Англо-американская школа геополитики

     Маккиндер убежден, что держава, господствующая над сердцевиной, фактически контролирует «Мировой Остров» (World Island), т.е. европейский, азиатский и африканский континенты.

     Вокруг «Сердца Мира» (Heartland) пространственного центра, представляющего собой «цитадель сухопутной мощи», располагаются в виде концентрических полукругов различные типы пространств. В первую очередь следует выделить внутренний полумесяц, своего рода защитный пояс Heartland, включающий в себя безлюдные просторы Сибири, Гималайский хребет, пустыни Гоби, Тибета и Ирана, где имеется лишь одна серьезная брешь: евро-азиатская равнина, простирающаяся от Атлантики до центра Азии. На периферии этого внутреннего полумесяца находятся прибрежные районы, полуострова, где сосредоточена большая часть населения Земли: Европа, Аравия (правда, этот полуостров довольно слабо заселен), Индийский субконтинент, прибрежные районы Китая. По границам этой периферии располагаются острова внешнего полумесяца: Великобритания, Япония. Наконец, последний полукруг состоит из островов открытого моря: Северной и Южной Америки и Австралии.

     Ключевым  моментом позиции Маккиндера является то, что он рассматривает все изменения в мире как результат соперничества между сердцевиной и землями внешнего кольца, т.е. между земельными и морскими державами, или, говоря иначе, между континентальными и морскими державами. Маккиндер утверждает, что господство над сердцевиной мира обеспечивается контролем над восточной частью европейского континента. Контроль над сердцевиной мира открывает путь к контролю над Мировым Островом, а потом и над морскими пространствами.

     Маккиндер, как подлинный британец, озабоченный  поддержанием господства своей страны на море, высказывал опасение в отношении возможности политического объединения Евразии. «Нарушение баланса сил в пользу осевого государства, — пишет он, — выражающееся в его экспансии на пограничные территории Евро-Азии, позволяет использовать необъятные континентальные ресурсы для постройки флота. Благодаря этому скоро перед нашим взором явится мировая империя. Это может случиться, если Германия захочет присоединиться к России в качестве союзника. Вот почему угроза подобного союза должна толкнуть Францию в объятия морских держав, и тогда Франция, Италия, Египет, Индия и Корея составят такое сильное объединение, в котором флот будет поддерживать армию, что в конечном итоге заставит союзников Оси развертывать свои сухопутные силы, удерживая их от концентрации всей мощи на морях».

     Данный  вывод Маккиндер дополняет анализом, изложенным в 1919 г. в статье «Демократические идеалы и реальность», а несколькими годами позднее — в статье «Шансы прочного мира в конечном мире».

     В статье, опубликованной за четыре месяца до подписания Версальского договора, он высказывает беспокойство судьбами мира, ставя следующий вопрос: «Что произойдет (с морскими державами), если однажды великий континент объединится (политически) для того, чтобы превратиться в непобедимую армаду?».

     В 1919 г. Маккиндер расширяет  зону сердца. Оно  теперь соответствует границам советского блока, который появится спустя несколько десятилетий. В работе «Демократические идеалы и реальность» Маккиндер утверждает, что Восточная Европа отныне становится зоной страстных притязаний русских и немцев. Он, в частности, пишет: «Причиной Первой мировой войны было восстание славян против немцев... Кто контролирует Сердце Мира (Heartland), тот владеет Островом Мира, кто командует на Острове Мира, тот командует миром».

     Маккиндер делает вывод о том, что европейский перешеек должен представлять собой «голову» морских держав. Последние должны опираться на новые государства, которые займут место между немцами и славянами. Интересно отметить, что именно в таком направлении будут развиваться события после подписания Версальского договора, который, как известно, способствовал созданию ряда государств в Центральной Европе и на Балканах.

     СССР  и Heartland.

