И.В. Сталин

     Оценивая  отношение президента к Сталину,  американский  историк  Эдвард  Беннетт указывает,  что  Рузвельт «оптимистично  оценивал  Сталина  как  обыкновенного  прагматичного политического деятеля, с которым он мог  иметь  дело  по  вопросам  очевидного  взаимного  интереса;  однако  были  и  другие  случаи,  когда  он  рассматривал  Сталина  как  фигуру  зловещую,  непостижимую  и  окольную». Эти  слова  американского  историка  подкрепляются  и  высказываниями  самого  президента. С одной  стороны, Рузвельт признавался, что ему легче вести дела со Сталиным, чем с У. Черчиллем: «Могу сказать, что я великолепно  поладил  с  маршалом  Сталиным.  Это человек, в котором огромная, не знающая устали решимость сочетается с добрым в своей основе  нравом. Я  полагаю,  что Сталин  воистину  воплощает  в  себе  душу  и  сердце  России…». Однако, несмотря на восхищение Рузвельта Сталиным, способность увидеть его положительные  стороны – «умение  советского  лидера  быть  прекрасным  собеседником  и хлебосольным  хозяином»,  президент США  отмечал  и  его  негативные  качества  − недоверчивость («Это был человек с большой подозрительностью»),  а  также  определённые трудности в общении с ним («Дядюшка Джо  более  резок  и  твёрд,  чем  я  думал…»).

     Гарри Трумэн  после  вступления  на  должность  президента  США  отмечал,  что  он  предпочитал иметь  дело со Сталиным, отдавая должное  его честности  и  умению  держать  слово («хотя  и чертовски хитёр»), в отличие от его «механических тигров» – «потенциальных преемников, которые отличались недостатком в искренности».

     «Я  задаю  себе  вопрос, – писал Трумэн, – что  случится  с  Россией  и  Европой,  если «дядя Джо» покончит счёты с жизнью… Мне интересно  также  знать,  существует  ли  человек, наделённый необходимой силой и чувством  перспективы  для  того,  чтобы  занять  место Сталина и сохранить мир и национальное единство внутри страны».

     Антисталинские  настроения  в  США были различными и по форме, и по содержанию.  Здесь  можно  выделить  две  тенденции  в оценке  Сталина:  во-первых,  это  апелляция  к предвоенной  внешней  политике  СССР,  а  во-вторых,  подчеркивание  тоталитарного  характера  советского  лидера.  Безусловно,  эти  тенденции  находились  в  тесной  взаимосвязи  и взаимозависимости, одна логично вытекала из другой.

     Пространные и совсем не дипломатические высказывания по адресу Сталина допускал У. Буллит,  называя  маршала «восточным бандитом»,  цель  которого –  послевоенная экспансия;  человеком, «у  которого,  когда  он получает что-либо даром, возникает лишь одна мысль: что  за болван  его партнёр!», напоминая при этом, что Россия всё ещё представляет собой тоталитарную диктатуру.

     Профессор  Принстонского  университета,  сотрудник  посольства  США  в  СССР  в 1944-1945 гг. Роберт Такер, следующим образом  определил  внешнеполитическую  составляющую  характеристики  вождя: «Как  крайне правый большевик, Сталин  сочетал  агрессивный  великорусский  национализм  и  всё  авторитарное и насильственное из наследия революции и гражданской войны».

     В  определённой  степени  чёрно-белое, «гравюрное»  изображение  характерно  и  для оценок Дж. Кеннана, который, наоборот, проецирует  политику  Сталина  на  кремлёвский курс. «Кремль имеет конкретную задачу стать самой  господствующей  державой  в  Восточной  и  Центральной  Европе.  В  то  же  самое время,  помня  о  своих  прошлых  обязательствах  перед  мировым  общественным  мнением, он  связывает  себя  со  смутной  программой, которую  западные  государственные  деятели, столь  любящие  изящные  термины,  привлекательные  для  избирателя,  называют  сотрудничеством».  Проблема,  продолжал Кеннан,  состоит в том,  что «первая  из  этих  программ означает  захватывать.  Вторая  означает  отдавать. Никто не может помешать России захватывать,  если она полна  решимости  упорствовать  в  этом. Никто  не  заставит Россию  отдавать, если она полна решимости упорствовать в этом».

