Автор: Пользователь скрыл имя, 06 Января 2012 в 10:20, реферат
Начал работать на телевидении в 1995 году. Сначала — администратором в программе Леонида Парфёнова «Намедни. Неполитические новости за неделю» (позже начал делать там небольшие сюжеты), затем стал шеф-редактором в ток-шоу «Про это». С 2000 года — сценарист сериала «Российская империя». С 2001 года — корреспондент обновленной программы «Намедни».
Биография
Тезаурус
Лексикон
Прагматикон
Список литературы
Власть хочет стать совсем неприкосновенной, даже теперь и за интернет взялись: «У менее «конформной» части населения политика вызывает чувство стойкого отвращения — как запах тухлятины в непроветриваемом помещении. Но в этом пространстве приходится как-то жить — вот и живем, стараясь свести контакты с источником зловония до минимума. После плевка интерактив с властью больше невозможен». «Но иногда власть своими отвратительными руками влезает в наши уютные аполитичные мирки. Так было с телевидением, от которого пришлось отказаться. Потом с большинством газет и журналов. Теперь вплотную подобрались к интернету, правда, пока еще не решили, что с этим делать»
Тоже
самое касается и репортажей, снятых
Лошаком, так например репортаж «Недорогие
гости». Тельман Исмаилов- владелец
Черкизовского рынка, на всю катушку
празднует свое пятидесятилетие, для
которого поет Дженифер Лопес. Таджикские
гастарбайтеры же остаются обманутыми,
многие умирают на стройках особняков
для таких дядей... Лошак всеми своими репортажами
и статьями показывает неприязнь к такой
власти- несправедливой и безнаказанной.
«Жизнь в тупике» репортаж о там, как люди
достигли идеала князя Кропоткина-самоорганизация
при полном безвластие. Чем
дальше человек от власти,
тем он лучше. Я убедился
в этом собственными
глазами в глухих уральских
поселках, построенных
лесозаготовщиками
еще до революции. С
цивилизацией эти деревни
связывала единственная
в стране одноколейная
железная дорога. Пять
лет назад власти решили
поселки снести, а одноколейку
разобрать. Людям, родившимся
и выросшим на земле
среди лесов, предлагалось
переселиться в многоэтажки
на окраине райцентра.
Сначала там перестали
ходить поезда. Вместе
с ними прекратилась
доставка продуктов
и пенсий. В деревнях
были люди, которые несколько
лет не держали в руках
денег. Они пекли собственный
хлеб, кормили свой скот,
в сезон охоты стреляли
дичь и хотели одного:
чтобы государство оставило
их в покое. Когда у них
отключили электричество,
они из подручных материалов
построили на реке собственную
гидроэлектростанцию.
Я достаточно поездил
по русским деревням.
Как правило, это тягостное
зрелище тотального
вырождения. В лесных
автономиях жили совсем
другие люди. Это были
крепкие мужчины, уже
вырастившие своих детей
и твердо решившие умереть
на родной земле. Их
жены умудрялись в тяжелейших
условиях оставаться
опрятными и женственными.
А еще здесь не запирались
двери — воровства в
этих лесах не помнят
уже много лет. Передвигались
жители лесных деревень
по узкоколейке с помощью
самодельных дрезин,
скрещивая вагонетки
с мотоциклами «Минск».
Конструкция сколь экзотическая,
столь и опасная. По
секрету мне рассказали,
что один из мужиков
находится на испытательном
сроке. Как-то представители
районной администрации
приехали разбирать
железную дорогу. Ну,
он дал предупредительный,
а потом под ноги. Когда
мы уже уезжали, этот
самый мужик, поглаживая
двустволку, сказал:
«Пусть они сюда только
сунутся! Мы же охотники.
У нас у всех ружья. Лицензионные.
Погоним их в тайгу,
как зайцев». Это были
люди, полные достоинства.
В городе таких редко
встретишь.