     В 1943 г. Маккиндер уточняет свою концепцию  сердцевины, а вместе с ней — и свое видение организации будущего мира. Теперь концепция heartland выглядит так: «Это северная и центральная часть Евразии. Она простирается от берегов Арктики до пустынь Средней Азии, а западная граница проходит по перешейку между Балтийским и Северным морями». Фактически «достаточно точно можно сказать, что территория СССР эквивалентна heartland, за исключением одного направления».

     Восточная часть СССР исключена  из «Сердцевины Мира»  в версии 1943 г.: «Проведем линию около 9 тысяч километров, идущую к Западу от Берингова пролива к Румынии. В 5 тысячах километров от Берингова пролива эта линия пересекает Енисей, который течет от границ Монголии на Север, впадая в Арктику. К Востоку от Енисея находятся горы, равнины и долины, почти полностью покрытые хвойными лесами; я буду называть тот район Lenaland по имени его отличительной особенности — реки Лены. Россия района Lenaland охватывает около 9 миллионов человек, 5 миллионов из которых проживают вдоль железной дороги, идущей от Иркутска до Владивостока. На остальной территории этого региона один житель приходится примерно на 8 квадратных километров. Его природные ресурсы — лес, белый уголь (движущая сила воды), минералы — почти не тронуты».

     Таким образом, heartland располагается к Западу от Енисея. Он представляет собой «равнину, простирающуюся более, чем на 6 тысяч километров с Востока на Запад. Ее поверхность составляет 10 миллионов квадратных километров, а население, превосходящее 170 миллионов человек, увеличивается с ритмом 3 миллиона в год».

     Территория  России дает ресурсы  и безопасность, чего лишены ее партнеры и противники: «В современной холодной войне русская армия занимает позицию на открытой границе. В тылу у нее находится heartland, который готовится к глубинной обороне и стратегическому отступлению».

     Маккиндер делает следующий  вывод: «Если Советский Союз выходит из этой войны победителем Германии, то он превратится в первую земную державу мира. Он будет таковым в силу стратегически самой сильной оборонительной позиции. Heartland является самой крупной естественной крепостью мира. Впервые в Истории эта крепость имеет достаточный в количестве и качестве гарнизон».

     Чтобы противостоять этой угрозе, согласно Маккиндеру, следовало установить эффективное и долгосрочное сотрудничество между Америкой, Великобританией и Францией, причем первая должна взять на себя обеспечение эшелонированной обороны, вторая — создание островной крепости на ближних подступах (Мальта), а третья — гарантировала бы существование защищенного плацдарма на континенте. Как справедливо отмечает Ф. Моро-Дефарж, слова Маккиндера оказались пророческими: в 1949 г. Heartland (Советский Союз и социалистические страны Восточной Европы) превратился в замкнутый военный блок, было создано НАТО, возглавляемое США, включая Великобританию и Францию, тогда как Мальта служит английским форпостом для западного военного блока. Тогда же Атлантический океан превратился в «море среди Земли», т.е. океан между Америкой, Европой и Африкой.

     Исход войны подтвердил центральную роль heartland в военном противоборстве, а также недоступный для захватчика характер. Он подтвердил также роль, сыгранную народами и государствами внутреннего кольца (Западная Европа, Индия и Китай) в ходе конфликта, что, к слову сказать, не смог в полной мере оценить Маккиндер. Как бы ни были интересны и важны его тезисы, в них не учитывается человеческий фактор, воля народов и их руководителей. А это весьма существенный момент развития истории и военных действий.

     В целом Маккиндеру удалось создать школу геополитики, влиявшую на политику государств, в частности англосаксонских. С позициями этой школы считались и в Германии, и в СССР.

     В заключение можно сказать, что  английский геополитик разработал интересную концепцию, которая полагала, что:

     1)     географические факторы оказывают непосредственное воздействие на ход исторического процесса;

     2)     географическое положение во многом определяет потенциальную силу и слабость государства;

     3)     технический прогресс изменяет географическую «среду обитания» государств и положительно или отрицательно влияет на их потенциальное могущество;

     4)     Евразия — центр глобальных политических процессов.