     Подобная  критика  Сталина  в  США  на завершающем  этапе войны была  естественна. Сталин  являлся  для  американских  консерваторов  олицетворением  агрессивного  внешнеполитического  настроя,  неприемлемого  режима, чужеродной идеологии. Слишком серьёзные  разногласия  идеологического  и  геополитического  характера  разделяли  лидеров США  и  СССР,  а  логика  завершения  Второй мировой войны диктовала обострение субъективных оценок. По этому поводу очень справедливое  замечание  сделал У. Таубман: «Мы привыкли  думать,  что  советские  и  американские  лидеры  рассматривали  друг  друга  как порождение дьявола. Фактически каждая сторона  видела  в  противоположной  своё  зеркальное отражение».

     Эволюция  образа И.В. Сталина, как показывает  анализ  основных  его  вариантов, происходила  вследствие  не  только  объективных  факторов,  вызванных  изменением  соотношения сил в  Европе и в мире и предощущением  «холодной  войны»,  но  и  под  влиянием субъективных  обстоятельств,  обусловленных личностными характеристиками и Сталина, и авторов,  которые  писали  о  нём.  Живучесть этих  стереотипов,  однако,  чрезвычайно  сильна  −  американская  историография  вплоть  до настоящего  времени  во  многом  сохранила приверженность  тем  образам,  которые  были сформированы в восприятии Сталина в конце  войны.  Параллельное  существование  двух образов советского лидера, тиражированных в США  в 1944-1945  гг.,  стало  важным  компонентом общественного  сознания американцев в период завершения Второй мировой войны.

 

      Заключение

     Культ Сталина  - одного из более жестоких и своекорыстных диктаторов в истории человечества, и по сей день остается, пожалуй, наименее проясненной для  общественного сознания и понятой им безмерной трагедией, которой отмечен XX век. 

     Сокрушительная, казалось бы, волна разоблачения Сталина и его культа, последовавшая после XX съезда, не смогла выкорчевать из народного сознания демонических мифов, связанных  с  его именем. И дело было не только в воле сверху, диктовавшей реабилитацию вождя, сначала исподволь и незаметно, а затем все более открыто и целеустремленно - этому способствовали  и  мощные  токи снизу, пресловутым  символом которых стали сталинские фотографии на стеклах трудяг-грузовиков.

     Такой поворот, в конце 50-х - начале 60-х, казавшийся немыслимым, во многом стал возможен потому, что разоблачение Сталина не  сопровождалось глубоким осмыслением  его фигуры - а главное, порожденной  им модели развития - в общественном сознании нашей  страны.

     Время истории способно удержать цепкой и  неподкупной памятью своей правду фактов, дающих в естественной сцепке и последовательности единственный  и  верный шифр к прочтению интерпретации самой истории. Свыше 30 лет был недоступен нашей широкой общественности доклад Н. Хрущева о культе личности Сталина, хотя с позиций сегодняшнего дня мы видим всю его ограниченность и недоговоренность, чрезмерную сосредоточенность на личности, а не на феномене сталинизма.  Всего  лишь год-полтора назад сквозь толщу спрессовавшихся лет прорвались к нынешним поколениям голоса  Н.  Бухарина,  Ф. Раскольникова, М. Рютина. Возможно, именно под воздействием накопившейся энергии казавшегося нескончаемым ожидания столь стремительно  раскручивается ныне пружина исторической памяти,  не только донося до нас правдивую картину нашего собственного прошлого,  но и давая  обществу  силу двигаться в сторону лучшего будущего. 

 

Список  использованных источников

1. Семанов С., Кардашов В. Иосиф Сталин. Жизнь и наследие. М., 1997;
2. Белади Л., Краус Т., Сталин, М., 1990;
3. Боффа Дж. История Советского Союза. М., 1990. Т. 2;
4. Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. Книгоиздательство "Всемирное слово", Санкт-Петербург, 1992;
5. Лейтес Н., Бернаут Э., Гартхофф Р. Сталин глазами Политбюро//Политическая лингвистика. 2009. № 29. С. 146-154.
6. Скобёлкина О.В. И.В. Сталин в оценках американских государственных деятелей и дипломатов, 1944-1945 гг.// Ярославский педагогический вестник. 2006. № 4. С. 118-124.
7. Вадим Роговин "Партия расстрелянных" (Москва 1997 г.) - о политических процессах 36-38 годов 20 века в России.
8. Большая Энциклопедия Кольера (электронный вариант)

 

 Приложение №1

ОЦЕНКА  РОЛИ СТАЛИНА В  ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ.  
ПИТЕРСКИЙ ОПРОС. 

