Инновационные волны

Это сейчас, после  короткого периода кризиса, ЦБ поменял  денежную политику. Те же самые монетаристы, которые мешали реализовать другие технологии денежного предложения (скажем, кредитование под векселя производственных предприятий, рефинансирование коммерческих банков под векселя производственных предприятий, развертывание мощных институтов развития) решили, что можно раздать два-три триллиона рублей банкам без каких-либо залогов, под символический процент, грубо нарушив свои собственные принципы.

Это говорит  о том, что денежно-кредитная политика находится под мощнейшим влиянием финансовой олигархии, которая паразитирует на дорогих деньгах, которая не привыкла, не обучена и не желает вкладывать деньги в реальный сектор. Заставить  их пройти процесс обучения и найти  способы кредитования реального  сектора при такой денежной политике невозможно.

Более того, если посмотреть проект бюджета на 2011 г., видно, что правительство опять  начинает раздувать финансовую пирамиду, опять идет эмиссия ценных бумаг  под 7% годовых. Тем самым задается минимальная цена кредитных ресурсов. И особые стимулы для рисков, для  кредитования инноваций, для долгосрочных дешевых кредитов не возникают: если можно под 7% прокредитовать правительство, и, как говорится, не париться, так зачем рисковать?

Необходимо коренное изменение кредитно-денежной политики, и прежде всего, политики денежного  предложения, перевод денежного  рынка в режим рынка покупателя, а не продавца. Доступ к кредитному окну Центрального банка, доступ к рефинансированию коммерческого банка должен лежать через кредитование производственных предприятий. Прокредитовал предприятие, получил от него вексель — под этот вексель получил рефинансирование. Понятно, что это механизм сложный в исполнении, понятно, что предприятия будут иметь стимул становится со временем финансовыми институтами. Но идеальных инструментов не бывает.

Институциональный аспект

Рыночные механизмы  финансирования экономики у нас  завязаны на финансово-спекулятивный  сектор и барьер между ним и  реальным сектором сегодня непреодолимый.

Небольшие институты  развития и венчурные компании не в состоянии этот разрыв преодолеть — это одна проблема. А с государственным  сектором проблема еще хуже — можно  рекомендовать наращивание госрасходов, но в ситуации тотальной коррупции, откатов процентов за получаемые деньги, эффективность расходования госсредств крайне низка. Это происходит потому, что в нашей системе управления отсутствует механизм конкуренции. Нет его и в частном секторе, в котором доминируют монополисты и олигархические структуры, которые «не могут» разориться. В период кризиса все крупные олигархические структуры как раз «попали» — западные кредиторы начали отзывать кредиты, и они оказались на грани банкротства. И их спасло государство. То государство, которое не давало денег на науку, на образование, на здравоохранение, отвалило 200 млрд долл. резервов, и еще 2 трлн руб. на спасение олигархического бизнеса.

Поэтому прежде, чем переходить к макроэкономическим инструментам, нужно разобраться, каковы должны быть стимулы на микроуровне, с тем, чтобы заработали механизмы  реальной ответственности, реальной конкуренции. Если этого не будет — никакие  инструменты макроэкономики не сработают, а технологические приоритеты не будут реализованы.  

Стадия  экономического развития в современном контексте означает либо выход, либо возможности выхода на инновационную траекторию роста, характерную для развитых стран. Это принципиально модифицирует вызовы, стоящие перед экономиками. Рост выпуска все в большей мере становится возможным за счет импульсов инноваций и их быстрого распространения. Развитые страны остаются генераторами технологического и экономического развития. Но затем их импульсы ослабевают, появляются новые революционные инновации, нарастают проблемы неустойчивости рынков.

Предлагаемый  подход позволяет по-другому взглянуть  на нынешний мировой финансовый и  экономический кризис. Возможно, он спровоцирован подобными глобальными  вызовами: в США давно не было крупных инноваций, способных инициировать значительные технологические изменения. Однако страна привыкла к допингу  для повышения доходов и спроса, увеличивающих темпы роста ВВП. Искусственное подталкивание роста, предпринятое А. Гринспеном в 2001 г. посредством беспрецедентного снижения учетной ставки до 1%, удешевило кредит и повысило спрос населения на дома, приобретаемые на ипотечные кредиты. После изменения условий ФРС повысила учетную ставку, чтобы не допустить роста инфляции. Кредиты подорожали, и спираль кризиса стала раскручиваться.

