptical sentence) [5, c.180].

Материалом  для исследования послужила книга на английском языке под названием «One Flew Over the Cuckoo’s Nest» написанная Кеном Кизи.

3. Синтагматически восполняемые эллиптические предложения

В синтагматически восполняемых предложениях подвергшиеся эллипсу слова могут быть восстановлены как из данного предложения, так (чаще) и из какого-либо другого предложения, предшествующего или последующего [5, c.181].

Приведем  пример в котором эллипс восстанавливается  из того же предложения:

Just play poker and stay single and live where and how he wants to, if people would let him (2, с.28) ‘Просто играть в покер и оставаться одиночкой и жить где и как он хочет, если бы люди позволили’.

В данном примере  восполнения эллиптических конструкций произошло из последующей части того же предложения.

Также возможны случаи когда эллипс восстанавливается из предшествующего предложения. Это может быть предложение, произнесенное тем же говорящим лицом (или находящееся в пределах речи одного автора):

I don’t remember if I got breakfast or not. Probably not (1, с.12) ‘Не помню завтракал ли я. Наверное нет’.

Sometimes he’ll be by himself and just stand in the middle of the day room and clap his hands (you can hear they are wet), clap them two or three times till they stick, then hold them prayer-like together under one of his chins and start spinning. Spin round and around there in the middle of the floor, looking wild and frantic at the TV, the new pictures on the walls, the sanitary drinking fountain. And laughing (1, c. 48) ‘Иногда он бывает один, стоит посреди дневной комнаты и всплескивает руками (слышно, что они влажные), всплеснет два-три раза, пока они не слипнутся, держит их, будто молится, под одним из своих подбородков и вдруг начинает кружиться. Кружится, кружится посреди комнаты, дико и безумно глядит на телевизор, новые картины на стенах, на гигиенический фонтанчик для питья. И смеется’.

Предложение, из которого восстанавливается эллипс, может  также произноситься другим говорящим  лицом (участником диалога):

What could his ends be?-Any number of things (1, c.34) ‘Какая у него может быть цель? - Какая угодно’.

Элипс восстанавливается  из последующего предложения. Это —  более редкий случай; однако в английском языке такого рода конструкции все  же встречаются, напр.: What a cheery atmosphere, don’t you agree?(1, c.13) ‘Согласитесь, какая праздничная атмосфера!’ или Nice letter, isn't it? ‘Милое письмо, не так ли?’ (A. Cronin). Эти конструкции интересны тем, что в них имеются два эллиптических предложения, взаимно восполняющих друг друга; так, в нашем примере в первом предложении нулевыми вариантами представлено подлежащее it и глагол-связка is, восполняемые из последующего предложения, но это последующее предложение, в свою очередь, само является эллиптическим — в нем нулевыми вариантами представлено ядро субстантивного словосочетания (a) letter и его адъюнкт nice, восстанавливаемые из предшествующего предложения [1, c.182].

В целом изучение синтагматически восполняемых эллиптических предложений представляет большой интерес для стилистики, исследующей взаимоотношения между предложениями в строе связного речевого произведения.

В своей книге Л.С.Бархударов выделяет тот факт, что для восстановления эллипса необязательно, чтобы представленное нулевым вариантом в эллиптическом предложении слово было бы эксплицитно выражено в окружающем контексте именно в той же самой форме, в которой оно должно употребляться в эллиптическом предложении. Например: "You didn't mean to give it them, but you have." (J. Galsworthy). Здесь в эллиптическом предложении you have нулевым вариантом представлена форма причастия given (и подчиненные глаголу местоимения it them); однако в предшествующем предложении формы причастия нет, а есть тот же глагол в форме инфинитива to give. Экспликации здесь подвергается лишь сама лексическая единица как таковая, форма же ее определяется структурой самого эллиптического предложения (ср. с местоименным замещением, при котором форма местоимения определяется не функцией или формой ее антецедента, а исключительно функцией самого местоимения в предложении).