ВЦИОМ представляет результаты репрезентативного опроса, проведенного с 22 по 27 февраля 2003 года среди 1000 жителей Санкт-Петербурга.

КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, КАКУЮ  РОЛЬ СЫГРАЛ СТАЛИН В ЖИЗНИ НАШЕЙ  СТРАНЫ?

       

 

ЕСЛИ  ГОВОРИТЬ ОБ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ, КАК  ВЫ ДУМАЕТЕ,  
ЭПОХА СТАЛИНА ПРИНЕСЛА РОССИИ БОЛЬШЕ ХОРОШЕГО ИЛИ БОЛЬШЕ ПЛОХОГО?

       

 

КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, БУДУТ  ЛИ ЧЕРЕЗ 50 ЛЕТ ЛЮДИ ВСПОМИНАТЬ О СТАЛИНЕ?  
И ЕСЛИ ДА, ТО С КАКИМИ ЧУВСТВАМИ?

       

 

КОГО  ИЗ ПОЛИТИКОВ, КОТОРЫЕ  ВОЗГЛАВЛЯЛИ НАШЕ ГОСУДАРСТВО В XX ВЕКЕ, ВЫ БЫ МОГЛИ НАЗВАТЬ  ВЫДАЮЩИМСЯ?

     

 

Приложение №2

     ВЦИОМ представляет результаты репрезентативного  экспресс-опроса 1600 россиян, проведенного с 28 февраля по 3 марта 2003 года.

• Распределение ответов приводятся в процентах от числа опрошенных.
• Хотим обратить внимание на то, что у нас поменялась структура выборки.
• Опрос проводился в 100 населенных пунктах 40 регионов страны.
• Статистическая погрешность в пределах 3,4%.

 
 

     В МАРТЕ ЭТОГО ГОДА ИСПОЛНЯЕТСЯ 50 ЛЕТ  СО ДНЯ СМЕРТИ СТАЛИНА.

     КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, КАКУЮ  РОЛЬ СЫГРАЛ СТАЛИН В ЖИЗНИ НАШЕЙ  СТРАНЫ?

       
 

 

Приложение  №3

     Официальная справка на члена  ЦК 

     Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович (09(21).12.1879—05.03 1953) (В метрической книге Успенской  соборной церкви г. Гори за 1878 г. дата рождения записана 6(ст. стиля) декабря 1878 г.),

• член партии с 1898 г. член ЦК с 1912 г. (заочно кооптирован), член Политбюро (Президиума) ЦК в октябре 1917 г. и с 25.03.1919 г., член Оргбюро ЦК 25.03.19—05.10.52 гг., Генеральный секретарь ЦК с 03.04.22 г.
• Родился в г. Гори Тифлисской губернии. Грузин.
• В 1894 г. окончил Горийское духовное училище, учился в Тифлисской духовной семинарии (в 1899 г. исключен за революционную деятельность).
• С 1917 г. в редакции газеты «Правда», член Петроградского ВРК, нарком по делам национальностей РСФСР (до 1923 г.).
• С 1919 г. нарком государственного контроля РСФСР, в 1920—1922 гг. нарком РКИ РСФСР, одновременно с 1918 г. член РВС Республики и ряда фронтов.
• С 1922 г. Генеральный секретарь ЦК партии.
• С 1941 г. Предс. СНК (Совмина) СССР. одновременно в 1941—1945 гг. Предс. Государственного Комитета Обороны и Верховный Главнокомандующий, в 1941—1947 гг. нарком обороны СССР, министр Вооруженных Сил СССР.
• Член ВЦИК и ЦИК СССР, депутат Верховного Совета СССР 1—3 созывов.
• Герой Советского Союза (1945 г.), Герой Социалистического Труда (1939 г.).
• Генералиссимус Советского Союза (с 1945 г., Маршал Советского Союза с 1943 г.).
• Почетный член Академии наук СССР (с 1939 г.).
• Похоронен на Красной площади в Москве.