Доинновационные стадии развития

Периодизация  истории человечества - поле бесконечных  дискуссий, однако научное сообщество выделяет следующие основные стадии развития (кроме стадии охоты и собирательства): аграрную, индустриальную, постиндустриальную (инновационную). А. Маддисон приводит следующие оценки роста населения и душевого выпуска в развитых странах по стадиям развития.

На каждой стадии претерпевали изменения не только технологии и ресурсы, но и институты, культура, политические системы. Между этими  компонентами нет строгого соответствия, но можно выделить характерные связи.

К особенностям аграрной стадии относятся:

• земля (главный фактор производства);
• очень медленные темпы экономического роста и развития;
• концентрация населения в сельской местности, где размещалась основная экономическая деятельность;
• возобновляемые, органические ресурсы, на которых основана экономика;
• почти постоянная численность населения с циклическими колебаниями (умеренный прирост населения сменяется резким снижением его численности из-за эпидемий и нехватки еды).

Стадию аграрной экономики прошли все общества, вышедшие из неолитической революции (5 тыс. лет  до н. э.). Примерно в одно время (2-2,5 тыс. лет до н.э.) в Месопотамии, в Египте, в долинах рек Инд (Индия) и  Хуанхэ (Китай) как социальный институт зародилось государство (районы орошаемого земледелия, где появилась необходимость  принуждения людей к труду  на земле) в тех или иных формах. В Китае принуждение к труду  реализовывалось в форме централизованной бюрократии, в Индии - кастовой системы, в античном мире - рабства, в средневековой  Европе - крепостного права. Деспотизм  и иерархия в государственной  организации были характерны практически  для всех аграрных обществ. Ослабление этих институтов обычно вело к разрушительному  соперничеству среди элит и к  распаду государств. 
Античная мутация. В Древней Греции в силу специфических условий ее развития в VI-V вв. до н.э. произошли крупные институциональные изменения, которые Л. Васильев назвал мутацией их социальной структуры, сложившейся прежде на Востоке и распространившейся во всех цивилизациях того времени(1. Васильев Л. С. Всеобщая история: В 6-и т. Т. 1: Древний Восток и античность: Учебное пособие. М.: Высшая школа, 2007. С. 15.). Здесь сравнительно мало земли, пригодной для выращивания зерна, поэтому с ростом численности населения страны остро стал ощущаться его дефицит. Возник торговый обмен, и начала расширяться колонизация.

В орошаемом  земледелии той поры требовалось  жесткое, иерархическое управление, торговля же - это сделки равных партнеров. Мутация заключалась в том, что  взамен деспотической иерархии в  качестве основы социального устройства начала формироваться рыночная плоская  сетевая структура, ячейками которой  стали частные собственники торгуемых  товаров.

Изменения в  экономике повлекли за собой изменения  и в политике, в государственном  устройстве, в праве. Возник полис - город-государство. В Афинах были приняты  законы Солона. Начала формироваться  демократия как политическая система, противостоящая деспотии. Ограниченный мир полиса и прямой демократии создавал источники развития и рождал внутренние противоречия, которые привели к  взрыву изнутри и распространению  далеко за пределы античного мира. Именно с тех пор для двух основных моделей социальной организации - авторитарно-иерархической и рыночно-сетевой - характерны противостояние и взаимодействие.

Распространение христианства в каком-то смысле означало победу восточной культуры над античной. Рожденное на Востоке, оно изначально было движением низов, но со временем послужило укреплению социальной иерархии. Наступление варваров довершило падение Западной Римской империи, а их культура прогрессировала, воспринимая элементы греко-римской культуры. Ее традиции сохранились и в Византии.

В Западной Европе с XI в. начинается заметный рост городов. XII-XIII века - это период расцвета северо-итальянских  городов или республик, где воспроизводятся  античные традиции, включая политические институты; развиваются торговля, ремесла  и наука; увеличивается количество городов. В сельском хозяйстве внедряются трехполье и плуг вместо сохи, в  результате резко повышается урожайность. Накапливаются технические знания и навыки.

Инновации в истории человечества

Инновации создавались  в течение всей истории человечества, но на аграрной стадии они были редкими, распространялись медленно или оставались на локальном уровне. Так, книгопечатание в Китае изобрели за 1000 лет до Гуттенберга. Но об этом в Европе никто  не знал.