     Геополитическая карта мира, по мнению Маккиндера, состоит из трех основных частей:

     •       «осевой зоны» (Pivot Area). Она включает в себя бассейны рек Северного Ледовитого океана, а также два моря — Каспийское и Аральское;

     •       «внешнего полумесяца» (Outer Crescent). В него входят территории США, Англии и Японии;

     •       «внутреннего полумесяца» (Inner Crescent), который зажат двумя предыдущими частями. Он включает Китай, Юго-Восточную Азию, Индию и т.д.

     В целом идеи Маккиндера не были приняты  научным сообществом, несмотря на его высокое положение не только в политике, но и в самой научной среде. Даже тот факт, что почти полвека он активно и успешно участвовал в создании английской стратегии в международных вопросах на основании своей интерпретации политической и географической истории мира, не мог заставить скептиков признать и эффективность геополитики как дисциплины.

     Вместе  с тем концепция Маккиндера оказала  исключительно сильное влияние на дальнейшее развитие самой геополитики. Он пользовался широкой известностью главным образом в США, где его концепция была взята на вооружение американскими геополитиками. Концепция Маккиндера, по сути дела, послужила одним из теоретических краеугольных камней при основании Мюнхенской школы геополитики, созданной Карлом Хаусхофером.

     Концепция Маккиндера как истинно оригинальная теория продолжает жить и в наши дни, привлекая к себе внимание практиков и теоретиков международных отношений.

     Ф.Г. Коломб (1831 — 1899)

     Вице-адмирал  королевских ВМС Британии Филипп Говард Коломб  вошел в историю мировой геополитической мысли как один из основоположников концепции морского могущества, положенной в основу идей атлантизма.

     Ф. Коломб оставил после себя богатое  практическое и теоретическое наследие. В результате глубокого анализа особенностей маневрирования паровых судов им разработаны рекомендации к правилам по безопасности судоходства, которые были рассмотрены и официально приняты на Международной конференции в Вашингтоне в 1899 г. Занимая высшие должности в королевских ВМС, Коломб проводил исследования в области военно-морского оперативного искусства и стратегии. Уйдя в отставку в звании контр-адмирала в 1886 г., он занялся исследованиями в области военно-морской истории и геостратегии. В 1896 г. ему было присвоено звание вице-адмирала.

     В 1891 г. увидел свет фундаментальный труд Коломба «Морская война, ее основные принципы и опыт», который был переведен на многие европейские языки, в том числе и на русский в 1894 г.

     Концепция «морское могущество» иногда определяется как концепция «Мэхэна—Коломба». При всей близости некоторых подходов этих двух крупных геополитиков нужно  отметить, что оба они работали практически независимо друг от друга. Оба они, в частности, согласны в том, что морская цивилизация есть «торговая цивилизация». Именно срыв морской торговли противника и оборона собственных торговых путей и составляют сущность морской войны, которая является предметом исследований Коломба.

     Основное  различие между исследованиями Мэхэна и Коломба заключается в соотношении фундаментальной и прикладной составляющих. Коломб больше концентрируется на вопросах стратегии ведения морской войны, оперативного искусства, классификации сил флота, признавая вывод о необходимости морского могущества самим собой разумеющимся.

     Основу  концепции Коломба составляют два  понятия — «naval warfare» («морская война») и «command of sea», что можно перевести как «господство на море», «владение морем» и «обладание морем». При этом «обладание морем», по Коломбу, характеризует в первую очередь способности управлять оперативно-тактической обстановкой, нежели общее господство в Мировом океане.

     Сущностью морского господства для Коломба является морская торговля. Без системно организованной морской торговли не может быть морского могущества, равно как и не может быть морской войны, не нацеленной на достижение этого могущества. До рубежа XVI—XVII столетий боевые действия на море являлись средством для завоевания господства на суше. Море не могло признаваться предметом ведения борьбы, поскольку на тот момент вследствие практического отсутствия судов, обладавших значительной автономностью и высокими мореходными качествами, еще не была сформирована система торговых путей. Поэтому основной морской стратегией на тот период являлась система «cross revenge» — «мстительных» перекрестных морских набегов на побережье неприятеля.