Д. Л ал (вслед  за Э. Ригли) различает смитовский и прометеевский типы развития(2. Лал Д. Непреднамеренные последствия. Влияние обеспеченности факторами производства, культуры и политики на долгосрочные экономические результаты / Пер. с англ. М.: ИРИСЭН, 2007. С. 37.), неявно противопоставляя их стационарному миру аграрного общества:

• смитовский связан с углублением разделения труда и интенсификацией обмена без существенных изменений в технологии; производительность растет, но в узких пределах;
• прометеевский предполагает "похищение огня": открытие, совершенствование технологий на основе применения новых материалов и машин, реализацию инноваций.

Различия между  ними аналогичны различиям между  раннекапиталистической мануфактурой, описанной А. Смитом, и более поздней  машинной фабрикой, где каждый станок был инновацией. 
Лал находит множество свидетельств развития смитовского типа в большинстве цивилизаций мира задолго до эпохи индустриализации: случаи расцвета районов или государств были связаны с расширением торговли, совершенствованием ремесла, созданием новых продуктов и разделением труда. Однако Лал отмечает один случай развития, близкий к прометеевскому типу - в Китае около 1000 г. н.э., в эпоху династии Сун, когда китайцы, осваивая долину Янцзы, разработали более эффективную технологию выращивания риса.

Однако интенсивный  поток инноваций (прометеевский тип развития), которого раньше в истории человечества не было, наблюдался в Европе с XVIII в. (Великобритания). Напомним важное различие между инновациями "для себя", реализуемыми в том числе при заимствовании технологий, и инновациями для рынка - подлинными инновациями: их покупают, значит, они признаются рынком и в какой-то мере отодвигают технологическую границу. Интенсивный поток таких инноваций стал генерироваться в Европе не позднее XVIII в.

Инновации могут  быть признаны таковыми, если они прямо  или косвенно становятся фактором экономического роста. Прямо - когда инновации становятся торгуемыми товарами и услугами, например в торговле технологиями. Рост совокупной факторной производительности, определяемый в расчетах производственных функций, - адекватный показатель вклада инноваций  в экономическую динамику. Косвенно - когда инновации воплощены в  конструкции товаров, технологии их изготовления, квалификации работников (факторы роста - труд и капитал, в  которых инновации материализованы).

Способность к  инновациям вообще и к инновациям определенного типа в тех или  иных областях - это, по мнению многих авторов, свойство ментальности народов, их культурная специфика(3. Shane S. Why do some Societies Invent more then others? // Journal of Business Venturing. 1992. N 7. P. 29-46; Гачев Г. Ментальности народов мира. М.: ЭКСМО, 2008.), поскольку они связаны с культурой. Различия в способностях разных народов и стран к инновациям зависят от характера культуры, культурной среды, в которой человек социализируется. Есть несколько объяснений того, почему интенсификация потока инноваций произошла именно в Европе. Рассмотрим важнейшие из них.

Преемственность западноевропейской культуры по отношению  к античной культуре. Васильев подчеркивает, что античные полисы опирались не на всесилие властной иерархии, а на "неведомое Востоку гражданское самоуправление", которое защищало частную собственность и свободную торговлю(4. Васильев Л. С. Указ. соч. С. 429.). В развитых странах в продолжение античной традиции и сегодня эффективно защищаются права собственности и рыночные отношения.

Становление капитализма  в Европе шло в борьбе со средневековыми регламентациями за свободный конкурентный рынок. Лучший стимул для инноваций - рыночная конкуренция - была довольно сильной уже в XVIII в. и создавала  на них спрос. Конкуренция и механизм формирования цен на основе спроса и предложения - главные рыночные институты, создающие эффективные  условия для развития экономики. В XVII-XVIII вв. они сформировали основные предпосылки для возвышения Европы. Это было время победы сетевой  рыночной модели над традиционными  иерархическими феодальными или  бюрократическими моделями развития общества.

Легализация и  законодательное оформление прав собственности  создают условия для эффективной  организации экономики и стимулы  для индивидуальных усилий и экономической  активности(5. Норт Д. Институты, институциональные изменения и фактор экономики. М.: Фонд экономической книги "Начала", 1997.). Конкурентный рынок работает, если права собственности защищены законом и институтами, обеспечивающими его исполнение. Иначе рынок обрастет многочисленными регламентациями и неформальными социальными сетями, а конкуренции будут противопоставлены взаимные обязательства по типу "ты - мне, я - тебе".